– В глубине души ты знаешь, что поступаешь дурно.
Строгий, чуть хрипловатый голос Джунипер заставил Софи вздрогнуть. Боже, тетя раскладывает карты! Если она начнет зажигать свечи и молиться, Софи точно сойдет с ума.
Ей хотелось отругать тетушку, но она сделала глубокий вдох, приказывая себе сдержаться. Джунипер любила ее и Джошуа. Конечно, она не разделяла одержимости Софи, но спорить с ней было бесполезно.
Шлеп, шлеп, шлеп. Джунипер методично выкладывала карты, и этот звук нервировал Софи. Карты ложились на стол кельтским крестом, и это значило, что тетушка гадает на Софи. Господи! Она не желала знать, что говорят карты. Она не желала слушать свою тетю.
Джунипер метнула на стол пикового туза, и Софи отвернулась. «Только ничего не говори, – мысленно молила она тетушку. – Молчи!»
Сегодня она чувствовала себя как никогда уязвимой. Если Джунипер скажет хотя бы словечко, она, Софи, развалится на тысячу мелких кусочков!
Софи скрестила руки на животе и обняла себя. Что же случилось с такой ласковой и тихой Джунипер?
Но Софи знала ответ: всему виной она сама. В ней кипели ненависть, злость и решимость. Одно только ее присутствие нарушало спокойную атмосферу, которую умела создавать вокруг себя тетушка Джунипер.
Что ж, отлично. Софи знала, что Дмитрий приедет в Сан-Франциско к вечеру. Нет смысла сидеть и ждать его в гостинице. Чтобы избавить себя и Джунипер от ненужных волнений, она должна… сходить прогуляться.
– Я ухожу, Джунипер.
Джунипер молча нахмурилась. Она впервые не ответила Софи своей обычной улыбкой.
Софи схватила легкий летний плащ и накинула его на плечи – знаменитые туманы Сан-Франциско даже днем нагоняли прохладу, – потом надела простую соломенную шляпку и, зная, что ей придется много ходить, сменила обувь.
Перед уходом она открыла сумочку и достала оттуда свой револьвер. Подняв глаза, она наткнулась на внимательный взгляд Джунипер. Губы тетушки были плотно сжаты.
Вскинув подбородок, Софи объяснила:
– Я хочу быть готовой к любым неожиданностям.
Джунипер секунду молчала, зажав в пальцах червового валета и пиковую даму, затем сказала:
– Нет, дело не в этом. Ты хочешь убить человека.
Это было уже чересчур. Софи вспыхнула, точно пороховая бочка, в которую бросили спичку.
– Ты не права! – гневно обрушилась она на Джунипер. – Я собираюсь отомстить за смерть Джошуа и тем самым восстановить справедливость.
– Можешь лгать себе сколько угодно, Софи, но я-то знаю правду. Ты просто обезумела, и Джошуа здесь ни при чем.
– Мне плевать на твое мнение.
Она убедилась в том, что револьвер заряжен, и бережно спрятала его в сумку, потом взяла в руки свой блокнот и нашла страничку с сан-францисским адресом Иво Хардвика.
– Я знаю, что тебе плевать на мое мнение, Софи. – В голосе Джунипер сквозила горечь. – Твоим сердцем безраздельно владеет ненависть.
– Вздор!
Она захлопнула блокнот, поправила шляпку и направилась к двери. С силой – чуть не выдернув ручку – она распахнула дверь, собираясь ускользнуть от неприятного разговора с тетей Джунипер.
Но в последний момент ее остановило раскаяние. Она обернулась и увидела слезы, стоявшие в глазах тети Джунипер. Софи облизнула губы. На душе у нее было прескверно.
– Послушай, Джунипер, я не хочу с тобой ссориться. Дай мне, пожалуйста, свое благословение.
Джунипер вытерла глаза.
– Я… не могу, Софи. Я могла бы пожелать тебе любви, счастья и душевного спокойствия, но мне претит то, что ты собираешься сделать. Ты поступаешь нехорошо.
