Она упала к ногам своего черного любовника, стеная от восторга. А ночью сбежала на ближайший остров, где, как она знала, работали французы. Они и спасли несчастную американку.
В больнице Эль-Пасо Долорес произвела на свет дочь, которую назвала Кортни. Девочка росла очень быстро, перегнав ростом мать уже в тринадцать лет. К этому возрасту её темная кожа сильно посветлела, Кортни могла бы сойти даже за смуглую испанку. Но в чертах лица и своенравном, непреклонном характере дочери Долли угадывала наследственность дикаря. Жестокость и необузданная чувственность Кортни приводили в содрогание окружающих. Ей чудом удалось избежать тюрьмы для подростков по обвинению в хулиганстве и драках, затем - в проституции.
Бросившая школу тринадцатилетняя Кортни стала позором матери. Не было ни одного мужчины в возрасте от 15 до 60 лет, которого пропустила бы темнокожая шлюха. Несмотря на все усилия матери, Кортни продолжала ходить по улицам полуголая, едва прикрыв бедра и грудь, ела руками и не церемонилась в выражениях. В её отсутствующем взгляде всегда стоял полубезумный туман, вероятно, девчонка баловалась наркотиками, гибкое сильное тело обладало удивительной пластикой, а руки виртуозно владели ножом.
Однажды ночью, держа лезвие у горла Долли, Кортни выпытала все о своем отце. А потом исчезла. Долорес не удалось насладиться спокойной жизнью. Через несколько месяцев она получила посылку из Гондураса. В коробке, сплетенной из листьев кокосовой пальмы, лежал маленький деревянный ящичек, испещренный выжженными письменами. Долли отшатнулась и побелела. Живя в племени, она хорошо изучила ритуал "пагубного заклинания", с помощью которого члены секты вуду избавлялись от своих жертв. Ящичек изображал гроб, а на его стенках чернели имена дьявольской троицы - Мэтра Корредо Повелителя перекрестков и демонов; Гран Буа - Владыки ночной земли и ночных лесов и Барона Субботы - Повелителя кладбищ.
Получатель такого "подарка" попадал под влияние мертвых и был обречен. Так когда-то писала сама Долорес в статье, посвященной вудаизму - самому страшному виду черной магии. Разбросав книги, Долорес нашла старый научный журнал. - "... Связанный с поклонением змее и в отдельных случаях ритуалам каннибализма, вудаизм издавна практиковался среди потомков африканских рабов, живущих в Соединенных Штатах, Центральной и Южной Америке и в странах Карибского бассейна. Предполагается, что название "вуду" происходит от слова "водуа" (так называли религиозную секту еретиков, которая в давнее время обосновалась на юго-востоке Франции, - членов секты обвиняли в том, что они расправляются со своими врагами при помощи колдовства). Впервые слово "вуду" использовали католические миссионеры, работавшие в Вест-Индии. Однако более вероятно, что оно произошло от слова "водуи", на языке народности ашанти означавшего магический обряд...
... Возможно, вуду действительно связано с черной магией, это религия африканского типа, для которой характерно следующее: верующие становятся одержимыми богами, которым они поклоняются. Как и в других мистических верованиях подобного типа, жрецы (хунган) и жрицы (мамбо) вызывают для консультации духов предков. Посвящение в вуду связано с двумя основными обрядами: ритуалом Солнца, которое называется радас (его высшее божество Дангбе, то есть бог-змей), и обрядом Петро - того, кто одаривает верующих магической силой..." Долорес пропустила описание ритуалов, которые наблюдала сама, живя на острове. ей даже позволили пройти обряд "пересечения вод", означавший как бы начальное посвящение.
На заре под ритмичный бой барабанов в жертву морю были принесены белая как снег овца, два белых голубя и две белые курицы. Кровью, хлещущей из рассеченного горла животных жрец окропил посвящаемых: кроме Долорес обряд проходили два подростка из племени, неделю до этого дня питавшиеся только настоем из корней пальмы син. Долорес предполагала, что в настое содержится какой-то галлюциноген - она чувствовала, как впадает в экстатический транс. Животные извивались в предсмертных конвульсиях, в воздухе висел запах крови, ритмичный бой барабана сопровождал истошный крик хунгана и вопли зрителей. Вуду считали, что кожа барабана сделана из солнечного света, и тот, кто прикасается к нему, получает энергию светила. Удары передались Долорес - она начала дрожать и извиваться... Тогда вождь впервые подошел к ней. Возможно, в эту ночь была зачата Кортни...
"... В магическом арсенале вуду имеются чрезвычайно мощные чары как для защиты, так и для нападения... Колдуны вуду, весьма искушенные в обратных чарах, могут обрушить зло на любого, кто вызвал его..." - Вот! Долорес разыскала старую записную книжку, где был телефон человека, занимавшегося именно этими вопросами. В институте этнографии доктора Смитсона считали ненормальным - в любое время года, на улице и в помещении он ходил в войлочной шапке, способной, якобы, отразить дурные влияния. У него были и другие странности - ещё бы, семь лет, проведенные в экспедициях по глухим районам Южной Америки, вдали от цивилизации, способны повредить мозги любому.
