– Нет. Но, кажется, он сильно занят, и я не хочу ему мешать.
– Да это обычный урок с кучкой детворы. Мак спокойно сможет отвлечься на десять минут.
– Обычный урок? Фай, а если во время нашего разговора какого-нибудь ребенка смоет волной и он утонет? Тогда Мак попадет в тюрьму и потеряет все – работу, репутацию и…
– Господи, Милли, и чем только у тебя голова забита! – Она резко столкнула меня с парапета. – Все, хватит придумывать всякие отговорки. Иди к нему и с раскаявшимся видом просись обратно в ученики. Умасли его как-нибудь, пока он не согласится провести с тобой занятие. И кстати, можешь заодно попросить у него прощение за недостойное поведение в доме его матери.
– Спасибо, Фай, – проворчала я мрачно и медленно направилась к группе детей. – Ты всегда знаешь, как поддержать меня.
С трудом пробираясь сквозь горы морских водорослей и то и дело спотыкаясь о торчащие из песка булыжники, я пыталась мысленно выстроить наш разговор. Но приблизившись к Маку и ватаге шумных ребятишек, поняла, что в голове у меня крутятся только два вопроса: «Неужели я у него самый бестолковый ученик?» и «Как бы выглядел Мак, если б я его умаслила в буквальном смысле этого слова?»
Меня прошиб пот, несмотря на ледяной ветер, обжигавший пропитанную хлоркой кожу. Прежде чем я успела сообразить, мои руки автоматически достали из кармана блеск и я начала тщательно красить губы.
– Эй, посмотрите на эту дамочку, – закричал один из парней в резиновом костюме, который был ему велик размера на три. – Она для тебя губы красит, Мак.
– Что, правда? – громко заорал в ответ его приятель.
– Я тебе точно говорю. Она, наверное, влюбилась в Мака и хочет поцеловать его в губы.
– Нет, она просто хочет покататься с ним.
– Покататься с ним! – загалдели оба сорванца, завиляв бедрами а-ля Том Джонс. – Эта дамочка хочет с тобой покататься, Мак.
Я торопливо спрятала блеск обратно в карман и, притворившись, будто не слышала двух шутников, гордо продефилировала мимо. Похабные замечания прыщавых подростов не должны меня смущать… В конце концов, я взрослая тридцатилетняя женщина. Правда, очень испуганная…
– Патрик О’Коннэл, не груби старшим, – чувствуя мою неловкость, сделал замечание мальчику один из учителей – тот, что помоложе. Однако улыбку с лица не убрал.
– Ричард Фитцджеральд, еще раз скажешь «покататься», зажарю собственными руками, – пригрозил второй преподаватель.
Мак тихо рассмеялся и удивленно изогнул бровь. Это выражение сохранялось на его лице по мере моего приближения. Не произнося ни слова, он просто молча смотрел на меня.
– Еще раз здравствуй, – постаралась я сказать как можно небрежнее. – Я тут подумала, дай-ка подойду к тебе, поболтаю.
– Ну давай выкладывай, что там у тебя. – Мак скрестил на груди руки.
Я замотала головой, поскольку предпочитала говорить наедине, без тридцати пар ушей за моей спиной.
– Она хочет остаться с тобой наедине. – Патрик О’Коннэл громко присвистнул.
– У-у-у… – заверещали остальные.
Черт, бурная реакция подростков сильно осложняла мое и без того тяжелое положение. Но я решила не отступать.
– Ты можешь уделить мне пару минут?
– Чтобы покататься, – полушепотом добавил Ричард Фитцджеральд.
– Я не могу оставить без присмотра учеников. – Мак равнодушно пожал плечами. – Тебе придется говорить при детях. Только постарайся не ругаться, как в доме моей матери. Все-таки невинные уши слушают.
Ну хорошо, умник, вот это ты зря сказал. К тому же ватага его малолетних бандитов совсем не походила на невинных овечек. И если этот чертов О’Коннэл не перестанет делать неприличные движения языком, то мне придется серьезно поговорить с его преподавателем.
