– У нас материалами и продукцией Марина занимается, – произнес Дима и указал на одного из бухгалтеров.
– Да, я – отозвалась чуть полная женщина приятной внешности. – Но там все в порядке, я постоянно с кладовщиками сверки делаю.
– Давайте, завтра еще раз все обойдем, посмотрим что есть?
– Конечно, – с готовностью ответила та. – Завтра как раз суббота – на заводе народа будет немного. А сегодня вечером я все подготовлю.
«Суббота! Точно!»
– У вас завтра планов никаких нет? Я бы еще кого-нибудь из бухгалтеров с собой взяла.
Марина отрицательно мотнула головой.
– Я пойду, – спокойно и уверенно ответила на предложение финансового директора невысокая, коренастая женщина лет сорока пяти – Галина.
– Договорились. Может, попозже, часов в десять, когда выспитесь?
– Да, ну, уж лучше пораньше, – хором, переглянувшись, ответили бухгалтера. – Давайте так же к восьми. Раньше начнем – раньше закончим. Надо еще, кстати, кладовщиков предупредить, а то без ключей останемся.
В этот момент в бухгалтерию ворвался, словно вихрь, Слава Жук и деловито выпалил:
– Ты занята? Знакомиться пойдешь? Я всех начальников цехов собрал. А то скоро обед!
Девушка, стараясь скрыть охватившую ее дрожь, устремилась за директором и через несколько секунд очутилась в большой, сравнимой по площади с бухгалтерией комнате, но более солидной, мужской, обитой также деревом, с развешанными на стенах грамотами и письменными благодарностями. На стульях, расставленных параллельно огромному, в полкомнаты столу, сидели руководители подразделений: мужчины, в основном старшего или пенсионного возраста, в спецовках, кепках, серых рабочих халатах. При ее появлении громкий гул и гомон стих, она тут же попала под перекрестный огонь больше десятка пытливых глаз, скользящих по ее скуластому лицу и стройной фигурке.
Директор, не обращая ни на что внимания, сделал несколько замечаний сидевшим у входа мужчинам, и, получив от них возмущенные реплики, с вкраплениями нецензурной лексики, прикрикнул:
– Давай, уже, кончай здесь материться! Потом посмотрел на Вику и важно произнес:
– Наш новый финансовый директор, зовут Виктория Алексеевна. Прошу любить и жаловать!
Она же сквозь непроницаемые лица присутствующих судорожно пыталась понять, что за ними скрывается, какие мысли? Вдруг представила себя со стороны – отдельно от них, молодая, интересная, стоящая рядом с самоуверенным, таким же молодым Вячеславом.
«Скажут, сопляков каких-то из города понабрали, – промелькнуло в голове. – Ну, ничего, еще не вечер!»
Наступила пауза, в течение которой она кожей вбирала сверлящие взгляды. Стало понятно, что ей нужно тоже что-то сказать. Вика набрала в грудь побольше воздуха.
– Вадим Сергеевич попросил меня курировать этот завод. Наладить учет. Но я к вам не на постоянную работу. Буду появляться наездами – в городе на мне еще несколько строительных фирм. В производстве я раньше работала и сюда приезжаю не в первый раз, кто-то наверняка видел меня в цехах, когда проводилась инвентаризация. К сожалению, я вас всех не знаю по имени – отчеству, но надеюсь, в процессе работы мы с вами со всеми познакомимся. Сейчас у меня в планах знакомство с производством и дальнейшая инвентаризация, которая начнется завтра. Вопросы, если есть, мне задавать в настоящее время бесполезно, поскольку у меня у самой вопросов больше, чем ответов. Предприятие крупное, изучать придется много. Надеюсь на Вашу помощь и понимание.
Выдав экспромтом эту речь, Колесникова перевела дух и, извинившись, вернулась в бухгалтерию. Усевшись на свое новое место, она почувствовала, как ноги зашлись в мелкой, противной дрожи.
– Обедать поедешь? – подошел к ней с очередной порцией кофе Дима.
«Дима и кофе – слова однокоренные!»
– Поеду. Ты сегодня допоздна, как всегда?
Мужчина, сунул сигарету в рот и похлопал себя по карману в поисках зажигалки.
– Я раньше одиннадцати отсюда обычно не ухожу. Днем дергают все, кому не лень. А вечером, когда разойдутся – только тогда и работать можно. Спокойнее. И то, не знаешь, за что хвататься, не то за отчеты, не то за программу или кабель.
– Хорошо. Я тоже собираюсь. А что у нас на обед?
– Я заказал администратору щи, да котлеты с картошкой. Сегодня Анька – она хорошо готовит.
– Отлично! Правда, у меня сейчас аппетит весь куда-то исчез.
– Ничего, нагуляешь.
Они расселись по машинам и через пять минут очутились за общим обеденным столом, наблюдая за проворными движениями обслуживающей их девушки.
– А почем удовольствие? – спросила директора Вика, кивнув на стол.
Тот отмахнулся: «Не морочь себе голову». Расставив на столе тарелки с горячим, администратор скрылась за дверью.
