А кто не соглашался, угрожал сжечь дом и изгнать из селения. Он создал себе сильную дружину, вооруженную японскими карабинами. И вот теперь дошел до открытого предательства. Ладно, совет племени разберется.
— Кадонги, я выручил оки,— виновато потупившись, произнес Рамзимба.— Я не мог не сделать этого. Джапони душили их.
— Правильно поступил, дружище! Сколько их?
— Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать.
— Пойдем! Хочу посмотреть на них.
— Слабый ты еще. Рано тебе выходить. Умрешь.
— Живы будем, не помрем. Пошли!
На окраине селения выросло несколько новых хижин. Там и поместили американцев. Они лежали бок о бок на циновках. Было очень тихо — ни жалоб, ни стонов. Около ста человек, и ни одного здорового. Американцы безропотно принимали чудодейственные снадобья Гонды. Они не тешили себя никакими иллюзиями и были безучастны ко всему, как манекены.
Это были «матадоры» Мерилла, а точнее — жалкие остатки батальона полковника Генри Кенисена. Батальон попал в ловушку и забрел в местность, кишащую тифозными клещами. Сам полковник и большинство отряда погибли. Оставшиеся в живых тонули в море грязи, с трудом отстреливались от врага. Изможденные, с потухшими глазами, они молили только о скорой смерти-избавительнице.
Партизаны с трудом втолковали осажденным, что блокады больше не существует. Они свободны.Алексу было искренне жаль американцев. Он приказал сжечь их лохмотья, покрытые тифозной заразой. Выделил охотников для заготовки мяса, затребовал часть риса из имеющихся запасов на базе, приставил к ним Билла для оказания различных услуг.
В последней хижине Алекса подозвал здоровенный детина, помигал ресницами. На его черном, как земля, лице с ввалившимися скулами жили лишь глаза, блестевшие лихорадочным огнем. Он вытащил, поднатужившись, из-под себя помятый берет, приложил его к сердцу и протянул Громову.
— Возьми... На память,— прошептал он.
— Благодарю, друг! Но мне ничего и не нужно.
— Прошу!—глаза у него затуманились.— Не обижай!
— Хорошо, я сохраню на память,— Алекс взял берет. На подкладке прочитал надпись: сержант Лесли Чейз. Больной помигал глазами: я, мол.— Благодарю, сержант!
Днем прибыл гонец от Маунг Джи юный Мбонго, разведчик. Известие оказалось чрезвычайно важным: обнаружено логово Сатэ. Алекс наскоро сколотил группу из оставшихся партизан и мужчин селения и, не мешкая, вышел на подмогу. Головорезов Сатэ нужно взять. Упустишь, потом гоняйся за чертовой бандой.
В сети партизанских дозоров попался рослый парень Пандилу из племени агоре. Изгнанный из родной деревни за попытку похитить свинью для калыма за свою невесту, Пандилу нашел приют в банде Сатэ «Длинные ножи». Он каялся и обещал гарондам искупить вину любой ценой. Пандилу и
— А я хотел наступить ему ногой на колени! Проклятые змеи! Благодарю, мой командир! Вы опять спасли мне жизнь.
— Все в порядке, Манжи! Каждый воин поступил бы так на моем месте,— похлопал его по плечу Алекс. Обратился к собравшимся воинам.— Друзья, возвращаемся. Сатэ получил свое. На него напали летающие змеи. Ом там, мертвый.
Воины заволновались, зашушукались:
— Великий Дземму покарал шакала.
— Летающие змеи — стрелы Дземму.
— Туда нельзя ходить — прогневим бога джунглей. — Кадонги, скорее отсюда!
По пути Маунг Джи рассказал, что его миссия в штаб фронтовых частей союзников кончилась неудачей. Он беседовал с самим командующим генералом Стилуэлом. Генерал принял его хорошо и дал роту китайцев, чтобы проверить, действительно ли гаронды пробили брешь в боевых порядках японских войск. В лесу два японских кукушки-пулеметчика напугали сопровождающих, и как Маунг Джи ни пытался вернуть их обратно, все было напрасно. Партизаны нага до конца выполнили свою задачу. Однако их рука, протянутая союзникам для укрепления боевого содружества, и на этот раз повисла в воздухе.
