.. Я молился за тебя и Кэтлин. Поверь, сын, это лучше, если бы в дом вернулся чужой. Мои мысли были с вами.
- Знаю. Какая-то часть моей души всегда ощущала твое присутствие... Мальчишка просто не хотел смириться с гибелью отца, а став старше он сообразил, что не все в этом мире так просто... Поверь, каждый раз, добившись чего-то значительного, я мысленно спрашивал: "О'кей, отец?" И ты отвечал: "О'кей!"... Но разве ты знал про меня? Знал, что я сбежал из дома и, в сущности, отрекся от своего прошлого?
- Я представлял тебя. Твой воображаемый образ не был похож на худенького мальчишку, которого называли Верзилой и били за нежелание смириться со своим ничтожеством. Нет, Крис, я видел тебя победителем.
- Прости, что был неудачным объектом для родительского тщеславия... Все эти годы я старался стать таким, чтобы вызывать восхищение и зависть... Наверно, это все та же гордыня.
- Здесь все очень словно, сынок. - Сократ положил руку на плечо сына. - Поговорим позже - ведь больше мы не потеряем друг друга.
- Теперь мы будет по-настоящему вместе, как бы далеко не унесла меня судьба.
- Для этого я позвал тебя. Письмо передал Русос Галлос?
- Да, он был в Нью-Йорке. Не знаю почему, но я почувствовал, что подписавший приглашение на остров отец Гавриил - ты... С того самого дня моя жизнь перевернулась... Эх! У меня столько всего произошло... - Флавин встал и подошел к обрыву - у причала мирно покачивалась яхта.
- Я привез сюда Виту, чтобы познакомить тебя с ней.
- Кто эта девушка? - Густые брови священника сошлись на переносице, высокий лоб пересекли морщины. Поднявшись, он напряженно всматривался вдаль, словно к чему-то прислушивался.
Крис выдохнул с облегчением и восторгом:
- Она - единственная. Но ещё не знает об этом...
- Пойдем, я должен поскорее увидеть её. - Быстрой, легкой походкой отец Гавриил направился к спуску и, подобрав рясу, спрыгнул на камень. Иди сюда, здесь короче.
Флавин не мог не улыбнуться, представив, как выглядит их спуск по крутому склону со стороны. Крупный, осанистый священник сбегает по тропинке, словно школьник, перебирается через валуны, придерживая длинные полы. Наверно, Вита хохочет, наблюдая за ними, ведь у неё есть бинокль.
Вслед за сыном Сократ перепрыгнул с причала на борт яхты. Девушки нигде не было. Из кубрика раздался тревожный голос Кристоса:
- Отец, быстрее сюда.
Вита лежала на узком кожаном диване навзничь, неловко уронив голову на вывернутое плечо. У левой ладони, касавшейся пола, блестели осколки бокала.
- Постой рядом, - повелительным жестом Сократ отстранил склонившегося над девушкой Криса. Взяв упавшую руку, осторожно положил её на грудь и двумя ладонями прикоснулся к вискам.
- Это обморок. Девушка потеряла сознание недавно... Не беспокойся, сейчас силы вернутся к ней. - Закрыв глаза, Сократ провел руками над телом лежащей Виты. Его губы зашевелились, словно читая молитву.
Флавин понял: не настоятель православного монастыря, а тибетский целитель и чудодей возвращает сейчас Вите жизненную энергию. Сократ догадался о её немощи ещё там, наверху - недаром ринулся вниз по камням, пренебрегая лестницей... Ресницы Виты вздрогнули, глаза открылись, и тут же улыбка озарила её лицо, словно произошло нечто забавное.
- Простите, я задремала... Как-то вдруг... Даже сама не заметила. Она села, вопросительно глядя на гостя.
- Вита, познакомся, - это мой отец. Он давно ждал нас.
Обедали в монастырской трапезной молча: три монаха не поднимали бородатых лиц от тарелок, работники, сидящие в дальнем конце длинного стола, с любопытством поглядывали на гостей. Молодые американцы находились в монастыре по приглашению отца Гавриила и, видимо, были его друзьями. Вероятно, киноактеры, но ведут себя скромно. Мужчина, скорее всего, не без местной крови, тихо называет своей спутнице стоящие на столе блюда, а она все аккуратно пробует. А что тут пробовать - монастырская трапеза - пища постная и, по-бедности, совсем простая: агволемоно - рисовый суп с яйцом и лимоном, хориатики салата - овощной салат с кусочками козьего сыра, а на сладкое баклава - миндальное пирожное в медовом сиропе. Причем все - из собственного хозяйства.
Отец Гавриил сказал что-то по-английски, кивнув на молодого монаха. Американка с улыбкой посмотрела в его сторону и отведала баклаву. Анастазис, являвшийся главным монастырским поваром, покраснел.
Молитва завершила трапезу. Гости и настоятель вышли на террасу, опоясывающую помещение трапезной. С одной стороны каменистый откос, круто спускающийся к синей морской глади, с другой виден монастырский сад и луг, покрытый цветущим ковром. Очень высокое, без единой помарки небо казалось прозрачным. Лишь горизонт заволакивала туманная дымка.
