Самолеты падали, а ты не знал, где и почему. Можно было только гадать. К тому же ты оказывался перед дилеммой: посылать других в надежде на маловероятное спасение или принять реальность и неизбежность потерь? И в том, и в другом случае был свой риск.
Д. У. был не из тех, кто бичует себя плетьми сожаления и запоздалой предусмотрительности. Но он всем сердцем жалел, что, уступив нажиму, позволил лететь Софии и Марку. Следовало дождаться, пока он почувствует себя лучше, и выполнить полет самому.
Пока тянулись часы, а вестей от них не было, у Д. У. имелось лишь самое слабое из утешений: это еще ничего не значит. Да, они могли разбиться при посадке. Но могли и выжить, пусть даже покалеченные и обездвиженные. На то, чтобы добраться к ним, живым или мертвым, потребовалось бы больше недели. Как быть? Д. У. знал, что недостаточно здоров для пешего перехода. Отправить Энн в такую даль он не решался. Эмилио хороший медик и достаточно вынослив, но человека не поднимет. Лучше послать Джимми, который почти так же натаскан в оказании первой помощи, как Эмилио. Если Марк и София продержатся в течение семи-восьми дней, пока до них дойдут, то смогут протянуть еще один без квалифицированного лечения. Значит, пойдет Джимми, гигант по человечьим меркам, и Джордж, вполне крепкий и успешно управлявший катером в их последнем полете на астероид. Д. У. поручит Джорджу отвезти пострадавших на «Стеллу Марис», оставить с ними Джимми и заправиться. Затем Джордж спустится к Кашану, чтобы забрать Энн. Это сократит свободу перемещений, у них станет на три полета меньше, но другого выхода нет.
Черт, подумал он. Если София и Марк сильно пострадали, при нулевом G их прихватит космическая болезнь. Вздохнув, Д. У. уже собирался проконсультироваться с Энн насчет этого, когда услышал удививший его раскат грома. Обычно в это время они слышали только ровный стук дождя по плитам террасы и доносящийся снизу приглушенный рев реки, поднявшейся из-за обильных осадков.
– Это катер, – сказал Эмилио.
Принимаем желаемое за действительное, подумал Д. У Затем он осознал, что Эмилио может оказаться прав, и его сердце екнуло. Поднявшись, он вышел наружу, ощущая смертельный холод. «Господи, – молился Д. У, исступленно вглядываясь в небо, – только не катер. Только не катер». Гул приближался, и, разрываемый противоречивыми чувствами, он узнал звук двигателя.
Д. У. окружили его товарищи, вопя от возбуждения и радости. По скользким каменным дорожкам он последовал за ними – Джимми взбирался на обрыв размашистым шагом, следом бежал Джордж. С замирающим сердцем Д. У слышал ликующего Эмилио, кричавшего «Я же говорил тебе» и «О вы, маловеры!» облегченно смеющейся Энн, которая отвечала: «Ладно, ладно, Deus vult уже!», пока они карабкались по ступеням впереди Д. У. То ли дождь, то ли слезы застилали его глаза, и он тащился позади промокшей насквозь, радостной процессии, еще не вполне оправившись от болезни и пытаясь свыкнуться с несчастьем, прежде чем сообщить плохие новости остальным.
К тому моменту, когда Д. У. увидел катер, Джимми, распахнув люк грузового отсека, уже опускал Софию на землю. Марк выбрался наружу без посторонней помощи. Даже на таком расстоянии Д. У разглядел синяки вокруг глаз, опухшие лица и болезненную скованность, с которой двигались София и Марк. Почему они не подождали? Почему не связались по радио с группой, чтобы получить инструкции? Он бы их предупредил! Затем Д. У, ненавидящий винить других, спросил себя, почему он этого не предусмотрел. Он счел, что эти двое или сразу вернутся назад, если посадка покажется невозможной, или благополучно приземлятся. Однако он не рассмотрел такой вариант: София воспользуется катером в случае крушения «ультра лайта».
София увидела Д. У и направилась к нему – ее сияющее мокрое лицо было бледным от боли, которую она превозмогала, и можно было лишь догадываться, чего ей это стоит. Она так прекрасна, подумал Д. У И то, что она сделала, потребовало много мужества. Рассудительная девушка, храбрая девушка – интеллект и смелость. И Джордж тоже молодец. Он с таким бесстрашным удовольствием выписывал бочки и петли во время первой посадки на Ракхат, не сознавая, насколько близки они к краю бездны. Не слабость наша, но наша сила загнала нас в угол, подумал Д. У, пытаясь найти какой-нибудь способ смягчить потрясение для Софии, для Джорджа, для всех них.
– Что ж, – с широкой улыбкой сказала София, подойдя к нему, – мы вернулись, словно Илия: в огненной колеснице!
Д. У. протянул руки, и она приникла к нему, но, морщась от боли в избитом теле, отодвинулась и принялась описывать крушение, как один пилот другому, говоря с напористым эйфорическим возбуждением человека, обманувшего смерть. Остальные сгрудились вокруг них и тоже слушали. Наконец, когда дождь стал слабеть, утихла и она. Д. У. увидел, что София начинает сознавать: что-то неладно.