— Брось ты хмуриться!— успокаивал Алекс юношу.— Не хотят, не надо. Мы теперь тоже силища.
У дома старосты в деревне толпилась странная группа: громкий смех, безумолчное стрекотанье голосов, мягких и звучных, грациозные жесты.
— Кто это? Что они здесь делают?— удивился Маунг Джи.
— Не узнаешь? Присмотрись-ка лучше!
— Маэлите? Каким образом?
— Она тоже выследила банду и приходила за подмогой, но опоздала. А это ее бойцы. Хороши, а? Смотри, как бы не сманили твою!
— Она вольна решать свою судьбу. Я не стану ей мешать.
— Она очень робка. Горе сильно надломило ее. Если ты любишь ее, то должен первый сказать об этом. Ты мужчина.
Маунг Джи опустил голову.
— Я не пойму самого себя, Алис. Во мне так все перегорело, будто я уже старик и не способен больше любить.
- Это пройдет. Все у тебя еще впереди, И радость, и любовь.
Маэлите, увидев приближающихся командиров, одернула своих шумливых бойцов, шагнула навстречу. В знак приветствия прижала обе руки к сердцу, склонив голову. Прядь волос, словно взмах вороньего крыла, приподнялась и опустилась. Посуровевшее лицо ее осветилось белозубой улыбкой, а одинокий темный глаз строго вопрошал.
Алекс и Маунг Джи громко расхохотались.
— Конец грязной крысе,— догадалась Маэлите.— Опередили, перехватили! Эх вы! Он же мой был, мой! Я клятву дала.
— Какая разница, Маэл? Главное, бандит получил по заслугам.
— Что же, раз дело сделано, о чем говорить... Разреши девчатам отдохнуть, кадонги! Мы скоро уходим.
— Оставайся с нами, Маэл! Будем действовать вместе.
— Наши тропы пока расходятся. Ты за всех нага, а я за женщин, Уж очень их обижают кое-где. Да и парней твоих смущать не хотим. Вот будет у меня сотня, поравняемся с тобой, тогда попробуем сообща.
— Бабье ли дело воевать?— вмешался Нгамба.— Что у нас мужчины перевелись?
— Эх, Нгамба! Сердцем ты тигр, а разумом цыпленок. Когда враг приходит в дом, и женщины должны браться за оружие. Понял? А у меня каждая, что твоя пантера. Хочешь, померяемся с твоими молодцами?
— Да ну вас! С бабой состязаться, сам бабой станешь!
— Скажи лучше: боитесь осрамиться. Нгамба смутился и, махнув рукой, отошел.
— Здорово ты отбрила моего командира,— засмеялся Алекс.— Ну, делай, как знаешь! Ты сама командир. А у нас всегда можешь рассчитывать на поддержку. Будем держать связь. Договорились?
— Договорились. А теперь разреши мне поговорить с Манжи! Ему надо проститься с Дзией. Она молчит, но я знаю, что у нее на сердце.
— Что за Дзия у тебя появилась?
— Разве вы не знаете? Дзия по-нашему «цветок». А «Золотой дьявол» назвал ее по-свинячьи «Джекки». Ох, зря таскаешь ты за Тобой эту гадину, кадонги! Наделает он еще беды.
— Он скоро уйдет с американцами, вот только они поправятся немного. Ну ладно, не буду мешать вам. Прощай, Маэла!
— Прост меня, Манжи!—нарушила молчание Маэлите.— Дзия попросилась ко мне в отряд, и я не смогла ей отказать.
— Я... Я не могу ей запретить. Нет у меня никакого права на это,— язык не повиновался юноше. У него словно оборвалось что-то внутри. И он вдруг почувствовал, что все еще любит Дзию, несмотря ни на что. Любит и снова упускает свою несчастную любовь.
