— А про его братьев? — потребовал Джефри. — Про Агравейна, и Гарета с Гахерисом?— Но если вы уже слышали о них раньше, — вздохнул Пак, — зачем слушать одно и то же?— Затем, что в сказках всегда столько чудес и волшебства!— А особенно, когда рассказываешь ты, Робин, — Корделия уже знала, что это беспроигрышный комплимент.Пак тоже знал это, но не удержался, чтобы важно надуться:— Охо-хо, это потому, что я рассказываю их уже не одну сотню лет! Однако время уже позднее, и судя по запаху, ужин вот-вот поспеет.Четыре маленьких головки вскинулись, четыре маленьких носика втянули вечерний воздух. Затем четыре голоса одновременно взвизгнули и мальчики исчезли с легким громом. Корделия вспрыгнула на метлу и стрелой рванула к дому, с криком:— Это нечестно! Без меня не начинайте!Пак тяжело, протяжно вздохнул.— Уффф! Ну, на сегодня я их, по крайней мере, занял. Но вот что я буду делать завтра?Завтрашний день сам обо всем позаботился. Корделия проснулась еще до рассвета и бросилась к окну, посмотреть, не вернулись ли родители — и в саду, в прохладном, сыром, сером свете, какой бывает, когда солнце вот-вот должно взойти — она обнаружила единорога.Единорог был стройным и высоким, молочно-белым, с золотистой гривой и позолоченным рогом, и когда Корделия вскрикнула от радости, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Девочка застыла в изумлении.А затем единорог опустил голову и стал что-то щипать в мамином садике, а Корделия кинулась натягивать платье, чулки и туфли, и вылетела в сад, еще завязывая корсаж.Тут она застыла, как вкопанная, сообразив, что может спугнуть единорога, но ее страхи оказались напрасными. Единорог тихо стоял, поглядывая на нее и набрав полный рот сладкого клевера. У Корделии дыхание перехватило — такой он был красивый!Потом животное снова опустило голову за клевером, и Корделии вдруг стало грустно, потому что она больше не видела его больших прелестных глаз. Девочка опустилась на колени, сорвала с грядки пучок сладкого укропа и протянула ладошку, тихо приговаривая.— Иди сюда. Ну иди, ну пожалуйста... Ты такой хорошенький, мне так хочется погладить твою бархатистую шерстку, твою шелковую гривку!Единорог обернулся, поднял голову и снова посмотрел на Корделию. Не смея перевести дух, девочка смотрела, как единорог медленно, осторожными шагами, приближался, пока не подошел вплотную. Потом медленно опустил голову и захрустел укропом. У Корделии мурашки по коже побежали, когда ладошки коснулись его нежные ноздри, и она заторопилась сорвать свободной рукой еще пучок. Единорог сжевал и это, глаз не сводя с Корделии. Набравшись смелости, она медленно протянула руку и погладила скакуна по голове. Единорог повернул голову, позволив погладить себя по щеке, и девочка коснулась гладкой шерстки, приговаривая:— Ой, какой ты красивый!Единорог кивнул головой, словно принимая похвалу, и копнул копытом землю. Корделия протянула к золотой гриве и другую руку.Единорог вскинул голову, и Корделия отпрянула, испугавшись, что обидела его. Но единорог не трогался с места, он просто смотрел в сторону дома. Корделия тоже обернулась и увидела братьев. Вытаращив глаза, они стояли у дверей черного хода.Корделия не посмела говорить вслух, чтобы не спугнуть единорога, поэтому она сердито сжала губы и подумала братьям:«Прочь отсюда, чурбаны! Вы спугнете его!»«Он вовсе не боится, — подумал в ответ Магнус. — И с чего бы ему бояться? Мы только вышли посмотреть».А следом прилетела мысль Джефри:«Ух! Вот здорово будет, прокатиться на таком коне!» — и он шагнул вперед, протянув руку.