В доли секунды спряталась за спину Вадима.
– Что, стесняешься?
– Да, вон, охранник смотрит, – из будки на берегу выглядывал человек и смотрел в их сторону.
– Ну и что?
– Ага, мне благодарная публика не нужна! – возмутилась она не на шутку и с разбегу нырнула под теплое одеяло, как попало брошенное на кровати.
Ворон зашел в спальню, разглядывая ее довольную физиономию. Потом резко сдернул одеяло и быстро перевернул на живот. Шлепнул по заднице. Вика от удивления даже не вскрикнула. Тот продолжал ее шлепать.
– Больно! Ты че, дурак что ли?
– Ничего, потерпишь!
Очевидно, он решил наказать ее таким образом за все те гадости, которые она ему наговорила.
– Еще раз шлепнешь – год без секса, – пригрозила она.
Ворон еще раз ударил по ее ягодице ладонью и удовлетворенно шлепнулся рядом.
– Год, говоришь…
Девушка, видя, что ее грозный хозяин больше не злится, придвинулась и села на него сверху. Через несколько минут оба влажные и пытающиеся отдышаться развалились на кровати. Мужчина, обняв ее одной рукой за плечи, расслабленно потянулся за сигаретой и выпустил кольца дыма. Довольно долго стояла тишина. Говорить сейчас казалось чем-то совсем ненужным, банальным. Вика рассеянно наблюдала за тем, как тонкое огненное кольцо на сигарете двигается все дальше. Слушала, как ветер шумит за окном, навевая сон. Потом закрыла глаза. Вдруг, Ворон довольно громко запел матерные частушки. Она засмеялась, смеялась до коликов, пока не устала. Пауза. «Мы, наверное, так никогда и не поговорим», – промелькнула неожиданная мысль. А ведь он подумал о том же! Напряженная, она затаила дыхание.
Вадим вздохнул, и, как бы дурачась, выдавил:
– Е… тя надо, а у меня времени нет!
Она опешила. Не поверила в то, что только что донеслось до ее ушей.
«Наверное, долго подбирал слова!»
Внутри все сжалось. Под ложечкой засосало, как на экзамене. На глаза машинально навернулись слезы.
– Пойду, попью, а то во рту как коты сдохли! – он вышел в другую комнату.
Она встала, голова болела, говорить и обсуждать что-то не хотелось. Все это было глупо и никому не нужно. Зачем? Она начала одеваться.
В глубине души начала осознавать, что все её нежные чувства основывались на его чувстве, она полюбила его за то, что он её полюбил. Загорелась потому, что он загорелся. Если ему не надо, ей то теперь все это зачем? И вообще…А, может, все к лучшему? Осталась пустота, словно у неё внутри кто-то выдернул штепсель из розетки.
– Ты куда торопишься? – удивился он, – у нас ещё есть время!
Девушка равнодушно молчала.
– Понимаешь, Вик, так получается, что…
– Я все поняла!
– Гордая ты…
Он сел, налил себе соку, почесался. Вика физически ощущала его дискомфорт и растерянность. Ей опять стало его жалко, но продолжать отношения просто не имеет смысла. Поправив на себе костюм, решительно выдохнула:
– Мы больше встречаться не будем!
– Почему это?
– Ты меня не любишь.
– Почему? Люблю!
– Ага, как собака грелку!
– А знаешь, как сильно собака грелку любит? – попробовал отшутиться Ворон. Походил по комнатам, перекладывая вещи с места на место, взял майку, пошел с ней в спальню, через минуту вышел с ней обратно.
– Значит, ты не веришь, что я тебя люблю?
Колесникова вышла на кухню и налила воды, чувствуя спиной, как он подошел к ней, молча уткнулся головой в плечо, не зная, что сказать. Она решилась на последнюю попытку:
– Я хочу быть с тобой. Чего ты боишься?
Вадим резко отвернулся и пошел одеваться. На шнурке от штепселя оборвался провод.
Они вышли с дебаркадера, поднялись по лестнице и сели на заднее сиденье. Всю дорогу он держал её за руку и, когда они очутились у подъезда, тихо попросил:
– Дай губки.
– А всё, – кольнув его жестким взглядом, ответила она, – кончились губки!
В зеркале по-обыкновению мелькнуло ошарашенное лицо водителя. Ну и черт с ним! Какое его дело? Скорее бы остаться одной, чтобы слез, готовых вот-вот выскочить наружу, никто не увидел. Чмокнув бывшего любовника на прощанье и прикусив задрожавшую губу, быстро вышла из машины и залетела в дом. Машина уехала. Роман закончился.
Глава 92
Взгляд бесцельно блуждал по знакомым до мельчайших деталей безделушкам, украшавших зал и придающих ему своеобразие и стиль. На несколько мгновений остановился на резном деревянном окне с вышитыми вручную занавесками.
– Как мне надоела эта кухня! – выдавила из себя раздосадовано Нина Константиновна, рассматривая внимательно содержимое тарелки, на которой лежал уже потрепанный вилкой кусок мяса, несколько листьев салата и кружок лимона.
