полотенцесушитель terminus
— У тебя эплазия? — Мелисенд отпрянула.— Разве я похож на больного эплазией? — спросил Найтхаук.— Тело говорит, что нет, эмоции — да.— Потому что мое тело еще ничего не знает. Болезнь на самой ранней стадии. Год или два она никак не проявится, а к тому времени меня или убьют, или вылечат.— Тебе следовало сказать мне об этом прежде, чем я согласилась пойти с тобой.— Эплазия — что рак в далеком прошлом: смертельна, но не заразна. Со временем ты сможешь ею заболеть, но от меня не заразишься.Несколько мгновений женщина смотрела на него, потом расслабилась.— Ладно, ты говоришь правду. Насколько она тебе известна.Раздался пронзительный свист.— Что это? — спросила женщина, увидев, как Найтхаук встал и направился на камбуз.— Пора выпить виски. — Он взял бутылку, отвинтил крышку, глотнул. Мелисенд нахмурилась.— Ты напоминаешь себе о том, что надо выпить?— Да, — кивнул Найтхаук.— Что-то я тебя не понимаю.— Я очнулся месяц тому назад в теле, которое не знало алкоголя. В моей профессии основная информация добывается в тавернах. После первых глотков спиртного у меня кружилась голова и нарушалась координация. Я пытаюсь приучить мой организм к выпивке, чтобы пара стаканчиков не мешала мне здраво рассуждать и метко стрелять.— Какой ты предусмотрительный!— Все неосмотрительные быстро попадают на кладбище.— Кто-то должен собрать воедино все твои маленькие хитрости и издать их отдельной книгой, — улыбнулась Мелисенд.— Ты берешься?— Только не я. У меня талант в другом. — Она огляделась. — А где я буду спать?— Мы приземлимся через два или три дня. Как насчет камеры Глубокого Сна?Женщина энергично замотала головой.— Я им не доверяю.— Я могу гарантировать, что одна проработала больше ста лет.— Не важно.— Хорошо. У нас две каюты. Ты можешь лечь в моей, а я или Ито будем спать в рубке.— Благодарю. Где она?— В туалете ты уже побывала. Рядом только одна дверь.— Я просто хотела убедиться, что за ней каюта. А то откроешь и попадешь в реактор.Мелисенд подошла к двери и подождала, пока она растает в воздухе. Едва женщина переступила порог, дверь материализовалась на прежнем месте.— Знаешь, — Найтхаук сел, приказав креслу принять форму его тела, — пожалуй, я тоже посплю.Он закрыл глаза, и скоро его ровное дыхание подсказало Киношите, что он спит.Что с ними такое, думал Ито, тревожно глядя на Вдоводела. Этот парень такой же одержимый, как и первый клон. Вроде бы с головой у него все в порядке, но…Внезапно он увидел Мелисенд, стоящую в дверном проеме своей каюты.— Я почувствовала твою озабоченность.— По-моему, она вполне уместна.— Позволь мне успокоить тебя: Джефферсон Найтхаук — нормальный, адекватно реагирующий на реалии человек. Он ничем не отличается от других мужчин, с которыми я встречалась.Она повернулась и скрылась в каюте. С одной стороны, это утешает, подумал Киношита. Пока не вспомнишь, с какими мужчинами сводила тебя жизнь… Глава 6
«Синий дракон» отличался от большинства баров Внутреннего Пограничья. Во-первых, хозяйничал в баре его тезка. Во-вторых, среди посетителей люди и инопланетяне делились поровну. В-третьих, сексуальных услуг бар не предлагал. В-четвертых, здесь отсутствовали столы для азартных игр.Бар числился в коротком списке, полученном Вдоводелом от Кассия Хилла, в котором губернатор Перикла V перечислил те места, откуда, по имеющейся у него информации, могла потянуться ниточка к Ибн-бен-Халиду.