- Скоро начнется дождь. Он продлится с четверга до субботнего вечера, - сообщил отец Гавриил, втягивая воздух крупными ноздрями.
- Я успею прогуляться вон на ту поляну? Еще с моря любовалась этими цветами - хочется набрать целую корзину. - Вита вопросительно посмотрела на отца Гавриила.
- Ступай спокойно, дочка. Мы будем рядом и позовем тебя. Здесь ливень сразу стеной.
- У меня жакет шерстяной и туфли на толстой подошве, - весело возразила Вита и быстро сбежала к полуразрушенной монастырской стене, за которой сиреневым морем расстилался цветущий луг.
Отец и сын молча наблюдали, как удаляется легкая фигура с рассыпавшимися за спиной волосами.
Они сели на обломки баллюстрады, не спуская глаз от кружащейся среди цветов девушки.
- Тебе очень повезло, сын. Ее озаряет солнце.
Крис насупился. Еще на яхте, в тот момент, когда Сократ склонился над Витой, он понял, что попал сюда не случайно - именно сейчас и вдвоем с ней. Незримая рука направляла путь Флавина к тому, кто мог оказать помощь.
- Отец, ты можешь помочь Вите? Она нуждается в сильном заступнике.
- Тебе все известно?
- Я узнал о болезни десять дней назад. Она не догадывается ни о чем. Врачи... Врачи ничего не обещают, настаивают на обследовании... Я решил действовать по-другому.
- Боюсь, справедливы самые худшие подозрения - у девушки поражен мозг. Болезнь не собирается отступать.
- Это рак?
- Так называют, как правило, все, с чем не могут справиться. Чтобы разобраться в причине болезни, мне надо лучше присмотреться к ней. Но кое-что могу сказать уже сейчас: в ауре девушки нет изначальной обреченности. Она создана природой с превеликой любовью и на долгие годы... Но она слишком хороша, чтобы пройти по этой жизни в окружении одних друзей и доброжелателей.
- Ты хочешь сказать, что кто-то умышленно губит Виту?
- Окончательно я буду уверен, когда посмотрю на неё сегодня ночью. Здесь поработал некто, умеющий ладить с темными силами. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Сейчас каждый грамотный человек достаточно осведомлен в оккультных науках, и даже серьезные ученые берутся за толкование явлений "сглаза" и "порчи". Одни говорят о насильственном изменении информационного кода живого организма при помощи чужой воли, другие рассуждают о внушении... Это все равно. Думаю, мы подразумеваем одно и то же, ведь прошли одну школу.
- Воздействие на объект с помощью визуализации - основа эзотерического тренинга. Я долго учился, сосредоточив волю, вызывать в своем воображении отдельные органы или части челорвеческого тела. Постепенно мне удалось находить пораженные участки, а потом воздействовать на них. - Отец Гавриил вытянул перед собой руки и развернул ладони к Кристосу. Тот закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях.
- Теплая волна и мелкое покалывание в пальцах... Необыкновенная ясность мысли и желание взлететь. Ты чудотворец, отец Гавриил!
- Этому я научился не сразу. Вначале я старался перемещать центр сознания с нормальной позиции в переносице к кончикам пальцев. Прикасаясь к человеку, я стал чувствовать, как моя энергия перетекает в его тело... Это было странное ощущение. Самое трудное заключалось в том, чтобы суметь достичь состояние, похожее на транс, медитацию, но подчиняющееся твоей воле. Для этого нужен особый дар. Им владел тот китайский паренек, о котором я говорил. Ему удавалось концентрировать огромную энергию и обрушивать её на воображаемый объект. Так можно убить, но и исцелить.
- А я так и не научился управлять передачей энергии. Иногда паранормальные возможности открываются во мне совсем легко, порой требуют огромных усилий, а бывали случаи, когда я просто изображал из себя экстрасенса, мага, фокусника. - Кристос улыбнулся. - Я же провел на Тибете всего полгода. А когда почувствовал, что силы вернулись ко мне, умчался в свой цирк... Твой сын - циркач, фокусник.
- Маленький обман куда безвреднее большой подлости... Людей, имеющих доступ к магическим знаниям, куда больше, чем мы полагаем, и они далеко не всегда столь безгрешны. Каждый ребенок в детства слышал о ведьмах и колдунах, большинство взрослых уверены в том, что таковые, если и существовали, то в далеком прошлом. Но те, кто способен использовать силы зла, и сегодня живут рядом с нами.
Их методы стары как мир и доступны далеко не всем. Ибо власть колдуна не в заклинаниях и амулетах. Она - в его уме. Особенно опасны получившие магические способности по наследству. Ведь суть заключается в том, чтобы подчинить своей воле астральное и физическое тело жертвы. Колдун вызывает в своем воображении образ врага и наносит ему удары... Сверхактивный натренированный мозг действует как передатчик, внедряя чуждую информацию в жизненные центры другого человека.