– Что такое? – спросила она. – В чем дело?
Он посмотрел на Джорджа, затем на свою дочь, которую никогда не помышлял обрести. Оставался крохотный шанс. Если София не разгоняла катер. Если она полетела прямо к Кашану. Если попутный ветер был достаточно сильным. Если Господь был на их стороне.
– София, это моя вина! Ответственность полностью на мне. Я должен был тебя предупредить…
– Что? – тревожно спросила она. – Предупредить меня о чем?
– София, милая, – мягко сказал Д. У, когда больше нельзя было откладывать, – сколько осталось горючего?
Секунду она смотрела на него. Затем прижала руки ко рту и побелела. Пока София всхлипывала, Д. У. держал ее, любя так сильно, как никого и никогда. Теперь поняли все. С Ракхата больше нельзя было взлететь.
Джимми пришел в себя первым.
– София, – тихо произнес он, наклонившись к ее уху. – София, посмотри на меня.
Ободренная его спокойствием, она подняла глаза, опухшие теперь от слез и синяков. Дрожа и всхлипывая, съежившись в руках Д. У, она посмотрела в ясные голубые глаза, с надеждой вгляделась в лицо, про которое Джимми и сам знал, что оно в лучшем случае некрасивое, – обрамленное нелепыми завитушками мокрых рыжих волос.
– София, – сказал Джимми, и голос его был уверенным, а взгляд твердым, – здесь у нас есть все, что нам нужно. И все, кого мы любим, тоже здесь. Добро пожаловать домой, София.
Д. У. отпустил ее и устало сел прямо в грязь, а Софию, плачущую теперь по иной причине, обняли крепкие длинные руки Джимми. Постепенно все приходили в себя: Джордж напомнил Софии о своих пируэтах; Энн и Эмилио уже шутили о том, как получат вид на жительство и «зеленую карту»; Марк уверял Софию, что это, должно быть, путь, который избрал Бог.
Господи, взмолился Д. У. Ярбро, это лучшая стая бесхвостых приматов в Твоей Вселенной. Надеюсь, Ты ими гордишься. Потому что я горжусь ими чертовски.
Окруженный пепельно-голубыми и пурпурными растениями, прислушиваясь к своим товарищам, готовым бороться дальше и сплотиться тесней, Д. У. опустил руки в слякоть и откинулся назад, подставив лицо дождю. Может быть, Марк прав, думал он. Может, все так и замышлялось.
27
Деревня Кашан: седьмая наална – пятый партан
Как только они вернулись в хампийс, скрывшись от дождя, Энн сразу взялась задело, осмотрев Марка и Софию и подтвердив поставленный Марком предварительный диагноз, а заодно сообщив Д. У, что он выглядит ужасно. Джордж, Эмилио, Джимми помогли ей обсушить и согреть этих трех пациентов, затем накормить их и уложить в постель, приглушив свет. Когда стало ясно, что здесь больше делать нечего, Джордж Эдвардc, прихватив ноутбук, удалился через соседнюю дверь в пустующую квартиру Аучи. Энн видела, как он ушел. Закончив с больными, она пошла к мужу и, опустившись позади него на колени, стала массировать ему плечи, а потом крепко обняла. Джордж улыбнулся ей, когда она сдвинулась вбок, и наклонился ее поцеловать, но вернулся к работе, ничего не сказав.
Совместная жизнь в течение четырех с половиной десятилетий наделила их твердой уверенностью друг в друге, если не в самой жизни. Их брак был дружеским союзом разумных и равно достойных личностей, и они редко звали друг друга на помощь. Энн давно усвоила правила, которыми Джордж руководствовался в экстремальных ситуациях: не паникуй; решай проблему поэтапно; делай, что можешь. Но она также знала, что у него есть любимая карикатура Дилберта, много лет висевшая над его письменным столом: «Цель каждого инженера – уйти в отставку, не будучи обвиненным в крупной катастрофе». Тут не было обходных путей. То, что произошло, было в значительной мере его виной.
Сперва главной заботой Джорджа было, чтобы Д. У. и София не винили себя в том, что горючего в катере осталось меньше, нежели нужно для возвращения на астероид. Расходование топлива на их перелет было оправданным. А вот Джордж поступил опрометчиво: дурачась, рисуясь перед Д. У., совершая маневры, отрепетированные на симуляторе, – в результате истратив запас, который следовало считать неприкосновенным. Поэтому Джордж постарался всем разъяснить, что это он, Джордж, подвел их, а вовсе не София. Что до Д. У, не предугадавшего беду и не предостерегшего Софию, то об этом не подумал никто. «Наш коллективный Ай Кью измеряется четырехзначным числом, – сказал он Ярбро, пока они спускались в пещеры, – и никто из нас, порознь или сообща, не предвидел этого. Прекратите себя бичевать».