Конечно, известность бару принесло первое отличие. Заведение принадлежало инопланетянину, тело которого покрывала синяя восьмигранная чешуя. Вытянутым вперед лицом он напоминал шетлендского пони, а его торчащие из спины рудиментарные крылышки напоминали о начальных стадиях эволюции, когда его далекие предки то ли перелетали, то ли перепрыгивали через реки с горячей водой.В стародавние времена крылья, конечно, были больше, мощнее и приводились в движение кольцевыми мышцами, обтягивающими ребра. Короткий плоский хвост служил рулем.Глаза у инопланетянина были светло-синие, зубы — темно-фиолетовые. Две пары ноздрей разделяло несколько дюймов, ушами служили пульсирующие мембраны у левого и правого висков.Цивилизация, типичным представителем которой он являлся, здравствовала и поныне, но не стремилась к общению с человечеством, так что во всем Внутреннем Пограничье других синих драконов не видели. На вопрос, как называется его народ и где находится планета, откуда он родом, хозяин бара отвечал честно и без запинки… на своем родном языке. Расшифровать нагромождение щелчков, похрюкиваний и свистков не удавалось никому.Называл он себя Голубые Глазки, и скоро его примеру последовали остальные.— Добрый вечер, добрый вечер, — заворковал он, когда Найтхаук и Киношита вошли в его бар на Сайлене IV — небольшой планетке, в компании двух лун вращающейся вокруг тусклой желтой звезды. — Вроде бы я раньше вас не видел.— Возможно, мы все выглядим для тебя на одно лицо, — сухо ответил Найтхаук, оглядывая бар. Мелисенд с полным стаканом сидела за столиком в самом темном углу.Голубые Глазки откинул голову и заухал, совсем как филин.— Это смех? — полюбопытствовал Найтхаук.— А ты думал, только человеку свойственно чувство юмора? — ответствовал хозяин бара. — Откуда вы двое, куда направляетесь и как долго мне будет позволено лицезреть вас на Сайлене?— Только не говори, что ты еще и владелец отеля.— Хорошо, не скажу.Найтхаук пристально посмотрел на синего дракона.— Никогда не видел такого инопланетянина, как ты.— И не увидишь, — заверил его Голубые Глазки. — Только не забывай, что в этом мире ты такой же инопланетянин, как и я.— Ты очень хорошо говоришь на терранском, — продолжил Найтхаук. — Никакого акцента, такое ощущение, что это твой родной язык.— Языки даются драконам легко, — ответил Голубые Глазки. — Отказаться от дев — вот что нам трудно. — Он вновь отбросил голову и заухал.— Раз уж ты настроен развлекать нас, придется угостить тебя выпивкой.— С посетителями я не пью, но с удовольствием посижу за вашим столиком. — Дракон повернулся к стойке. — Николас, принеси мой стул.Молодой человек, худой и небрежно одетый, тут же поднялся, подхватил необычной формы стул и принес его к пустому столику, у которого стоял Голубые Глазки.— Спасибо, — поблагодарил его дракон. — Господа, это Николас. Он провел в этом баре три года, записывая все мои фразы, произнесенные на родном языке. Он хочет составить словарь моего языка.— И как далеко вы продвинулись? — пожелал узнать Киношита.— Примерно тридцать слов. Может, даже тридцать два.— За три года?— При расшифровке многих других языков за тот же период результаты бывают и хуже. — Николас о чем-то задумался, а потом продолжил:— Самое важное в этом деле определить, разумен ли инопланетянин. Многие животные общаются с помощью звуков.— Сколько времени вам потребовалось, чтобы выучить терранский? — спросил Киношита у Голубых Глазок.— Примерно неделю. — Дракон улыбнулся… как умел: челюсти разошлись, глаза сощурились. — Пустяковое дело.— Правительство могло бы найти тебе применение в Управлении межпланетных дел.— Олигархия не нанимает инопланетян на государственную службу, или ты этого не заметил? — спросил Голубые Глазки.