– А какая может быть связь между гибелью этой нищенки и убийством повитухи?
– Именно это нам и предстоит выяснить, – решительно заявил Иеремия. – Сам факт убийства и свидетельствует о наличии связи.
– А может, ее отправил на тот свет кто-нибудь из собратьев-нищих, позарившись, например, на деньги, – предположил судья Трелони.
Скептицизм судьи начинал действовать иезуиту на нервы.
– Милорд, давайте как следует осмотрим тело. И я докажу вам, что мы имеем дело с тем же самым убийцей.
– Хорошо, давайте, если вы настаиваете, – согласился судья.
Он отдал сопровождавшим его помощникам указания перенести труп в харчевню, что, судя по физиономиям, явно не вызывало у них энтузиазма. Иеремия велел принести большую лохань и кусок чистой ткани – необходимо было обмыть лицо и руки утопленницы.
Сэр Орландо нехотя подошел к телу.
– Вы что же, раздевать ее собрались?
В голосе судьи звучало явное смущение.
– Если это необходимо для установления истины, непременно, – невозмутимо ответил иезуит.
Разрезав лохмотья, он стал искать на теле Мэри следы насилия.
– Нет, порезы или отверстия от попаданий пуль отсутствуют. Наличие горизонтальной полосы на шее свидетельствует о том, что жертва была задушена. Именно это меня и озадачило сразу же, как я осмотрел ее шею.
– Вот как! А почему?
Иеремия раздумчиво кусал губы.
– Поймите, я своими глазами убедился, как пуглива была эта Мэри. Незнакомцу к ней и на несколько ярдов не подойти – не подпускала, и все тут, не говоря уже о том, чтобы накинуть удавку на шею. И все-таки убийца не воспользовался пистолетом, как в случае с Маргарет Лэкстон.
– Иными словами, это означает, что убийца знал ее? – вслух размышлял сэр Орландо.
– Вовсе не обязательно.
Иеремия указал на кисти рук Мэри, обратив внимание судьи на красные полосы.
– Ей связали руки. И на лодыжках такие же следы. Убийца не сразу убил ее. Вот только вопрос – отчего?
– Он мог подвергнуть ее пыткам, заставляя рассказать то, что было известно лишь ей одной.
Иезуит с явным сомнением посмотрел на судью.
– Вот уж не думаю, что ей могло быть известно что-то на самом деле важное. У меня другое объяснение. Вполне возможно, что убийца и его жертва оказались в таком месте, где он стремился как можно меньше наследить. Поймите, если убивать кого-либо выстрелом из пистолета или ударом кинжала, тут будет столько крови, что потом хлопот не оберешься. Иное дело – смерть от удара по голове или, скажем, от удушения веревкой. Чисто и относительно тихо.
Иеремия, вновь склонившись над покойной, осмотрел область рта. Выпрямившись, он разочарованно присвистнул.
– Увы, но ткань подверглась довольно сильному разложению, так что невозможно установить, затыкал ли убийца жертве рот кляпом.
– А это уже служило бы нам доказательством, что жертву где-то держали в течение некоторого времени, – комментировал Трелони.
– Именно! И в этом случае мы могли бы с уверенностью утверждать, что убийца задушил жертву именно там.
– И надо же было ему бросать труп в реку – вода смыла все следы, – не скрывая досады, заявил Иеремия.
– А вы не можете сказать, сколько труп пробыл в воде?
Иеремия отрицательно покачал головой.
– К моему величайшему сожалению, у меня весьма скромный опыт по части утопленников. Но я думаю, телу не понадобится много времени, чтобы доплыть от одного из лодочных причалов к мосту. Все зависит от приливов и отливов. Убийца наверняка дожидался наиболее подходящего момента, чтобы незаметно отделаться от трупа.
– Да, но как она вообще оказалась в его доме? – задал сэр Орландо решающий вопрос.
Иеремия беспомощно развел руками.
– Сие нам неведомо, – испустив тяжкий вздох, ответил он. – Убийца лишил жизни эту несчастную, дабы избавиться в ее лице от свидетеля. Так что мы с вами снова в тупике, сэр Орландо.
– И что же? Сидеть и ждать, пока этот негодяй еще кого-нибудь убьет?
Иеремия побледнел.
– Да не допустит этого Всевышний!
Некоторое время оба молча глядели друг на друга. Затем пастор попросил грубой ткани и укрыл тело.
– Мародеры, выловившие ее из реки, собирались снова бросить тело обратно, не найдя ничего ценного, – негромко произнес иезуит. – Мне хотелось бы, чтобы несчастную похоронили достойно, как подобает, на церковном кладбище. И пусть она не католичка, тем не менее мой долг – организовать похороны.
Сэр Орландо понимающе кивнул.
– Я позабочусь об этом, можете положиться на меня, друг мой.
Они вышли из харчевни. Стоял погожий солнечный день. Воды Темзы ярко сияли в лучах солнца. Сэр Орландо поручил одному из своих помощников отправиться к церковному настоятелю и просить его заняться похоронами Полоумной Мэри.
