Венок Магнуса врезался в лицо негодяя, державшего Грегори. Венок был сплетен из диких роз, у которых, как известно, шипов несравненно больше, чем лепестков. Мерзавец взвыл от боли и бросил Грегори, который тут же взмыл, как ракета, врезался в листву и исчез в кроне. Гад, пленивший Джефри, увидел это чудо и прямо побелел от страха. Да еще ему прямо в лоб угодил цветочный снаряд Корделии. Джефри вырвался и упал наземь рядом с сестрицей.— Могла бы не беспокоиться! Я сам бы уложил паразита на лопатки!— Ты всегда слыл джентльменом, — фыркнула Корделия.Последний солдат еще крепче сжал Магнуса.— Кидайся не кидайся — а я тебя не выпущу!Магнус бросил взгляд своему стражу на ноги. И было на что поглядеть — ползучий побег сам собой сполз с молодого деревца, подкрался к солдату, обвился вокруг ног — и с силой дернул. Бедняга от неожиданности испуганно выругался, пошатнулся, еле устояв на ногах, но хватку на мгновение ослабил, и Магнус последним из Гэллоугласов очутился на свободе.Первый солдат яростно взревел и снова бросился на Корделию.Единорог прыгнул вперед, нагнув голову, бодаясь рогом. Серебряный рог чиркнул по щеке, оставляя багровую полосу, и солдат отскочил в сторону с криком бессилия и злобы. Он попятился, выхватил меч — а единорог приплясывал перед ним, фехтуя рогом, отбивал выпады и теснил врага.— Эй ты, дитякрад! А ну-ка не трогай моего друга! — вскричала Корделия. — Подлая тварь! Вот тебе!На глазах изумленного солдата меч выскочил у него из рук и затанцевал прямо перед носом. Лишенный оружия, негодяй побледнел и попятился, попятился, пока не уперся спиной в ствол дерева. Рядом еще трое солдат свалились под немилосердными ударами копыт огромного черного коня.Но врагам этого наглядного урока было мало: на Джефри с ревом набросился еще один солдат. Мальчонка с грохотом испарился, возникнув секундой позже за спиной противника, уперся ему коленом в спину и сдавил руками шею. Солдат побагровел, закашлялся, резко согнулся, перебросив парнишку через себя. Впрочем, Джефри не упал — он подлетел еще выше, сорвал с дерева подгнивший плод и запустил в обидчика.— Корделия! — крикнул он. — В седло! Беги прочь! Мы не можем отступить, пока ты здесь!— А зачем отступать?! Вышибем из них дух!— Боевой или в здоровом теле? — поинтересовался Магнус с ухмылкой.— Будет вам острить, — у ног девочки возник Пак. — На этот раз Джефри прав, вы можете одержать верх, но друзья этих солдат вот-вот появятся здесь и поймают вас исподтишка или поодиночке. Беги, девчонка! Или ты ждешь, пока в твоего единорога метнут копье?Корделия в ужасе охнула и мигом взмыла на хребет единорогу.— Бежим, радость моя! Пусть эти оболтусы останутся с носом!Единорог попятился, заржал и галопом бросился в лес, так легко лавируя между деревьями, что казалось — он несется прямо сквозь них.— Одна сбежала, Ансьен! — закричал солдат.— Ладно, потом ее еще догоним! — отозвался старший. — Хватайте этих сорванцов, пока они не последовали ее примеру!— Попробуй схвати! — огрызнулся Джефри, и с дерева градом посыпались гнилые плоды. Солдаты отскакивали в стороны, но плоды летели прямо вслед за ними, с мягким чмоканьем размазываясь по озлобленным рожам.— Бегите, пока они ослепли! — крикнул Пак. — Отступаем, ребята! Бежим!— Зачем?! — Джефри с сияющими от волнения глазами приземлился рядом с наставником. — Ты что, думаешь, что мы с ними не справимся?— Все может быть! Ты можешь оступиться или прозевать!— Нет! Мы не прозеваем! Разреши нам остаться, и мы одержим победу, достойную семьи Гэллоугласов!