— Главное, хорошенько припомни, где живет Липучка Гиллеспи, — парировал Мэллори. — Потому что, если ты дал липовый адрес, я оставлю тебя ей насовсем.— Мне это очень по вкусу, — промурлыкала Фелина, шагая по продутым ветром, вымоченным дождем, лоснящимся улицам Манхэттена. Глава 10 01.31 — 02.12 Дождь усилился.Они отшагали уже больше мили, следуя указаниям Грязнули Макмерзока, выбиравшего переулки и боковые улочки, наверняка даже не существующие в Манхэттене детектива. В какой-то момент Мэллори проникся уверенностью, что лепрехун гонит их по кругу; они четырежды свернули налево под прямым углом, но когда добрались до точки, которую Мэллори считал отправной, здания оказались вовсе не знакомыми, да и улицы такой он ни разу не видел.Обстановка мало-помалу, почти неуловимо менялась, и через какое-то время их уже окружали трущобы; дома из красного кирпича и гостиницы явно знавали лучшие времена. В конце концов они остановились перед высоким узким кирпичным зданием, наружные стены которого нуждались в основательной чистке пескоструйным агрегатом, а фрагмент внутренних, видневшийся сквозь пару грязных окон, выглядел ничуть не лучше. Ступени каменной лестницы, ведущей на крыльцо, потрескались, а три буквы в неоновом транспаранте «МЕСТА ЕСТЬ» не горели.— Здесь, — заявил Макмерзок. — Теперь отпустите меня.— Только тогда, когда буду знать, где живет Гиллеспи, — возразил Мэллори, поднимаясь на крыльцо, и обернулся к Фелине. — Подожди здесь вместе с ним.— Эй! — возмутился лепрехун. — Уговор есть уговор!— Верно, — согласился Мэллори, — так что лучше тебе не нарушать свою половину уговора.— Надеюсь, он ее нарушит, — алчно заурчала Фелина. Войдя в здание, Мэллори оказался в тесном, затхлом вестибюле. Мебель — два кресла и софа, все с протертыми на углах подушками — была куплена крайне дешево и давно пережила свой век. Стены, истертые на уровне талии спинками стульев, являли глазу всевозможные оттенки серого, зависящие от распределения грязи по ним. Ковер, протоптанный до дыр, почти сохранил намек на первоначальный узор, видневшийся не одно поколение назад. В углу спокойно стояла пластмассовая елочка, выцветшая от времени, украшенная гирляндой без доброй половины лампочек и увенчанная серебряной звездой — некогда пятиконечной, но сохранившей лишь два луча.За побитой, исцарапанной стойкой сидел лысеющий мужчина среднего возраста с аккуратными усиками и зубочисткой в уголке рта, делая фломастером пометки в сводке бегов. Он, как и вестибюль, знавал лучшие времена. Пиджак его протерся на локтях, на рубашке не хватало пуговицы, а галстук-бабочка чуточку перекосился. Наконец заметив присутствие Мэллори, он со вздохом отложил сводку и устало поднялся на ноги, тоном безмерной скуки проговорив:— Хо-хо-хо. Мэллори оглянулся:— Это вы мне?— В самую точку, командир, — подтвердил портье. — Хо-хо-хо, добро пожаловать в «Кринглово воинство» Слово «Крингл» происходит от искаженного немецкого Christkindl (уменьшительное от Christkind) — Христово дитятко, рождественский подарок. Так называют все, связанное с рождественскими покупками.

