У Челси подогнулись колени. Она вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Он оторвал свои губы от ее, но она долго не могла прийти в себя.
– Если я поцелую тебя еще раз, – сказал Джадд нетвердым голосом, – я не смогу остановиться.
Он смотрел на нее и ждал.
Челси знала, что существует множество поводов отказать Джадду, но сейчас она не могла вспомнить ни одного. Она хотела быть в его руках, хотела, чтобы он любил ее и делал все, о чем она мечтала с тех пор, как впервые увидела его. И если она ошибалась, то жизнь становилась тогда жестоким обманом, в котором ее эгоизм стоял на последнем месте.
– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она.
Но его голова уже склонялась к ней. Он поцеловал ее, потом еще раз – глубже и сильней. Утопая лицом в ее волосах, он провел рукой по ее спине, все ниже и ниже.
– Что под ним? – хрипло спросил он.
– Ничего.
С характерной грубоватостью он проник руками под ее халат и ласкал ее от шеи до бедер, пока пояс не ослаб и не упал совсем. С такой же грубоватостью он взглянул на нее, и в этот момент Челси почувствовала сомнение. Она хотела показаться Джадду самой красивой, но ее тело было далеко не совершенным. Особенно теперь. По ее фигуре никак нельзя было заметить, что она беременна, но ее грудь округлилась, и под кожей она стала замечать тонкие линии синих вен.
Если он и заметил их, то не придал этому значения и, наклонившись, стал целовать ее грудь, одновременно лаская руками ее спину. Челси закусила губы, и ничего на свете не заставило бы ее оттолкнуть его сейчас. Он посасывал и легонько сдавливал зубами ее сосок, потом нежно сжал руками ее грудь и перешел ко второму соску.
Она не сдержалась и застонала. То, что он делал, сводило ее с ума. У нее мелко задрожали колени. Она обхватила руками его спину, но почувствовала, что не в силах удержаться на ногах.
Легко подхватив ее на руки, Джадд, зная дорогу, направился в спальню. Свет там был приглушен, но все же на мгновение она испытала неловкость, когда он положил ее на кровать. Он начал раздеваться. Красота его тела превзошла все ее ожидания. Темные волосы покрывали его грудь и узенькой дорожкой убегали вниз. Восставшая плоть между его мускулистыми ногами была тяжелой и твердой.
Джадд надел презерватив. Она хотела сказать ему, что предосторожность эта излишняя и что она уверена в его чистоплотности, но не успела.
Он лег на кровать и, распахнув ее халат, медленно провел рукой по ее груди, животу, и наконец она почувствовала его горячую руку между своих ног. Она затаила дыхание, а потом, когда его прикосновение углубилось, закинула голову и судорожно набрала воздух в легкие. Он убрал руку, приподнял ее за талию и легко вошел внутрь.
Ей показалось, что она падает в пропасть или что вышла из своего тела, только так она могла объяснить то неземное чувство, которое охватило ее. Никогда она не испытывала такого заполнения себя, такого ощущения внутри, такого полета. Он сделал одно движение, и она поняла, что сейчас взорвется. Еще одно движение, и это произошло. Ее тело стало одной бесконечной вселенной наслаждения. В ее голове не было ни одной мысли, только что-то сияюще-белое возникло перед ее взором. Откуда-то издалека донесся гортанный звук, но она не поняла, что это было. Осознание пришло только тогда, когда ослепительная вселенная внезапно сузилась, и перед ней возникло лицо Джадда, который так же, как и она, дышал прерывисто и хрипло.
Одновременный оргазм. Она не могла поверить. Она была потрясена. Она не была фригидной, но ей всегда так долго приходилось ждать кульминации.
Джадд прижался к ней всем телом, продлевая наслаждение, и когда он захотел приподняться, она не пустила его.
– Подожди, – выдохнула она.
Даже сейчас она хотела, чтобы его прикосновение длилось вечно.
Потом она подумала, что, возможно, он не чувствует того, что чувствует она. Разжав ноги, она прошептала:
– Извини.
Он поднялся и с минуту смотрел на нее, мышцы его рук все еще слегка дрожали. Она подумала, что, может быть, он хотел бы остаться, но он повернулся и, не сказав ни слова, ушел в ванную.
Челси накинула одеяло. Она не желала ни думать о чем-нибудь, ни загадывать, что произойдет дальше, ни мучить себя сомнениями. Она отдалась теплому, успокаивающему ощущению в своем теле. Через несколько минут он вернулся. Другой мужчина с такой же внешностью мог бы выглядеть самоуверенно, но не Джадд. Он держался просто и естественно, так же он относился к своей сексуальности и, возможно, ко всему происходящему между ними.
Стоя за спинкой кровати, он спросил низким голосом:
– Мне уйти?
Челси покачала головой.
Отодвинув подушку, он лег рядом. Затаив дыхание, Челси ждала, пока он не обнял ее, и тогда она обвила его шею руками, а ее ноги сплелись с его. Щекой она почувствовала волосы на его груди. Она вдохнула запах его тела и, чувствуя, как у нее закружилась голова, выдохнула.