— Где Дзия?— голос его задрожал.— Я хочу видеть ее.
Сейчас, немедленно!
— Я провожу тебя к ней. Но не советую отговаривать ее.
— Почему? Я нашел, отбил Дзию у джапа. И опять терять?!
— Слушай, Дзие нужно прийти в себя. Поверить снова в то, что она человек.
— Ей незачем оправдываться передо мной.
— Эх вы, мужчины!— покачала головой Маэлите.— Ну неужели не понимаешь: нужно время, чтобы забыть все это. Не может пока она оставаться в вашем отряде. Ну, пойдем, разыщем ее! Слишком много горя обрушилось на ее плечи за эти последние дни. И самое страшное — она потеряла
сына.
Маунг Джи увидел Дзию перед самым расставанием. Он подошел к ней, взял ее руки в свои. Попросил остаться. И услышал твердое: «нет». Он молча смотрел на нее, суровую, подтянутую, с карабином на узком, как у девочки, плече. Понял, что иначе нельзя. И тогда сказал, что будет ждать ее. Дзия подняла глаза. Обычно синие, сейчас они потемнели. С осунувшегося лица пропал румянец, но когда она улыбнулась ему, появились прежние ямочки. В ее «прощай» Маунг Джи услышал: «Жди! Мы еще встретимся».
Отряд провожал бойцов Маэлите. Их встреча была короткой, но оставила глубокий след: слабые душой окрепли, колеблющиеся простились с последними сомнениями, храбрые стали отважнее. Воины, хотя это и не принято у нага, сами приготовили для женского отряда сытный завтрак и
передали им автоматы, добытые в последнем бою с бандой Сатэ, И женщины, тронутые столь необычными знаками внимания, ласково оглядывались на них, уходя в джунгли.
Днем партизанские патрули попали под обстрел. Отряд залег. Лес одинаково укрывал тех и других. Громадные разноцветные бабочки безмятежно порхали над блеклой травой. Внезапно тишину разорвала дробная очередь, и снова все смолкло.
— Они разговаривают по-английски,— сказал Маунг Джи, показываясь из зарослей.
— Японцы тоже кричат по-английски, зазывая наших воинов в ловушку,— отозвался Алекс.
— Но эти и между собой переговариваются так.
— Хорошо, я проверю сам,— и Алекс осторожно пополз вперед.— Хелло! Кто вы?
В ответ стеганули автоматной очередью и наградили грязным ругательством. Так ругаться могли только американцы. Возможно, сюда уже забросили матадоров Мерилла? Вдруг рядом выругались забористо и витиевато. Алекс оглянулся — Билл. С той стороны ответили, и началось состязание. Билл даже вспотел от усердия. Ему не повезло — противником оказался, очевидно, вояка из морской пехоты. Одолеть такого еще никому не удавалось. Однако Билл был доволен: это конечно ами!
— Мы ваши друзья, партизаны! Не стреляйте! Давайте договоримся,— крикнул Алекс.
— Ну если ты свой и не трус, тогда покажись. Мы посмотрим, на какого черта ты похож.
Алекс, не обращая внимания на протесты Маунг Джи и телохранителей, выпрямился у дерева во весь рост. Стало необычно тихо. Алекс ожидал под невидимыми зрачками автоматов, ощущая их мертвый взгляд на своей груди. Тоскливо заныло сердце. Наконец из кустов впереди медленно поднялась огромная широкоплечая фигура в зеленом берете с автоматом на груди. Камуфлированная пятнистая одежда хорошо сливалась с растительностью, и различалось только широкое белое лицо.
— Американец, сержант,— сказала спокойно фигура.
— Командир партизан нага,— представился Алекс.
— Ого!. Тогда и я позову командира. Вам лучше с ним поговорить,
Через минуту на том же месте выросли уже три человека, одетые в зеленые камуфлированные комбинезоны.
