– Я так и знал, что не могу вам доверять, – сказал Бульон. – Вы не способны спокойно играть! Вы оба идите в угол… И вы, Эд, пожалуйста, доставьте мне удовольствие и отклейте ото лба эту смешную марку!
– Да, только скажите ему, чтобы он делал это осторожно и не порвал зубчики, – сказал Руфус. – Ведь это та самая марка, которой мне не хватает.
И Бульон отправил его в угол вместе с Клотером и Эдом.
Теперь из коллекционеров остались только Жоффруа, Альцест и я.
– Эй, ребята! Хотите мою марку? – спросил Альцест.
– Меняю твои три марки на мою одну, – сказал мне Жоффруа.
– Ты что, спятил? – спросил я. – Если ты хочешь мои три марки, тогда давай три свои! За одну марку я тебе даю одну.
– Я хочу поменять мою марку на одну, – сказал Альцест.
– А зачем она мне? – сказал Жоффруа. – У меня такая есть.
– Ну так что, вам не нужна моя марка? – спросил Альцест.
– Давай, я отдам тебе мои три марки, – сказал я Жоффруа, – если ты поменяешь их на что-нибудь интересное.
– Ладно! – сказал Жоффруа.
– Ах так! Раз моя марка никому не нужна, то я сейчас вот что с ней сделаю, – крикнул Альцест. И он порвал свою коллекцию.
Когда я, очень довольный, вернулся домой, папа меня спросил:
– Ну что, юный коллекционер-филателист, как дела с коллекцией?
– Здорово! – ответил я и показал два шарика, которые мне дал Жоффруа.
Мексан – волшебник

Нас с ребятами пригласили на полдник к Мексану, и мы очень удивились, потому что Мексан никогда никого к себе не приглашал: его мама этого не хочет. Но он нам объяснил, что его дядя, моряк, – а я думаю, что все это вранье и никакой он не моряк, – подарил ему волшебный ящик. Только делать фокусы неинтересно, когда никто не смотрит, вот потому-то мама Мексана разрешила ему нас пригласить.
Когда я пришел, все ребята уже собрались, и мама Мексана принесла нам полдник: чай с молоком и хлеб с вареньем – ничего особенного. А мы все смотрели на Альцеста, он ел две булочки с шоколадом, которые принес из дома. Только попросить у него кусочек было бы бесполезно. Потому что Альцест, вообще-то добрый парень, поделится с вами чем угодно, но при условии, что это нельзя съесть.
После полдника Мексан повел нас в гостиную. Там он поставил рядами стулья, как у Клотера, когда его папа устраивал для нас кукольный театр. Сам Мексан встал позади стола. На столе стоял волшебный ящик. Мексан открыл ящик, там внутри было полно всяких вещей. Он взял палочку и большой кубик.
– Видите этот кубик? – спросил Мексан. – Кроме того, что он большой, он ничем не отличается от других.
– Нет, – сказал Жоффруа, – он пустой и внутри есть другой кубик.
Мексан открыл рот и посмотрел на Жоффруа.
– Откуда ты знаешь? – спросил он.
– Знаю, потому что у меня дома такой же волшебный ящик, – ответил Жоффруа. – Мне подарил его папа, когда я стал двенадцатым по орфографии.
– Ну а фокус? – спросил Руфус.
– Фокуса нет! – крикнул Мексан. – Потому что Жоффруа нахальный врун!
– Совершенно точно, твой куб пустой, – сказал, Жоффруа. – Ну-ка повтори еще раз, что я нахальный врун, и ты у меня сейчас получишь!
Тут в гостиную вошла мама Мексана. Она посмотрела на нас минуту, постояла, вздохнула и ушла, захватив с собой вазу с камина.
Мне было очень интересно, как устроен пустой куб, и я подошел к столу посмотреть.
– Нет! – крикнул Мексан. – Нет, возвращайся на свое место, Никола! Ты не имеешь права смотреть вблизи.
– А почему это? – спросил я.