— Раньше нанимали.— После Домарийского мятежа эта практика прекращена, — ответил дракон, и Найтхаук почувствовал, как каблук Киношиты нажал ему на пальцы ноги.Ладно, подумал он, это случилось в последние сто лет, поэтому я и не знаю. А теперь оставь мою ногу в покое.— Я работал в этом Управлении, — вставил Николас и поморщился. — Пока мы не разошлись во мнении о налогах.— Правда?Николас широко улыбнулся.— Они считали, что уплата налогов — обязанность, а я говорил, что это сугубо добровольное дело. Вот и улетел в Пограничье, где налогов не платят вовсе.— Так давайте присядем и познакомимся поближе. — Голубые Глазки опустился на свой необычный стул и дал знак бармену, который тут же подскочил к столику с бутылкой и тремя стаканами.— Хорошая идея, — ответил Найтхаук, усаживаясь с Киношитой напротив.— Постарайтесь его разозлить, — попросил Николас. Он позаимствовал стул от соседнего столика и тоже сел.— Зачем? — полюбопытствовал Найтхаук.— Разозлившись, он начинает ругаться на родном языке. А в остальное время говорит только на терранском, чтобы досадить мне.— Будь осторожен, друг мой, — предупредил, дракон. — Если перегнуть палку, я перейду на мертвые языки, вроде английского или суахили, и этим просто сведу тебя с ума.— Вы действительно можете говорить на мертвых человеческих языках? — спросил Найтхаук.— Конечно, — ответил Голубые Глазки. — Языки — это чепуха. Отказаться от наркотиков — вот что трудно.Найтхаук увидел свой шанс и не упустил его.— А как насчет арабского?— Арабский — это очень широкое понятие, мистер… э… слушайте, а я ведь не знаю, как вас зовут.— Найтхаук. Джефферсон Найтхаук. А это Ито Киношита.— Я слышал немало историй про Джефферсона Найтхаука. Он — личность известная.— Я тоже их слышал. Тот Найтхаук жил сто лет назад, а то и больше.— Вроде бы да. Так на чем мы остановились?— Мы говорили об арабском.— И я собирался объяснить, что понятие «арабский язык» охватывает пару сотен диалектов. Сказать, что два народа похожи, так как оба говорят на арабском, все равно что не видеть отличий между рафинитами и йорбанами только потому, что и те, и другие дышат хлором.— Я вас понял.— И все-таки мне любопытно, почему вас интересует арабский.— Все очень просто. — Найтхаук плеснул в стакан голубоватого виски, выпил. — Ибн-бен-Халид — арабское имя. Если ему надо отдавать приказы и он опасается, что его каналы связи прослушиваются, он может перейти на один из арабских диалектов, и, вероятно, никто не поймет, что он говорит.— Интересная мысль, — признал Голубые Глазки. — Но скорее всего Ибн-бен-Халид такой же профан в древних языках, как и вы.— И все-таки мысль интересная, — внезапно влез в разговор Николас. — Я скажу об этом Халиду, когда увижу его в следующий раз.Найтхаук едва не спросил: «А часто вы его видите?» — но в последний момент сдержался.— Что-то мы очень много говорим о мертвечине, — заметил Голубые Глазки. — Мертвые языки, мертвые киллеры.— В Пограничье смерти хватает, — ответил Найтхаук.— Сейчас ее не так много, как раньше.— Почему ты так решил?— Причина тобой названа — Ибн-бен-Халид.Давай, Ито, отдал мысленный приказ Найтхаук, пора выяснять, кто что думает по этому поводу.— Я слышал, он обычный похититель, — заговорил Киношита, словно прочитав мысли Найтхаука.— Ну что вы! На самом деле этим его деятельность не ограничивается, — ответил Голубые Глазки. — Полагаю, вы намекаете на похищение дочери Кассия Хилла.— Говорят, он держит ее ради выкупа, — продолжил Киношита. — А потому ничем не отличается от обыкновенного похитителя.— Вот уж обыкновенного в нем ничего нет, — возразил дракон.