«НЕТ! — взвизгнули мысли Корделии. — Ты его испугаешь!»И действительно, единорог попятился. Джефри застыл на месте.Малыш Грегори нахмурился.«В самом деле, он пятится из-за Джефри? Ну-ка проверю».И тоже шагнул вперед.«Стой, увалень! — кипела Корделия. — Оставьте нас в покое!»Единорог отступил еще на шаг.«Между прочим, он не твой! — обиженно подумал Джефри. — И ты нам не запретишь прикасаться к нему!»«Она — нет, а вот единорог может, — Магнус загородил путь рукой. — Корделия права, мы пугаем его».Грегори покачал головой и сказал вслух:— Он вовсе не боится.Взгляд единорога застыл на младшем брате.— Видите? — заявил Грегори. — Он слышит мой голос, но не убегает.— Значит, нам можно подойти! — и Джефри сделал еще шаг.«Нельзя!» — с яростью подумала Корделия, и действительно, единорог снова попятился.Магнус толкнул Джефри в грудь, но средний брат возмутился.— А Грегори говорил, что единорог нас не боится.— Он и не боится, — младший уселся на колени в траву, не сводя глаз со сказочного зверя. — Но ближе, чем сейчас, он нас не подпустит.— Да, а подошел же он к Корделии!Грегори кивнул.— И подойдет снова, не сомневаюсь. Попробуй-ка еще раз, сестрица.Корделия посмотрела на него, как на сумасшедшего, но, пожав плечами, повернулась к единорогу и медленно шагнула вперед.Единорог не двинулся с места, он словно ждал ее.Корделия, затаив дыхание, сделала еще шаг, потом еще.Единорог ждал, не двигаясь.Наконец вытянутая рука Корделии коснулась его шеи, и девочка подошла вплотную, подняв руки, чтобы приласкать животное.— Ой, ты позволил мне подойти!— Это не... — взвыл было Джефри, но Магнус заткнул ему рот ладонью, изогнув ее чашечкой — чтобы средненький не укусил. Джефри выпучил глаза, яростно думая:«Это нечестно! Почему он девчонок подпускает, а нас нет?»— Такой у единорогов обычай, — ответил Грегори. — Я, кажется, читал об этом в какой-то книге.Джефри пронзил младшего уничтожающим взглядом. Грегори уже два года как научился читать, и это приводило Джефри в бешенство.— Он подпускает к себе только девушек, — продолжал Грегори, — но не парней.Джефри отвернулся, пыхтя от злости.Единорог лег на траву, подогнув под себя ноги.Корделия удивленно поглядела на него. Затем улыбка озарила ее лицо, и она очень осторожно наклонилась и улеглась единорогу на спину.— Ну вот, теперь ты испугаешь его! — зашипел Джефри, но Корделия медленно повернулась и по-женски, боком, уселась на единороге верхом.Магнус замер в напряжении.— Корделия! Умоляю, сойди с него! Я чувствую опасность!— Ага! — фыркнула она. — Ты просто завидуешь!— Нет! — возразил Магнус. — Не в этом дело! Я...Единорог плавно поднялся, словно всплыл с земли. От восхищения у Корделии перехватило дух.— Ну и вредина же ты, Корделия! — не выдержал Джефри. — Вредная, гадкая и противная, да! К тому же настоящая эгоистка!— Единорог сам решил, — ответила Корделия. — Я же не виновата, что ты ему не показался?— Корделия, прошу тебя! — Магнус был встревожен не на шутку. — Ты понимаешь, куда он может тебя увезти?— Куда захочет, — фыркнула Корделия, и действительно — единорог повернулся к лесу.Крики разбудили Пака и эльф вышел наружу, протирая глаз и ворча:— Что за шум, а драки нет?— Чудовище похищает нашу сестру! — взвыл Магнус.Единорог затрусил прочь. Пак посмотрел ему вслед.— Чудовище? Какое?— Да вот же! — завопил Джефри и бросился следом. — Эй, однорогий вор! Отдай нашу сестру!— Нет, Джефри! Лучше полетим! — и Магнус взмыл в воздух.