– Ладно, – ответила я, гордо вздернув подбородок. – Хм… – Я несколько раз прокашлялась. – Как, кстати, поплавал сегодня?
– Вообще-то я не плавал сегодня. Мне надо было организовать тренировки для новых спасателей.
– Прекрасно. Ну и как все прошло?
– Что? Организация тренировок? – Мак нахмурился. – Замечательно. Без всяких проблем.
– Прекрасно. – Я напряженно улыбалась, нервно перебирая пальцами. – Это приятно слышать.
– Да.
– Да, просто супер. – Я шмыгнула носом и уставилась себе под ноги, которые, казалось, начало засасывать в мокрый песок.
– Ну а как ты поплавала? – спросил Мак после неловкой паузы.
– Очень хорошо, спасибо.
– Ты заходила в воду?
– Да, было… замечательно.
– Это здорово.
– Точно, – промямлила я, все больше чувствуя себя неловко. – Ну, в общем, я пошла.
– Но, Милли…
– Мне надо идти. – Я показала пальцем в сторону Фай.
– Милли…
– Ну все, Мак, пока.
– Милли!
Властный тон Мака заставил меня замереть на месте и изумленно посмотреть в его сторону. Я зажмурилась от ослепившего меня солнца.
– Смотрите, эта дамочка ему подмигивает, – захихикал кто-то из ребят.
Я отчаянно захлопала глазами.
– Так что ты мне хотела сказать, Милли?
Я крепко сжала губы.
– Ничего особенного. Просто если ты сильно занят, то это может подождать до завтрашнего дня.
– Да, я занят, – ответил Мак, кивнув головой в сторону шумной ватаги ребят, сгрудившихся за его спиной, – но не так, чтобы не слышать тебя, Милли. Ты уже прервала нас. Можешь спокойно говорить. Не бойся, я не кусаюсь.
Я яростно заскрежетала зубами, услышав очередное замечание О’Коннэла:
– А мне кажется, ей бы понравилось.
– Ну хорошо. Я хотела поговорить с тобой о… – начала я. – Я хочу сказать, так просто, чтобы ты знал, мне не понравится.
– Не понравится что?
– Ну, ты понимаешь, – зашептала я в ответ, нервно дергая головой в сторону О’Коннэла.
Мак казался искренне озадаченным.
– Нет, я не понимаю.
– Я хочу сказать, что не понравилось бы, если бы ты меня укусил! – Мой голос прозвучал так громко, что его было слышно на милю вокруг. Дети вокруг полегли от смеха.
Да уж, в таких деликатных ситуациях я всегда вела себя с ловкостью переговорщика из ООН.
– Ну слава тебе Господи! Кажется, этот момент мы выяснили, – прыснул Мак. – Убираем «кусание» из списка.
– Да она чокнутая, – заметил кто-то из ребят.
– Кто это сказал? – сурово спросил один из учителей.
Наконец я собралась с силами и решила, отбросив в сторону стеснение, говорить по существу.
– Я хотела поговорить с тобой, Мак, об уроках серфинга.
– Говорил же, она хочет, чтобы Мак поучил ее кататься, – закудахтал юный хулиган.
Да, я явно недооценила юные умы.
– Я тебя предупреждал, Ричард Фитцджеральд, – зло проговорил его учитель.
– И я тоже, ты, маленький засран…
– Так что ты говорила об уроках серфинга, Милли? – тактично прервал меня Мак.
Подойдя к нему ближе, я шепотом спросила:
– А что ты тут забыл с этими ангелочками? Ты же не учитель.
Мак пожал плечами, и я заметила, как щеки его слегка порозовели.
– Нет, не учитель. Но я участвую в международной программе по интеграции детей с севера и юга Ирландии при помощи серфинга и других видов спорта. Это действительно стоящая идея.
