– Какого дьявола он работает на город, вместо того чтобы работать на нас?
– Он ходит на спортивную площадку. Каждый год в городе проводились летние сборы для детей. Джози – советник. Он хорошо управляется с младшей группой.
– Он бы хорошо управлялся с метлой, если бы хоть раз попробовал. – Мэтью собрал тостом оставшийся в тарелке желток. – Нам нужна помощь. Он мог бы убирать мусор или протирать стеллажи от пыли. Времена сейчас тяжелые. Мы должны работать не покладая рук.
Откусив большой кусок и не прожевав его, он продолжил:
– Мы не можем позволить себе навязывать людям деревянные грибы и травить их дрянной парфюмерией.
Донна ощутила, как в ней нарастает злость. Сидя за столом и набивая свой рот до отказа, как идиот, он еще имел наглость указывать, какой водой она должна пользоваться.
Отодвинув тарелку, Мэтью допил кофе, встал из-за стола и посмотрел на нее налитыми кровью, но уже трезвыми глазами:
– Челси Кейн остановилась прошлой ночью в гостинице. Говорят, она сняла номер на неделю. Ты знаешь, что это означает?
Это означало в первую очередь, что Мэтью провел ночь где-то в районе гостиницы. Это означало также, что в столь поздний час он общался с кем-то, кто имел доступ к регистрационной книге гостиницы. Возможно, со Сьюзи Блейк, которая дежурила вчера вечером. Донна занервничала. Сьюзи Блейк не стала бы заводить роман с Мэтью, она была обручена с Джоем Доддом, но у нее были подруги, которые не упустили бы такую возможность.
– Это означает, – выдержав эффектную паузу, продолжил Мэтью, – что она будет ездить туда-сюда, как и сказал Олли. И она обязательно будет заходить к нам в магазин, когда узнает, что все необходимое для нее есть у нас. Мы и должны помочь ей узнать об этом. Ее бизнес много значит для города. Не забывай, у нее теперь половина компании твоего отца. Мы должны хорошо зарекомендовать себя. Мы должны произвести на нее впечатление, а это означает – никакой дешевой парфюмерии. Ты понимаешь, о чем я говорю, Донна?
Туалетная вода, которая так не понравилась Мэтью, была далеко не самой дешевой. Он мог бы и сам узнать, сколько она стоила, заглянув в гроссбух. Донна не собиралась говорить ему об этом или о том, что Монти всегда изучал накладные, или о том, что женщины любят хорошую парфюмерию. Любая критика с ее стороны вызывала у Мэтью приступы гнева. Одна она могла бы еще попытаться противоречить Мэтью, но у нее был Джози. Мальчик тяжело переносил ссоры родителей, и Донне оставалось только всеми силами избегать конфликтов с мужем.
ГЛАВА Х
Откинув прядь волос со взмокшего лба, Челси с удовлетворением огляделась. Она стояла в мансарде нового офиса "Плам Гранит". Постепенно все вокруг принимало приличный вид. Когда она поднялась сюда впервые, то с трудом смогла различить в темноте груды хлама, валяющегося повсюду, старые книги и скомканную бумагу. Так же выглядел чердак в доме ее родителей в Балтиморе. Несмотря на то что Кевин продал дом, Челси собиралась этим летом навести на чердаке порядок, но постоянно откладывала уборку на потом. Очень грустно упаковывать в ящики воспоминания о счастливом прошлом.
Челси подумала об этом, когда рабочие Оливера выносили мусор из мансарды. Она настояла на том, чтобы старые вещи и книги не выбрасывались, а упаковывались в коробки и складывались в подвале. К истории нельзя относиться легкомысленно. Челси была уверена, что в один прекрасный день кто-нибудь сможет о многом узнать, изучив содержимое этих коробок.
Очищенная от хлама и бумаг мансарда стала просторнее, а когда укрепили старые балки, покрыли стены слоем специального изоляционного материала и затем оштукатурили их, помещение и вовсе преобразилось.
Солнечный свет теперь попадал в четыре окна, проделанные в потолке, а большие окна во фронтонах заменили на более миниатюрные.
К сожалению, с вентиляцией дела обстояли не настолько хорошо. Хотя в мансарде были открыты все окна, свежий воздух едва проникал в помещение.
Челси отвлекли шаги. Оглянувшись, она увидела Джадда, который поднимался по спиральной лестнице. Челси застыла на месте. Она ничего не понимала – ей доводилось встречать в жизни более привлекательных и обходительных мужчин, но от одного взгляда на Джадда она забывала обо всем. Вот и сейчас ее сердце учащенно забилось и во рту у нее совершенно пересохло. Ничего не сказав, она улыбнулась ему и еще раз оглядела мансарду.
– Все нормально? – спросил Джадд глубоким, уверенным голосом, от которого у Челси мурашки побежали по спине.
Челси кивнула:
– Да.
Она внимательно рассмотрела новые окна, с которых еще не сняли фирменные этикетки.