– Блин! Опять майонез забыла, – недовольно буркнул себе под нос Слава и тут же крикнул:
– Анна!
– Инна! – громко хохотнул сидевший напротив Вики Петр, – он же Светин муж.
Девушка на несколько долгих секунд вцепилась в него взглядом, затем, откинувшись на спинку стула задалась вопросом: и чего ее предшественница в нем нашла? Среднего роста, средней внешности, толстый, с большим, сильно выпирающим вперед животом и мальчишеской болтливостью. Несмотря на то, что пробило двенадцать, уже успел несколько раз плотно приложиться к рюмке. Жук, заметив это, нахмурился.
«Значит, свое дело знает, раз держат», – ответила она себе на свой же молчаливый вопрос.
Одновременно пережевывая обильно намазанным майонезом кусок ржаного хлеба, директор произнес:
– У меня тут столько проблем, которые я никак, с того дня, как здесь начал работать, решить не могу!
«Начинается! И этот туда же!»
Вячеслав продолжал:
– Я до сих пор не знаю во что обходится фанера, которой мы торгуем. Отталкиваемся от среднерыночных цен по области. По ним все и продаем. А что зарабатываем и зарабатываем ли, один х… знает. Извини. Вот этот кадр, – он ткнул пальцем в сторону коммерческого директора, – всю зиму продавал фанеру со скидкой. И еще больше скинуть просит. Правильно, у него зарплата от оборота, а не от наценки капает! Ему чем дешевле, тем лучше, а мне наоборот! И обосновать, почему я не хочу уступать, я не могу, потому как ни черта не понимаю. Мне нужно, чтобы ты посчитала себестоимость каждого вида продукции. Реальную. Я сам не раз пробовал. С Диманом считали не одну ночь, с Вадимом считали, – так ничего и не насчитали. Мне это позарез нужно.
– Посчитаем, только не все сразу.
– Кстати, может ты не в курсе, что тут испанцы свои цены на нашу продукцию устанавливают. Помнишь, один мудак прошлый раз вместе с вами приезжал?
Вика кивнула.
– Мы с ним договорились о том, что цены со следующего месяца на десять процентов повышаем. Чего мне это стоило! Я ему с пеной у рта доказывал что почем, и что продаем щиты задаром. Мне нужен человек, который ему грамотно, на пальцах, если что, разложит ту же себестоимость. А то я один тут, как идиот, упираюсь. Может, нам вообще нет смысла что-то экспортировать, лишь лес переводим!
Она снова кивнула.
– Ты еще подумай по деньгам, – продолжал он, – у нас на заводе вечно денег не хватает. Как зарплата – так геморрой! Специально деньги под нее приходится копить. Фонд оплаты труда, – он многозначительно поднял указательный палец, – третья часть всей выручки и это без налогов. А про налоги я вообще молчу. Задушили. Может, нам какую-нибудь новую фирму создать? Ну, как говорится, «для оптимизации налогообложения»?
– Пока ничего создавать не надо. Когда вникну в работу – тогда и будем рассуждать.
– Только быстрее давай, – предупредил Жук, – у меня тоже вопросов больше, чем ответов.
«Да, не расслабишься! Всем надо все и сразу. Так не бывает!» Словно бетонная плита упала на ее худые плечи. Она пошевелилась, словно пытаясь высвободиться от возложенных на нее указаний, и, упрямо пытаясь тупым ножом отрезать себе кусок котлеты, упрямо же решила: «Сначала то, что я запланировала, остальное – по ходу пьесы».
Стемнело. Дневная жара спала, уступая место приятной вечерней прохладе. Вика подошла к большому, сверкающему чистотой окну и, с трудом приоткрыв его, выглянула наружу. Прямо перед входом разбит небольшой, радующий глаз летними красками садик, смягчая грубые неуклюжие углы здания. Справа, довольно далеко, виднеются трубы котельной, такой же древней, как и все вокруг. Сладкоголосая птичья парочка поет где-то совсем близко друг другу любовные песни; слышно было, как по дороге проехал мотоцикл, за ним несколько машин, звуки играющей музыки слабым эхом доносятся до ушей.
Все давно разошлись. Остались вдвоем с Димой. Как она ему благодарна за невозмутимое спокойствие и молчаливую поддержку! Его присутствие, немного ироничное, немного колкое, не тяготило ее, было приятным, придавало уверенности и сил. Вносило стабильность в ее реальность. Он тихо садился недалеко от нее в уголок и так же тихо работал, исчезая время от времени за перегородкой, чтобы вернуться оттуда с неизменной чашкой кофе. Иногда подходил и, рассуждая как бы сам с собой, объяснял ту проблему, которую ему предстоит решить. Ее мысли, не затуманенные никакими эмоциональными всплесками, страхами или обидами, плавно и чисто, словно ручьи, текли в поисках решения, и, словно выход из лабиринта, находили ясный, прямой ответ.
