Всякий прорыв в освоении тонких миров предваряло дл
ительное или не очень топтание у очередных врат, которые непременно нужн
о было открыть, которые к тому же норовили опять закрыться. Без этого не пр
оисходило прогресса. Зная о безграничности тонких миров, трудно и обидно
в беспомощности топтаться на ограниченной стадии развития. На эту пробл
ему накладывалось общее ощущение подавленности от городского образа ж
изни, а так же от бессмысленности девяноста процентов своих повседневны
х действий, даже если на них смотреть новым «полупросветлённым» взглядо
м. Если к этому прибавить ещё и отсутствие в Москве солнца зимой, то получи
тся гремучая смесь, с которой знакомо думаю много людей.
В общем, хотелось совместить практику на месте силы с простым пребывани
ем в дикой и чистой природе.
А природа там действительно сказочная даже в такое время года, когда ещё
нет зелёной растительности, и только какие-то жёлтые и синие цветы, появл
яющиеся маленькими кустиками в самых непредсказуемых местах, дают поня
ть о приходе весны. Горные же реки выглядят даже интереснее и мощнее, чем л
етом.
Я уже почти прибыл на место. Мой путь пролегал через деревню, п
ройдя через которую, уже через час я был бы на месте. Я ожидал, что начну чув
ствовать вдохновение, приб лижаясь к месту. Но чувствовал
всё ту же депрессию, привезённую мной тем же московским поезд
ом. Одним из её проявлений стала моя реакция на собачий лай почти из каждо
го двора при моём приближении, сопровождавший меня при проходе через дер
евню. Патологическая реакция состояла в том, что я был готов к бою с собака
ми и даже хотел его. Я переложил нож в карман рюкзака так, чтобы суметь быс
тро выхватить его и ринуться в бой с собаками или с кем бы то ни было. Я не
понимал, с какой стати привязанные в своих дворах
барбосы вдруг бросятся на меня. Но осознание, что мои агресси
вные реакции являются продолжением депрессии , пришло
лишь, когда через десять дней я шёл обратно. Я шёл здоровым во
всех отношениях человеком, в котором просто не было мыслей о насилии, а ра
зве что только о любви. Я шёл, чувствуя наполненность и благодарность. И на
меня не залаяла ни одна собака. Это стало ещё одним чудом, произошедшим та
м. Я видел глаза собак, смотревших на меня, но не услышал даже попытки зала
ять.
Но это было потом, а пока я наконе
ц-то добрался до места. Два дня я вёл себя как дурак. Хотя потом я и понял, чт
о это была необходимая адаптация. Дурость заключалась в том, что я действ
овал, как на каком-то заурядном пикнике. Действия были очень деловыми и «п
равильными». Было натаскано безумное количество дров, долго устраивало
сь удобное сидение у костра. Приспособление же дл
я приготовления и разогрева пищи вообще представляло собой
шедевр инженерной мысли из камней и палок. Я читал там какую-то книжку, и д
аже предпринял поход в деревню за сладостями к чаю. На исходе второго дня
я задал себе вопрос: «а стоило ли переться в такую даль, чтобы устроить оче
редной пикник?» Не так просто взять и изменить себя.
Даже представить сложно , а
не то чтобы попробовать. Но я на какое-то время
остановил себя, останови л, не только т
ело, но и беспокойный и деловой ум. Да, это случилось.
Впервые со всей глубиной почувствовал своё одиночество здес
ь. Но это одиночество не было устрашающим и неприятным.
Почувствовал это место, прислушивая
сь к звукам и всматриваясь в образы. Я вдруг услышал, как рядом
мелодично течёт родник, похожий на маленькую речку или ручей
. А немного дальше бурно шумела горная река, неся воду с таявших снежников
. Поскрипывали вековые деревья и пели птицы. Но главное, там было солнце, к
оторого так не хватало в Москве.
Следующие пару дней я пропитывался этим местом. Впитывал в себя и раство
рялся в нём. Для этого потребовалось контролировать ум, который постоянн
о норовил отвлечь всякой ерундой. Появилось ощущение, что ум существует
отдельно от меня и настроен враждебно ко мне. Это ощущение углубилось ка
ким-то осознанием, что люди зря думают, что контролируют свой ум, скорее на
оборот. Ведь если я по своей воле не могу остановить, отвлекающий меня ум,
то о каком контроле может идти речь. Помните как в фильме «Матрица» говор
илось о контроле? Контроль над чем-то существует тогда, когда ты можешь эт
о что-то отключить.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что как-то странно ощущаю себя в э
том месте. Трудно передать словами посетившее меня ощущение. Это была см
есь какой-то уверенности, умиротворённости и уюта, словно находишься дом
а. Этому не мешали заморозки по ночам. Ведь днём температура поднималась
до двадцати градусов, и у меня даже успел обгореть нос. Я проводил там разн
ые практики, связанные с медитацией, созерцанием, работой с дыханием и дв
ижением, а так же с событиями прошлого. Это была насыщенная и довольно инт
ересная программа. Но она не приводила к каким-то немедленным результата
м, так как представляла собой мягкое воздействие, а хотелось на месте сил
ы пережить какое-то сильное впечатление или получить интересный опыт. В
целом приятные ощущения от пребывания здесь казались недостаточными. Х
отелось большего. Подумалось, что не плохо было бы пережить какую-то зрим
ую положительную трансформацию, пережить что-то новое, а не просто набра
ться энергии.