Насколько помнила Софи, милая и добрая Джунипер всегда благословляла своих родных. Такое упрямство она проявила впервые. Сердце Софи пылало огнем, но она сумела скрыть от тети свое волнение. Собравшись с силами, она улыбнулась:
– Ну ладно. Тогда хотя бы пожелай мне всего хорошего.
– Конечно. Я всегда желаю тебе всего хорошего, Софи.
Боясь расплакаться, Софи поспешно сказала «спасибо» и ушла. Глаза ей застилали слезы. Ничего не видя вокруг, она прошагала почти милю пешком, точно солдат, который идет на войну. На улицах Сан-Франциско пахло печеным хлебом, ладаном, рыбой, соленой водой и шоколадом.
Софи шла к пристани мимо стоявших на якоре кораблей, на палубах которых вялилась на веревках рыба, беспорядочно набросанных мотков веревок, испачканных креозотом, торговцев крабами, рыбой и устрицами.
Она вспоминала Джошуа. Он любил ходить на пристань, есть крабов и смотреть на птиц. Пеликаны и морские чайки носились в воздухе, сидели на возвышениях и ныряли в воду. Однажды они видели даже альбатроса. Софи казалось, что она слышит радостные крики Джошуа.
Она не хотела думать о сыне. Эти мысли приходили сами собой. Почему нельзя умереть, если разбито сердце и дальнейшая жизнь становится невыносимой?
Странно, но сегодня мысль об убийстве Иво Хардвика не успокаивала ее так, как раньше.
А все из-за Джунипер. Софи попыталась убедить себя в том, что это всего лишь ухаб на дороге, который ничего не стоит преодолеть.
Она вспомнила Габриэля Кэйна – мужчину, которого она любила. Именно он, и никто другой, мог усмирить ее боль от утраты Джошуа. Но этот человек вряд ли теперь захочет с ней разговаривать и будет совершенно прав. Она своими руками загубила их совместное будущее!
Вдруг обессилев, Софи привалилась к перилам и уставилась на воды залива. Габриэль… Она потеряла его так же, как потеряла Джошуа. Но на этот раз все случилось из-за нее. Иво Хардвик был здесь ни при чем.
В нескольких шагах от нее на перила взлетел пеликан. Птица посмотрела на Софи, словно пытаясь определить, покормит ли ее эта женщина. К сожалению, у Софи под рукой не было рыбы.
– Ты разрушила все, Софи, – сказала она сама себе вслух, – а могла совершить хотя бы один хороший поступок.
Сумочка оттягивала руку. Когда она покончит с Иво Хардвиком, ей больше не придется носить повсюду револьвер. Может быть, она вернется сюда и швырнет его в залив. Софи отошла от причала. Ноги сами понесли ее в Китайский квартал.
Глава 20
Габриэль постучал в дверь гостиничного номера. Он весь дрожал от нетерпения. Наконец дверь открылась, и в поле зрения появилась знакомая седая голова мисс Джунипер.
– О! Мистер Кэйн!
Услышав ее возглас, выскочил Тибальт и кинулся к ногам Габриэля, выражая свою радость заливистым лаем. Собака производила столько шума, что Габриэль, понимая, что она заглушит все его слова, молча поклонился.
Получив свою порцию ласки, Тибальт ушел в глубь комнаты, гордо подняв свой куцый хвостик. Габриэль взглянул на Джунипер.
Он не мог понять, рада она или нет.
– Здравствуйте, мисс Джунипер, – сказал он, сняв шляпу. – Я рад, что нашел вас.
Джунипер заметила Дмитрия и просияла:
– Ох, Дмитрий, ты приехал! Как дела в Лос-Анджелесе? – Ее улыбка слегка померкла, и Габриэль понял, что она чем-то встревожена. Интересно, что случилось в Лос-Анджелесе? Но не стал спрашивать, потому что в данный момент его интересовала только Софи.
– Послушайте, мисс Джунипер, мне надо найти мисс Софи. Вы знаете, где она?
Мисс Джунипер так взглянула на него своими красивыми голубыми глазками, что Габриэль сразу понял: что-то случилось. Сердце его подпрыгнуло и на мгновение остановилось.
