Весь этот день после обеда Скотти старалась развеселить его, но все ее усилия были напрасны. И только после прихода Тупи с маленьким мешочком кофе Алекс весело рассмеялся. Он энергично взялся готовить кофе без кофейника, но все кончилось тем, что ему пришлось пить густую коричневую жидкость с не очень приятным вкусом и запахом. Несмотря на горький привкус, Головин с наслаждением выпил весь кофе, до последней капли.
Александр Головин опустил руки в блюдо и достал пригоршню липкой кукурузы. Сделал из нее шарик, но не смог снять его с рук. Он принялся яростно трясти руками над блюдом, стараясь избавиться от прилипшей кукурузы.
– Что за чертовщина? Почему она не отлипает?
– Понятия не имею, – хмуро ответила Скотти. – А ты сначала намазал ладони маслом?
Головин робко посмотрел на нее и растерянно переспросил:
– А нужно было сначала намазать маслом? Девушка не без труда сохранила серьезное лицо.
– Если сначала намазать пальцы маслом, то кукуруза не будет прилипать. – Она стала соскребать кукурузу с его пальцев.
Подняв глаза, Скотти поймала его мрачный взгляд. Она испуганно заморгала, пытаясь успокоить внезапно ускорившийся пульс. Ее пальцы были скользкие от масла. По мере того как она очищала его ладонь и пальцы, масло постепенно переходило и на его руку. Скоро их пальцы при прикосновении начали скользить друг о друга, и Скотти задрожала от восхитительного ощущения.
Неожиданно он чуть сжал ее ладонь, и Скотти захлестнула волна желания: она увидела в глазах Алекса огонь. Инстинкт подсказывал, что пришло время заканчивать эту не очень удачную попытку очистить его руки от воздушной кукурузы. Любопытство же побуждало продолжить и посмотреть, что из этого выйдет. Неожиданно он схватил ее скользкие пальцы. Кровь глухо зашумела у нее в ушах.
– Эй, я один работаю, а вы прохлаждаетесь!
Обиженный голос Тупи возвратил Скотти к действительности. Она с трудом проглотила подступивший к горлу ком и отпустила руку Алекса. Щеки пылали, она вся трепетала.
– Не расстраивайся, старина, – спокойно утешил индейца Александр Головин. – Нужно же кому-то работать.
Скотти пристально посмотрела на него. Внешне Алекс выглядел абсолютно спокойным. Не сыграло ли ее богатое воображение очередную злую шутку? Может, ей это все показалось?
Прошло Рождество, приближался Новый год. Больше всего сейчас Скотти хотелось остановить время, поскольку каждый проходящий день приближал расставание с Алексом.
– Тебе нельзя поднимать такие тяжести, – заметила Скотти, когда он поднял и вылил в овальную лохань очерёдное ведро горячей воды.
– Мускулы нужно тренировать, иначе они никогда не окрепнут.
Девушка понимала, что он прав, но от нее не укрылась легкая гримаса боли, пробегающая по его лицу всякий раз, когда он поднимал что-то тяжелое.
– Давай-ка лучше я наполню лохань водой, – предложила она.
– Скотти! – резко прервал Алекс голосом, каким разговаривают с маленькими детьми.
– Да?
– Ты на самом деле такая наивная или это игра? – язвительно поинтересовался он.
Сердце у нее сразу ушло в пятки, в животе заныло.
– Не понимаю, – растерянно пробормотала она.
Алекс поставил на пол пустое ведро и расстегнул рубашку на груди, которой она так восхищалась.
– Если ты так наивна, то тебе нужно взять Один-два урока, – угрожающе проговорил он.
– Один-два урока? – хрипло переспросила девушка, с открытым ртом наблюдая за тем, как он раздевается.
Он кивнул, снял рубашку и бросил на стул.
– Никогда не пытайся отнять у мужчины мужское достоинство.
– Мужское достоинство?.. – растерянно повторила Скотти и судорожно сглотнула.
Алекс кивнул, и в уголках его губ заиграла слабая улыбка.
– Порой необходимо пойти на хитрость. Притворись, будто не можешь чего-то сделать, чтобы мужчина рядом с тобой почувствовал себя сильным. Это так приятно – считать себя защитником.
Скотти Макдауэлл недоуменно мигала, не в силах отвести взгляд от его широкой волосатой груди.
– Это… значит, женщины у вас в городе идут на такие хитрости?
Головин провел рукой по густым черным волосам, в которых затерялись соски. От этого движения у нее моментально пересохло во рту.
– Так поступают воспитанные цивилизованные люди.
– А тебе нравятся воспитанные цивилизованные женщины, которые готовы пойти на хитрость?
– Какие мне нравятся женщины, не твое дело, Скотти! – разозлился адвокат. – Мы сейчас говорим о тебе, а не обо мне. К тому же, – язвительно добавил он, – ты еще совсем девчонка!
– Я не девчонка! – моментально обиделась Скотти. – Многие мои ровесницы уже несколько лет замужем, и у них есть дети.
Несмотря на то, что вид его голой груди сводил ее с ума, Скотти шагнула к нему.