Уют этого места странно соседствовал во мне со страхом. Днём он отступал
, но вот с наступлением сумерек и ночи возникал откуда-то из глубин моей су
щности. Это был какой-то инстинктивный страх, связанный с неизвестностью
и темнотой, в которой эта пугающая неизвестность пряталась. Я задумался
над тем, а нормально ли это. Казалось бы да. Вроде бы чего тут такого, ведь я
один в неизвестном мне лесу, и это действительно просто инстинктивный ст
рах. Когда я это понял, мне пришла интересная идея, что можно побороться с
этим страхом, а начавшиеся сумерки говорили, что наступает подходящее вр
емя. Понимание, что страх способен ввести меня в изменённое состояние со
знания, подстёгивало интерес. Тогда я ещё не знал, что мой эксперимент при
ведёт к тому, что называют расширением границ восприятия или, выражаясь
толтекской терминологией, приведёт к сдвигу точки сборки.
В общем, я решил гулять по лесу и горам в течение всей предстоящей ночи. Бо
яться так всю ночь, легкомысленно думал я, любуясь закатом. Дождавшись те
мноты, я пошёл куда глаза глядят, то есть не весть куда. Через какое-то врем
я поймал себя на мысли, что бессознательно совершаю движения так, чтобы с
оздать больше шума. Поняв, что создаваемый мною шум притупляет страх, реш
ил идти тише. Ведь я не глушить его собирался, а победить. А если не победит
ь, то попасть с его помощью в какое-то новое состояние сознания. Сразу почу
вствовал резкую перемену. Когда пропали звуки, создаваемые мной, то сраз
у проявились звуки окружающего пространства. Страх и так уже был со мной,
но теперь он явственнее проявился. Поначалу я ещё не совсем пускал его в с
ебя, хорохорясь и собираясь. Но потом подумал, что надо искусственно подо
гревать свои страхи. Я уже довольно далеко отошёл от палатки и был
в незнакомом мне месте. Необоснованный, безотчётный с
трах был слабее, когда стоял ил
и шумно двигался. Но казалось, что победить страх и
ли получить от него пользу можно лишь, встретившись с ним лицом к лицу. Поэ
тому я медленно и тихо передвигался.
Это я сейчас пишу так, как будто мне это ничего не стоило. На самом деле, на
ходясь там, я периодически бубнил про себя, что может быть пора прекратит
ь уже этот «ненужный» эксперимент. Пришлось напоминать себе, что я нахож
усь в уникальном месте и в уникальных условиях, и тут не место для малодуш
ия. Подействовало.
Изменённое состояние сознания подоспело сразу, как только я вспомнил, ч
то нахожусь в месте, где полно змей, что весна это период брачной активнос
ти кабанов, когда они становятся агрессивными, что и волки не редкость в э
тих местах. Но сильнее всего меня напугала мысль, что в лесу могут быть охо
тники, которые ожидают встретить ночью любое млекопитающее, кроме челов
ека. Возможно, они даже будут стрелять не разобравшись, а просто заметив д
вижение.
Все шорохи и скрипы мгновенно стали враждебными. Падающая с дерева ветк
а ускоряла вдвое и без того слишком частый пульс. Вдруг почувствовал себ
я жертвой. Пришла мысль о какой-то обречённости. Начал гнать эту мысль, так
как это был уже явный перебор. Я не собирался доходить до таких глубин стр
аха. Но было, так сказать, несколько поздно. Сознание уже было изменено и о
тказывалось воспринимать происходящее с обычных, дневных позиций. Учит
ывая, что я намеренно не глушил страх, а позволял ему расцвести пышным цве
том, то самая главная страшилка, о которой я почему-то забыл, вдруг проявил
ась во всей красе. Я имею в виду возможность встречи с существами, имеющим
и неорганическую природу. Возможность такой встречи в моём состоянии вы
звало парализующий страх. Началось с того, что я вдруг увидел ауру деревь
ев. Это было достаточно странное зрелище, когда среди ночи вокруг стволо
в начало проявляться белое свечение, напоминающее туман. Это свечение ни
чего не освещало, а существовало само по себе. Прямо в лицо подул внезапны
й ветер. В других обстоятельствах не придал бы этому значения, но не тепер
ь. Рациональное мышление явно давало сбои. Из каких-то глубин себя я вдруг
почувствовал, что сейчас может открыться то, к чему я не готов. Нет. Я недоо
ценил действие страха. Надо выбираться, чувствовал я. Именно чувствовал,
так как слов не было. Как я потом анализировал ситуацию, единственным дей
ствующим началом был животный инстинкт самосохранения, мыслительный а
ппарат был блокирован. Какое-то время слов просто не существовало.