– Что? – спросил он, почти крича. – Что она сделала?
Тяжко вздохнув, Джунипер сказала:
– Надеюсь, пока ничего. Но вы сами знаете, что у нее на уме.
Проклятие!
– Да, я знаю. Вам известно, где она собирается свершить свою месть?
– Ох, милый! К сожалению, я была слишком сердита на нее и не спросила, куда она уходит. Может быть, вы сядете и мы с вами все обсудим, мистер Кэйн?
Он не мог сидеть и мирно беседовать, настолько он был взвинчен. Кроме того, он просто не знал, куда идти.
– Да, спасибо, – отозвался Габриэль, изображая любезность.
Дмитрий тоже вошел в комнату и присел на краешек кресла. Джунипер села в другое кресло, предоставив Габриэлю кровать. Он откашлялся.
– Значит, вы не имеете понятия о том, куда она пошла?
Джунипер беспомощно пожала плечами:
– Я только знаю, что она намерена убить мистера Хардвика, но не знаю, где она собирается это сделать.
– Хорошо. – Габриэль обернулся к Дмитрию, который флегматично взглянул на него. – Она ничего тебе не сказала, Дмитрий?
Русский карлик покачал головой. Он повторял этот жест весь сегодняшний день. Габриэль не знал, что спросить.
– Э… Может быть, Софи случайно упоминала того человека, которого она наняла следить за Хардвиком?
– Мистера Хаффи? – Джунипер на мгновение задумалась, потом покачала головой. – Боюсь, что нет, мистер Кэйн. Она не говорила со мной о нем.
Черт возьми! Он посмотрел на Дмитрия, который все еще покачивал головой.
– Впрочем, – продолжила Джунипер, заставив Габриэля резко повернуть голову, – я слышала, как они разговаривали на вокзале, когда мы приехали сюда, в Сан-Франциско.
Габриэль вскочил с кровати:
– Вы слышали, как они разговаривали?
Джунипер поморщилась.
– Простите, – сказал Габриэль, – я не хотел кричать.
Джунипер одарила его сладкой улыбкой:
– Я понимаю, мистер Кэйн. Вы волнуетесь.
Это еще слабо сказано! Он улыбнулся в ответ:
– Совершенно верно.
– Да, я слышала, как они начали разговаривать. Потом я ушла получать багаж. К тому же, признаться, я обиделась на Софи.
«Давно пора на нее обидеться», – подумал Габриэль.
– Вот как?
Джунипер печально кивнула:
– Да. В конце концов я потеряла терпение и сказала ей все, что думаю. Она хочет отомстить за смерть Джошуа и таким образом уподобляется злодею Хардвику.
Она вздрогнула, посмотрела на Габриэля огромными испуганными глазами и резко закрыла рот рукой.
Габриэль был тронут безмерной любовью и терпимостью Джунипер к своей племяннице.
– Не волнуйтесь, мисс Джунипер. Я знаю про Джошуа.
Джунипер на мгновение осела в кресле, потом расправила плечи.
– Софи вам рассказала? – с сомнением спросила она.
– Я ее уговорил.
Он решил не упоминать о растяжках на животе, чтобы не вызвать новую волну удивления.
– Я надеялась, что она все расскажет вам по собственной воле. Если она это сделала, значит, сердце ее немного смягчилось.
Теперь Габриэль покачал головой:
– Она слишком упряма.
– Да. – Джунипер опять вздохнула. – Боюсь, что вы правы.
– Но вы сказали, что подслушали часть разговора Софи и мистера Хаффи?
– Да.
– Кто-нибудь из них упоминал отель или место, куда Софи могла бы пойти?
– Ну… я не знаю. – Джунипер потерла рукой лоб. – Кажется, она сказала что-то насчет Китайского квартала.
– Китайский квартал? – Черт возьми, уж не собралась ли она нанять банду китайцев, чтобы изрубить Хардвика на куски?
– Да. Вашингтон-стрит и… – Джунипер нахмурилась, сделавшись похожей на рассерженного ребенка. – Начинается на «Б».