— А я говорю, что Халид — похититель и убийца! — выкрикнул Киношита, гадая, как быстро и кто пристрелит его.— Все так, — согласился Найтхаук. — Но он борется за правое дело, а тут все средства хороши.— Что хорошего в убийстве? — пожелал знать Киношита.— Случается, что оставить врага в живых еще хуже, поэтому из двух зол выбираешь меньшее. Может, кому-нибудь это и не понравится, но приходится делать что должно.— Давайте-ка держать себя в руках, — попытался успокоить своих гостей дракон. — Из тех, кто сидит за этим столиком, Ибн-бен-Халид никому не причинил зла.— Чертовски верно, — поддержал его Найтхаук. — Будь он здесь, я бы так ему и сказал.Черт, хотел бы я посмотреть на лица тех, кто окружает нас, думал он. Достаточно громко мы говорим, Мелисенд? Реагирует ли кто на наши слова?— Я готов рассказать вам историю об Ибн-бен-Халиде, подтверждающую мое мнение о нем.— Избавь нас от своих глупых историй, — воскликнул Николас.— Да, — поддакнул Киношита. — Я не хочу слушать его адвокатов.— Как скажете. — Дракон пожал плечами, замерцав всеми своими чешуйками.Спасибо тебе, приятель, со злостью подумал Найтхаук. Переигрывать ни к чему! Нам нужна любая информация, касающаяся Ибн-бен-Халида.— Так откуда вы прибыли к нам, мистер Найтхаук, и чем занимаетесь?— Прибыл я оттуда. — Взмах руки Найтхаука охватил полгалактики. — А занятие у меня простое — улаживаю конфликты.— Какие?— Те, что беспокоят заказчика.Голубые Глазки глубоко вздохнул.— Я так давно не общался с драконихой.Найтхаук хохотнул.— Вот это не по моей части.— Так я и знал, — печально ответил Голубые Глазки и повернулся к Николасу, который в очередной раз наполнял стакан. — Послушай, не стоит так частить. Ты уже ополовинил бутылку.Николас молча поднялся и, шатаясь, зашагал прочь. Потом, чтобы его неудовольствия, не дай Бог, никто не заметил, вернулся, поднял стул и попытался вспомнить, от какого столика он его взял. Наконец на лице его отразилось полное замешательство, он опустил стул на прежнее место и снова сел.— Хорошо погулял? — спросил Голубые Глазки.— Неплохо, неплохо, — ответил Николас. Его потянуло вперед, голова упала на стол, и он тут же захрапел.— Полагаю, на сегодня работа над словарем закончена, — прокомментировал Голубые Глазки и внезапно произнес неудобоваримую фразу на родном языке. — Чтобы вы потом сказали ему, чего он лишился. — Дракон повернулся к Киношите. — Я не спросил, что делаете вы, мистер Киношита.Ито указал на Найтхаука.— Я — с ним. Пока он не решит, что нам пора умереть от руки Ибн-бен-Халида.— Я против Халида ничего не имею, — возразил Найтхаук. — Черт, да я скорее на его стороне.— Именно про это я и толкую. Нельзя доверять убийце.— Я бы советовал тебе выбирать слова, когда говоришь о нем. — В голосе Найтхаука слышались угрожающие нотки.— Господа, господа, — Голубые Глазки поднялся, — в «Синем драконе» драки запрещены.Поднялся и Киношита.— Ладно, я знаю, когда мое присутствие в тягость. Я ухожу. — Он повернулся и направился к двери.— Ему есть где переночевать? — спросил Голубые Глазки.— Это не твоя проблема, — ответил Найтхаук.— Святая правда. — Дракон сел и долго не сводил с Найтхаука светло-синих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