– О'кей? – спросил он.
Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Ее пальцы двигались по его коже, легонько очертили его грудь и погладили твердый сосок. Не сопротивляясь охватившему ее желанию, она стала целовать его тело. Ее рассыпавшиеся волосы скользили по его груди, животу, бедрам. Она смотрела на его тело с восхищением. Она не помнила, чтобы когда-нибудь видела мужчину с таким телом, хотя она не так уж и много повидала обнаженных мужчин. Те же, кого она помнила, и в подметки Джадду не годились.
Подняв голову, она увидела в его глазах желание, он гипнотизировал ее своим теплом и силой. Притянув к себе, он поцеловал ее и не торопясь провел кончиком языка по небу. Затем бережно перевернул ее и возобновил ласки.
На этот раз слияние оказалось не таким воспламеняющим, но не менее сладостным. Он не торопился, поглаживая ее тело, она отвечала ему, и когда ритм их движений участился, он до боли сжал ее бедра перед тем, как окончательно расслабиться. Во второй раз переживание их близости показалось Челси даже более глубоким. Джадд по-прежнему обнимал ее, доставляя ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Он пока еще не знал, что для Челси чувствовать мужчину рядом значило так же много, как и заниматься с ним любовью. Она захотела сказать ему об этом и еще о многом другом. Ей хотелось задать ему множество вопросов, но он молчал, и она не решилась нарушить тишину.
Незаметно Челси задремала и проснулась от прикосновения его рук. Он был очарован ее телом, или ей так казалось, потому что она сама была очарована Джаддом. Взяв его руку, она направила ее между своих ног и задержала ее там. Он оказался под нею, и точно так же, как в танце, Челси, обхватив его спину, отдалась ему опять. Ей было так же легко следовать за ним, как и дышать.
Незадолго до рассвета он принял душ и оделся. Склонившись над постелью, он нежно провел пальцем по ее губам и ушел. Челси встала с кровати и надела халат, который еще хранил в себе благоухание их страсти. Подойдя к окну в гостиной. Челси увидела, как исчезли в предрассветном тумане красные огоньки «блайзера» Джадда.
Некоторое время она стояла у окна и размышляла над тем, что она сделала и к чему это могло привести. Она нисколько не раскаивалась. Ее тело еще хранило тепло его рук, а внутри себя она еще слышала эхо горячей волны, совсем недавно до краев заполнявшей ее. Она укоряла себя за то, что не сказала Джадду о своей беременности, но у нее еще будет время, если он захочет снова прийти к ней. Она скажет, обязательно скажет ему, так же, как Кевину. И Карлу.
Челси уже хотела отойти от окна, когда мелькнувший за деревьями свет привлек ее внимание. Всего лишь слабый проблеск, как будто утренний луч солнца пробился сквозь туман и осветил холм за фермой. Она стала приглядываться, и луч блеснул опять. Челси в замешательстве отшатнулась от окна. На холме стоял мотоцикл Хантера Лава.
Она видела, как он скатился вниз по дороге, и, лишь оказавшись достаточно далеко от ее дома, двигатель мотоцикла зашумел. Она не услышала бы этого звука, если бы не прислушивалась. Челси смотрела на огонек его заднего фонаря. Мотоцикл исчез, но она продолжала стоять у окна, пытаясь собрать разбегавшиеся мысли.
ГЛАВА XIII
Разобраться в происходящем стремилась в это утро не одна Челси.
Двумя часами позже, примерно около семи утра, Джадд сидел над дымящейся чашкой черного кофе в одной из кабинок бара "У Крокера". Помещение наполнял запах жареного бекона и сдобных булочек. Как всегда по утрам, здесь было людно и шумно. Звенела посуда, рабочие гранитной компании, торопливо поедавшие свой завтрак, обменивались отрывистыми репликами, то и дело перемежавшимися взрывами смеха. Эта привычная, будничная атмосфера действовала на Джадда как нельзя более успокаивающе после ночи, проведенной им с Челси.
Дверь бара распахнулась и с грохотом захлопнулась за вошедшим. В кабинку Джадда ввалился Хантер. Он сел в углу, снял темные очки и положил их на стол, неторопливо оглядел присутствующих, придвинул к себе чашку кофе, которую подала ему Дебби Поттер, и стал прихлебывать обжигающий напиток маленькими глотками. Дебби поставила перед ним тарелку омлета, и, съев почти полпорции, Хантер произнес так тихо, что никто из посторонних не мог его услышать:
– Я тебя засек. Вот уж не подумал бы, что ты у нас такой прыткий!
Джадд чувствовал, что у Хантера определенно было что-то на уме, но никак не ожидал, что разговор коснется событий прошедшей ночи.
Надеясь хоть немного оттянуть время, чтобы собраться с мыслями для ответа, он спросил:
– А о чем, собственно, речь?