– Понятно почему, потому что там внутри фокус! – сказал Руфус.
– Ну да, – сказал Жоффруа, – этот куб пустой, а когда ты его ставишь, тот куб, что внутри…
– Если ты будешь продолжать, – крикнул Мексан, – лучше иди домой!
Тут в гостиную вошла мама Мексана. И вышла, захватив с собой маленькую статуэтку с пианино.
Тогда Мексан оставил куб и взял что-то похожее на кастрюлю.
– Эта кастрюля пустая, – сказал Мексан и показал ее нам.

Он посмотрел на Жоффруа. Тот объяснял, как устроен пустой куб Клотеру, который ничего не понял.
– Я знаю, – сказал Жоаким, – кастрюля пустая, но оттуда у тебя вылетит белый голубь.
– Если у него получится, – сказал Руфус, – потому что в этом и есть фокус.
– Голубь? – спросил Мексан. – Ну нет! Вот дурак, откуда я его возьму?
– А я видел по телевизору одного волшебника, и он отовсюду вытаскивал много-много голубей. Сам ты дурак! – ответил Жоаким.
– Во-первых, – продолжал Мексан, – даже если бы я хотел, мне нельзя вытаскивать из кастрюли голубей. Мама мне не разрешает разводить животных в доме. Один раз, когда я принес мышь, сколько было разговоров! Понятно, кто из нас дурак?
– Жаль, – сказал Альцест, – голуби – это здорово! Они небольшие, но с горошком отлично! Похоже на цыпленка.
– Ты и есть дурак, – сказал Жоаким Мексану, – все это знают.
Тут вошла мама Мексана, может, она слушала за дверью, и велела нам хорошо себя вести и не трогать лампу, которая стоит в углу.
Когда она уходила, то все время беспокойно оглядывалась.
– А эта кастрюля, – спросил Клотер, – она тоже, пустая, как и куб?
– Не вся кастрюля, у нее только двойное дно.
– Это же фокус, вот что, – сказал Руфус.
Тогда Мексан обиделся, сказал, что мы ему больше не друзья, закрыл волшебный ящик и заявил, что не будет показывать фокусы. Он надулся, и все замолчали. И тут снова прибежала мама Мексана.
– Что здесь происходит? – спросила она. – Вас больше совсем не слышно.
– Это все они, – сказал Мексан. – Они не дают мне делать фокусы.
– Послушайте, дети, – сказала мама Мексана. – Мне очень хочется, чтобы вам было весело, но надо хорошо себя вести. Иначе вы пойдете домой. Тетерь я должна выйти за покупками, надеюсь, что вы уже большие и благоразумные мальчики. Только будьте осторожны с часами на комоде.
И мама Мексана еще раз оглядела нас и ушла, покачивая головой, как бы говоря «нет» и подняв глаза к потолку.
– Ладно, – сказал Мексан. – Видите этот белый шар? Ну вот, сейчас я сделаю так, что он исчезнет.
– Это фокус? – спросил Руфус.
– Да, – сказал Жоффруа, – он его спрячет и положит в карман.
– Нет! – закричал Мексан. – Нет, я сделаю так, что он исчезнет!
– А вот и нет, – сказал Жоффруа, – ты не сделаешь так, что он исчезнет, потому что ты его просто положишь в карман!
– Ну так что, он сделает или нет, чтобы белый шар исчез? – спросил Эд.
– Конечно, я мог бы так сделать, – сказал Мексан, – если бы хотел, но я не хочу, потому что вы мне больше не друзья, вот и все! И мама правильно говорит, что вы банда варваров!
– А-а! Что я говорил! – крикнул Жоффруа. – Чтобы заставить шар исчезнуть, надо быть настоящим волшебником, а ты на него не тянешь!
Тогда Мексан разозлился и бросился на Жоффруа, чтобы ему врезать. Но Жоффруа это не понравилось. Он совсем взбесился и бросил волшебный ящик на пол. Тогда они с Мексаном начали драться. Нам было очень весело! Но тут вошла в гостиную мама Мексана. Она очень рассердилась.
