Ведь из этой книжки можно вытащить кучу сведений…»
В общем, лучше бы припрятать у себя Керритор до поры до времени. Иначе…
Или все-таки дать возможность кому-то сразиться за знание?
Ну что же. Проходить испытания мне доводилось, подумал Инеррен, так что я могу устроить любому претенденту то же самое, что делали со мной. Так будет справедливо.
Хотя зачем заниматься этим самому? Наверняка имеется куча мест, которые сами по себе – испытание…
Через несколько часов поиска он нашел подходящее вместилище для Керритор. На уединенном утесе посреди пустоши угрюмо высилась башня из серого мрамора. Неухоженная, она была необитаема – одни боги знают, сколько лет, – но стены оставались прочными и надежными, как и в те дни, когда Хозяин Башни Когтя еще вершил свое могучее чародейство.
И древняя магия жила в этих мрачных стенах, создавая массу препятствий любому, кто решился бы проникнуть внутрь.
Инеррен остановился у ворот башни и громким, торжественным голосом – будто объявлял о начале рыцарского турнира – произнес:
Как ваш хозяин, вам я прикажу:
Усните, призраки, пока не разбужу!
Не произошло вроде бы ничего. Но чародей спокойно вошел в раскрытые ворота, поднялся по нескольким лестницам и бережно положил Черную Книгу на алтарь забытого бога. Затем тем же путем покинул башню, никого не встретив по дороге.
Только оказавшись снаружи, он позволил себе расслабиться. Потом Инеррен нацарапал в пыли у входа следующие строки:
Кто хочет власть и силу получить,
Тому не страшен призрак или Тень,
Преодолеет он и ночь, и день,
И испытанье даст ему ключи,
Но нету истины в словах, что слышит он:
Созданья Хаоса совсем иначе мыслят —
И на вопрос они ответят, если
Поставлен правильно и в нужной форме он.
Ошибка – и советы Книги Черной
Дороже обойдутся во сто крат:
Они в себе предательство таят,
Что приведет к паденью недостойных.
Смертельных Испытаний сложен путь,
Терниста в Преисподнюю тропа,
Болезненна, ужасна, – но никак
Тому, кто выбор сделал, не свернуть.
Дела твои тебя повергнут в прах,
Коль ты не покоришь секреты рун;
Решайся или прочь уйди, колдун.
Кто за тобою – ты или твой страх?
Затем чародей несколькими словами защитил эту пыль от воздействия дождя и ветра. Предупреждающая надпись будет тут до тех пор, пока ее не сотрут с помощью иного заклинания.
После этого он вернул беспокойных призраков в башню и посоветовал им вести себя потише днем и погромче ночью – вплоть до того, что устраивать вечеринки для избранных. Это должно было усилить и без того устрашающую репутацию Башни Когтя… а заодно увеличить ее привлекательность в качестве объекта для покорения.
– В последнее время ты опять стал похож на этого Рэйдена, – заметила Крайенн, – пророчествами какими-то занимаешься, играешь с судьбой и направляешь всех в нужную сторону. Назвался бы уже Повелителем Четрании – с тобой даже Адрагерон спорить не станет.
– И зачем одному маленькому миру такое большое счастье? – поинтересовался Инеррен. – Не говоря уж о том, зачем это мне. Найдутся занятия и повеселее.
– Например, уничтожение очередного колдуна.
– Хотя бы. Я только теперь понял всю прелесть Турнира Пяти Колец Арканы: единственное, что никогда не может надоесть, – это соревнование. Постоянное напряжение: а ну как найдется кто-то лучше меня? Это требует стальных нервов, зато какое удовлетворение получаешь от победы!
– Драконы называют это садизмом.
– Как-как?
– Садизм – наслаждение, получаемое от созерцания страданий других, в особенности, когда эти страдания причинены им твоими руками.
– Набрались же вы словечек, – покачал головой чародей. – Девятнадцать веков назад драконы были не глупее, но куда проще и симпатичнее. И высокомерия у них было не так много, как у тебя.
– Знаешь, – отпарировала драконица, – когда я только познакомилась с тобой, ты был наивен, юн и стремился к вершине. И гордыни в тебе почти не было, лишь желание достичь цели. А теперь – у тебя даже цели нет, не говоря уж о стремлении.
– Ты права. Вот я и ищу эту цель.
– И так будешь искать и дальше?
– Если придется.
– Но что, если ты умрешь, так и не узнав ее?
– Тогда, – усмехнулся Инеррен, – я буду знать, что смыслом моей жизни были поиски цели.
Крайенн впервые за всю свою жизнь не нашла подходящего ответа.
– Думаю, сейчас стоит посетить Страну Эльфов, – предложил чародей. – Ты как?
– Все еще ищешь цель?
– Ну, на востоке я уже натворил дел, на западе вроде как тоже. Остался север – на юге делать абсолютно нечего.
– С этим можно и не согласиться.