– И ты это все возглавляешь? – с неподдельным интересом спросила я.
– Да, но только то, что касается серфинга. Знаешь, эта программа приносит реальные плоды. Совместные занятия спортом сближают ребят, несмотря на разное вероисповедание и всякие другие отличия… Конечно, я не спасаю весь мир, но, думаю, какую-то пользу все-таки приношу. Даже если они просто научатся держаться на воде и отлично плавать – уже хорошо. Однажды они смогут, если понадобится, спасти жизнь своим друзьям. А такое умение ценится на вес золота.
Я ошеломленно молчала, пораженная искренностью, с которой говорил Мак, и тем, что он произнес целую речь, и не кому-нибудь, а мне!
Эта международная программа показалась мне замечательной идеей, к тому же ее основная движущая сила – Мак. Его откровенность подкупила меня. Я улыбнулась. Мак ответил мне тем же, его взгляд на секунду смягчился. Но тут, словно вспомнив о чем-то неприятном, он опять помрачнел:
– Да, так что ты там говорила о занятиях?
Между нами опять выросла стена.
Я тяжело вздохнула.
– Слушай, Мак, я понимаю, отношения у нас не заладились с самого начала. – Снова глубокий вздох. – Знаю, что кажусь тебе избалованной городской фифой, приехавшей из Англии, которая ни черта не смыслит в серфе и не может отличить один конец доски от другого. Но я совсем не такая. Прошу прощения за тот случай, когда назвала тебя террористом, поскольку теперь понимаю, что ты далек от всего этого. Конечно, я не считала тебя членом ИРА, просто была немного напугана. Даже представить тебя не могу в этой вязаной маске, ха-ха. Только не с таким лицом… – Тут я замолчала. Черт, искренность – заразная штука.
– С каким лицом?..
– Что?
– С лицом писаного красавца, – захихикала высоким голоском одна из девиц.
– Может, как у Майкла Флэтли? – спросил Мак, приподняв одну бровь и криво ухмыльнувшись.
Так часто делал Дэн; правда, у Мака это выглядело немного по-другому. Я нервно кашлянула и, засунув руку в карман, начала лихорадочно перебирать мелочь.
– Да, конечно, извини за сравнение с Майклом Флетли. И за то, что думала, будто ты хочешь меня утопить. И за нелестные отзывы о нашей берло… о нашем коттедже. И за сказанное в доме твоей мамы… ну, ты знаешь, о чем я… И за то, что воспринимала твою помощь как должное… – Тут я слегка призадумалась. – Пожалуй, все это время я вела себя просто как настоящая стерва!
– Она сказала «стерва», – прыснул со смеху О’Коннэл, к радости своих приятелей.
– Господи, да это интереснее, чем кино, – добавил кто-то из ребят.
– Или реалити-шоу, – услышала я чей-то смех. Но мне уже было все равно. Пусть веселятся от души.
– Извини, Мак. Наверное, я действительно была твоим самым плохим учеником.
Мак ошеломленно слушал, прикусив нижнюю губу.
– Дело в том, что с тех пор, как сюда приехала, я была сама не своя. С этим фильмом все так запуталось. Я придумывала одну ложь за другой и уже сама запуталась во всем. Но если моя затея провалится, то родители окажутся правы. Дожив до тридцати одного года, я осталась неудачницей. Пойми меня правильно, я очень хочу научиться серфингу, потому что очень, очень хочу… нет, мне нужна эта работа больше всего на свете. Но вся проблема заключается в том, что… – Я глубоко вздохнула. – Мне очень страшно.
– Боишься, у тебя ничего не получится? – тихо спросил Мак.
– Да нет, в основном меня пугает бесславная смерть на дне океана с легкими, полными воды.
– Эй, Милли, я не позволю тебе утонуть. Спасение утопающих – моя работа.