– Ты ошибаешься, Алекс. То, какие тебе нравятся женщины, мое дело! Я хочу понравиться тебе. – Она понимала, что говорит что-то не то, но не знала, как иначе выразить свои мысли. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.
– Черт побери! Ты не обязана нравиться мне. И не тебе делать так, чтобы мне было хорошо. – Он машинально водил пальцами по густой черной поросли на груди. – Слушай меня и заруби у себя на носу. Если бы я был твоим опекуном или ты как-то зависела от меня, тогда тебе пришлось бы нравиться мне и делать так, чтобы мне было хорошо. Если бы я был твоим… твоим отцом…
– Не говори глупости! – прервала девушка, стараясь не смотреть в его пылающие глаза. – Ты еще не настолько стар, чтобы быть моим отцом.
– Но если бы я им был, – в бессилии воскликнул Алекс, – и ты сказала бы в моем присутствии какому-нибудь мужчине то, что минуту назад сказала мне, я бы положил тебя на…
Ее брови изумленно взлетели вверх:
– …на колено и отшлепал?
Алекс отвернулся и прислонился к очагу, опершись локтями на полку.
– Ладно, забудь об этом, – проворчал он, стараясь успокоиться.
Ей стало очень жарко. Неужели он мог бы отшлепать ее? Нет, это просто смешно!..
– У тебя, что на уме, Скотти, то и на языке, – пробурчал Алекс.
– Правда?
Головин в который уж раз кивнул, повернулся и строго посмотрел на свою наивную собеседницу.
К его удивлению, девушка неожиданно отвернулась.
– Разве можно вести себя как-то по-другому? – вздохнула она.
– Я еще не встречал таких, как ты. Ты совсем не такая, как остальные…
– Чем это я отличаюсь от остальных женщин? – вспыхнула Скотти Макдауэлл.
Он покачал головой, сел в кресло и снял ботинки.
– Ты похожа на любопытного, полного противоречий ребенка, попавшего в тело… женщины.
Почему-то он всегда с большим нежеланием произносил слово женщина, когда обращался к ней. Скотти уже не в первый раз замечала эту странность и чувствовала себя униженной и обиженной таким пренебрежением.
– Значит, по-твоему, я ребенок?
– Да, – подтвердил Александр Головин, снимая носки, – ребенок.
Скотти прищурилась:
– Если я ребенок, то ребенок во мне хочет знать: почему у тебя на теле столько волос?
Алекс замер с одним носком в руке.
– Что ты сказала? – ошеломленно пробормотал он, не веря своим ушам.
Скотти подошла к огню и вызывающе встала перед ним, положив руки на бедра.
– Ты не ослышался. Мне хочется знать: почему у тебя на теле столько волос? Я помню, что у папы на груди волос почти не было, так, всего несколько волосинок вокруг сосков. У Тупи грудь тоже широкая и гладкая, как…
– Что ты несешь, черт бы тебя побрал? – взорвался Алекс.
Его громкий гневный оклик эхом отразился от стен хижины. Встревоженный Маггин испуганно пискнул в углу.
– Я веду себя, как ребенок, и задаю вопрос, который не давал мне покоя с той самой минуты, когда ты вломился в… мой дом.
Сначала она хотела сказать «в мое сердце», но вовремя остановилась.
– Юная леди, – в хрипловатом голосе Александра Головина слышалась неприкрытая угроза, – следите, пожалуйста, за тем, что говорите. Иначе…
– Что иначе?
Он гневно посмотрел на нее, но промолчал. И только шея налилась кровью и стала темно-пунцовой.
– Ты покраснел, – удивилась Скотти Макдауэлл.
– Не смеши меня, – мрачно откликнулся Алекс.
– Но почему ты покраснел? Разве я сказала что-то неприличное?
Головин угрожающе встал перед ней, широко расставил ноги и положил сильные руки на бедра.
– Интересно, ты на самом деле такая храбрая или только притворяешься?
Проглотив страх, Скотти упрямо кивнула:
– Я, правда, не боюсь.
Он усмехнулся и начал медленно расстегивать брюки. По всему телу Скотти разлилось тепло. Она знала, что он хочет сделать – испугать ее. Что ж, посмотрим, у кого первого не выдержат нервы.
Алекс снял брюки, бросил на пол и отшвырнул ногой подальше. Взгляд Скотти остановился на выпуклости у него между ног, которую только подчеркивали тонкие кальсоны. Сейчас она была намного больше, чем обычно. Затем девушка перевела взгляд на его грудь. Он неторопливо снимал повязку, которую она наложила вчера. Не прошло и минуты, как ее взору предстала вся широкая волосатая грудь.
– У меня на теле столько волос потому, – нараспев произнес Александр Головин, – что папа у меня весь зарос волосами, как гризли.
Скотти открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. Что-то у нее в груди трепетало и рвалось наружу. Наверное, это сердце, хотя до этого оно никогда не вело себя так странно…
– А сейчас я сниму кальсоны, – предупредил Алекс. – Если хочешь, смотри.