— Нет нужды побеждать недостойных, — покачал головой рассудительный Магнус. — Не стоит калечить глупцов, это не прибавит Гэллоугласам славы.Джефри заколебался.— Когда будет нужно сразиться с достойным врагом, мы станем с тобой плечом к плечу, брат, как мы делали это и раньше, — пискнул Грегори. — Но сейчас умоляю тебя, братец, — давай отойдем на заранее подготовленные позиции, как написано в твоих книжках по истории ратного дела, хотя что это такое — «заранее подготовленные позиции» и кто их для нас подготовил, я не знаю!— Прочь отсюда, парни! — скомандовал Пак. — Мы еще узнаем, кто послал этих подлецов. И вспомните основное правило стратега: зачем возиться с овцами, когда можно поймать пастуха?Тем временем солдаты протерли глаза от липкой фруктовой кашицы и снова бросились на приступ.— Ну ладно, так и быть, — недовольно отозвался Джефри. — Уходим!Он выпрямился, расслабился и с грохотом исчез. Эхом отозвались еще два хлопка — и солдаты обнаружили, что на полянке они остались в одиночестве, причем далеко не гордом. * * * Грегори медленно крутил вертел, заворожено глядя, как аппетитно подрумянивается со всех сторон куропатка.— Что скажешь, Пак? — отблеск огня отразился на лице Магнуса. Крошечный эльф что-то нашептывал на ухо Паку. Но вот эльф исчез, и Пак, выпрямившись, кивнул.— Все так, как мы и думали.Джефри удовлетворенно кивнул.— Их снаряжение было в добром порядке, и оружие начищено. Это отнюдь не дезертиры, а чьи-то воины.— Если поставленная задача не выполнена, то воинское подразделение вернулось к своему хозяину, — закончил мысль Магнус.Пак снова кивнул.— Да, так негодяи и поступили — даже не догадываясь, что за каждым их шагом следят зоркие глаза эльфов, — он усмехнулся, приглаживая волосы. — Кстати, их форма мне показалась знакомой.— И чья же она?— И флаг их хозяина подтвердил мои догадки, — хвастливо закончил свою мысль Пак. — Это граф Дрож, вельможный вассал Габсбургов.— Габсбургов? Но что он делает здесь, во владениях Тюдоров? — нахмурился Джефри.— По-моему, ничего хорошего, — покачала головой Корделия.— А ты что думаешь, Робин? — спросил Магнус.— Может быть, граф явился, чтобы присоединиться к герцогу Тюдору для какого-то заговора?— Да нет же! — глаза Джефри заблестели. — Наверное, он ищет поединка с графом Гленном, владыкой этого графства! Ой, Робин! Пожалуйста! Поединок, который завершится грандиозной битвой! Как я хочу посмотреть!— Вот еще! — Пак чуть не подскочил на месте. — Восьмилетний мальчик в боевых рядах? Ну нет, слишком велика опасность! Тебя могут поранить!— Ну не станут же они сражаться с ребенком?Пак хотел было съязвить, потом спохватился и ответил только:— Ты еще не знаешь, что такое солдат в бою, малыш. Нет. И потом, что я скажу твоим родителям, если с тобой что-то случится?— Но...— Никаких но! — отрезал Пак. — Когда твой папаша вернется, пусть сам водит тебя посмотреть на битвы. И если с тобой что-то стрясется, пусть это будет на совести лорда — а пока о тебе забочусь я, никаких битв! В конце концов, ты мой воспитанник, а не мой сын.— Хвала небесам, — пробормотал Джефри про себя, глядя, как Пак сердито затопал к лесу. Эльф скоро вернулся и хмуро кивнул детям:— Собирайтесь, пора идти!— Но солдаты пошли совсем в другую сторону, — удивился Грегори.— Гляди-ка, заметил, — покосился Пак. — Идем, идем. Глава восьмая Когда рассвело, шальная компания выбралась на опушку, поросшую полевыми цветами.— Ой, как красиво! — воскликнула Корделия восторженно. — А вот и заветная тропинка!