– Тебе что-то известно? – с интересом спросил Инеррен. – Ну-ка, выкладывай!
Драконица чуть высунула гибкий раздвоенный язык.
– Давай-давай, я же тебя знаю, – улыбнулся чародей, – берешь на измор. Пусть так, что тебе нужно?
– Сокровищница Южного Оракула.
– Гм. Я и не знал, что там есть сокровищница.
– Полетели, и посмотришь. – Крайенн расправила крылья, нетерпеливо ожидая, пока Инеррен взберется к ней на спину.
Южный Оракул находился, разумеется, на юге. На крайнем юге – на скале, одиноко стоящей на окончании мыса, драконьим когтем выдававшегося в воды Океана Смерти.
Кто построил его? Было ли это сооружение делом рук человека? На этот вопрос нельзя было ответить положительно – первое упоминание о Южном Оракуле встречалось в эльфийских хрониках, относящихся к Веку Распада, то есть к первой трети Первой Эпохи – тогда еще не то что Древних, но и гномов не существовало.
Вероятно, Южный Оракул был сотворен таинственной расой Фероинаров. Он принимал посетителей; правда, не многие вернулись из южных краев с рассказом об этом сооружении, однако все сходились в одном: главная его сила проявляется по ночам, в лучах луны. А ведь само слово «Фероинар» – это искаженное древнее название «Дух Лунного Сияния».
О Фероинарах было известно лишь одно: никто о них толком ничего и никогда не узнает. Даже Девять Богов, придя в Четранию, застали лишь самый конец существования этого народа. Только в полнолуние таинственные призраки водили свои мрачные хороводы вокруг некоторых холмов, и никто из тех отважных, кто ходил проверить, что там творится, не возвращался. Более того – его душа исчезала бесследно, ни один священник не мог найти контакт с ней. А ведь их мастерство общения с душами мертвых было настолько развито, что жрецы порой поднимали из могил даже тех, кто погиб в начале Века Познаний, более тысячи лет назад!
Однако Инеррен не задавался вопросом узнать побольше о Фероинарах. Пока это могло и подождать – интересовал его лишь Южный Оракул, о котором он столько читал, но как-то не удосужился до того лично посетить знаменитое место.
Пещера была обширной. Серебристый лунный свет без труда проникал в ее недра, озаряя странную архитектуру.
У задней стены сидела сияющая голубая фигура примерно двадцати футов в высоту. Она имела крылья орла, лицо человека и тело льва. Во лбу Оракула звездой горел третий, главный глаз. Если бы не он, чародей бы назвал Оракула сфинксом – эти животные (или существа – он не был уверен) в Четрании не обитали, но сведения о них встречались и в Домах Боли, и в куче книг из библиотеки Рэйдена. Там говорилось, что сфинкс живет для того, дабы загадывать и отгадывать загадки. И если кто-то не ответит на его загадку, то рискует головой.
Инеррен сразу же сообразил, каким образом действует Южный Оракул: любой, кто желает узнать ответ на свой вопрос, сперва должен решить загадку. И горе тому, кто этого не сделает!
«Похоже, ты прав, – согласилась Крайенн. – Это логично.»
При приближении человека Оракул открыл рот и произнес:
Она его терпеть не может,
Хотя и ставит над землей;
Ее тоска незримо гложет,
А он – безмолвен, как покой.
Она причина, он же – символ,
Но не ее. Под ним – все те,
Кто похвалялся своей силой,
Теперь их нет. Они нигде
– Вопрос подразумевает: «Что это?»
Оракул кивнул.
– И сколько у меня времени на раздумье?
Луч из третьего глаза ударил в камень над входом, где был высечен символ Луны.
– То есть пока на небе сияет луна?
Сфинкс безмолвно согласился с этим утверждением, и чародей, устроившись поудобнее у стены, принялся размышлять.
Через пару мгновений, когда все детали встали на свое место, он ответил:
Она – Старуха Смерть, он – Крест; ну а под ним —
Лежат предатели, чьи души – прах и дым.
Оракул вздохнул. Придется отвечать на вопрос. Будь проклят тот день, когда его призвали на эту работу!
Инеррен усмехнулся и речитативом проговорил:
Куда ушли Фероинары?
Зачем покинули наш мир?
Неужто Боги их изгнали,
Чтоб Их народам не мешали
Те, кто был создан раньше их?
Сфинкс прикрыл глаза и погрузился в раздумья. Наконец, он ответил на вопрос, но ритм его стихов был настолько древен, что чародей даже не понял сперва, что это стихи:
Их не ведет дорога в жизнь,
Они покой избрали.
Луна – свидетель тайных тризн
Безмолвья и печали.
Но сохранили величье былое
Расы древних времен
И никогда не откроют пароля
Тем, кто не заклеймен.
Вот это да! Если все, что Оракул тут наговорил, – истина, а не метафорические сравнения для красоты, то…
Значит, Сила Лунного Света – это и есть магия Фероинаров?