Девушка вздрогнув и проглотив от неожиданности непрожеванный кусок рыбы, повернулась:
– Да, уж! Меня саму постоянно после обеда подташнивает и изжога. Чего они туда подкладывают?
– Это все масло!
– Возможно.
Колесникова пожала худыми плечами. Разговаривать и даже просто поддерживать беседу со своей начальницей все сложнее. Строгая цепко взглянула на рассеянно разглядывающую мебель девушку и отметила про себя, что кожа спутницы за последний месяц приобрела неестественную бледность. Черты лица заострились. Темные круги под глазами стали еще заметнее. Лишь неправдоподобно тонкая талия и округлые бедра продолжали придавать фигуре соблазнительную прелесть.
– Вам не мешало бы отдохнуть! – мимоходом заметила начальница, бросив взгляд на ее совсем тонкие запястья.
– Уехать за границу, если только. Дома разве отдохнешь?
– Конечно! Проведешь все время за мытьем посуды и уборкой. Какой это отдых!
Девушка кивнула. Строгая продолжала:
– Вон, Вадим! Каждую неделю куда-нибудь уезжает. Тут ему как-то звонила – поймала на горнолыжном курорте. На лыжах ехал. Говорит: «Подождите, приторможу!» – Женщина расплылась таки от счастья. – Какой он молодец!
«Еще какой!»
– Может, и правда, отдохнуть съездить?
– Подумайте над этим серьезно! Вы очень плохо выглядите!
Колесникова уткнулась в тарелку. Вспомнила, как несколько дней назад Ворон при ее приближении тут же отвернулся и скрылся в лифте. Все это отметили. Внутри снова больно кольнуло и на глаза привычно навернулись слезы. И какое удовольствие ехать одной? Может, Оля с ней выберется?
Вернувшись, набрала отдел архитекторов.
– Привет! Не хочешь куда-нибудь съездить? Отдохнуть.
– А куда? – на другом конце прозвучали радостные интонации.
– Хочешь, давай на лыжах покатаемся. Ни разу не была.
– Давай! У меня тут знакомые только что из Андорры вернулись. Очень понравилось. На скейбордах катались. Можно туда рвануть. Ты когда хочешь?
– Чем раньше, тем лучше.
– Без проблем. Сейчас позвоню подружке в турагентство. Жди. Перезвоню.
Вика нажала отбой. Мысль о путешествии, о том, что она увидит и откроет для себя что-то новое и интересное, сразу же приподняла ее поникшее настроение и придала сил. Какая она идиотка, что столько времени себя в заднем месте держит! На свете столько приятных вещей! Она, которая совсем недавно украдкой утирала слезу, облегченно вздохнула и радостно откинулась на спинку стула.
– Едешь отдыхать! – констатировала главный бухгалтер.
– Ага!
– А «баба Нина»?
– Знает. Сама предложила.
– Что-то из мира фантастики!
– Не говори-ка! Прямо удивительно!
– Мне твои подружки с завода обзвонятся! С ними то что делать?
– Я туда перед отпуском съезжу. Наведаю их. А то давно не была.
– Забавные они! Привет передавай.
Колесникова, вспомнив лица своих сотрудниц из заводской бухгалтерии, мягко улыбнулась.
– Надо еще и на твои произведения искусства посмотреть. Ошибки поискать. Чтобы успела до баланса все поправить.
– Ну-у, не охота! Может, не надо? Я не буду!
Один из уголков рта удивленно пополз вверх, другой – вниз. Наступила пауза. Потом спокойно, несколько отстраненно финансовый директор спросила:
– А куда ты денешься?
Снова повисла гробовая тишина. «Чем лучше относишься – тем хуже!» Колесникова, кожей ощущающая разливающееся между ними напряжение, уставилась в лежащие на столе документы. Зазвенел телефон, тут же разрядив обстановку. Это был директор завода. Вика поздоровалась.
– Ты для Вадима отчеты доделываешь?
– На конец года? Конечно!
– И что получается?
– Нужно еще несколько цифр проверить. И будет видно, что к чему. Сколько стоит завод.
– Скорей бы!
– Не торопись! Не нервничай!
– Как не нервничай! Четыре года работаю – никто еще общую картину не нарисовал. Ладно, хоть с прибылью разобрались. Уже хорошо. Нужно еще по всей схеме, которую провернули расчеты сделать. Ты когда к нам собираешься?
– Хочу к концу недели. Чтобы в выходные опять поработать спокойно. Тогда и все итоги выведу.
– Отлично! Ты просто умница! Я тогда тоже задержусь на заводе. Интересно знать же!
Вика убрала сотовый в сумку и расплылась от удовольствия. Посмотрела на надувшуюся от обиды Лену. Та, не выдержав, рассмеялась.
– Езжай, отдохну от тебя! И хвосты все доделаю!
Финансовый директор послала ей воздушный поцелуй и направилась с чашкой на кухню.
