– Допивай свой коктейль, Софи, и пойдем наверх.
Он осыпал ее ладонь короткими поцелуями.
По телу Софи побежали мурашки, словно какая-то сказочная фея осыпала ее волшебной пылью.
– Чтобы допить коктейль, мне… понадобится рука. – Ее голос понизился до шепота. Она попыталась откашляться, но не смогла. Прекрасно! Не хватало только расплакаться на глазах у Габриэля Кэйна.
Он вздохнул:
– Мне приятно держать тебя за руку, Софи. У тебя такие теплые, нежные пальцы! И такие красивые!
Он говорил совершенно искренне, но Софи уже пришла в себя. Отпив из бокала коктейль, она весело взглянула на Габриэля:
– Спасибо, Габриэль. Я впервые услышала от тебя такой милый комплимент.
Он усмехнулся:
– Разумеется. Если бы я сказал это в другое время, ты бы просто влепила мне пощечину.
– Наверное.
Она засмеялась, чувствуя явное облегчение, потом поднялась со стула и протянула руку Габриэлю, чтобы он отвел ее в свою постель… навстречу ее погибели.
Нет, не надо думать об этом так мрачно. Ведь это не погибель, а спасение!
Он взял ее руку и сунул себе под локоть. Они вышли из бара. Мужчина, сидевший за стойкой, наблюдал за ними с хмурой завистью. Отлично! Значит, несмотря на свою полноту, она еще может кружить головы мужчинам. Софи надеялась, что Габриэль не найдет ее слишком толстой, когда…
Она оборвала свои мысли. Он ее хочет. Он хочет ее такой, какая она есть. Если бы ему не нравились полные женщины, он не стал бы цепляться к ним с Джунипер на вокзале в Ларедо.
Пытаясь казаться веселой, Софи поднималась по лестнице отеля «Мелроуз». Внутри у нее все дрожало от предвкушения, а в голове кружился рой самых черных мыслей. Ей казалось, что ее ведут на казнь.
Она укорила себя за такие мысли. Сегодня ночью ей надо довести до конца свой план, а для этого придется усыпить бдительность Габриэля Кэйна. То, что она делает, пожалуй, единственный способ его отвлечь.
Только бы потом он не почувствовал себя коварно обманутым!
Но нет, он должен ее понять.
– Вот моя комната, – тихо сказал Габриэль.
Софи вымученно улыбнулась: «Господи, дай мне сил!»
Габриэль заколебался. Софи боялась, что на ее лице слишком явственно читалось смятение. Она попыталась спрятать его в своем сердце.
– Ты уверена, что хочешь этого, Софи?
Услышав его ласковый голос, она чуть не разрыдалась прямо здесь, в гостиничном коридоре. Боже, что с ней творится?
– Да, Габриэль, уверена, – ответила она на удивление твердым тоном.
Но он медлил.
Черт возьми! Неужели он передумал?
– Я слишком долго этого ждал и не собираюсь отступать. Если позже ты пожалеешь о содеянном, я перед тобой извинюсь. А если пожалею я… – Он не договорил.
Софи едва не упала от облегчения.
– Я не пожалею, – пообещала она почти искренне. – И ты тоже.
– Надеюсь на это.
Он повернул ключ в замке, толкнул дверь и шагнул в сторону, давая Софи дорогу.
Она вошла в гостиничный номер Габриэля и поймала свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Удивительно, но на ее лице не отражалось смятения. Она выглядела прекрасно. Темно-зеленое платье придавало ее коже жемчужную белизну, усиливаемую светом единственной электрической лампы, которую зажег Габриэль.
Вот уже много лет она не была с мужчиной. Тогда, в юности, она была хорошенькой девушкой-тростинкой. Теперь тростинка превратилась в высокую стройную даму. Ее фигура осталась грациозной и женственной, но все-таки она боялась яркого света. Кто знает, сколько женщин, стройных и опытных, прошло через руки Габриэля. Она не хотела, чтобы он делал сравнения.