Алекс сунул большие пальцы за пояс кальсон, но не успел спустить их с бедер. Скотти опрометью бросилась в пещеру.
Девушка с трудом перевела дыхание. Ей показалось, будто она слышит его голос в доме. Господи, какой же мерзавец! Хоть бы он поскользнулся, упал и утонул в лохани!
Скотти посмотрела по сторонам – делать в пещере было нечего. Она прибежала сюда, как олень, спасающийся от пумы, забыла захватить даже куртку. Очень удачное сравнение – олень, спасающийся от пумы! Да, сейчас она, похоже, здорово влипла. Выйти из пещеры на мороз без куртки нельзя. С другой стороны, нельзя вернуться и в хижину, до тех пор пока этот отвратительный мужчина не помоется.
С сердитым вздохом Скотти взяла щетку и провела по боку мула. Животное вытянуло шею и показало огромные зубы, будто в довольной улыбке.
– Что скажешь, Глория? Когда-нибудь он сведет меня с ума.
Мул засопел в ответ, и Скотти опять вздохнула.
– Со мной явно творится что-то неладное, – призналась Скотти. – Такое ощущение, будто внутри полнейший беспорядок. Мне кажется, что я вот-вот разорвусь на части.
Девушка закрыла глаза и тут же увидела язвительную улыбку Алекса. В ушах неожиданно зазвучал его голос, строгий и поучительный, советующий ей вырасти и перестать вести себя по-детски. Но ей не нужно расти, ведь она и так уже взрослая женщина. Правда, она ничего не знает об отношениях между мужчинами и женщинами… В этом смысле Алекс прав… И она не может побороть свое любопытство. Скотти никогда не считала себя застенчивой. Джейми не раз упрекал ее в том, что она открыто расспрашивает о различиях между ними. Прошло не так уж и много лет, с тех пор как она упорно уговаривала его показать то, чем он отличается от нее. Он долго смущенно заикался и отнекивался и, в конце концов, обратился в бегство, велев ей на прощание не говорить глупости. Тогда Скотти не поняла его смущения. Спрашивала-то она из чистого любопытства. В ее просьбе не было и намека на что-то другое. Однажды она все же случайно увидела это отличие…
Если бы была жива мама, она научила бы Скотти, как нужно себя вести: падать иногда в обморок, кокетливо хихикать и хлопать ресницами, словом, флиртовать, как девушки, приезжавшие каждое лето в долину.
Но Скотти не походила на городских девушек. Когда ей хотелось что-то узнать, то она спрашивала, не задумываясь о последствиях, и ничего не могла с собой сделать. Как сегодня! Ее на самом деле с первого же дня интересовали густые волосы на груди Алекса. Что же плохого в ее вопросе?
Интересно, закончил ли он мыться? Времени прошло много, скорее всего, закончил. Лохань была большой, но даже она не могла в ней лечь, не говоря уже об Алексе, который был вдвое больше ее.
Скотти в последний раз легонько ударила Глорию по боку и вернулась в дом. Войдя в теплую комнату, первым делом посмотрела на очаг, и ее сразу охватило удивление, смешанное с желанием.
Алекс стоял в лохани. Вода ручьями стекала по густым черным волосам у него на груди и ногах. Он взмахнул рукой и отбросил с лица мокрые длинные волосы.
Скотти пристально разглядывала каждый мускул его тела. Наконец ее взгляд добрался до восхитительного черного куста внизу живота. Он притягивал ее как магнитом. Широкоплечий красивый мужчина! Его признак принадлежности к мужскому полу рос с каждой секундой, и Скотти едва могла дышать.
Наконец собрав все свои силы, она подняла глаза. В его глазах пылал огонь. Он проник в сердце Скотти и растопил его.
Глава 6
Во время брачного сезона, для того чтобы отыскать себе спутницу жизни, самцу норки приходится преодолевать значительные расстояния. У него могут быть многочисленные «романы», прежде чем он найдет себе нужную самку.
Из дневника Йэна Макдауэлла
– Скотти… – Из горла Александра Головина вырвался странный звук, напоминающий звук пилы. Скотти Макдауэлл смотрела на него с открытым ртом. – Скотти, дай мне полотенце.
Девушка рассеянно посмотрела на полотенце, лежащее на подлокотнике кресла рядом с ней, потом снова пристально взглянула на него. Казалось, она лишилась дара речи. Его детородный орган рос прямо у нее на глазах. Покачиваясь от собственного веса и поблескивая капельками воды, он дерзко выглядывал из завитков черных волос. Волоски на мускулистых ногах прилипли к телу.
Скотти проглотила подступивший к горлу ком, в груди бешено колотилось сердце. Возбуждение было таким сильным, что она боялась упасть в обморок.
– Скотти, дай мне, пожалуйста, полотенце, – хрипло повторил Алекс.
– Нет, – возразила она тихо.
Головин негромко выругался и вышел из лохани. Оставляя на полу мокрые следы, подошел к креслу, сам взял полотенце и обернул вокруг талии.
– Черт побери, девчонка, ты не понимаешь, что делаешь?
Скотти продолжала пристально смотреть на него с открытым ртом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47