И действительно, справа, метрах в десяти от места, где толклись Гэллоугласы и сопровождающие их сказочные лица, спускалась по склону пыльная дорога.— Глядите, там люди, — прищурился Магнус с высоты спины Фесса. — Ох и рано же они проснулись!— Деревенские летом всегда встают затемно, — проинформировал Фесс. — Я бы порекомедовал единорогу выбрать менее заметный для постороннего взгляда путь.— Это еще почему? — удивилась Корделия. Пак качнул головой.— Должен признаться, что железный конь прав. Подумай-ка, детка, что сделает взрослый человек, увидев подобное создание?Корделия изумленно раскрыла глаза.— Уж не хочешь ли ты сказать, что они попробуют изловить его?— Еще как попробуют. И потом будут воровать друг у друга, — снисходительно посмотрел на наивную сестрицу Джефри. — А в потасовке могут и прибить.Корделия соскочила с единорога, как с горячей плиты.— О нет, я не допущу этого!Она обняла серебристую шею, погладив единорога по носу.— Я не позволю, малыш, чтобы тебе причинили вред. Нет, моя радость, мое сокровище! Беги, прячься! Когда я вернусь в лес, мы снова увидимся.Единорог мотнул головой, словно сомневаясь в опасностях, гипотетически грозивших ему.— Ну я прошу тебя! — взмолилась Корделия. — Ты еще не знаешь, какими гадкими могут быть некоторые мужчины!Пак цинично ухмыльнулся, но в его ухмылке чувствовалась и гордость за воспитанницу.Единорог пристально посмотрел в глаза Корделии. Потом покрутил головой, повернулся и поскакал в лес.— Я увижу своего приятеля еще раз? Как ты думаешь, Пак?— Кто знает? — негромко ответил Пак. — Он рожден свободным, и никто не может повелевать им. Ни суровые мужчины, ни нежные девушки. Единороги приходят, когда пожелают.Тут Пак подмигнул Корделии:— Но что-то мне подсказывает, что этот обязательно вернется.И ребята в сопровождении своих бдительных спутников стали спускаться по благоухающему от изобилия цветов склону. Внизу возвышалась изгородь с перелазом, чтобы люди могли перейти на другую сторону, а скот — нет. Изгородь подпирала крутым бедром симпатичная крестьянка, насмешливо поглядывающая из-под полуопущенных ресниц на молодого работника. Кулаки работника были стиснуты так, что костяшки побелели.— Ну-ну, Корин, — промурлыкала девушка. — Неужто ты думал, что я стану заглядываться на трусишку?Магнус и Джефри уставились на девушку.— Ой, какая красивая! — прошептал Магнус. Джефри судорожно сглотнул слюну. Корделия посмотрела на них, как на ненормальных. Грегори — учитывая его возраст — тоже.— Трус? — взорвался Корин. — Ну нет! Я ничуть не трусливей других! Покажи мне врага, и я сражусь с ним!— Врага? — фыркнула девушка. — О, дойди до леса! Поднимись в горы! Выйди на любую дорогу! И враги сами выскочат тебе на встречу: бродяги всех мастей, бандиты и воры! Да-да, такие сейчас времена! Любой, кто не любит сидеть сиднем, любой, у кого в душе осталось хоть немного азарта, бежит от законов и выходит на большую дорогу — оставив детей и жену на попечение трусливых пентюхов, которые мнят себя мужчинами!Пак спрятался в траве у ног Магнуса, но дети услышали, как он проворчал:— Вот уж воистину настали тяжелые времена: раньше никогда такого не было!— В твоих словах нет ни капельки правды! — вскричал запальчиво Корин. — Нет нужды промышлять темными делишками только потому, что ты носишь штаны, а не юбку! Напротив, нужна отвага, чтобы хранить, защищать, и заботиться о тех, кого любишь!— Любовь? — скривилась девушка. — Плевать мне на такую любовь! Забота, может быть, — но в ней ни радости, ни страсти!