«Синий дракон» отличался от большинства баров Внутреннего Пограничья. Во-первых, хозяйничал в баре его тезка. Во-вторых, среди посетителей люди и инопланетяне делились поровну. В-третьих, сексуальных услуг бар не предлагал. В-четвертых, здесь отсутствовали столы для азартных игр.Бар числился в коротком списке, полученном Вдоводелом от Кассия Хилла, в котором губернатор Перикла V перечислил те места, откуда, по имеющейся у него информации, могла потянуться ниточка к Ибн-бен-Халиду.Конечно, известность бару принесло первое отличие. Заведение принадлежало инопланетянину, тело которого покрывала синяя восьмигранная чешуя. Вытянутым вперед лицом он напоминал шетлендского пони, а его торчащие из спины рудиментарные крылышки напоминали о начальных стадиях эволюции, когда его далекие предки то ли перелетали, то ли перепрыгивали через реки с горячей водой.В стародавние времена крылья, конечно, были больше, мощнее и приводились в движение кольцевыми мышцами, обтягивающими ребра. Короткий плоский хвост служил рулем.Глаза у инопланетянина были светло-синие, зубы — темно-фиолетовые. Две пары ноздрей разделяло несколько дюймов, ушами служили пульсирующие мембраны у левого и правого висков.Цивилизация, типичным представителем которой он являлся, здравствовала и поныне, но не стремилась к общению с человечеством, так что во всем Внутреннем Пограничье других синих драконов не видели. На вопрос, как называется его народ и где находится планета, откуда он родом, хозяин бара отвечал честно и без запинки… на своем родном языке. Расшифровать нагромождение щелчков, похрюкиваний и свистков не удавалось никому.Называл он себя Голубые Глазки, и скоро его примеру последовали остальные.— Добрый вечер, добрый вечер, — заворковал он, когда Найтхаук и Киношита вошли в его бар на Сайлене IV — небольшой планетке, в компании двух лун вращающейся вокруг тусклой желтой звезды. — Вроде бы я раньше вас не видел.— Возможно, мы все выглядим для тебя на одно лицо, — сухо ответил Найтхаук, оглядывая бар. Мелисенд с полным стаканом сидела за столиком в самом темном углу.Голубые Глазки откинул голову и заухал, совсем как филин.— Это смех? — полюбопытствовал Найтхаук.— А ты думал, только человеку свойственно чувство юмора? — ответствовал хозяин бара. — Откуда вы двое, куда направляетесь и как долго мне будет позволено лицезреть вас на Сайлене?— Только не говори, что ты еще и владелец отеля.— Хорошо, не скажу.Найтхаук пристально посмотрел на синего дракона.— Никогда не видел такого инопланетянина, как ты.— И не увидишь, — заверил его Голубые Глазки. — Только не забывай, что в этом мире ты такой же инопланетянин, как и я.— Ты очень хорошо говоришь на терранском, — продолжил Найтхаук. — Никакого акцента, такое ощущение, что это твой родной язык.— Языки даются драконам легко, — ответил Голубые Глазки. — Отказаться от дев — вот что нам трудно. — Он вновь отбросил голову и заухал.— Раз уж ты настроен развлекать нас, придется угостить тебя выпивкой.— С посетителями я не пью, но с удовольствием посижу за вашим столиком. — Дракон повернулся к стойке. — Николас, принеси мой стул.Молодой человек, худой и небрежно одетый, тут же поднялся, подхватил необычной формы стул и принес его к пустому столику, у которого стоял Голубые Глазки.— Спасибо, — поблагодарил его дракон. — Господа, это Николас. Он провел в этом баре три года, записывая все мои фразы, произнесенные на родном языке. Он хочет составить словарь моего языка.— И как далеко вы продвинулись? — пожелал узнать Киношита.— Примерно тридцать слов. Может, даже тридцать два.— За три года?— При расшифровке многих других языков за тот же период результаты бывают и хуже. — Николас о чем-то задумался, а потом продолжил:— Самое важное в этом деле определить, разумен ли инопланетянин. Многие животные общаются с помощью звуков.— Сколько времени вам потребовалось, чтобы выучить терранский? — спросил Киношита у Голубых Глазок.