Софи изящно вскинула руки, чтобы вынуть украшение из прически. Она знала, что это классическое движение обольстительницы: беззащитная женщина с поднятыми кверху руками демонстрирует свое тело хищнику-мужчине.
Великолепное ожерелье сверкало у нее в волосах. Во время сеансов оно всегда украшало ее прическу. Гранаты и золото красиво мерцали в тусклом свете красной лампы, выгодно оттеняя ее белокурые локоны.
Габриэль подошел к прикроватному столику, чтобы зажечь лампу, обернулся и посмотрел на Софи. В его красивых глазах плескались теплые огоньки. Боже, как ей хотелось ему понравиться!
Софи знала, что выглядит холодной и расчетливой, но в душе ее царил полный сумбур. Она изобразила обаятельную улыбку.
Он удивленно покачал головой:
– Ты красивая женщина, Софи. Но ты наверняка давно знаешь об этом.
– Я рада, что ты так думаешь.
И это было правдой.
Может быть, она вообще не должна отступать от правды? Глупо! Если быть до конца откровенной, то придется показать свой страх и чувство вины. Да, она испытывала угрызения совести от того, что хотела использовать Габриэля в своих целях.
Она видела, как от волнения двигался его кадык. Хорошо. Значит, волнуется не одна она.
– Тебе помочь? Я давно мечтал прикоснуться к твоим волосам.
Она вздернула брови. Зеркало отражало надменную, спокойную и вполне симпатичную женщину, которая кокетливо улыбалась кому-то за пределами видимости. Наверное, ей стоит отойти от этого проклятого зеркала и не оценивать свой внешний вид. Она отступила от кресла, возле которого стояла.
– Конечно. С удовольствием приму твою помощь.
Он приблизился к ней с грацией вышедшей на охоту пантеры. Софи не отпрянула назад и гордилась собой за это. Она протянула ему гранатовое ожерелье, которое только что вынула из своих волос. Оно обвивало ее пальцы, отбрасывая блики на черный фрак Габриэля.
Он не взял драгоценность, а сплел свои пальцы с пальцами Софи. Ожерелье запуталось между пальцами их ладоней, и Софи ощутила уже знакомое волшебное покалывание во всем теле.
– Можно, я помогу тебе вынуть шпильки из прически? – хрипло спросил Габриэль.
– Конечно. – Софи нагнула голову.
– Твои волосы похожи на шелк.
Она промолчала.
Свободной рукой Габриэль начал осторожно вынимать шпильки из ее локонов и складывать их на ночной столик. Медленно отойдя от столика, он встал у нее за спиной и поцеловал ее в шею.
Софи не ожидала этого и чуть не упала в обморок от восторга. Она резко втянула ртом воздух, испугавшись своего безумного порыва.
Но это было поразительно! Софи еще никогда не испытывала таких острых ощущений. Впрочем, раньше она была слишком молода и испугана.
– Разреши, я положу твои бусы. – Габриэль отпустил ее руку и оставил ожерелье на ночном столике. – Так будет лучше.
Он выбрал все шпильки, запустил обе руки в копну ее волос, пропустив меж пальцев.
– У тебя роскошные волосы, Софи. Не многие женщины могут похвастаться такими локонами.
– Вот как? – Голос Софи оставался ровным, но внутри все дрожало от возбуждения.
Он поцеловал ее обнаженное плечо, и сердце Софи наполнилось непередаваемой радостью. Ей было так хорошо и уютно в объятиях Габриэля, что она едва не лишилась чувств. Чарующая сила любви вступила в свои права. Комната наполнилась уже знакомым сладким ароматом.
И Софи поняла: после сегодняшней ночи ее жизнь никогда не станет прежней. Она повернулась, взяла лицо Габриэля в свои ладони и припала губами к его губам. Он тихо застонал, и все существо Софи запульсировало от желания.