– Не принимайте случившееся так близко к сердцу, – попытался успокоить Иеремию судья. – Вы были не в силах помешать этому. Подобный тип опасен, его не удержать никому. – И добродушно похлопал иезуита по плечу. – А теперь, чтобы хоть чуточку отвлечь вас, поговорим о приятном. Вы ведь обещали после свадьбы отобедать у меня, не забыли?
– Конечно, не забыл, милорд. Прошу простить меня, но мне следовало бы спросить у вас, как прошло свадебное торжество. Надеюсь, все были довольны?
– Случился один досадный инцидент между мною и Джеймсом Дрейпером, но это так, мелочь. Он оскорбил мою супругу.
И Трелони в деталях описал, как все произошло.
– Судя по всему, наш приятель Дрейпер не очень-то уважителен к женщинам, – неодобрительно заметил Иеремия. – Сочувствую той, кто выйдет за него.
– Мы ведь до сих пор так и не знаем, почему Маргарет Лэкстон оказалась в доме Дрейперов, – напомнил ему сэр Орландо.
– Да, в этом деле еще столько неясностей. И все кругом предпочитают умалчивать о том, что им известно.
– Ладно, у нас еще будет возможность обсудить все в спокойной обстановке, когда вы придете на обед, – подытожил судья. – Когда вам будет удобнее? Быть может, сразу после Троицы – скажем, в среду?
– Да, милорд, с удовольствием.
– Так я заеду за вами.
Иеремия хотел было что-то сказать, но тут прогремел гром.
– Вы слышали, сэр?
Сэр Орландо стал вслушиваться.
– Уж не гроза ли?
– Откуда ей быть в такой день – на небе ни облачка, – усомнился иезуит.
Они заметили, что люди, побросав работу, напряженно вслушиваются. Ветер с моря доносил в Лондон грохот орудий.
Трелони вмиг побелел как полотно.
– Корабельные орудия! – воскликнул он. – Это может означать лишь одно – наш флот ведет сражение!
Иеремия изумленно уставился на друга, ибо не понимал причин его озабоченности. Тот, заметив недоуменный взгляд иезуита, пояснил:
– Сегодня утром я имел беседу с сэром Уильямом Пенном из адмиралтейства. Так как предполагают, что в Ла-Рошель прибыл французский флот, было принято решение разделить наш. Принц Руперт повел эскадру в тридцать кораблей на запад против французов, а герцог Албемарльский с основными силами остался у Даунса. Если он ввяжется в схватку с голландцами, наши шансы на победу, надо признаться, невелики. Думаю, мне следует поехать в Гринвич и узнать новости. Желаете съездить со мной?
Иеремия согласился, но сначала следовало вымыть руки после осмотра трупа и переодеться. На лодке они быстро добрались до Гринвича. У причала замка, во времена Содружества сильно пострадавшего и впоследствии снесенного, стояло парадное судно короля. Сэр Орландо считал, что Карл сейчас в парке, где стрельба слышна лучше всего, и решил засвидетельствовать почтение королю.
Пока они шли тенистой аллеей каштанов, Трелони саркастически заметил своему спутнику:
– Вам известно, что этот парк создан по проекту Ле Нотра, придворного садовода короля Людовика? Какая все же ирония судьбы!
У Куин-Хауса, сооруженного Иниго Джоунсом для Генриетты Марии, они увидели короля. Монарх был поглощен беседой с двумя незнакомыми Иеремии господами.
– Справа от его величества – его брат, герцог Йоркский, – пояснил Трелони. – А другой – мистер Сэмюел Пипс, секретарь военно-морских сил. Вероятно, он сейчас как раз докладывает королю обстановку. Так что давайте-ка подойдем к ним.
Все трое повернулись к гостям. Сэр Орландо и Иеремия сначала поклонились королю, затем его брату, а потом уж и представителю королевского чиновничества на адмиралтейства.
– Наверняка любопытство заставило вас прибыть сюда, милорд, – произнес Карл и с откровенным интересом стал созерцать иезуита. – А вы, доктор Фоконе, снова небось помогаете его сиятельству расследовать очередное преступление?
– Пытаюсь с пользой служить вашему величеству, – скромно ответствовал Иеремия.
– Мы как раз расследовали случай убийства женщины, когда услышали орудийные залпы, сир, – включился в беседу сэр Орландо. – Наш флот действительно сражается с голландским?
– Думаю, никаких сомнений быть не может, – подтвердил Карл. – Сегодня утром я получил послание от его милости герцога Албемарльского о том, что он находится в пределах видимости от голландцев, которые готовятся к сражению.
– Принц Руперт с эскадрой уже вернулся? – с надеждой спросил судья.
– Увы, пока что нет. Но его оповестили. Сейчас он направляется сюда и вскоре вступит в бои. А французы так и не показались. Мой двоюродный братец Людовик что-то не торопится вступиться за голландцев.