— Примерно неделю. — Дракон улыбнулся… как умел: челюсти разошлись, глаза сощурились. — Пустяковое дело.— Правительство могло бы найти тебе применение в Управлении межпланетных дел.— Олигархия не нанимает инопланетян на государственную службу, или ты этого не заметил? — спросил Голубые Глазки.— Раньше нанимали.— После Домарийского мятежа эта практика прекращена, — ответил дракон, и Найтхаук почувствовал, как каблук Киношиты нажал ему на пальцы ноги.Ладно, подумал он, это случилось в последние сто лет, поэтому я и не знаю. А теперь оставь мою ногу в покое.— Я работал в этом Управлении, — вставил Николас и поморщился. — Пока мы не разошлись во мнении о налогах.— Правда?Николас широко улыбнулся.— Они считали, что уплата налогов — обязанность, а я говорил, что это сугубо добровольное дело. Вот и улетел в Пограничье, где налогов не платят вовсе.— Так давайте присядем и познакомимся поближе. — Голубые Глазки опустился на свой необычный стул и дал знак бармену, который тут же подскочил к столику с бутылкой и тремя стаканами.— Хорошая идея, — ответил Найтхаук, усаживаясь с Киношитой напротив.— Постарайтесь его разозлить, — попросил Николас. Он позаимствовал стул от соседнего столика и тоже сел.— Зачем? — полюбопытствовал Найтхаук.— Разозлившись, он начинает ругаться на родном языке. А в остальное время говорит только на терранском, чтобы досадить мне.— Будь осторожен, друг мой, — предупредил, дракон. — Если перегнуть палку, я перейду на мертвые языки, вроде английского или суахили, и этим просто сведу тебя с ума.— Вы действительно можете говорить на мертвых человеческих языках? — спросил Найтхаук.— Конечно, — ответил Голубые Глазки. — Языки — это чепуха. Отказаться от наркотиков — вот что трудно.Найтхаук увидел свой шанс и не упустил его.— А как насчет арабского?— Арабский — это очень широкое понятие, мистер… э… слушайте, а я ведь не знаю, как вас зовут.— Найтхаук. Джефферсон Найтхаук. А это Ито Киношита.— Я слышал немало историй про Джефферсона Найтхаука. Он — личность известная.— Я тоже их слышал. Тот Найтхаук жил сто лет назад, а то и больше.— Вроде бы да. Так на чем мы остановились?— Мы говорили об арабском.— И я собирался объяснить, что понятие «арабский язык» охватывает пару сотен диалектов. Сказать, что два народа похожи, так как оба говорят на арабском, все равно что не видеть отличий между рафинитами и йорбанами только потому, что и те, и другие дышат хлором.— Я вас понял.— И все-таки мне любопытно, почему вас интересует арабский.— Все очень просто. — Найтхаук плеснул в стакан голубоватого виски, выпил. — Ибн-бен-Халид — арабское имя. Если ему надо отдавать приказы и он опасается, что его каналы связи прослушиваются, он может перейти на один из арабских диалектов, и, вероятно, никто не поймет, что он говорит.— Интересная мысль, — признал Голубые Глазки. — Но скорее всего Ибн-бен-Халид такой же профан в древних языках, как и вы.— И все-таки мысль интересная, — внезапно влез в разговор Николас. — Я скажу об этом Халиду, когда увижу его в следующий раз.Найтхаук едва не спросил: «А часто вы его видите?» — но в последний момент сдержался.— Что-то мы очень много говорим о мертвечине, — заметил Голубые Глазки. — Мертвые языки, мертвые киллеры.— В Пограничье смерти хватает, — ответил Найтхаук.— Сейчас ее не так много, как раньше.— Почему ты так решил?— Причина тобой названа — Ибн-бен-Халид.Давай, Ито, отдал мысленный приказ Найтхаук, пора выяснять, кто что думает по этому поводу.— Я слышал, он обычный похититель, — заговорил Киношита, словно прочитав мысли Найтхаука.