Глава 16
Габриэль оказался более опытным любовником, чем первый мужчина Софи. А может, она просто повзрослела и научилась наслаждаться? Тогда она была слишком молода и неопытна, чтобы предаваться плотским радостям.
Его поцелуй был обжигающе-страстным. Софи запустила пальцы в шевелюру Габриэля, плывя по волнам чудесных ощущений. Ей нравились его волосы. Ей нравилось его тело.
Господи, помоги, она любит этого человека!
Ей совсем не хотелось думать о чем бы то ни было, но любовь может помешать ей совершить этой ночью давно задуманную месть.
– Я хочу тебя с тех самых пор, как впервые увидел, – прошептал он, осыпая поцелуями ее шею и грудь, терявшуюся в темно-зеленом атласе платья. Она всегда будет считать этот наряд одной из своих самых удачных покупок.
– Мм, – пробормотала она, не зная, что сказать.
– Когда ты вошла в здание вокзала, я решил, что в Техас прибыла королева. Ты выглядела там как роза в крапиве.
– Правда?
Она надеялась, что он продолжит эти сравнения. Ей никто никогда не говорил, какое впечатление производит она на публику. Впрочем, Габриэль не был простым зрителем. В данный момент он творил чудеса с ее телом своими губами и руками, которыми он невероятно нежно поглаживал ей спину.
– Да. Ты до смерти напугала бедного старика Генри.
– Он болван.
Ей было трудно сосредоточиться на разговоре. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на ее платье.
– Да, болван. Не то что мы.
– Это точно, – прошептала она.
– Черт возьми, почему эти пуговицы такие маленькие?
– У тебя хорошо получается. Продолжай.
– Не волнуйся. Теперь меня остановит разве что пуля, пущенная в голову.
Софи была очень рада это слышать, хоть и жалела, что в их разговор вкралось слово «пуля». Оно моментально уничтожило чарующую атмосферу доверия и любви, разогнав волшебную ауру так же, как внезапный порыв ветра разгоняет туман. Ей пришлось приложить усилие, чтобы вернуть душевное равновесие. К счастью, эта оплошность очень скоро забылась, и к ним вернулось ощущение сказки.
– Ах! – счастливо вздохнул Габриэль, когда последняя пуговица была расстегнута и платье, которое Софи надела сегодня вечером, рассчитывая его соблазнить, сползло с ее плеч. – Так гораздо лучше.
Он осторожно спустил атлас по ее рукам. Софи видела его взгляд, и сердце ее отчаянно колотилось. Он ее хочет! Да, безусловно! Он желает ее всю.
Она решила сосредоточиться на физических ощущениях. Это было нетрудно.
«Спасибо, спасибо, спасибо», – вертелось в голове у Софи.
Это было началом чего-то нового. Нет, начало будет, когда умрет Иво Хардвик.
«Перестань, Софи Мадригал! – приказала она себе. – Если ты будешь думать, ты все испортишь».
– Я мечтал об этом во сне и наяву, – сказал Габриэль серьезным тоном. – Ты была в моих мыслях и днем, и ночью, Софи. И днем, и ночью. Ты чертовски красива!
Он потянул платье вниз, и оно упало к ее ногам. Софи перешагнула его и осталась стоять перед ним в корсете, панталонах и сорочке. Она бы наверняка смутилась, но восторженные слова Габриэля помогли ей расслабиться. Она заранее спланировала то, что сейчас происходило. Ее план работал превосходно. Лучше, чем она ожидала.
Нагнувшись, она подняла свое платье и повесила его на спинку кресла. Габриэль шумно втянул ртом воздух.
– Ты прекраснее, чем я думал.
У нее не было опыта в подобных вещах, во всяком случае, опыта взрослой женщины. Она стояла перед ним как изваяние, полуобнаженная и беззащитная. Но Габриэль Кэйн – один из немногих мужчин на земле, который мог видеть ее такой, как есть, и мог, казалось бы, легко ее обидеть, видел в ней совершенство. Его глаза горели жадным огнем. Он облизывал губы, как голодающий, которому предложили сочный бифштекс.