– Я знаю. – В этот момент я почувствовала себя очень уязвимой. – Мне это прекрасно известно, но если ты считаешь меня самоуверенной городской девушкой, то сильно ошибаешься. Я самая настоящая трусиха. В бассейне я так и не решилась оторваться от стены. И это в самой мелкой его части!
– Господи, какими же трусихами бывают девчонки! – простонал Фитцджеральд.
– Наверняка, Мак, тебе неизвестно чувство страха, – захныкала я. – Ты такой крутой…
Мак опять закусил губу, а я уставилась на щербинку в его передних зубах. Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что прошла целая вечность, пока Мак заговорил.
– Я похож на супермена?
– Ну, ты ведешь себя уверенно, а часто – весьма безапелляционно.
Мак покачал головой, тряхнув каштановыми кудрями.
– Ты ошибаешься, Милли. Мне бывало страшно. Очень часто. И особенно один раз. Однажды я даже плакал.
– Правда?
– Ой, я вас умоляю, – опять простонал Фитцджеральд.
– Фитцджеральд! Иди сюда, немедленно! – закричал один из учителей.
– Что ж… – Мак проводил сочувственным взглядом мальчишку, которого за ухо оттаскивал от нас учитель. – Я восхищаюсь твоей смелостью, и спасибо за откровенность.
– И тебе спасибо.
Мы оба замолчали. Но неловкости никто из нас не ощущал. Я почувствовала, что между нами возникла связь, и не знала, как к этому относиться. Но возможно, в тот момент мы сделали первый шаг к нашей дружбе.
Мак протянул мне руку. Кинув на него быстрый взгляд, я крепко пожала ее. Его теплая широкая ладонь обхватила мои пальцы. Меня зазнобило. Я вдруг вспомнила, как приятно бывает прикосновение мужчины. Я имела в виду конкретного человека, и уж конечно, не Мака. Только Дэн был способен заставить мое тело волноваться. Однако дружеское рукопожатие тоже весьма неплохо.
– Хорошо, я согласен. Я научу тебя кататься, Милли, но тебе придется слушаться меня беспрекословно. И больше никаких капризов.
Я кивнула, желая, чтобы моя рука не сильно потела в его ладони. Интересно, жарко было только мне или на улице резко потеплело?
– И, как ты понимаешь, нам все равно придется залезть в воду.
– Да, Мак.
Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Тогда лучшего времени, чем сейчас, нам не найти.
– Что?!
Мак выпустил мою руку и хлопнул в ладоши. Дети, в беспорядке шнырявшие вокруг, схватили свои борды и побежали к воде.
– Не хочешь мне помочь с ребятами?
– Прямо сейчас? – Я недовольно скривила лицо.
– Да, ты правильно меня поняла.
– Ой, я бы с удовольствием, но меня ждет Фай. У нас с ней кое-какие дела.
– Дела? – Бровь Мака вопросительно изогнулась.
– Ну да. Важные дела. И я заставила ее ждать столько времени. Так что мне надо бежать. И, честно говоря, я бы хотела заниматься только с тобой.
При виде этих самоуверенных деток меня бросало в дрожь. Мак положил руку мне на плечо. Мои мышцы напряглись.
– Да, у нас для этого много времени.
Еще чуть-чуть, и я была готова забиться в судорогах.
– Но меня ждет Фай… – И тут, повернув голову, я обнаружила, что моя верная подруга куда-то исчезла. Предательница.
– Ну, отговорок больше не осталось? – улыбнулся Мак, когда я опять к нему повернулась.
– Кажется, да. Ну хорошо. Ты меня поймал.
– Замечательно. Приступим? – Мак направился к воде, и за ним потянулась вереница ребят. Затем, остановившись на секунду, он добавил:
– Я знаю, ты не очень мне веришь. Но почему-то мне кажется, что тебе понравится кататься на доске.
«Сильно в этом сомневаюсь», – мрачно подумала я, следуя за вновь обретенным инструктором. Однако теперь мне следовало забыть о своих страхах, капризах и лени и превратиться в бесстрашную, готовую на все серфингистку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44