Они часто спорили, но совсем не так, как ей доводилось делать это с Вадимом. Их спокойные приятельские подтрунивания и сомнения в мнениях и высказываниях друг другу лишь заставляли глубже вникать в суть проблемы, со всех сторон ее просматривать, подкреплять свои слова нормами закона и обсуждать, кто и как эти нормы понимает. Затем Дмитрий вновь садился за компьютер и погружался в работу.
Девушка внимательно рассматривала те записи, которые делала со слов главного бухгалтера еще утром. Все понятно и в то же время ничего не понятно. С чего начать? Она открыла бухгалтерскую программу одной фирмы, затем второй, потом третей. Просмотрела обороты каждой. Поставщиков. Покупателей. Продукцию. Материалы. Сколько здесь материалов! Бумаги не хватит распечатывать! Она открыла счета, на которых собираются затраты: услуги мастерской, услуги котельной, общецеховые затраты… Казалось, цифры возникали из воздуха.
– Дим, – позвала Вика, – я здесь ничего не понимаю. Ты расходов по котельной откуда столько набрал? Тут одна цифра вылетает и все, не могу найти, откуда ноги растут.
– И не поймешь!
– Это еще почему?
– Здесь все в свернутом виде. Программа сама все рассчитывает.
– Да, но откуда берет то? У тебя алгоритм там какой-то прописан?
– Ну, да, только все равно не поймешь.
– Не темни!
– Знаешь, у нас целая проблема тогда с этой котельной была. Это как бы отдельное хозяйство, которое оказывает услуги другим производствам, самому себе, и еще продает тепло на сторону. Котлы, которые находятся в котельной, ремонтируются рабочими нашей же мастерской, получается, что тепло потребляет мастерская, и мастерская же одновременно оказывает услуги котельной. Потом, наш транспортный цех возит для котельной щепу. Сколько стоит щепа – непонятно, часть идет как отходы производства, если не хватает – докупается, сколько стоят услуги транспорта – тоже непонятно, потому что транспортный цех тоже обогревается котельной, ремонтируется, потребляет электроэнергию и т. п.
– Ты хочешь сказать, что пятнадцать цехов оказывают друг другу в течение всего месяца встречные услуги, и ты не знаешь, что почем, потому что стоимость услуг каждого должна включать услуги друг другу?
– Правильно понимаешь.
– А как же сейчас программа настроена? У тебя все равно на конец месяца все расходы в ноль списываются и улетают на стоимость продукции.
– Да. С остатками все в порядке, как и должно быть. Только я зациклил все на котельной. Из всех цехов она одна услуги еще и на сторону оказывает и выручку получает.
– И чего?
– Все, что расходуется за месяц по другим цехам собираю, раскидываю на производство и друг на друга, а в конце – на котельную. Получается стоимость тепла, но так как котельная еще и сама себя отапливает, то я часть расходов с нее снимаю и бросаю на нее еще раз. Развисает эта сумма в воздухе. Получается, что нужно эту разницу опять на все производства раскидывать и в конце на саму себя тоже. Потом еще раз, и еще раз, как в стиральной машинке, пока копейки какие– то не останутся. Сколько я с ними намучился!
– То есть строка «услуги котельной» – это не реальные затраты, а сто раз прокрученная какая-то левая сумма?
– Ага.
– А как мне реальные расходы увидеть?
– Никак. Программа внутри себя все понимает правильно, а вот посмотреть что-то – это сложнее. Ты хочешь себестоимость посмотреть?
– Да.
– Не получится. Дохлый номер. Я сам сто раз пробовал – не получилось. Спотыкался по всей цепочке. Ни одно, так другое. Та же самая щепа, которой топят котельную – нам ее довозят поставщики березы без документов, потом нам на эту сумму щепы не довозят сырья, той же березы.
– У вас же с ними расчеты все полетят в одно место.
– Они и полетели. Да тут ни одной живой цифры нет. Куда ни плюнь.
– А бухгалтера что?
– А что бухгалтера? Делают о чем просят, стараются, как могут. Девчонки, в принципе, не глупые. Только каждый старается на своем участке.
– Понятно, что ничего не понятно. А ты сейчас чем занимаешься?
– Готовлю документы, подтверждающие экспорт для налоговой, – они нам кучу денег по возврату НДС должны.
– Понятно. Дело хорошее. Помочь, опять же, не могу. Придется тебя еще и подергать – помощников у меня немного.
– Да, без проблем. Я же обещал.
Глава 64
Пальцы беспокойно барабанили по столу. Как она здесь что-нибудь посчитает? Проще, как говорится «все взорвать», а потом начать заново. Что у нее есть? Ничего, кроме того, что было сделано еще в апреле. Но она приняла этот вызов, обратного хода нет. Финансовый директор снова погрузилась в документы, цифры, которые словно снежинки в детской игрушке кружились и хаотично падали на дно. Затем усмехнулась: «Не предприятие, а Франкенштейн какой-то!» «Полководец медлит, потому что не видит победы, – вспомнила она фразу из недавно прочитанной умной книжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89