, лучший пансион в Нью-Йорке. Дождь еще идет?Мэллори кивнул.— Вот дерьмо! — Портье подхватил сводку и перечеркнул имя лошади длинной чертой. — Это снимает с повестки дня третий заезд, хо-хо-хо.— На кой вы все время хохохокаете? — поинтересовался Мэллори.— По работе положено. Если я это не скажу, меня уволят.— Почему?— Кабы я знал, черт возьми! — признался клерк. — Наверно, принадлежность к «Кринглову воинству» имеет к этому какое-то отношение.— Ни разу не слыхал о «Крингловом воинстве».— Ничего удивительного. Мы самый специализированный пансион, какой только может быть на свете. — Портье указал на белобородого старца, вышедшего из античного лифта и зашаркавшего на улицу. — Видали того старого чудика?Мэллори кивнул.— Так вот, у нас их двести шестьдесят четыре.— У вас дом престарелых?— Дом безработных Санта-Клаусов. — Портье издал невеселый смешок. — У нас забито под завязку сразу же после Рождества и не пустеет аж до ноября. — Он поморщился. — Но что у меня в печенках сидит, так это то, что большинство старых пердунов даже не платят за постой.— Как же вы не разоряетесь?— Нами владеет какой-то старый пень, живущий на севере. Содержит заведение на благотворительных началах. — Портье пожал плечами. — Наверно, жалеет всех этих старых Санта-Клаусов. Но все ж таки он настоящий мот, раз способен позволить сдавать эти комнаты задарма.— А как его зовут?— Ник.— Случаем, не Ник Грек Знаменитый лас-вегасский игрок в покер по-крупному.

?— Ник Святой, — покачал головой клерк. — Хоть раз слыхали про такого?— Не уверен, — уклончиво ответил Мэллори.— Ну, это который как раз и ввел правило насчет смеха. — Портье презрительно фыркнул. — Вот погодите, пока «Кристема» начнет окупаться. Вот тогда-то я посмеюсь, уж будьте покойны, насмеюсь до упаду, когда скажу ему, что ухожу с этой вшивой работенки.— Кто такая Кристема?Улыбнувшись, портье доверительно сообщил:— Я сам ее изобрел. Это совершенно новая, революционная методика анализа бегов. Не то что эта старая чушь насчет лидеров, родословной или порядка на финише. Нет, сэр! Тут в учет принимается абсолютно все: положение Марса и Венеры, валовой национальный продукт, среднегодовой уровень осадков в Бьюте, штат Монтана, расходная часть бюджета Замбии… Словом, все!— А почему вы называете ее «Кристемой»? — полюбопытствовал Мэллори.— Потому что меня зовут Крис и я ее изобрел. — Он подмигнул детективу. — Небольшая игра слов. Классно, а?— Наверно, — пожал плечами Мэллори.— А самое лучшее, что она железно гарантирует шестьсот процентов ежедневного дохода, если всего лишь следовать формуле.— Не хочется задавать самоочевидный вопрос, — произнес Мэллори, — но почему вы до сих пор работаете здесь?— В системе еще осталось несколько проколов, — неохотно признался Крис. — О, на бумаге она работает безупречно. Я могу сесть тут со сводкой и назвать вам семерых победителей из девяти завтрашних заездов.— Неужели? — заинтересовался Мэллори.— Работает, как часы. Каждый раз, — заверил Крис. И тут же по лицу его промелькнуло озадаченное выражение. — То есть пока я на них не поставлю. Не знаю почему, но стоит мне выложить денежки, как в ту же секунду все летит к чертям. Любопытно, правда?— А давно вы трудитесь над устранением проколов?— О, лет пятнадцать или двадцать. Но как только устраню, я уж такой куш сорву! Может, даже начну продавать себя. — Он вдруг бросил на Мэллори настороженный взгляд. — А вы не от Бенни Гроссбуха, а? Я же говорил ему, что деньги у меня будут к следующему вторнику.— Нет, — отрицательно тряхнул головой Мэллори, — я просто ищу кое-кого.— Какое облегчение! — заметно расслабился Крис. — Кого же вы ищете?