— Капитан Гримсби.
— Командир партизанского полка нага Алиссандербонг.
— Идите к нам для переговоров. Пять человек, не больше,— предложил капитан.
Алекс поручил командование отрядом Нгамбе и, захватив двух телохранителей и Билла,, отправился к американцам. Попросился с ним и Маунг Джи.Капитан Гримсби — высокий статный мужчина, крепко пожал делегатам руки, с любопытством оглядывая их. Его взгляд задержался на зеленых беретах телохранителей и Алекса, и он помрачнел.
— Оружие оставьте здесь,— коротко приказал он.
— Почему? Мы же не пленники.
— У нас такой порядок. Иначе не допустят до командира. Капитан негромко свистнул. Из кустов выросли мрачные плечистые фигуры с наведенными автоматами. Алекс побледнел, предчувствуя недоброе. Переглянувшись со своими, он молча снял автомат и положил на землю.
Капитан привел их на полянку, где стояло несколько палаток и навесов, и удалился. Дюжие молодцы подходили вразвалку, вылезали, щурясь на свет, из палаток, поднимались с травы, грудились вокруг. Разглядывали настороженно.
— Эй! Откуда у вас чепчики?—дахом рассек гнетущую тишину хриплый голос.
Алекс не понял вопроса. Недоуменно посмотрел на толпившихся солдат, вооруженных до зубов. Угрюмые их взгляды не предвещали ничего хорошего. Раздались выкрики:
— Оглох, что ли,, тысяча чертей тебе в глотку!
— Куда дел наших ребят, негодяй? Алекс попытался объяснить:
— В чем дело, друзья? Ваши ребята в деревне, лечатся...
— Не прикидывайся дурачком! Придумал: «лечатся»! В землю загнал парней!
— Да что с ним говорить! Пришей ему язык к пятке, Боб!
Толпа кричала, надвигаясь на кучку партизан.
— Ребята, здесь какое-то недоразумение. Постойте!— горячо убеждал Алекс напиравшую толпу.— Мы спасли ваших ребят. Они живы. Вот и Билл подтвердит. Скажи им, Билл!
- Я... Я— Ничего не знаю,— залепетал Билл, пятясь под защиту двух стражей, конвоировавших их сюда.— Пощадите, братцы! Я же ваш, американский летчик. А к ним попал случайна. Не впутывай меня!—рявкнул он на Алекса и, тыча в пего пальцем, закричал.— Это все он! Он погубил ваших парашютистов Дана, Рэджи, Тима. Он и меня, хотел убить. А я ваш, ваш, братцы!
— А-а, сволочи!—вырвался в круг детина, грязно ругаясь.— Вы мне ответите за Чейза, моего лучшего друга!
Он замедлил шаг, набычившись и наливаясь кровью. Выхватил из-за голенища сапога узкий кинжал, двинулся на Алекса. Громов напрягся, зорко следя за движениями американца. Широко расставил полусогнутые в коленях ноги, развел, как крылья, руки, чтобы парировать удар, припоминая нужный прием «джиу-джитсу».
Детина сделал резкий выпад правым плечом. И в этот миг наперерез ножу метнулась легкая фигурка.
— Манжи, зачем?—вскрикнул Алекс, подхватывая обмякшее со стоном переломившееся тело друга. Маунг Джи скривился от боли, сжимая обеими руками живот. Пальцы его окрасились кровью.
— Врача, скорее врача!— закричал Алекс.
Убийца отходил под прикрытие толпы, держа перед собой окровавленный кинжал. На него, хищно изогнувшись, двигались нага-телохранигели. Солдаты загудели недовольно.Алекс, осторожно положив Маунг Джи на землю, одними прыжком нагнал своих телохранителей, отстранил их назад. Убрались обратно и солдаты, вышедшие подраться. Он остался безоружный один на один с убийцей, поблескивающим длинным стилетом. Алекс, как завороженный, смотрел на смертельное жало и. шел на него. Шаг, еще один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32