С трудом разыскав бывшую экономку Смитсона, Долли узнала, что ученый давно находится в доме умалишенных. ей казалось, что она и сама потеряла разум, испугавшись каких-то заговоренных дощечек.
Долли нашла Смитсона в комнате, стены которой испещряли непонятные надписи. Больной давно уже потерял дар речи, произнося невнятные звуки, и утратил ориентацию в пространстве. Он не узнал Долли, даже не повернул к ней головы, углубленный в раскладывании на одеяле каких-то цветных камешков. Долли говорила, поведав все о своей жизни и полученной недавно посылке. Рассказывая, она как бы взглянула на себя со стороны и поняла все. Уходила она потерянной с петлей обреченности на шее. "Узы крови - помощи от заклятья нет", - произнес ли эти слова Смитсон, подняв на уходившую женщину удивительно ясные, ярко-голубые глаза, или же приговор сформулировала сама Долорес, но через пару дней её нашли повесившейся в собственной спальне.
Лишь через четыре года могилу Долорес Иохан посетила молодая. чрезвычайно импозантная женщина. Стояла теплая осень, но смуглокожая красотка куталась в леопардовое манто. Она возложила на гранитную плиту букет какие-то странных цветов и осыпала её порошком из спрятанного на груди пузырька. После этого вернулась в ожидавший её роскошный автомобиль. Непроницаемое лицо с большими черными очками скрылось за зеркальными стеклами.
Теперь её звали Абрагантбе Гарам-Эурзоми, а в афишах цирка стояло короткое Абра Гарам, Абра могла бы свободно разгуливать по знакомым улицам - никто из прежних знакомых Кортни не узнал бы её. Но воспоминания о прошлом не тревожили Абру, истинная её жизнь началась пять лет назад, когда вождь Жаркий Ветер признал в девушке свою дочь. Ему ничего не пришлось объяснять - в лунную ночь он вывел её на морской берег, заставил подняться на высокий утес, с которого сбрасывали в воду приносимые морю жертвы и, глядя прямо в глаза, столкнул вниз. Кортни не разбилась о камни и не утонула - она выплыла на берег невредимой. Вождь сделал её своей наложницей, но Кортни не принесла потомства. Пройдя обряд посвящения, она стала ученицей хунгана, а через три года получила сан мамбо - жрицы вуду. Вождь дал ей новое имя, но не позволил остаться в племени:
- Обретшая власть, ты должна жить среди тех, кого мы называем чужими. У тебя свой путь. И помни, - никогда не возвращайся сюда.
Абра смотрела в лицо вождя и, казалось, видела свое отражение. Она не сомневалась в его правоте, когда посылала "пагубное заклинание" своей матери, не сомневалась и теперь. Сомнения вообще чужды верующим вуду, предавших свою судьбу в распоряжение могучих божеств. надо только уметь прислушиваться к голосу опекающего тебя духа. Не задавая себе вопросов, Абра оказалась на шумной площади мексиканского городка и сразу же нашла шатер странствующего цирка. Через год её имя знали в Мексике и в Америке, называя Черной Аброй. Изображая на манеже жрицу дикого племени, Абра быстро приобщилась к плодам цивилизации. Она узнала власть денег и женского магнетизма, научилась держаться подобно могущественной королеве и быстро добиваться поставленной цели.
Теперь она не ела руками, носила настоящие драгоценности и умела виртуозно манипулировать людьми. Для этого не всегда приходилось пользоваться магическими приемами. Мужчины стремились к темнокожей колдунье как мотыльки на свет, жертвуя ради неё репутацией и состоянием, женщины сторонились, признавая власть сильнейшей. Тех же, кто проявлял непокорность, Абра умела усмирять. Только все это было игрой, прелюдией к чему-то важному.
Абра сразу узнала Его. Голова Флавина возвышалась над толпой зевак, пришедших поглазеть на прекрасную жрицу. Нечто вроде электрической искры пронзило тело Абры, и она захохотала, ощутив прилив магнетической энергии. Смуглый атлет двинулся к сцене и, подойдя, протянул руки. Абра вложила в них свои ладони и, закрыв глаза, вообразила: руки мужчины и женщины, превратившиеся в гибкие лианы, завязываются крепким, нерасторжимым узлом.
Крис Флавин теперь принадлежал ей. Именно такой мужчина нужен был Абре - властный, сильный, обладающий запредельной фантазией и упорством. Но было в нем ещё нечто, родившее их. Возможно, не осознавая того, Крис принадлежал к особой породе людей. Он мог бы подчинить себе могучие силы, стоящие за порогом материального мира, но не переступал порога, открытого обычным смертным.