– Что начинается на «Б»? – не понял Габриэль.
– Улица.
– Вы же только что сказали, что улица называется Вашингтон-стрит.
– Да, но она расположена рядом с другой улицей, которая начинается на «Б». Сейчас я не могу вспомнить…
– Но вам кажется, что она начинается на «Б»?
– Да.
– И находится в Китайском квартале?
– Да.
Габриэль взглянул на Дмитрия, который выглядел таким же растерянным, как и он сам. Ну что ж, это лучше, чем ничего.
– Спасибо, мисс Джунипер. Я сделаю все возможное, чтобы перехватить Софи раньше, чем она попадет за решетку. – Он немного подумал и добавил: – Или умрет.
– Умрет? – Джунипер округлила глаза.
– Иво Хардвик уже убивал людей. У этого парня нет никаких моральных принципов.
Побледневшая Джунипер прижала ладони к щекам. Габриэль пожалел, что не удержал при себе свое мнение об Иво Хардвике.
– Но я сделаю все, что в моих силах, мэм.
Он направился к двери, но голос Джунипер его остановил:
– Она вас любит, Габриэль.
Он развернулся, думая, что ослышался:
– Простите, мэм?
Глаза Джунипер налились слезами. Она достала из кармана носовой платок.
– Она вас любит, хоть никогда в этом не признается, даже самой себе.
На секунду потеряв дар речи, Габриэль в полном замешательстве взирал на пожилую даму в кресле. Джунипер кивнула, и он пробормотал:
– Я… э… я тоже ее люблю.
Она премило улыбнулась:
– Конечно. Я давно это знала. Каждый раз, когда вы остаетесь вдвоем, в воздухе витает благовоние. Карты сказали мне об этом с самого первого дня нашей встречи на ужасном техасском вокзальчике.
– Станция называлась Ларедо, – слегка оцепенело пробормотал Габриэль.
– Да? – Джунипер смотрела куда-то сквозь него. – Я уже забыла. – Она поднялась с кресла. – Знаете, в последнее время я была очень расстроена и не гадала на вас с Софи. Но теперь я это сделаю. Может быть, карты подарят мне надежду.
Габриэль не хотел полагаться на карты.
– Послушайте, мэм, мне лучше уйти. Я… хочу ее найти.
Он надеялся, что найдет ее раньше, чем она найдет Хардвика.
– Я пойду с вами, – подал голос Дмитрий. Он соскочил с кресла, опять водрузил на голову свою матерчатую кепку и подошел к Габриэлю.
– Хорошо, – согласился Габриэль.
– Пожалуйста, будьте осторожны! – Джунипер встала и умоляюще сложила ладони на уровне пояса. – Я буду за вас молиться. И за Софи.
Габриэль полагал, что пара молитв никому не повредит. Он приподнял шляпу:
– Спасибо, мисс Джунипер.
Закрывая дверь за собой и Дмитрием, он думал о том, какая хорошая женщина Джунипер. Софи могла бы многому у нее научиться.
– Для начала спросим в отеле «Вонг», – сказал Дмитрий, когда они вышли на улицу.
Габриэль сощурился:
– В отеле «Вонг»?
– Он находится на Грант-авеню, в Китайском квартале. Там остановился Хаффи. Я помню.
– Хорошо, что хоть кто-то что-то помнит, – пробормотал Габриэль. – Мы можем дойти туда пешком или лучше взять кеб?
По Сан-Франциско лучше было бы ходить пешком, но ноги Габриэля были гораздо длиннее, чем у Дмитрия.
– Пойдем пешком, – сказал карлик, еще больше расположив к себе Габриэля.
– Ты знаешь дорогу, Дмитрий?
Не тратя силы на ответ, Дмитрий припустил по Маркет-стрит. Габриэль молча пошел за ним. Они преодолели несколько подъемов и очутились на Грант-авеню. Когда лет пятнадцать назад Габриэль впервые посетил Сан-Франциско, эта улица еще не была переименована в честь бывшего президента и называлась Дюпон-авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31