Проглотив очередной кусок омлета, Хантер невозмутимо пояснил:
– Ты провел ночь у Челси Кейн.
Джадд сделал глоток из своей чашки. Он не был готов дать полный отчет о случившемся даже себе самому, не говоря уже о посторонних.
– Откуда тебе это известно? Кто мог тебе сказать, где именно я провел ночь?
– Никто мне ничего не говорил. Я сам видел.
– Видел?
– Я был на холме, неподалеку от ее дома.
При мысли о том, что Хантер мог увидеть все происходившее между ним и Челси, – ведь занавески на ее окнах не были задернуты, и они, сами того не подозревая, уподобились рыбкам в ярко подсвеченном аквариуме, – Джадда обуял неистовый гнев. Но он спокойно, не повышая голоса спросил:
– Вот, значит, как ты развлекаешься. Подглядываешь за людьми?
– Да не подглядывал я! И ровно ничего не видел, кроме разве того, что в окне всю ночь горел свет, а у дома болтался твой «блайзер». Тут ведь и дураку все было бы ясно. – Подцепив на вилку еще один кусок омлета, он с любопытством спросил: – Ну и как она, ничего?
– Вот уж это ни в коем случае не твое свинячье дело! – яростно прошипел Джадд, сжав свою чашку обеими руками. Была ли Челси хороша? О да! Она была невероятно, неправдоподобно хороша, и воспоминание об этом обдало его волной гордой радости, но гнев на бесцеремонного Хантера не утих в его душе, а напротив, стал еще неистовее.
– Ведь ты обычно не остаешься у женщин до самого утра, – пробормотал Хантер.
– Бога ради, что ты хочешь этим сказать? Хантер молча пожал плечами.
– Ты что, и прежде следил за мной?
– Ни прежде, ни теперь я этого не делал. Просто въехал на вершину холма и увидел твой "блайзер".
– И остался понаблюдать за происходящим. Хантер снова пожал плечами.
– Ночь была теплая, спокойная. Мне нечего было делать. – Он отодвинул от себя тарелку с остатками омлета. – Я не ожидал, что она окажется такой доступной.
Джадд знал, что это не так. Неодолимая сила тянула их с Челси друг к другу, и противиться этой силе не могли ни он, ни она. Если бы накануне вечером он не держал ее в объятиях во время танца, не прикасался к ее руке, не вдыхал пьянящий запах ее волос, то случившееся было бы всего лишь отсрочено на несколько часов, дней или недель. Но они непременно стали бы близки. В этом он не сомневался ни минуты.
– Чего ей надо? – спросил Хантер. Ухмылка исчезла с его лица, и голос его звучал серьезно, в нем теперь слышались нотки озабоченности.
– Откуда мне знать, черт побери? – возмущенно воскликнул Джадд и, опустив голову, стал пристально изучать содержимое своей чашки.
Он думал, что с первого взгляда разобрался в характере Челси, решив, что она – типичная жительница большого города, такая же, как, к примеру, Джанин. Но она оказалась совершенно иной. Она отдалась ему с такой искренней страстью, с такой подкупающей нежностью, что Джадд почувствовал себя озадаченным и совершенно сбитым с толку. Джанин, едва высвободившись из его объятий, обычно сразу же закуривала сигарету и принималась за неотложные дела: звонила по телефону, мыла волосы и сушила их под феном, писала письма и делала пометки в своем деловом блокноте. Челси же тесно прижалась к нему, не разжимая рук, словно ощущение его присутствия было для нее в эти минуты важнее всего на свете.
Ничего подобного он от нее не ожидал. Но, если разобраться, много ли ему было о ней известно? Челси была и остается загадкой. И он был твердо уверен лишь в одном – ему меньше всего на свете хотелось закрутить интрижку с этой женщиной.
– Она несомненно что-то затевает, – сказал Хантер, хмурясь.
Джадд ухватился за возможность сменить тему разговора.
– А что именно?
– Не знаю. Но она наверняка неспроста явилась сюда. Зачем бы ей ввязываться в наши дела? У нее и без того есть все возможности делать свои деньги в Балтиморе.
Когда Джадд спросил ее о причине приезда в Норвич Нотч, Челси сказала, что недавно потеряла троих близких людей и нуждается в смене обстановки. Джадд также слышал от нее, что мать ее умерла. Интересно, кем были для Челси остальные двое.
– Долго она собирается здесь болтаться? – спросил Хантер.
– Откуда же, черт побери, я могу это знать?!
– Так ведь ты же с ней трахаешься! Скабрезное словцо Хантера задело Джадда за живое. Оно принижало значение того, что произошло между ним и Челси, придавало их объятиям вульгарный, пошлый смысл. Спору нет, их взаимное притяжение носило чисто физиологический характер, но все же отношения, возникшие между ними, выходили за пределы одной лишь физиологии. Челси Кейн была настоящей леди, не имевшей ничего общего с вульгарностью и пошлостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70