— Лепрехуна по имени Липучка Гиллеспи. Он здесь живет?— А черт его знает!— Но вы же портье, — возразил Мэллори. — Посмотрите в регистрационной книге.— Мы не сдаем комнат лепрехунам. Мы что, притон, что ли, по-вашему?— Значит, его тут нет.— Этого я не говорил. Я сказал, что не знаю, живет он тут или нет.— Но если вы не сдаете жилье лепрехунам… — начал Мэллори, но Крис не дал ему договорить.— Послушайте, командир, существует громадная разница между сдачей жилья лепрехунам и их нашествием. Мышам мы тоже не сдаем.— У вас кишмя кишат лепрехуны?— Он уж точно кишит, — сообщил Крис. — Я уже чуть не год ставлю на него ловушки, но пока без толку.— А приманка какая?— А, обычная — банка пива, журнальчики с девочками, маленькие бутылочки спиртного вроде тех, что дают в самолетах, ну и всякое такое. — Он помолчал. — Утром от приманки не остается и следа, но он умный сукин сын. Однажды я даже нашел в ловушке его порванный твидовый пиджак, но никакого лепрехуна. — Крис нахмурился. — Я бы с удовольствием свернул шею маленькому ублюдку. Это были мои собственные журналы!— А откуда вы знаете, что у вас один лепрехун, а не два?— Потому что я никогда не клал более одной банки пива.— Что-то я не улавливаю.— Будь их двое, утром я бы нашел рядом с ловушкой мертвого лепрехуна. Они не их тех, кто делится.— Я понимаю, что мой вопрос покажется дурацким, — промолвил Мэллори, — но вы, случаем, не видели здесь единорога нынче вечером?— Кого вы ищете, — покачал головой Крис, — лепрехунов или единорогов?— И тех, и других, по одному. Вы не против, если я тут огляжусь?— Это против правил гостиницы, — заявил Крис с улыбкой предвкушения, сотни раз виденной детективом в ходе предыдущих расследований.— Насколько большой вклад в «Кристему» уладит наши отношения с гостиницей?— О, пятидесяти зеленых вполне хватит.— Только не просадите их все на одну лошадь, — посоветовал Мэллори, протягивая купюру.— Ни в коем разе. На этой малышке просто клеймо стоит «дубля дня». — Портье понизил голос. — Парикмахер моей жены говорит, что там все схвачено.— А как же «Кристема»?— Конечно, «Кристема» безупречна, — сказал Крис, прикарманивая купюру. — Но когда имеется надежная информация из абсолютно достоверных источников…Подойдя к двери, Мэллори дал Фелине знак внести Макмерзока внутрь.— Ну и ну! — воскликнул Крис, когда девушка-кошка вошла в вестибюль со своей ношей. — Ваша напарница уже поймала его!— Это не Гиллеспи, — возразил Мэллори и повернулся к лепрехуну. — Но он собирается отвести меня в комнату Гиллеспи, не правда ли?— Это в условия сделки не входило! — вскинулся Макмерзок.— В условия сделки входило, что ты покажешь мне, где Гиллеспи живет, — отрезал Мэллори.— Я и показал! Он живет прямо здесь!— Я его не вижу.— В этом здании. Таков уговор!— Вот этот джентльмен, — Мэллори указал на Криса, — обыскивает здание почти год и Гиллеспи пока не нашел.— Так это ж не моя вина!— Да, но зато твое несчастье, — невозмутимо процедил детектив. — Это означает, что тебе придется сперва отвести меня в его комнату, а уж после я тебя отпущу.— Бейте меня, морите голодом, пытайте, выкалывайте мне глаза, вгоняйте бамбуковые щепки под ногти, все равно ничего не добьетесь! — с вызовом бросил Макмерзок. — Друга я никогда не предам!— Фелина, как тебе понравится бить его, морить голодом, пытать, выкалывать глаза и загонять щепки под ногти?Облизнув губы, девушка-кошка издала нетерпеливое урчание.— С другой стороны, — поспешно затараторил Макмерзок, — Липучка мне вообще-то и не то чтобы друг, а так. С какой стати я должен страдать, когда единорога украл он?— Мудрое решение, — согласился Мэллори.