– Удивительно, как все изменилось за две недели. – Челси вытерла влажные ладони о свою модную ручной работы рубашку, которую она носила навыпуск. – Немного краски, пару ковров, мебель, и я смогу здесь работать.
Поколебавшись, она бросила на него взгляд.
Он стоял, держа руки за спиной, и внимательно изучал глазами свежевыбеленные стены и потолок. У него была крепкая фигура с широкими плечами и узкими бедрами. Профиль всегда сосредоточенного лица говорил о силе и достоинстве, как, впрочем, и все остальное в Джадде.
– Здесь жара, как в аду, – сказал он. – Нужно установить вентилятор в потолке.
Челси уже заметила, что ему жарко. Капли пота блестели на его лице, шее, руках. Он был одет в джинсы и рубашку из грубой ткани, которая местами потемнела от пота. Еще один рабочий день подходил к концу.
"Скажи что-нибудь, – говорила она себе. – Скажи что-нибудь остроумное". Но ни одна остроумная фраза не приходила ей в голову. В отчаянии она повернулась к окну.
– Я думала, в Нью-Гемпшире лето прохладнее, чем в Балтиморе, или здесь виной глобальное потепление?
Их глаза встретились.
– Лето есть лето.
Она проглотила ком в горле:
– Ваши люди могут работать в такую жару? Джадд вспомнил, какой договор она заключила с Оливером, и его лицо стало еще серьезнее. Он медленно кивнул.
– Это хорошо, – сказала она.
Чувствуя, что больше не сможет взглянуть в его глаза, если не глотнет свежего воздуха, Челси подошла к окну. Обхватив плечи руками, она посмотрела вниз на шиферную крышу и обвитые плющом стены небольшого здания почты Норвич Нотча. От него шла узкая дорожка к зданию Исторического общества, за которым виднелись раскидистые дубы. Город выглядел очень милым. Вот только было бы здесь чуточку прохладней.
– Как машина? – спросил он.
– Отлично, – ответила Челси, не поворачиваясь. Она оставила «ягуар» в Балтиморе и купила «патфайндер». Они ездили с Джаддом забирать машину на его «блайзере». Он также неоднократно возил ее по всему городу: из офиса в каменоломню, из каменоломни в Болдербрук и обратно. Она надеялась, что, может быть, привыкнет к Джадду и его взгляды перестанут волновать ее, но эти надежды не оправдались.
Челси не понимала, как на шестой неделе беременности с постоянными приступами тошноты ее все еще мог интересовать мужчина. Она говорила себе, что ее интерес к Джадду ненормальный и нездоровый. Она убеждала себя в нелепости своего поведения, вспоминая, с какой целью приехала в Норвич Нотч. Тем не менее всякий раз, встречая Джадда, она чувствовала, как кровь бросается ей в лицо.
Она пыталась не обращать на него внимания, но не могла устоять, и даже сейчас она чувствовала спиной его пронизывающий взгляд. Никогда она не испытывала неловкости перед мужчинами, но рядом с ним просто терялась. Ей казалось, что он может читать ее самые сокровенные мысли, и она не знала, как преодолеть свое смущение.
– Когда поступят компьютеры? – наконец спросила она.
– Со дня на день.
– Хорошо. – Она заказала ему один компьютер для себя. – Мне он скоро понадобится. Я обычно пишу письма сама, но адреса и реквизиты фирмы набираю на компьютере.
Повернувшись, она указала на место под одним из окон в потолке:
– Здесь будет стоять мой чертежный стол. Его доставили сегодня утром. Как вы думаете, смогут ваши люди установить его? Я уезжаю в Манчестер, но уже послезавтра он мне будет нужен.
– Сделаем, – сказал он.
Челси могла проклинать свою зависимость от Джадда, но была благодарна ему за помощь. На нее навалилось столько всяких забот – заказы для "Плам Гранит", работа в "Харпер, Кейн и Ку", ремонт Болдербрука, не говоря уже о ежедневных занятиях аэробикой по утрам, – что Челси буквально валилась с ног в конце дня, но и по ночам ей не давали покоя мысли о Кевине, о будущем ребенке и о том, кто мог прислать Эбби серебряный ключик от музыкальной шкатулки. И, зная, что может рассчитывать на помощь Джадда Стриттера, она испытывала облегчение.
– У вас усталый вид, – заметил он.
На мгновение их глаза опять встретились, и она почувствовала, что его взгляд проникает в самые потаенные уголки ее души. Проглотив комок в горле, она сказала:
– Со мной все в порядке.
– Может быть, вы слишком много работаете? Она подумала о контракте.
– Вы принимаете желаемое за действительное, – сказала Челси, вытирая ладонью лоб. Жара и впрямь была невыносимая. Джадд был прав – здесь нужен вентилятор. – Не хочу вас разочаровывать, но у меня все о'кей. Просто в мансарде немного душно.
Он по-прежнему не отрываясь смотрел на нее.
– В сити везде кондиционеры. Вы, наверное, привыкли к ним?
– Вовсе нет. К тому же здесь прохладные ночи.
– Требуются большие деньги, чтобы установить кондиционеры в офисе.