Джефри недоуменно посмотрел на него. Затем ухмыльнулся и тоже подлетел на десять футов вверх.— Что это со мной, братец? Я и забыл!Грегори выстрелил вслед за старшими, как камень из пращи. Втроем они помчались за единорогом.С пушечным выстрелом перед ними в воздухе материлиазовался Пак.— Стойте, мальчики! Куда это вы собрались?— Как куда? За зверем, что унес нашу сестру! — ответил Магнус. — И не пробуй остановить нас, Робин! Она в опасности!— Опасности? В своем ли вы уме? Единороги сроду не нападали на девушек!— Если опасность скрыта не в звере, то там, куда он ее несет! Верь мне, Робин, я каждой жилкой чувствую беду!Пак заколебался. Он имел некоторое понятие о возможностях Магнуса, но весьма неопределенное. Даже собственные родители не знали обо всех его способностях. Он умел делать вещи, которых не мог повторить ни один чародей Грамария — и если уж на то пошло, ни одна ведьма. Так почему бы ему и не заглядывать в будущее? Пак был уверен, что у папаши найдется для этого еще какое-нибудь бессмысленное словечко — словно, если бы не было слова «талант», то не было бы и самого таланта.Но что бы там за опасность ни таилась впереди, Пак был вполне уверен, что справится с ней — если только для этого не потребуется целый полк эльфов. И даже если потребуется — ну что ж, Пак живо соберет и целый полк. Он взвесил про себя шансы на опасность, с которой придется справляться, сравнил их со своей основной задачей — чем-нибудь занять четырех молодых волшебничков еще на один день — и пришел к выводу, что опасность — это наименьшее из зол.— Ну что ж, тогда догоняйте. Но если появится хотя бы малейшая опа...Вззз!Пак разговаривал с воздухом. Пока он раздумывал, маленькие чародеи исчезли с громким хлопком.— Совы и нетопыри! — в отчаянии воскликнул Пак и помчался вслед за единорогом. Глава вторая Единорог скакал по лесу, да так плавно, словно летел. Лучи солнца оттеняли темную зелень листвы, наполняя лес сиянием. Корделия весело неслась под прохладной тенью деревьев, лучась от счастья и совершенно не обращая внимания на братьев, которые летели по сторонам, умоляя ее остановиться.Пак куда-то исчез.А затем лес кончился, и Корделия выехала к деревне.Деревня была небольшая, не больше дюжины домов, у подножия каменистого холма. Между лесом и деревней был широкий луг. Корделия весело закричала — еще бы, вот удивятся люди, застынут, завидев всадницу на единороге.Но ответом ей была тишина.Улыбка исчезла с губ Корделии. Она вытянула шею, вглядываясь, но не увидела в деревне никого, ни единой души.Грегори спикировал на сестру. Единорог шарахнулся, и Грегори отвернул в сторону, крикнув:— Там никого нет, Корделия! И там был пожар! Поворачивай обратно!— Не могу, — ответила Корделия. — Единорог скачет, куда ему вздумается, я не могу им править.Хотя, по правде говоря, Корделия была уверена, что зверь отвернет, если она попросит.Они подъехали ближе, и теперь она видела последствия пожара, о котором говорил Грегори. Стены домов обуглены. Соломенные крыши сгорели дотла, от остального остались лишь головешки. Пастбище превратилось в огромную черную кляксу, когда-то густая зеленая трава выгорела вся. Почерневшие двери болтались нараспашку, под ногами валялась брошенная впопыхах домашняя утварь.Из покинутой деревни не доносилось ни звука, только шелест ветра. Хлопнула обгорелая ставня. Сзади, из лесу, доносилось птичье пение, но здесь стояла полная тишина.Магнус повис над обгорелыми стропилами, потрогал и отдернул руку.— Еще горячая! И угли до сих пор тлеют. Пожар был совсем недавно.