Напортачив, инженеры не спешат исповедоваться – они ищут решение проблемы. Энн следила, как Джордж справляется со своим страхом и чувством вины, перебирая свои инженерные «четки»: серию вычислений, учитывающих вес, тягу, подъемную силу, лобовое сопротивление катера, преобладающие ветра, их высоту над уровнем моря, угловую скорость вращения на здешней долготе Ракхата, расстояние до «Стеллы Марис» при ее максимальном сближении с нынешним местоположением отряда. Она понимала, что таким образом он хочет искупить свою вину, замолить свой грех.
Джимми оставался с Софией, пока она не заснула, а затем присоединился к Энн и Джорджу. Эмилио принес всем кофе и тихо сидел в сторонке, непроницаемый и погруженный в себя, пока Джимми и Джордж обсуждали переменные. Насколько можно убавить вес, если изъять из катера все несущественное? Использовать одного пилота? Кого именно? Д. У. намного опытнее других, но весит почти вдвое больше Софии. Что, если они переместят «Стеллу Марис» на более подходящую орбиту? Насколько это осуществимо при дистанционном управлении? Можно ли перепрограммировать двигатель катера, дабы выжать из оставшегося топлива больше энергии?
Несколько часов спустя итог стал так же ясен, как был предсказуем: закон Мерфи действовал и на Ракхате. Наиболее оптимистичные оценки попадали в зону неопределенности. Если ветры будут дуть в благоприятном направлении, если они правильно рассчитали, насколько можно облегчить катер, если пилотом будет София, то «Стеллу Марис» все равно потребуется перевести на более низкую орбиту.
– Можно обговорить это с Д. У, когда он проснется, но не думаю, что это хорошая идея. – Джимми откинулся назад, прислонившись головой к стене и вытянув длинные ноги. – Астероидом трудно управлять. Из-за малейшей ошибки он может рухнуть на планету.
– И тогда Ракхату придется сыграть в динозавров? Не пойдет. Рисковать нельзя.
Сложив руки на приподнятых коленях, Энн оперлась на них подбородком.
– Почему в динозавров? – спросил Эмилио, впервые нарушив молчание.
– Одной из наиболее вероятных причин гибели динозавров считают гигантский астероид, врезавшийся в Землю, – пояснила Энн. – Он изменил климат, нарушил биологическое равновесие.
Эмилио поднял руку:
– Конечно. Это-то я знаю. Извините, я слушал не слишком внимательно. Итак, если «Стелла Марис» столкнется с Ракхатом, это погубит планету.
– Нет. Не совсем так, – ответил Джордж. – Мы изрядно сбросили скорость, когда заходили на орбиту. Если корабль упадет в океан, разрушений будет не так много. Возможна приливная волна, но всю экосистему это не сломает.
– Не думаю, что появление приливной волны – допустимый риск, – произнес Эмилио мягко. – Нас семеро. Плюс все население побережья.
– Даже если б мы пошли на это, я не уверен, что найдется новая орбита, от которой будет прок, – сказал Джимми. – Впрочем, это возможно, но нужно попасть в очень узкий орбитальный диапазон.
– Что ж, мальчики и девочки, сожалею, но вероятность восемь к одному, что мы влипли. – Джордж растер ладонями лицо и, пожав плечами, сохранил свои вычисления, чтобы позже показать их Д. У. – Мы можем радировать на Землю, но потребуется четыре с лишним года, чтобы дошел сигнал, плюс два-три года, чтобы подготовить корабль, и еще семнадцать, чтобы добраться сюда.
Молодые, возможно, снова увидят Землю. Хоть какое-то утешение.
– Все же остается пространство для маневра, а дела могли пойти намного хуже, – сказал Джимми обыденным тоном; он вывел на экран списки, которые все они составили для Джорджа и Д. У. перед последним полетом на астероид. – Мы запланировали годовой запас еды для продовольственного склада и доставили вниз самое необходимое оборудование. В списке Марка есть семена. Мы можем выжить на местных продуктах, но если сумеем разбить огород, который не размоет этот бесконечный дождь, у нас вдобавок будут собственные растения. Думаю, мы справимся.
Внезапно Джордж выпрямился.
– А знаете, есть шанс, что мы сможем разжиться топливом для катера. Мы ведь уверены, что Певцы знают химию, так? – сказал он. – Рано или поздно мы встретимся с ними, и они нас выручат.
Забрезжила надежда. Джимми и Энн посмотрели друг на друга, затем на Джорджа, который сейчас был похож на смертника, получившего помилование. Он бросился отыскивать файлы по ингредиентам топлива.
– Сколько времени труба Уолвертона способна функционировать без обслуживания? – спросила Энн.
Джордж вскинул взгляд:
– Она работает в автономном режиме, но потери составят двадцать процентов растений в год – по приблизительной оценке. Марк посчитает точнее. Нас осталось семеро, поэтому потребуется меньше кислорода. Если мы сумеем изготовить достаточно топлива, чтобы подняться хотя бы раз, то Марк или я могли бы слетать туда и все наладить, прежде чем принять на борт остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66