– Никто и не говорит, что мы должны их устанавливать.
– Вы, возможно, и передумаете, поработав здесь недельку.
– Я могу взять кондиционер напрокат, – сказала она, задыхаясь.
Ее легкие переполнял раскаленный воздух, смешанный с пылью. Мечтая о глотке свежего воздуха, Челси подошла к винтовой лестнице и быстро спустилась на второй этаж. Рабочие красили стены, и повсюду стоял резкий запах краски.
Пройдя через комнату, в которой, как предполагалось, будет кабинет Ферн, Челси спустилась по главной лестнице и, выйдя на улицу, наконец смогла свободно вздохнуть. Дыша полной грудью, она не торопясь прошла вдоль дорожки к центральной площади и, дойдя до тротуара, прислонилась к столбику невысокой ограды.
Джадд шел за ней. Челси чувствовала его близость по трепету завитков на своей шее и покалыванию в позвоночнике. Она не нашла в себе смелости обернуться и посмотреть на него.
Челси указала рукой в сторону женщин в городском сквере. На всех были широкополые шляпы, а в руках они держали садовые лопатки. Стоя на коленях, они высаживали цветы из корзин.
– Что там происходит?
– Они из клуба садоводов, – сказал Джадд. – Готовятся к Четвертому июля.
Каждый год вместе с Кевином и Эбби она встречала Четвертое июля в Ньюпорте. Там всегда было так весело! Жаль, что Кевин не захотел сохранить традицию. Даже у Карла были свои планы на этот год.
Она вздохнула:
– У вас тут серьезное отношение к празднику.
– Да, с утра оладьи в церкви, потом торжественный обед в школе и традиционное мясо на углях в сквере, когда стемнеет.
Она могла поклясться, что услышала сарказм в его голосе.
– Вам не нравятся праздники? Его лицо было непроницаемым.
– Да нет, но вам будет скучно.
– Скучно? С такой программой?
В объявлениях, развешанных на каждом углу, Челси прочитала о готовящемся праздничном шествии, распродаже товаров, художественной выставке, баскетбольном матче и танцах.
– По-моему, будет очень весело. Он как-то странно посмотрел на нее:
– Вы что, серьезно собираетесь остаться здесь на праздник?
– Конечно. Почему бы и нет?
– Я думал, вы уедете.
– Нет.
– Неужели у вас нет места получше?
– Нет.
– А семья?
Челси как будто обожгло внутри.
– У меня ее нет с этого года.
– И друга с домом в Нантуките?
В этот раз в его словах, несомненно, был сарказм. Она покачала головой.
– И никаких блестящих вечеринок в сити?
Одно дело сарказм, но его презрения она уже точно не заслужила. Возмущенная, Челси посмотрела ему прямо в глаза:
– Никаких. Я не любительница блестящих вечеринок. Зачем вы хотите представить меня не такой, какая я есть?
Его глаза хранили прежнее выражение.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, и повидали гораздо больше любого из здешних обывателей.
– Повидала? – переспросила она. Его фраза показалась ей оскорбительной.
– Пожили во многих местах.
– Если вы имеете в виду путешествия, то да, и вы ошибаетесь, если думаете иначе.
С минуту он пристально смотрел на нее, потом отвернулся к скверу.
– Вы мне верите? – спросила она. Вопрос был очень важным для нее. – Я понимаю, что я здесь чужой человек. У меня свои привычки, но я не стремлюсь выставлять их перед всеми.
Глаза Джадда остановились на ее груди, затем медленно поднялись.
– Именно поэтому вы сегодня утром бежали вдоль старой дороги в узких шортах и майке, прикрывающей только грудь? – Сердце у нее подскочило. Когда он мог ее видеть?
– Это обычная спортивная одежда.
– Но не для Норвич Нотча. Ребята у нас не привыкли, чтобы женщины выставляли на обозрение свое тело.
– Я ничего не выставляла. Я занималась бегом.
– "У Крокера" сегодня утром все только вас и обсуждали. Не замечали, как грузовики притормаживают, когда проезжают мимо вас? Большинство ребят работает в каменоломне, и вы произвели на них неизгладимое впечатление.
Она не знала, что и сказать. Ей и в голову не могло прийти, что ее утренняя пробежка вызовет такой интерес. Она просто занималась бегом, только и всего. Она не понимала, почему Джадд разозлился.
– Я думал, вы занимаетесь аэробикой в церкви, – сказал он.
– Я не бросила занятий аэробикой, но я привыкла к пробежкам.
– Вы не могли бы надевать что-нибудь более консервативное?
– Это обычная спортивная одежда, – повторила она.
– Хорошо, но ее нельзя носить. Продолжайте в том же духе, и вы услышите не только детские голоса из стен Болдербрука посреди ночи. Половина мужского населения Норвич Нотча будет обивать порог вашего дома. – На его виске пульсировала жилка. – Может быть, вы этого и хотите?
Его слова прозвучали как пощечина.
– Я совсем не хотела вызвать такую реакцию, но у меня есть право заниматься бегом и право одеваться, как мне нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70