Медленно подойдя ближе, он слегка сжал ей руки и в упор посмотрел на свою ночную гостью. Ей стало не по себе. Может, увидев ее без платья, он наконец понял, что она слишком полная? Ведь одежда скрывала ее недостатки. Боже правый, почему он молчит? Если он не перестанет на нее пялиться, она просто сойдет с ума.
– Прекрасно, – пробормотал он чуть слышно, – ты само совершенство.
Неужели он серьезно? Софи заметила выпуклость у него в паху и поблагодарила судьбу за то, что она уже не девственна. Ей не хотелось бы испытать прежнюю боль.
Но она больше не могла стоять перед ним в неглиже.
– На тебе слишком много одежды, Габриэль, – прошептала она и начала расстегивать его сюртук.
– Я сам.
Он отступил назад и, не сводя с нее алчущего взора, скинул сюртук и рубашку. Дальше на пол полетели воротничок, манжеты и галстук. Наконец он снял нижнюю рубашку, и Софи увидела его обнаженный торс.
У него была фигура Геркулеса. Во всяком случае, Софи полагала, что Геркулес должен быть сложен именно так. В жизни Габриэлю, видимо, приходилось заниматься тяжелой работой, иначе у него не было бы таких великолепных мускулов на руках и такого плоского твердого живота. Широкая грудь Габриэля казалась произведением искусства.
Вдыхая волшебные ароматы, Софи подошла ближе. Ей хотелось пощупать его тело и даже больше – слиться с ним в единое целое.
– Ты очень красивый мужчина, Габриэль Кэйн.
– Я рад, что ты так думаешь.
Он схватил ее в объятия и пылко поцеловал. Она чувствовала, как он возбужден, и гордилась этим. Ее хотел опытный, знающий себе цену мужчина!
«Чему ты радуешься, глупая? Мужчина ляжет в постель с любой женщиной, которая ему разрешит».
Софи мысленно приказала себе отбросить цинизм. В объятиях Габриэля это было легко сделать, тем более что воздух вокруг них уже наполнялся чудесными ароматами.
– Софи, я больше не могу ждать. Я хочу тебя увидеть.
О Боже! Она надеялась, что он не разочаруется.
– Давай это снимем, – сказал он, потянув вверх ее сорочку.
– Ты уже снял, – улыбнулась она.
Он тряхнул головой в искреннем изумлении.
– Господи Боже мой, ты великолепна!
Софи нагнула голову и быстро оглядела себя. Корсет, который она купила сегодня, поднимал ее груди, едва прикрывая соски. Темная ткань разительно контрастировала с белой кожей. Скромная женщина вряд ли приобрела бы себе такой скандальный предмет туалета. Софи терпеть не могла корсеты, но этот ей нравился. Габриэль опять облизнул губы. Видимо, ему тоже пришлось по вкусу ее белье.
Дрожащим голосом, удивительным для такого опытного мужчины, Габриэль сказал:
– Теперь корсет.
– Расшнуруй его, – пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной. Она намеренно не стала туго затягивать корсет, чтобы Габриэль не подумал, будто она заманивает его в ловушку, изменяя форму своей фигуры.
– Бог ты мой, у меня дрожат руки.
– Правда?
– Да. – Он показал ей свои руки. – Видишь, что ты со мной сделала, Софи? Тебе не стыдно?
Сверкнув улыбкой, она обернулась через плечо:
– Стыдно.
Она и впрямь немножко стыдилась, но не того, о чем думал Габриэль. Ей не хотелось его использовать. «Впрочем, цель оправдывает средства», – напомнила она себе.
Наконец корсет упал на пол, и руки Габриэля легко скользнули с ее спины к обнаженным грудям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31