– Сию же минуту уходите домой! – сказала мама Мексана.
И тогда мы все ушли. Я был немного разочарован. Хоть мы и неплохо провели время, но мне так хотелось посмотреть, как Мексан делает фокусы.
– Подумаешь, – сказал Клотер, – по-моему Рефус правильно сказал, что Мексан не такой, как настоящие волшебники, которых показывают по телевизору, у него все это обман.
На следующий день в школе Мексан еще дулся на нас: вроде, когда он собрал свой волшебный ящик, оказалось, что белый шар исчез.
Дождь

Я очень люблю, когда идет сильный дождь, потому что тогда я не хожу в школу, сижу дома и играю в железную дорогу. Но сегодня только моросит, и пришлось пойти на уроки.
А ведь когда идет дождь, можно тоже очень весело проводить время: поднимешь голову, откроешь рот и глотаешь капли воды, шлепаешь ногами по лужам так, чтобы брызги летели на ребят, бегаешь под водосточными трубами, дрожь так и пробирает, когда вода течет тебе за воротник, вовсе незачем ходить в плаще, застегнувшись по самую шею. Жалко, что в дождь нам не позволяют на переменах спускаться во двор, чтобы мы не промокли.
В классе горел свет, и это было чудно. Я очень люблю смотреть, как капельки дождя на оконном стекле стекают наперегонки сверху вниз. Похоже на реки. Вот прозвонили с урока, и учительница сказала:
– Ну вот и перемена, вы можете поговорить друг с другом. Только ведите себя хорошо.
Тогда все одновременно заговорили, и от этого в классе поднялся такой шум, что надо было громко кричать, чтобы тебя услышали. А учительница вздохнула, поднялась и вышла в коридор, оставив дверь открытой. Она стала разговаривать с другими учительницами, но они не так нам нравятся, как наша.
Поэтому мы и стараемся не очень выводить нашу учительницу из себя.
– Ну что, – сказал Эд. – Сыграем в мяч!
– Ты что, спятил? – сказал Руфус. – Знаешь, как учительница рассердится, и потом, мы уж точно разобьем стекло!
– Подумаешь! – сказал Жоаким. – А мы откроем окна!
Это он здорово придумал! И мы все кинулись открывать окна. Кроме Аньяна. Он повторял урок по истории, читал вслух, заткнув уши. Аньян просто ненормальный! Потом открыли окна, и это было здорово, потому что ветер дул в класс, и мы веселились и подставляли лица под потоки воды.
Но потом мы услышали крик: это в класс вошла учительница.
– Вы с ума сошли! – кричала она. – Немедленно закройте окна!
– Это чтобы играть в мяч, мадемуазель, – объяснил Жоаким.
Тогда учительница сказала, что даже речи быть не может о том, чтобы играть в мяч. Она велела нам закрыть окно и сесть на места. Только вот беда, парты около окон оказались мокрыми. И если приятно, когда дождь брызжет тебе в лицо, то садиться в воду – противно. Учительница сказала, что мы совершенно несносны и что нам надо разместиться на сухих партах. Это вызвало шум, потому что каждый искал, куда ему сесть, и были парты, где сидело по пять ребят, а ведь даже когда трое за одной партой, и то очень тесно. Я оказался с Руфусом, Клотером и Эдом. Потом учительница застучала линейкой по столу и крикнула:
– Тише!

Все замолчали, кроме Аньяна. Продолжая повторять урок по истории, он не услышал, что сказала учительница, а ведь он сидел один на парте, потому что никто не хочет садиться рядом с этим любимчиком-подхалимчиком, кроме как на сочинениях. Потом Аньян поднял голову, увидел учительницу и замолчал.
– Ну ладно, – сказала учительница. – Чтобы больше я вас не слышала! При малейшей шалости буду строго наказывать! Понятно? Теперь рассаживайтесь поудобнее и не шумите!