Абра, умело скрывавшая свои подлинные магические возможности, была готова посвятить Флавина в таинства темного колдовства, чтобы окончательно привязать к себе. Она вовремя опомнилась, сообразив, что обретенное могущество Крис сможет употребить против неё самой, стоит лишь объявиться настоящей сопернице. Это произошло в тот день, когда на пути Флавина появилась Вита. Он рассказал Абре, что бросив в воду свой амулет, прося солнце сделать ему подарок. Абра насторожилась, задумавшись о том, не водил её за нос Крис, скрывая свою приобщенность к черной магии. Он обратился к заклинаниям к солнцу и солнце помогло ему, - белокурая американка встретилась с ним в тот же вечер, и больше не исчезала с горизонта, словно привороженная.
Абра приняла самые безобидные меры - постаралась, чтобы о пылкой страсти Флавина к своей чернокожей партнерше судачили все газеты. Это слегка охладило рекламную куклу, но стоило лишь Крису пригласить её на съемки фильма, - и она была тут как тут, забросив своего принца! Вдобавок, Флавин освободил от участия в съемках Абру, получив две недели свободы.
Она уехала в свой дом на пустынном побережье Тихого океана и трое суток предавалась разгулу. Потом, дождавшись полнолуния, достала из тайника порошок Черного Муса - Повелителя мертвых, и положила на стол чистый лист бумаги. Абра воспользовалась привезенным с острова магическим порошком лишь однажды, осыпав могилу матери. Теперь можно было не сомневаться, что дух Долорес попал прямо в Долину спящих - это был единственный дар, принесенный дочерью.
Живых Черный Мус убивал. Но чтобы воспользоваться его чарами, необходимо осуществить определенный ритуал. Заготовив чашу с куриной кровью, Абра тринадцать раз написала ею на листе имя Виты Джордан, покрыла написанное черным порошком, источавшим одуряющий запах, и в полночь сожгла. Затем аккуратно собрала смертоносную золу в серебряную табакерку и, выйдя на мол, бросила её в океан. - "Счастливого пути в Долину спящих, Виталия Джордан!"
Проспав целые сутки, Абра включила телевизор, не сомневаясь, что в первых же сводках новостей услышит о внезапной смерти американской звезды. Но возлюбленная Флавина осталась жива. Абру охватил ужас: это могло означать, что догадавшись о злых чарах, Флавин повернул их вспять, обрушив на убийцу.
До утра в доме Абры курились благовония и звучали молитвенные завывания - колдунья приложила все усилия, чтобы защитить себя. Белый козленок, привязанный во дворе, должен был стать жертвой вернувшегося сюда Черного Муса. Но козленок мирно щипал траву. И тогда Абра догадалась Виталия Джордан не та, за кого выдает себя. Осталось лишь воспользоваться "покоряющим маслом", привязавшим к ней Флавина. Крис вернулся к Абре и заявил, что Виталия никогда не была его любовницей. Удостоверившись, что это так, Абра на время успокоилась - слухи о скорой свадьбе мисс Джордан с Элоизом Рисконти, взошедшим на престол, носились в воздухе.
И вот Флавин исчез и вместо того, чтобы встретиться со своей труппой в гостинице Копенгагена, где должен был состояться рождественский аттракцион, попал в Хельсингер. Ассистент Флавина сообщил Абре, где находится в рождественские дни патрон. Не раздумывая, она помчалась на баржу. Дверь в покинутое Флавином жилище оказалась открытой. Побродив по пустым комнатам, Абра почувствовала, что опоздала - здесь была Вита. и она стала любовницей Флавина. Но в плавучем доме побывали ещё какие-то люди - Абра увидела их застывшие тени в хрустальном шаре, - такой след могли оставить только враги. Но что-то ещё настораживало колдунью, что-то дарующее силу. "Он вернется. Вернется один", - решила Абра.
Побродив по городу, она, возвратившись на баржу, застала Флавина - он поник возле магического шара, сраженный то ли сном, то ли горем. Абре показалось, что она близка к победе: кукла ушла от него. Но Флавин не хотел сдаваться. Он объявил, что Абра не нужна ему. Конечно же, маг рассчитывал вернуть Виту.
"Ты завладеешь ею, глупец. Но это будет всего лишь мертвое тело", сказала себе Абрагантбе Гарам-Эурзоми, та, которую не зря называли Черной Аброй.
В полдень первого января Крис и Вита покинули Афины. Они летели на север - в Дублин.
- Как ты? Сегодня была беспокойная ночь.
- Еще бы, ты заставил нас поволноваться. Может, расскажешь, что все же произошло? Не очень-то я поверила симпатяге Русосу, у этого парня были виноватые глаза. Давай, давай, исповедуйся, пока я не уснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50