— Ну и что?— А то, что когда мы столкнемся с какой-нибудь опасностью, вы не поверите в нее и не примете соответствующих предосторожностей — С какой это опасностью? — осведомился Мэллори.— Если б я знал, то с радостью бы вам поведал.— Хотя бы приблизительно.— Честное слово, не знаю, — развел руками эльф. — Просто у меня такое ощущение, что когда мы настигнем Лютика, его похититель вряд ли придет в восторг.— Какого Лютика?— Так зовут единорога.— А на черта ты брал единорога, который тебе даже не принадлежал?— Ради его защиты.— От чего?— От того, кто его похитил.— А зачем кому-то понадобилось похищать единорога?— То ли из-за жадности, то ли из вредности, то ли от безрассудной ненависти ко мне… Кто знает?— Да, толку от тебя маловато.— Если бы я знал все ответы, сыщик мне не понадобился бы, разве не так? — огрызнулся Мюргенштюрм.— Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Кому единорог принадлежит?— Отлично, Джон Джастин! — с энтузиазмом воскликнул эльф. — Это куда более удачный вопрос.— Тогда ответь на него.— Не могу.— Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?— Совершенно верно.— Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?— О, как раз он-то меня не убьет. У него не будет такой возможности.— А кто же?— Моя гильдия.— Гильдия? Эльф кивнул.— Мы храним ценное достояние — драгоценные камни, светозарные рукописи и всякое такое, а если не справляемся со своими обязанностями, то платим собственной жизнью. — Он скривился. — Потому-то я вас и нанял. Я не могу вот так вот запросто заявиться в гильдию и рассказать о случившемся. Меня изрубят на котлеты.— Когда единорог был украден?— Около полудня. Это первый единорог, которого вверили под мое попечение. Я подумал, что ничего страшного не случится, если его оставить на пару минут одного.— И куда же ты направился? — уточнил Мэллори. Мюргенштюрм залился темно-зеленым румянцем.— Об этом я бы предпочел умолчать.— Значит, даже эльфы не чужды соблазнов.— Я попрошу! — вспылил эльф. — Это было чудесное, крайне трогательное рандеву! Я не позволю вам низводить его до пошлой дешевки.— Главным образом оно являло собой невероятную глупость, — кислым тоном заметил Мэллори. — Тебе не стали бы платить за охрану чертова зверя, если бы не считали, что его могут похитить.— Эта мысль приходила мне в голову, — с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.— Наверняка уже после случившегося.— На обратной дороге к Лютику, — признался эльф.— Глупо.— Да откуда мне было знать?! Ведь за первые шесть раз, когда я отправлялся ответить на зов сирен любви, ничего не случилось.— И долго ты распоряжался единорогом? — поинтересовался Мэллори.— Неполных пять часов.— И за это время ты побывал на любовных свиданиях семь раз?!— Может, с виду я кажусь неприступным и внушительным, — пробормотал миниатюрный эльф, — но у меня такие же потребности, как и у всякого другого.— У тебя такие потребности, как ни у кого другого, — подивился Мэллори.— Ладно! — вспылил Мюргенштюрм. — Я не идеален! Подайте на меня в суд!— Не ори, — поморщился детектив. — День выдался долгий, а я порядком выпил.— Тогда прекратите меня унижать.— Я могу сделать кое-что получше. Только допеки меня, и я перестану тебе помогать.— Нет! — взвыл эльф, заставив Мэллори скривиться от боли. — Пожалуйста, — продолжал он уже потише, — простите меня за несдержанность. Дело просто в моей страстной натуре. Я больше не буду.— И меньше тоже.— Обещаю, — настаивал Мюргенштюрм. Внезапно поезд затормозил и остановился.— Приехали? — осведомился Мэллори, как только двери открылись.— На следующей.Повернувшись к двери, Мэллори принялся наблюдать за пассажирами, входящими в вагон. Среди них было трое эльфов, румяный человечек с рыжими моржовыми усами, длинное пальто которого не могло скрыть извивающийся змеиный хвост, и элегантно одетая пожилая дама с маленькой чешуйчатой, гривастой тварью на поводке. Когда двери уже закрывались, в вагон вбежал метрогном. Пренебрегая кожаными диванами, он привалился к дальней стене и медленно сполз на пол, не сводя глаз с Мэллори.— Жаль, что им не запрещено ездить первым классом, — вполголоса пожаловался Мюргенштюрм, указав головой в сторону гнома. — Нарушают обстановку.— С другой стороны, — заметил Мэллори, — старушка выглядит совершенно нормально.— А чего ж тут странного?— Она выглядит как обитательница моего Манхэттена, а не вашего.— Это миссис Хайден-Финч. Раньше она разводила карликовых пуделей, — прошептал Мюргенштюрм и горестно вздохнул. — Двадцать шесть лет, и даже голубой ленточки не получила. — Тут его лицо просветлело. — Сейчас она разводит карликовых химер и пользуется большим успехом. Более того, прошлой зимой она завоевала чемпионский титул на выставке в Гардене.