Перед кабинетом Вадима она на секунду задержалась, – на месте секретаря восседал Стас. Рядом с ним еще какая-то женщина на вид лет пятидесяти. Вика похолодела: «Мать!» Проницательно стрельнув глазами в ее сторону и встретившись с таким же оценивающим взглядом, замерла. Притихла. Волна неприязни накатилась на нее и такой же мощной волной вернулась обратно. «Лучше убраться подобру-поздорову», – поняла девушка, взглянув еще раз на эту высокую полную женщину, разговаривающую с водителем сквозь зубы. Надменно. Свысока. Вика неприятно поежилась и тут же испарилась.
На следующий утро позвонил раздраженный Мухин с просьбой немедленно зайти. Колесникова тут же прошествовала по коридору к нему в кабинет.
– И не зачем так кричать, – попробовала она отшутиться и разрядить обстановку, но директор ее перебил на полуслове.
– Какие отчеты ты посылаешь в Москву?
Она попыталась сосредоточиться.
– Все затраты и расчет процентов по объектам. Еще расчет предполагаемой прибыли и налогов.
– А схемы?
– Мы схему один раз разработали, согласовали и все. Зачем ее высылать?
– А ты Нине Константиновне отчеты показывала?
– Конечно!
– Все?
– Да!
За уверенным ответом последовал непонимающий взгляд. Чего ему от нее надо? И при чем тут Строгая?
– Ладно, иди!
Она вернулась к себе и до обеда разбирала накопившиеся документы, чувствуя, как внутри все громче и громче поет интуиция: «Вика, что-то происходит! И для тебя это что-то не сулит ничего хорошего!» Отмахнувшись от навязчивой мысли, погрузилась в работу. Вскоре на столе вновь раздался звонок. Повернувшись к столу Нины Константиновны, обнаружила, что Мухин сидит напротив той и с волнением жестикулирует.
«На него это не похоже! Странно!»
– Виктория Алексеевна, зайдите к нам и захватите отчеты для Москвы.
– Эти отчеты у тебя согласованы с ними? – спросил директор, когда она присела рядом.
– Да. На все отчеты есть ответ по Интернету. Тут все подколото.
– Ты один отчет по объекту делаешь?
– Для себя формирую за месяц один, потом заношу данные в форму отчета для Москвы. Последнюю форму они должны заполнять, в принципе, сами, а я потом проверять. Но поскольку часто ошибаются и цифр немного, я заношу сразу и для них.
– А где отчеты по последнему торговому центру?
Вика перевела взгляд на начальницу, но та молчала. Девушка несколько растерянно протянула, нервно затеребив край листа:
– Мы с Ниной Константиновной разделили между собой объекты еще месяц назад. Я высылаю данные только по своим.
– Дело в том, что из Москвы звонили и сообщили, что отчеты Нины Константиновны их не устроили. Они не поняли, что откуда взялось и расчета процентов там нет. Просили прислать данные по твоим уже наработанным таблицам. Вадим Сергеевич узнает – будет недоволен.
Вика затаила дыхание. Камень в огород самолюбия начальницы. Не камень даже – булыжник!
Ответный удар не заставил себя долго ждать.
– Главное, что эти отчеты устраивают меня и Вадима! Как я делала все в удобной для меня форме, так и буду делать! Если москвичи разбираться не хотят – это их проблема! Не моя! А мне из таблички в табличку цифры перебивать времени нет. У меня полно более важных дел! Вон, у Виктории Алексеевны полно свободного времени, пускай она и перебивает. Для этого ума много не надо!
Вика от удивления приоткрыла рот. Под ложечкой засосало. Такой агрессивной свою начальницу она еще никогда не видела. И не ожидала, что та настолько неуважительно отзовется об ее работе, причем при всей бухгалтерии и при директоре. Мухин, видимо, тоже не ожидавший подобной реакции, как ужаленный вскочил и направился к себе. Вика последовала за ним.
– Вы, вроде, были с ней в хороших отношениях? – спросил Михаил Федотович, не оборачиваясь.
– Я тоже так думала.
– Я не понимаю, чего она вскипела. С утра нормальная была?
– Не знаю!
Когда дверь за ними закрылась, девушка, волнуясь, заявила:
– Я не буду делать эти проклятые отчеты! Не смогу при всем желании! Просто забить цифры из одного отчета в другой не получится. Москвичи и Вадим Сергеевич будут задавать вопросы. Нужно будет на них отвечать. А перед этим вникнуть во все строительство и все перепроверить. Во все фирмы, за которые отвечает Нина Константиновна залезть. С самого начала! Разбираться в каждой операции досконально. Я же не могу у нее весь ее учет забрать! И кассу в придачу! Как Вы себе это представляете? Я, вот, прекрасно представляю, во что это все превратиться!
Она замолчала, переводя дух. Присутствующая Ирина напряженно наблюдала. Вика решительно продолжила:
– Я не боюсь работы, только у меня ее не меньше, чем у нее! То, что у меня остается свободное время – чисто моя заслуга. Я здесь ночевала, прежде чем все наладила. Сейчас пожинаю плоды своего труда и все отчеты делаю своевременно. С ее стороны просто хамство так себя вести! Она не может не знать, чего мне это стоило! На мне завод и две стройки. Я была дома в выходные только последние две недели. До этого постоянно в командировке и до ночи на заводе. И это – полбеды! Главное, что нам с ней придется хорошенько лбами столкнуться и крайняя буду я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89