– Дай Бог, чтобы его высочество вернулся вовремя, – взволнованно произнес сэр Орландо.
Представитель адмиралтейства безмолвно слушал разговор, не вмешиваясь. Иеремия украдкой наблюдал за ним. Овальную физиономию сэра Пипса обрамлял парик с кокетливо завитыми локонами. Во взгляде чувствовались ум и проницательность. Побыв некоторое время в обществе короля, сэр Орландо и Иеремия распрощались и ушли в парк, где побродили еще немного.
– Вы считаете, эта битва станет решающей для исхода войны? – спросил иезуит.
– Весьма возможно, – задумчиво произнес в ответ сэр Орландо. – Остается лишь уповать на волю Всевышнего, чтобы он избавил нас от позора поражения.
Баталия продолжалась четыре дня. Ближе к вечеру третьего дня силы под командованием принца Руперта наконец соединились с главными силами англичан, однако и в этом случае перевес сохранялся на стороне голландцев. К концу морской битвы силы обеих сторон были истощены настолько, что никто не в состоянии был одержать победу. Голландский адмирал Рейтер скомандовал отход. Сначала сведения о баталии, поступавшие в Англию, отличались скупостью. Все верили в победу, люди на улицах ликовали, палили в воздух из мушкетов. Но мало-помалу выяснилась истинная картина – ни победы, ни поражения, однако потери англичан были намного значительнее, чем у противной стороны. По всей стране с нескрываемым разочарованием обсуждали крах британского флота и огромные людские потери.
Глава 24
Во вторник в полдень Иеремия надел свой лучший камзол с безупречно белым воротничком. Он был несказанно рад предстоящей встрече с супругой своего друга, во время которой надеялся получше узнать ее, к тому же иезуит ощущал своего рода ответственность – ибо как-никак стоял, но сути, у истоков этого брака.
Экипаж сэра Орландо забрал его у Лондонского моста. И хотя сам иезуит отчаянно протестовал против столь бросавшейся в глаза роскоши, сэр Орландо настоял – в конце концов именно Иеремии, а не кому-нибудь, он был обязан этим браком.
Трелони сразу же усадил его в гостиной и предложил рейнвейна.
– Моя жена на кухне, следит там за порядком, – пояснил судья, извиняясь. – Знаете, она сидеть просто так без дела не может, тем более что в последние годы у меня до хозяйства просто руки не доходили, так что теперь ей приходится обустраивать все практически по-новому.
– Она успела привыкнуть, милорд?
– А почему бы ей и не привыкнуть?
Иеремию всегда настораживала манера людей отвечать вопросом на вопрос. Нередко за этим скрывалась попытка уйти от ответа. И в голосе судьи иезуиту показалось сейчас нечто странное – он и сам не мог понять, что именно.
И тут сэр Орландо столь неожиданно сменил тему, что брови иезуита удивленно поползли вверх.
– Во всем городе только и говорят, что о нашем сокрушительном поражении в битве с голландцами.
– Могло быть и хуже, милорд, – ответил Иеремия. – Как меня убеждали, наш флот вскоре должен оправиться от разгрома. И через несколько недель будет готов выйти в море.
– Голландцы намного сильнее нас.
– Ну, в таком случае следовало бы подумать о том, как вернуться за стол переговоров.
На лице сэра Орландо проступило негодование.
– После разгрома? Идти на подобное унижение?! Вам просто не понять ничего подобного, святой отец, вы человек мирных устремлений.
– Вы правы, милорд, я действительно не понимаю, почему так часто бывает нелегко добиться мира, а тем более сохранить его.
К счастью, в этом момент в дверях гостиной появилась леди Джейн. Судья оборвал на полуслове едкое замечание, готовое сорваться с языка, и любезно улыбнулся. Что еще сильнее удивило Иеремию. И с чего бы его другу быть таким раздражительным?
– Желаю вам всего наилучшего, миледи, – учтиво поклонившись, произнес пастор Иеремия.
– Благодарю вас, сэр, – с улыбкой ответила жена судьи.
Но улыбка ее показалась Иеремии вымученной.
Иеремия не сомневался, что, придя в дом судьи Трелони, он окажется свидетелем безоблачного счастья, и был весьма смущен царившей здесь напряженной атмосферой.
Хозяева и приглашенный последовали к столу. За обедом Иеремия не спускал глаз ни с сэра Орландо, ни с Джейн. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы заключить: в этом доме что-то не так. Стоило сэру Орландо обратиться к супруге с самым обычным вопросом, как это повергало ее в явное смущение. Пастору она показалась более осунувшейся, нежели когда он видел ее в последний раз. На лице лежала печать разочарования и смущения, почти беспомощности. Что могло произойти между ними? – озабоченно спросил себя Иеремия. Но не успел он ответить на этот вопрос, как Трелони в очередной раз сменил тему беседы.
– Вы до сих пор придерживаетесь мнения, что Энн Лэкстон могла бы пролить свет на загадочное убийство своей матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63