— Что-то я не помню, чтобы писали о химерах в Вестминстере, — сказал Мэллори.— Нордминстере, — поправил его эльф. — Он куда старше и престижнее.— Откуда возникает любопытный вопрос.— О химерах?— О единорогах. Что делает таким ценным именно этого единорога? Он что, выставочный экземпляр, производитель или что?— Еще один отличный вопрос! О, я нанял того человека, которого нужно, никаких сомнений!— Из чего следует, что ответа ты не знаешь.— Боюсь, нет, Джон Джастин. Не будь он ценным, его бы не вверили под мою опеку… но кроме этого, я знаю о нем не больше вашего.— А что ты знаешь о единорогах вообще?— Ну, — заелозил Мюргенштюрм, — они обычно белые и имеют рога, говорят, очень ценные. И гадят в стойлах с потрясающей регулярностью.— Что еще?Эльф покачал головой.— Обычно я охраняю камни, амулеты и всякое такое. Если совсем честно, я даже не знаю, чем единорогов кормят.— А тебе не приходило в голову, что Лютик просто забрел куда-нибудь, чтобы перекусить?— Вообще-то приходило, — признался Мюргенштюрм. — Тогда найти его будет гораздо проще, правда? То есть когда мы выясним, что единороги едят?— Да, я бы сказал, что это ускорит дело. — Мэллори помолчал. — Ты не очень-то хорошо справляешься с работой, а?— Осмелюсь сказать, не хуже вашего. Будь я сыщиком, преступники, которых поймал я, оставались бы под замком.— Тебе не приходилось сталкиваться с нью-йоркским муниципальным судопроизводством, а?— А какое это имеет отношение к поимке преступников?— Никакого, черт побери, — с отвращением буркнул Мэллори.Поезд снова начал тормозить. Мюргенштюрм встал и направился к двери, бросив детективу:— Пошли.Тот последовал за эльфом, сделав изрядный крюк вокруг химеры, заухавшей на него со странным выражением на морде, и подошел к двери в тот самый миг, когда поезд остановился и двери распахнулись.— Где это мы? — спросил Мэллори, окидывая взглядом платформу без единой вывески.— На площади Единорога.— В Нью-Йорке нет площади Единорога.— Знаю. Это я ее так перекрестил. — Эльф вдруг хихикнул. — Вот так каламбур — перекрестил площадь!— Обхохочешься, — буркнул Мэллори, озираясь в поисках лестницы. — Как отсюда выбраться?— По эскалатору.— Его же тут нет.— Появится с минуты на минуту, — заявил Мюргенштюрм. — Попытайтесь закурить. Да, а заодно можете сделать три шага влево.— Зачем?— Затем, что вы стоите у него на дороге. Детектив отошел в сторону.— У кого на дороге?— У эскалатора.Не успел эльф договорить, как сверху опустилась серебристая сверкающая лента эскалатора, остановившись как раз там, где перед тем находился Мэллори. Послышался механический гул, и ступеньки поехали вверх.— Куда он везет? — поинтересовался детектив, ступая на эскалатор вслед за Мюргенштюрмом.— Вверх, конечно.Пару минут они ехали в молчании.— Далеко ли? — в конце концов осведомился Мэллори.— До поверхности.— Мы едем уже три или четыре минуты. С какой глубины мы едем?— С глубины метро.— Спасибо.Примерно через минуту они вышли под открытое небо, с которого сеялся холодный дождик, и Мэллори поднял воротник пиджака, заметив:— Как-то тут пустынно. Где это мы?— На перекрестке Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы. Мэллори огляделся. Здания казались смутно знакомыми, но все углы были как-то перекошены. Он склонил голову направо, но это не помогло.— А где все машины?— Да кто ж ездит на машине в такую погоду? — вопросом ответил Мюргенштюрм, заметно дрожа.— А как насчет такси?— Да вон идет. — Эльф указал на юг вдоль Пятой авеню, по которой шагал большущий слон в пышном наряде с блестками, несущий на широкой спине будку с балдахином. В будке сидел эльф с мегафоном, расписывавший достопримечательности Манхэттена другим эльфам; те слушали его с пристальным интересом. Вдруг заметив Мэллори и Мюргенштюрма, слон распростер уши, вытянул хобот и затрубил.— Я имел в виду Желтое такси. — Мэллори отошел за угол, прочь с глаз слона.— Желтое такси к вашим услугам, сэр, — прокричали сзади, и Мэллори обернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от столкновения с ярко-желтым слоном, тоже увешанным сверкающими побрякушками. — Без остановок до Пятой авеню и Центрального парка, — продолжал эльф, восседавший на спине слона.— Гарантируется прибытие до полуночи.— Да это же всего в двух кварталах отсюда! — заметил Мэллори.— Но только не для старины Джумбо, — возразил таксист. — Он выписывает зигзаги и петляет, как ненормальный. Не слишком быстро, учтите — никакой тряски, как в этих современных, обшарпанных моделях, — зато целенаправленно. На углу Пятьдесят восьмой и Бродвея есть фруктовый киоск, так Джумбо за двадцать лет еще ни разу его не прозевал. Великолепная память!