— Ну что вы! На самом деле этим его деятельность не ограничивается, — ответил Голубые Глазки. — Полагаю, вы намекаете на похищение дочери Кассия Хилла.— Говорят, он держит ее ради выкупа, — продолжил Киношита. — А потому ничем не отличается от обыкновенного похитителя.— Вот уж обыкновенного в нем ничего нет, — возразил дракон.— А я говорю, что Халид — похититель и убийца! — выкрикнул Киношита, гадая, как быстро и кто пристрелит его.— Все так, — согласился Найтхаук. — Но он борется за правое дело, а тут все средства хороши.— Что хорошего в убийстве? — пожелал знать Киношита.— Случается, что оставить врага в живых еще хуже, поэтому из двух зол выбираешь меньшее. Может, кому-нибудь это и не понравится, но приходится делать что должно.— Давайте-ка держать себя в руках, — попытался успокоить своих гостей дракон. — Из тех, кто сидит за этим столиком, Ибн-бен-Халид никому не причинил зла.— Чертовски верно, — поддержал его Найтхаук. — Будь он здесь, я бы так ему и сказал.Черт, хотел бы я посмотреть на лица тех, кто окружает нас, думал он. Достаточно громко мы говорим, Мелисенд? Реагирует ли кто на наши слова?— Я готов рассказать вам историю об Ибн-бен-Халиде, подтверждающую мое мнение о нем.— Избавь нас от своих глупых историй, — воскликнул Николас.— Да, — поддакнул Киношита. — Я не хочу слушать его адвокатов.— Как скажете. — Дракон пожал плечами, замерцав всеми своими чешуйками.Спасибо тебе, приятель, со злостью подумал Найтхаук. Переигрывать ни к чему! Нам нужна любая информация, касающаяся Ибн-бен-Халида.— Так откуда вы прибыли к нам, мистер Найтхаук, и чем занимаетесь?— Прибыл я оттуда. — Взмах руки Найтхаука охватил полгалактики. — А занятие у меня простое — улаживаю конфликты.— Какие?— Те, что беспокоят заказчика.Голубые Глазки глубоко вздохнул.— Я так давно не общался с драконихой.Найтхаук хохотнул.— Вот это не по моей части.— Так я и знал, — печально ответил Голубые Глазки и повернулся к Николасу, который в очередной раз наполнял стакан. — Послушай, не стоит так частить. Ты уже ополовинил бутылку.Николас молча поднялся и, шатаясь, зашагал прочь. Потом, чтобы его неудовольствия, не дай Бог, никто не заметил, вернулся, поднял стул и попытался вспомнить, от какого столика он его взял. Наконец на лице его отразилось полное замешательство, он опустил стул на прежнее место и снова сел.— Хорошо погулял? — спросил Голубые Глазки.— Неплохо, неплохо, — ответил Николас. Его потянуло вперед, голова упала на стол, и он тут же захрапел.— Полагаю, на сегодня работа над словарем закончена, — прокомментировал Голубые Глазки и внезапно произнес неудобоваримую фразу на родном языке. — Чтобы вы потом сказали ему, чего он лишился. — Дракон повернулся к Киношите. — Я не спросил, что делаете вы, мистер Киношита.Ито указал на Найтхаука.— Я — с ним. Пока он не решит, что нам пора умереть от руки Ибн-бен-Халида.— Я против Халида ничего не имею, — возразил Найтхаук. — Черт, да я скорее на его стороне.— Именно про это я и толкую. Нельзя доверять убийце.— Я бы советовал тебе выбирать слова, когда говоришь о нем. — В голосе Найтхаука слышались угрожающие нотки.— Господа, господа, — Голубые Глазки поднялся, — в «Синем драконе» драки запрещены.Поднялся и Киношита.— Ладно, я знаю, когда мое присутствие в тягость. Я ухожу. — Он повернулся и направился к двери.— Ему есть где переночевать? — спросил Голубые Глазки.— Это не твоя проблема, — ответил Найтхаук.— Святая правда. — Дракон сел и долго не сводил с Найтхаука светло-синих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25