Зачем-то прислушался к звукам. Зря я это сделал. В течение нескольких сек
унд звуки превратились в шум в ушах, а затем и в настоящий грохот, который
только усиливался. Это было так, как будто в голове заработал реактивный
самолёт. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным эффектом, но в знач
ительно более тихом варианте. Часто шум в ушах предшествует отделению от
тела, и является в общем радостным предзнаменованием. Здесь же, стоя в лес
у, остатками сознания я понял, что могу просто умереть. Я побежал. Включилс
я мыслительный аппарат. Спасение в воде. Я понимал лишь, что вода где-то вн
изу, и бежал по склону в сторону освещённого луной русла реки. Это заняло с
екунды. Затем на моём пути возникло препятствие в виде небольшого обрывч
ика высотой метра полтора, спустившись с которого я попадал бы на камени
стое сухое русло, длинной метров десять, переходящее в реку. Добежав до эт
ого обрыва, я решил просто спрыгнуть с него и прыгнул, несильно оттолкнув
шись. Я не помню приземления. В следующее мгновение я уже почувствовал се
бя в ледяных водах реки, стараясь выбраться оттуда, и не понимая, как я там
оказался. Помню лишь как оттолкнулся, а затем обжигающий холод воды. Хоро
шо ещё, что каким-то образом намок только по пояс. Шум в голове пропал мгно
венно, как только я очутился в воде. Выбравшись на берег и оценив ситуацию
, сразу начал искать палатку, а, найдя, переоделся и разжёг костёр. Огонь вы
ветрил остатки страхов. Я вернулся в обычное состояние сознания ещё там
на реке. И теперь чувствовал себя вполне уверенно. Вода, особенно ледяная,
действительно выветрила все дестабилизирующие ощущения, как будто их и
не было.
Я понимал, что мой эксперимент действительно приоткрыл какую-то дверь. И
значит через страх можно попадать в интересные состояния. Хотя и оставал
ся открытым вопрос о безопасности таких опытов. Ведь не случайно я почув
ствовал смертельную опасность. Но может это просто страх глупого тела. И
нстинкт. А реальной опасности не было. Да и грохот в ушах не казался уже та
ким невыносимым. Возможно, будь у меня побольше выдержки, я смог бы управл
ять ситуацией. Где её только было брать эту самую выдержку?
Но главным вопросом был ни этот шум и даже не ауры деревьев, вдруг ставши
е видимыми, а конечно мой прыжок. Ничего не могу сказать с уверенностью об
этом событии, как и о том, что оказался перед обрывом в считанные секунды.
Возможно, я был просто близко к обрыву и поэтому быстро до него добежал. Но
вот прыжок действительно был странным. Долго силился вспомнить момент п
риземления. По логике я должен был приземлиться внизу в метре от обрыва и
затем добежать до реки оставшиеся около девяти метров. В памяти же был мо
мент отрыва и затем мгновенно осознание себя по пояс в воде. Причём течен
ие было вполне приличным, чтобы свалить меня полностью в воду, но я просто
своими ногами вышел из реки. Фазу полёта я тоже не помнил. Поэтому говорит
ь о том, что пролетел это расстояние, я тоже не могу, тем более что это прост
о противоречит законам физики, хотя, возможно, не противоречит некоторым
другим законам. Если бы я помнил полёт, то должен был помнить и вход в воду.
Единственным объяснением был провал в памяти и во времени. Конечно, я пон
имал, что мои опыты могут нанести какой-нибудь вред психике. Но, полностью
придя в себя днём, я всё же решил продолжить эксперимент следующей ночью.

Был целый день, чтобы решиться на это. В тот день я проснулся около двенад
цати часов дня, чувствуя себя вполне восстановившимся после ночной прог
улки.
Практически весь остаток дня просидел у костра, думая обо вс
ём подряд, включая размышления о предстоящем возвращении к прежнему обр
азу жизни. Мысли о том, что меня ждут клиенты, вызвали приступ головной бол
и. Я уже давно дошёл до понимания, что для счастья человеку надо значитель
но меньше, чем обычно хотят, и часто совсем не то, чего хотят. Это понимание
было со мной с самой юности, как и у многих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33