Тогда мы встали и тихонько поменялись местами… Было не до шуток: наша учительница очень рассердилась.
Я сел с Жоффруа, Мексаном, Клотером и Альцестом, но было не очень удобно, потому что Альцест занимает слишком много места и повсюду оставляет хлебные крошки.
Учительница строго посмотрела на нас, глубоко вздохнула и снова вышла поговорить с другими учительницами.
А потом Жоффруа встал, пошел к доске и нарисовал мелом очень смешного человечка, правда без носа, и написал: Мексан – дурак. Нас это так рассмешило, всех, кроме Аньяна (он снова занялся историей) и Мексана. Мексан встал и подошел к Жоффруа, чтобы влепить ему. Жоффруа, конечно, стал защищаться. И только мы успели повскакать со своих мест и закричать, как прибежала учительница. У нее было красное лицо и строгие глаза, по крайней мере за последнюю неделю я ни разу не видел ее такой сердитой. А потом она посмотрела на доску, и тут началось такое!
– Кто это сделал? – спросила учительница.
– Жоффруа, – ответил Аньян.
– Подлый ябеда! – крикнул Жоффруа. – Ты у меня еще получишь!
– Ну как же, – крикнул Мексан. – Попробуй, Жоффруа!
И тогда учительница очень рассердилась. Она стучала линейкой по столу. Аньян кричал и плакал. Он повторял, что его никто не любит, что это нечестно, что все только и хотят от него чего-нибудь получить, что сам он хочет умереть, и что он все расскажет родителям. Все бегали по классу и кричали. Было очень весело.
– Садитесь! – крикнула учительница. – В последний раз говорю, садитесь! Я не хочу больше вас слушать, сейчас же садитесь!
Тогда мы сели. Я с Руфусом, Мексаном и Жоакимом. И в это время в класс вошел директор.
– Встаньте, – сказала учительница.
– Сядьте, – сказал директор.
Потом он посмотрел на нас и спросил у учительницы:
– Что здесь происходит? Ваших учеников слышно по всей школе. Это недопустимо! А почему они сидят по четыре-пять человек, в то время как есть свободные парты? Пусть каждый вернется на свое место!
Мы встали, но учительница объяснила директору, что произошло с партами из-за дождя. Директор удивился и разрешил вернуться туда, где мы только что сидели. Я сел рядом с Альцестом, Руфусом, Клотером, Жоакимом и Эдом. Нам было очень тесно. Потом директор указал пальцем на доску и спросил:
– Кто это сделал? Ну-ка, быстро!
Но Аньян не успел, потому что Жоффруа встал и плача пробормотал, что он не виноват.
– Слишком поздно, чтобы сожалеть и плакать, мой друг, – сказал директор. – Вы пошли по плохой дорожке: она ведет на каторгу. Я отучу вас употреблять грубые слова и оскорблять ваших одноклассников! Вы перепишете пятьсот раз то, что написали на доске. Понятно? Что же касается остальных, то, хотя дождь и кончился, вы сегодня не будете выходить на перемене во двор. Это вас немного научит уважать дисциплину. Вы останетесь в классе под присмотром учительницы!
Когда директор ушел, мы снова сели с Жоффруа и Мексаном за нашу парту и подумали, что у нас и вправду отличная учительница и что она нас очень любит, хотя иногда мы ее выводим из себя. Ведь ей было обиднее всех, зная, что мы не имеем права выходить сегодня во двор.
Шахматы

В воскресенье было холодно и шел дождь, но мне это не мешало, потому что меня пригласили на полдник к Альцесту. Альцест хороший парень, он очень толстый и любит поесть. С ним всегда весело, даже если мы ссоримся.
Когда я пришел к Альцесту, дверь открыла его мама, потому что Альцест и его папа уже сидели за столом и ждали меня к полднику.
– Опаздываешь, – сказал Альцест.
– Не говори с набитым ртом, – сказал папа, – и передай мне масло.
На полдник каждый выпил по две чашки шоколаду и съел по пирожному с кремом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38