- Не звучит ли все это ересью в устах православного священника?
- Совсем нет. Мы на пороге XXI века. И какой бы стариной не дышали стены этого монастыря, процесс познания мира намного усложнился. Если две сотни лет назад здешние монахи едва справлялись с арифметикой, то сегодня думают совсем иначе. Тот скромный человек, что так прекрасно печет и готовит - в прошлом крупный ученый-генетик. Именно осмысление генетических механизмов и направило его к вере. А страх пред их бесконтрольным использованием человечеством заставил укрыться в далеком монастыре. Говоря о предумышленном искажении информационного поля отдельного человека, я лишь перевожу на современный язык механизм воздействия сатанинских сил.
Гул отдаленного грома донесся сразу со всех сторон, словно островок попал в окружение бомбардировщиков. Сократ поднялся и помахал над головой платком. Вита обернулась, подхватила корзинку, полную цветов, и поспешила к монастырю. Едва она ступила под своды трапезной, водяной поток хлынул стеной.
За вымощенным крупным булыжником двором высились стены часовни. В частых косых струях, с грохотом разбивавшихся о булыжник, виднелась распахнутая дверь, а за ней - горение в мягкой тьме свечи.
- Что-то не так, Виталия? - Уловил настороженный взгляд девушки Гавриил.
- Я не ношу нательного креста... И... мне кажется, я давно отдалилась от Бога. Могу я войти туда?
- Конечно. Отец наш небесный с радостью встретит каждого, кто придет к нему за помощью. Это православная церковь. Ты, кажется, протестантка? Неважно. Наш Бог един. Поговори с ним прежде, чем отправишься сегодня ко сну. - Отец Гавриил приложил ладонь ко лбу Виты. С минуту никто не шевелился. - Вот и хорошо, дети мои. Я тоже помолюсь за вас. Ступайте. В пустых кельях приготовлена чистая постель. - Игумен перекрестил бегущую к флигелю пару. Подхватив девушку за талию, Флавин прикрывал её от дождя своей курткой. Она рассыпчато смеялась, роняя из корзины нежные сиреневые цветы.
... Отец Гавриил провел в комнате уснувшей Виты больше часа. Флавин нервно ходил по мрачному коридору, освещенному масляным светильником. Пытался прислушаться, молиться, сосредоточить свой дар ясновидения, капризно посещавший его в самые неожиданные минуты. Но как назло мысли разбегались, встревоженные ожиданием. Крис боялся лишь одного - чтобы отец Гавриил опроверг свои предположения.
- Она мирно спит. - Сократ осторожно притворил за собой дверь, но Крис успел заглянуть в келью: в изголовье догорала свеча, Вита улыбалась во сне и была похожа на юную Деву Марию.
- Мне кажется, над ней витают ангелы. Я слышу шелест их крыльев, сказал Флавин.
- Ангелы? - Сократ прислушался, всматриваясь в темноту. - ты хорошо придумал с рождественским чудом, мальчик. У тебя хорошее сердце, отличная голова и ловки руки.
- Здесь есть телефон или монастырь получает газеты? Откуда тебе известно о представлении в Хельсингере?
- Иногда я слушаю радиоприемник - старенький, наверное, послевоенный. Но больше люблю "телефизор", - Сократ повел ладонью перед своими глазами. Вот здесь. Предпчитаю взирать на близких "очами души своей"... Хотя, признаюсь, часто вижу больше, чем хотелось бы...
- Что с Витой?
- Увы, я оказался прав. Девушка в большой опасности. Тот, кто губит её, обладает недюжинной силой. Он безжалостен, зол и пойдет до конца.
- Если это так, то, ведь можно что-то сделать? Призвать защитные силы, поставить "экран", отражающий поток враждебной воли?!
- Все, что можно предпринять в этом случае - поддерживать силы её организма в борьбе с инородным воздействием. Самое большее, на что приходится рассчитывать, это приостановление недуга. Исцеление же может произойти только тогда, когда исчезнет источник.
- Ведь ты же сам говорил мне, что умеешь противостоять злу! Отец, вспомни, чему научили тебя тибетские маги.
Сократ сокрушенно покачал головой:
- Если бы мне удалось создать защитный барьер, отраженный удар вернулся бы к источнику и уничтожил его... Я не могу сделать этого, сын. Отец Гавриил твердо посмотрел в глаза Криса.
- Разве это противречит христианской морали? Ведь это всего лишь восстановление справедливости, наказание того, кто поднял меч на ближнего! Скажи мне, отец, умоляю тебя, - кто враг Виты? Я сам займусь им.
- Нет, сын. Ты знаешь суть кармического закона - зло вернется к тебе. Оно, как всякая энергия, не растворится в пространстве, а лишь примет другую форму. Только добро может нейтрализовать зло.
- Простейшая физика, - усмехнулся Кристос. - Извечная борьба хаоса и высшего сознательного разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50