— А почему бы вам не выдрессировать его получше?— Сломить его дух?! — возмутился таксист. — Да мне бы такое даже в голову не пришло!— Сдается мне, что должна быть и золотая середина. Не обязательно ломать его дух, но и тратить два часа, чтобы преодолеть двести ярдов, тоже не годится.— Мы преодолеваем многие мили! — запротестовал таксист. — Конечно, мы не придерживаемся прямого пути… но, с другой стороны, путь к цели доставляет больше удовольствия, нежели ее достижение. — Он свирепо воззрился на Мэллори. — Нынче новогодняя ночь, а я человек занятой, ужасно занятой. Ну, так вы едете или нет?— Прогуляемся пешком, — ответил детектив.— Вам же хуже. — Таксист наддал слону крохотной пяткой. — Поехали, Джумбо, н-но!Слон взвизгнул, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал трусцой, не обращая внимания на отчаянные уговоры седока.— У вас что, все тут мелют такой же вздор, как вы с погонщиком слона? — поинтересовался Мэллори.— А я полагал, что он рассуждает вполне здраво, — возразил Мюргенштюрм.— Еще бы! Пошли уж.— Верно, — согласился эльф, собираясь пересечь Пятую авеню.Отойдя от стены, Мэллори увидел, что широкая улица вдруг стала весьма оживленной — вверх и вниз по проспекту двигались слоны, лошади и громадные псы, все без исключения ярко окрашенные, сверкающие мишурной сбруей, впряженные в открытые экипажи веселеньких расцветок или несущие пассажиров на собственных спинах.Перейдя улицу, Мэллори с Мюргенштюрмом двинулись по хитроумному маршруту, петляя между зданиями и ныряя в переулки, поднимаясь по извилистым эстакадам и спускаясь по спиральным лестницам, входя в подвалы, наполненные диковинными запахами, и выходя из них. В конце концов Мэллори, пытавшийся запомнить дорогу, запутался окончательно. Наконец эта дорога привела их в тесный, заросший бурьяном домик.— Пришли, — сообщил эльф.— А какой тут адрес? — поинтересовался Мэллори.— Угол Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы.— Да ну тебя! — раздраженно бросил Мэллори. — Мы прошли не менее мили с тех пор, как вышли оттуда.— Я бы сказал, милю с четвертью, — поддержал Мюргенштюрм.— Тогда как же мы оказались там, откуда пришли? Где улицы и магазины?— Здесь. Мы просто подошли к ним с другой стороны.— Это безумие.— А почему все вокруг должно выглядеть одинаково со всех сторон? Разве обе стороны двери выглядят одинаково? Разве торт «Темный лес» изнутри такой же, как снаружи? Поверьте мне, Джон Джастин, мы в самом деле на углу Пятой и Пятьдесят седьмой. Мы просто за кулисами.— А где же тогда сцена?— А-а, — улыбнулся эльф. — Чтобы увидеть ее, надо вернуться той же дорогой.— Я даже не представляю, откуда начать.— С самого начала, конечно.— Знаешь, — признался Мэллори, — я начинаю испытывать к тебе сильнейшую неприязнь. У тебя всегда находится уклончивый ответ, и все твои речи без исключения лишены логики подчистую.— Она придет, — заверил Мюргенштюрм, — вот только пообвыкнете здесь немножко.— Я не намерен здесь обвыкать. — Мэллори сосредоточил внимание на дворе — футов пятидесяти в поперечнике и невероятно заросшем бурьяном. — Это здесь ты держал единорога?— Совершенно верно, — подтвердил эльф, открывая калитку. — Осторожно, смотрите под ноги.— Что, опять метрогномы? Мюргенштюрм покачал головой.— Лютика к разряду домоседов никак не отнесешь. — Он осторожно двинулся к скрюченному деревцу, и детектив последовал за ним. — Я привязал его вот тут.Мэллори бросил взгляд на побитый непогодой дом из красного кирпича в дальнем конце двора. Многие окна были забиты досками, света не было ни в одном из них, а дверь подъезда с громким скрипом покачивалась взад-вперед на единственной ржавой петле.— Тот дом относится к этому двору? — осведомился детектив.— Да.— А там кто-нибудь живет?— Он пустует больше года, — ответил Мюргенштюрм. — Потому-то я и воспользовался этим домом. Я знал, что поблизости никого, так что и возмущаться некому.— Почти некому, — сухо поправил его Мэллори, затем присел на корточки и принялся осматривать землю.— Что-нибудь нашли? — поинтересовался эльф через минуту.— Только следы единорога.— А нет ли там следов борьбы? — предположил Мюргенштюрм.— А по-твоему, кто-то зашел сюда, чтобы пару раз положить Лютика на лопатки, а уж потом повел его прочь? — огрызнулся Мэллори.— Я только стараюсь помочь, чем могу, — извиняющимся тоном откликнулся Мюргенштюрм.— Тогда можешь начать с того, что заткнешься. — Мэллори выпрямился и принялся систематически обследовать двор.— А что вы ищете?— Не знаю. Следы, которые не принадлежат Лютику, клок ткани — что-нибудь эдакое, что здесь не на своем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34