Корин протянул руки к девушке:— Если любишь меня, то увидишь, как ты ошибаешься.— Да я была бы полной дурой, если б полюбила тебя! Как можно любить человека, который бросит жену и потомство при первой же опасности?— Никогда я не сделаю такого! — крикнул Корин.— Как же! Ты ведь спокойно смотришь, как в горах бродят бандиты! Тебе все равно, что разбойники с большой дороги грабят, кого захотят! Девушка уже не может одна показаться на дороге! За два последних дня три моих подружки пострадали, и не меньше дюжины мужчин сбежало в горы. Настоящих мужчин, — ее глаза сверкнули, — а не каких-то мальчишек.— Всего за два дня? — фыркнул Пак. — Не может быть, чтобы порядок и закон разваливались так быстро.В головах детей прозвучал голос Фесса: «Подобное положение вещей вполне возможно в том случае, если враги Верховного Чародея были наготове, и ожидали только его исчезновения, чтобы приказать своим агентам начать сеять слухи и производить всевозможный беспорядок». Корин покраснел.— Ты ошибаешься, думая так обо мне, милая Феба! И как я могу остановить хаос? По крайней мере, я остаюсь на пороге своего дома и буду защищать деревню!— И конечно, ты прогонишь врагов, если они придут? — ехидно проворковала Феба.— А что же еще делать?— Как что? Иди под знамена Шир-Рифа* Шир, Shire (устар. англ.) — графство, округ; Риф, Reeve (устар. англ.) — управляющий, староста

, вступай в его ряды! Сражайся за него, и ты победишь всех этих разбойников, которые нападут на нас! Вот что ты можешь сделать! И мог бы сделать уже давно, еще три дня назад! Но что-то я сомневаюсь, что ты поступишь так — ведь дело это опасное. Только настоящий мужчина, который может побороть страх, встанет под знамя Шир-Рифа!Корин решительно сжал челюсти, выпрямился, расправил плечи.— Я докажу, что ты ошибалась, Феба. Я немедленно иду к Шир-Рифу — и ты увидишь, что я не боюсь ничего!— О храбрый юноша! — с этими словами девушка бросилась на него и наградила таким поцелуем — долгим, тягучим, — что когда юноша наконец вырвался из объятий, он никак не мог отдышаться и покачивался от перенесенного потрясения.— Иди же, — пропела Феба, — и докажи, что может совершить настоящий мужчина!Он кивнул, еще не совсем соображая, повернулся и побрел по пастбищу, мимо вспаханных полей, к дороге.Феба смотрела ему вслед — и ее лицо становилось все сердитее, а глаза заблестели от презрения.— Не сомневаюсь, она обработала так не меньше половины парней из этой деревни, — пробормотал прячущийся в траве Пак. — Пойдем-ка, Келли! Поищем местных эльфов и спросим у них — в самом ли деле все эти беспорядки на дорогах начались всего за пару дней до нашего появления? И, кстати, узнаем, много ли в округе других девиц, поступающих, как эта.— Иду, — проскрипел лепрекоэн. — Бррр! Если в армию этого Шир-Рифа вербуют людей девицы подобного рода, то я догадываюсь, что с ним полагается сделать.Тем временем Магнус двинулся навстречу Фебе, и Джефри — словно его тянули на невидимом поводке — тоже.Магнус вежливо откашлялся.— Прошу прощения, но мы услышали, что вы говорили. Прошу вас, скажите, кто такой этот Шир-Риф, о котором вы говорили?Феба испуганно вздрогнула, но увидев перед собой подростков, только удивленно улыбнулась.— Как, ребята? Вы не знаете, кто такой риф?— Ну, — начал Магнус, — это человек, который управляет в округе от имени короля. Шир-Риф собирает в своем шире королевские налоги, наказывает за мелкие проступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29