Джефри кивнул. Он приземлился в центре деревни.— Да, двери еще не свалились с петель. И деревянная посуда не успела потемнеть.— Они ушли, не успев даже собраться, — Грегори огляделся вокруг.Единорог остановился, поглядев на склон горы.— Кажется, мой приятель пришел сюда не просто так, — голос Корделии был тихим. — Он явно хотел привести сюда нас.— По-моему, нам лучше убраться, и поскорее, — прошептал Грегори.— Ну нет! — на пепелище приземлился и Магнус. — Конечно, нам не стоило приходить, но раз уж пришли, то должны выяснить, что здесь произошло. Может быть, мы чем-нибудь сможем помочь уцелевшим.— Нет! — из кустов выскочил Пак. — Немедленно марш домой! Местные эльфы рассказали мне, что случилось ночью!— Так говори! Что это было? Рассказывай, Робин! — мальчики сгрудились вокруг.— Дракон.Мальчики онемели. Корделия расширенными глазами смотрела со спины единорога. Пак кивнул.— Да, дракон, огромное, страшное чудовище. Пятьдесят футов от носа до хвоста, со стальными клыками и огненным дыханием! — он обернулся, показав на склон. — Видите, куда он уполз?Дети подняли головы и только сейчас заметили широкий след выжженной земли, тянувшийся от деревни вверх по склону и уходивший за гребень холма.— Может быть, он до сих пор там прячется? — прошептал Джефри. Пак пожал плечами.— Кто знает? Волшебный Народец ни разу не видел такое чудовище раньше. Может быть, и этот больше не вернется.— А может быть, он рыскает по дорогам, подкарауливая неосторожных путников, — поежился Джефри.Огромные копыта застучали по пыльной дороге у них за спиной, массивное тело ударило в обугленную стену.Дети подскочили, как ошпаренные, сердечки заколотились, единорог мигом развернулся в сторону опасности, какой бы она ни была, а Пак бросился вперед, прикрывая детей грудью, и воздел руки, готовый сотворить самое грозное из своих заклинаний.Из-за обгорелого дома выбежал огромный черный конь.Дети остолбенело глянули на него, а потом завизжали от облегчения и бросились навстречу. Они вскочили коню на спину, обнимая его за шею, забарабанив пятками по бокам.— Фесс! Как здорово, что ты прискакал! Мы так и знали, что ты поскачешь следом!Фесс принадлежал их папе, и это был удивительный конь. Папа говорил, что он сделан из стали, а лошадиная шкура, покрывающая его сверху, держится на чем-то вроде клея. Еще папа говорил, что это «робот», но дети не совсем понимали, что это значит. Но это было точно что-то волшебное, потому что Фесс умел делать такие штуки, которых не смогла бы ни одна обычная лошадь. И между прочим, он мог говорить. Обычно он разговаривал только с папой — но иногда, если хотел, позволял слышать свой голос маме и детям. Только звучал он внутри головы.— Вы могли бы догадаться, что я не позволю вам уходить без меня далеко, дети, — проворчал Фесс. — Негодные сорванцы, умчались без разрешения.— Но мы же не одни, — успокоил его Грегори.— С нами Пак.— И вот! — Корделия бросилась прочь, неожиданно вспомнив про единорога. Она обняла сказочное существо за шею, словно боялась, что он убежит.— У меня новый друг, смотри, Фесс!Черный конь воззрился на единорога. У него затряслись поджилки.— Но... единороги не... существуют...Неожиданно голова коня упала, как камень. Фесс замер, низко опущенная голова покачивалась между бабками.— Нам нужно было его предупредить, — заметил Грегори.— Еще бы, — Магнус вздохнул. — Каждый раз, как он видит что-нибудь, что кажется ему нереальным, у него случается такой вот припадок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29