— Нет, как у этого Гиллеспи только наглости хватило так меня подставить! — продолжал распалять себя Макмерзок. — Меня — милого, невинного, возвышенного. Миролюбивого, богобоязненного лепрехуна, не умышлявшего зла ни против кого!— Довольно, — осадил Мэллори, и Макмерзок смолк. — Где его комната?— На тринадцатом этаже.— Брешет он, — встрял Крис. — Нет у нас тринадцатого этажа.— А сколько у вас этажей вообще? — поинтересовался Мэллори.— Шестнадцать. Да только я не знаю ни единого дома в Нью-Йорке, где есть тринадцатый этаж. В «Крингловом воинстве» за двенадцатым этажом сразу идет четырнадцатый, точь-в-точь: как во всех остальных домах.Мэллори устремил взгляд на лепрехуна:— Макмерзок, я тебя в последний раз спрашиваю: где он живет?— Я уже тебе сказал: на тринадцатом этаже, — упрямо повторил лепрехун.— А мне подвернулись пятьдесят долларов, на которых написано, что в этом доме нет тринадцатого этажа, — заявил Крис, доставая купюру, только что полученную от Мэллори.— Спорим! — откликнулся Макмерзок. — Отнесите меня в лифт!— Фелина, пошли с нами, — сказал Мэллори, поднимая лепрехуна. — Если Гиллеспи и в самом деле наверху, мне будет нужно, чтобы ты его заметила.Она вошла в лифт вслед за мужчинами и лепрехуном.— Нажмите кнопку пятнадцатого этажа, — распорядился Макмерзок.Мэллори нажал на указанную кнопку, и допотопный лифт со скрипом потащился вверх черепашьим шагом. Минуты три спустя все четверо вывалились из лифта, едва не врезавшись в пухлого белобородого господина, дожидавшегося лифта, чтобы спуститься.— Всех с Новым годом, с новым счастьем! — сверкая глазами, провозгласил бородатый. — И доброй ночи всем!— Как же я ненавижу этих престарелых чудиков! — пробормотал Крис, когда лифт повез старика в вестибюль. — Вечно чертовски жизнерадостны! Неужто они не знают, что Акведук завтра превратится в болото?Мэллори приостановился, чтобы оглядеться. Лежащая в коридоре дорожка выгорела и обтрепалась по краям, обои отстают от стен, а из ванной в дальнем конце коридора доносится неумолчное «кап-кап-кап». Двери большинства комнат украшены пыльными рождественскими венками и гирляндами, а на стене у лифта доска для объявлений с приколотой к ней запиской: «Для закупок к Рождеству осталось только 358 дней!»— Куда дальше? — спросил Мэллори у Макмерзока.— Мне будет куда легче показать вам дорогу, если вы поставите меня на ноги, — предложил лепрехун.— Ничуть не сомневаюсь, — согласился Мэллори. — Куда дальше?— На лестницу.Оглядевшись, Мэллори заметил дверь с прикрепленной сверху табличкой «ВЫХОД» и справился у Криса:— Сюда?Портье кивнул, и детектив распахнул дверь.— Теперь спускайтесь на два этажа. Мэллори пошел первым, и вскоре они стояли перед дверью с номером 12.— Пожалуйте пятьдесят долларов, будьте любезны! — возликовал Крис.— Фиг тебе! — огрызнулся Макмерзок. — Мы еще не закончили.— Только не вздумай шутить подобным образом! — зловеще предупредил детектив.— Я не шучу! — заспорил Макмерзок. — Теперь поднимитесь на четырнадцатый.— Зачем?— Если хотите увидеть, где живет Гиллеспи, делайте, как я вам говорю! — буркнул Макмерзок.— А если хочешь дожить до рассвета, лучше не гоняй нас взад-вперед, — проворчал Мэллори, успевший взмокнуть от беготни и усилий. — Ты ведь не пушинка, знаешь ли.Поднявшись на один этаж, они оказались на четырнадцатом.— А теперь на этаж вниз, и вы на месте, — пообещал лепрехун.Они снова спустились, но на сей раз обнаружили дверь с номером 13.— В чем дело?! — вытаращился Крис. — У нас нет тринадцатого этажа!— Он есть в каждом доме, надо только знать, как к нему подобраться, — самодовольно изрек Макмерзок и осклабился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34