Следовательно, все заклятия, использующие луну в качестве источника энергии, действуют только по прихоти этого исчезнувшего народа! Именно они оказывают поддержку колдунам.
Им обязаны многие: лунный свет, как и солнечный, является одной из основных составляющих при заклинаниях…
Как и СОЛНЕЧНЫЙ??!
Солнце и луна. Две стороны, схожие и противоположные, – как Сидтрилы и Фероинары.
Значит, таинственный Храм Солнца где-то на Западном Континенте построен Сидтрилами? Возможно. И похоже на правду. Это, конечно, не достоверные сведения. Но где достать лучшие? С этими народами нет – и не будет – никаких контактов.
Да и какая разница? Все равно особой пользы от этих знаний нет. Так, для развлечения, для собственного интереса – пожалуй, но кого сейчас интересует, кем были эти Сидтрилы или Фероинары? Какая от этого может быть выгода королю, советнику, воину, даже мудрецу, священнику или магу?
Впрочем, заранее ведь никак не узнать, какая информация окажется полезной…

4. Восход Черной Звезды

Сокровища, отыскавшиеся в комнате за голубой фигурой Оракула, в один момент заняли свое место в огромном мешке из прочной шкуры, снятой не иначе как с тролля, который Крайенн захватила с собой специально для этой цели. Довольная такой добычей, драконица улетела куда-то на северо-восток, чтоб укрыть эти богатства в своей личной сокровищнице. Инеррен же направился к западу, туда, где на горизонте высилась башня. К полудню он добрался до ее стен.
Архитектура сооружения напомнила чародею его собственную цитадель, Ассатсек. Но эта башня была окружена пустыней, а дальше на север простирались дурно пахнущие болота. Насколько Инеррен помнил карту Южного Континента, то была запретная территория Гартарха, Черных Болот. Именно туда он отослал чернокнижников; в тех же местах, по слухам, обитали некие ведьмы – полоумные старухи, которые, однако, владели магией не хуже многих колдунов. А само это строение – построенное, как обычно, невесть кем и невесть когда – носило привлекательное название Башня Черной Звезды.
«Вот и выдался случай узнать, что там творится», – заключил чародей, поднимаясь по крутым ступенькам. Машинально он считал общее их число и совершенно не удивился, когда последней оказалась ступенька под номером 169. Тринадцать раз тринадцать – число Черного Пути; Инеррен сам неоднократно применял его на деле.
Он осторожно ступил на порог цитадели – и в неподвижном воздухе зеленым пламенем вспыхнули строки упреждающей надписи; что странно, на Общем, а не на Древнем и не на темном наречии, как большая часть подобных писаний:
Тринадцать раз по тринадцать шагов —
Путь к звездам тернист и далек.
Ты к схватке за силу и вечность готов?
Входи же, безумец, в чертог.
Великая битва, великая боль,
Что будет с тобой до конца.
Великая Сила – для тех, кто прошел
Врата у Седьмого Венца.
И дар остается с тобой навсегда,
Печать ледяной Пустоты.
Ты в сердце ее не бывал никогда,
Не видел ее красоты.
Сквозь зеркало мрака проходишь – но тут
Порог стережет злобный Зверь,
Спираль черных искр в полоску свернув,
Откроешь последнюю дверь.
Свое посвященье запомнит навек
Любой, кто сквозь Бездну прошел.
Будь эльф ты иль гном, гоблин иль человек —
Иди иль беги! Час пришел!
Руны погасли, как только чародей прочел последнее слово. И изнутри послышалось тонкое шипение – не змеиное и не звук воды, капающей на раскаленный металл.
«Ну что ж. Возможно, – подумал Инеррен, – это посвящение и не поднимет меня до уровня Богов Судьбы – но нет никаких сомнений в том, что оно не помешает. Лишь бы пройти его.»
Он шагнул через порог.
Стена позади беззвучно сомкнулась, сверху опустился большой гобелен – и обернувшийся чародей уже не смог различить, где тут только что находился вход.
Рука Инеррена скользнула в потайной карман и нащупала металлический стержень. Он вытащил жезл и осмотрел. Тонкая резьба по зеленоватому металлу, похожему на латунь или золото. В головку жезла мастера вставили кусочек янтаря, а внутрь него запечатали крошечное демоноподобное существо.
Интересная штука. Чародей взял этот жезл как выкуп у побежденного им колдуна на арканском турнире… Как же его звали? Джалас? Джолос? Что-то в этом роде. Посох, может, и лучше, но сейчас вызывать Крайенн нет нужды: пусть отдохнет.
Небрежно отмахнувшись от выскочившего из бокового прохода демона, Инеррен пошел дальше. Страж даже не успел занести над человеком когтистую лапу – громовой удар впечатал его в стену так, что бедняга полчаса потом не мог оторваться от камня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74