Он прижал ее к себе и поцеловал чувствительный желобок у нее за ушком, накрыв ладонями груди. Странно, но Софи оказалась неготовой к тем удивительным ощущениям, которые он вызывал в ее теле. С губ ее слетел протяжный стон удовольствия.
Габриэль очень нежно повернул Софи к себе лицом, буквально пожирая ее взглядом. Она впервые в жизни порадовалась, что у нее упругая, округлая грудь.
– Боже правый, Софи, ты просто потрясающая женщина!
Он припал поцелуем к ее груди, и ей показалось, что она попала в рай.
Пальцы Габриэля ухватились за край ее панталон и потянули их вниз.
– Подожди, – сказала она таким же дрожащим голосом, – надо развязать тесемки.
– Черт! Где эти проклятые тесемки?
Она засмеялась над его волнением и неуклюжестью:
– Здесь. Я сама.
– Отлично. А я пока сниму брюки.
Софи с любопытством смотрела на его смуглые мускулистые ноги.
– Знаешь, на кого ты похожа, Софи? – спросил он вдруг срывающимся голосом.
Она покачала головой, не чувствуя никакого смущения:
– Нет.
– Ты похожа на тех женщин, с которых писали в старину великие живописцы. Если бы кто-то решил найти идеальную натуру для позирования, то это была бы ты.
Боже правый, что он говорит?
– Спасибо.
Она чуть было не призналась, что боится показаться ему слишком толстой, но здравый смысл посоветовал ей сдержаться.
Белье скользнуло вниз по его ногам, и Софи охнула, увидев роскошное мужское достоинство.
Словно почувствовав ее неуверенность, Габриэль подошел ближе, протягивая руки.
– Не бойся, Софи. Это будет восхитительно, поверь мне.
Странно, но она ему верила. Почти. Взяв Габриэля за руку, она подвела его к кровати. Он сдернул покрывало.
– Я сделаю так, что это будет для тебя чем-то особенным, – пообещал он. – И для меня тоже.
Софи занималась любовью с мужчиной впервые после почти десятилетнего перерыва. Габриэль сел на постель и посадил ее к себе на колени. После долгого поцелуя он повалился на спину и потянул ее за собой. Вот оно. Сейчас она почувствует, что значит быть любимой женщиной.
Конечно, они могут притворяться, что любят друг друга, и Софи знала, как это опасно, но отступать уже не могла. Иногда ей казалось, что любимый человек – это все, о чем она мечтает.
Жизнь Софи недолго была полной. Бог лишь на несколько лет подарил ей Джошуа, а потом взял назад. Это было слишком жестоко. Безжалостная пуля Иво Хардвика разрушила тот уютный мирок, в котором она обитала.
И сегодня ночью у нее появилась возможность проверить чувства Габриэля, искренность его любви. Ей хотелось верить в то, что он привел ее в свою постель не для того, чтобы позабавиться, а потому, что она ему дорога.
Во всяком случае, в данный момент он вел себя так, как будто она ему дорога.
– Ах, Софи, ты даже не можешь себе представить, как долго я этого ждал!
Его руки шарили по ее телу, и Софи млела от удовольствия.
– Долго? – хрипло спросила она. – Мы с тобой не так уж давно знакомы.
– Достаточно давно.
Он начал осыпать легкими поцелуями ее груди, одновременно поглаживая живот.
– Достаточно давно, – согласилась она, лаская его горячее мускулистое тело.
– Ты такая мягкая, как спелый персик, – пробормотал он.
«Интересно, это хорошо?» – спросила она себя. Его губы пришли на смену рукам и проложили дорожку к ее пупку. Софи застонала. Она чувствовала, как осторожно и благоговейно он исследует ее тело. Это было чудесно.
Софи на мгновение расслабилась, отдавшись во власть своим ощущениям. Сердце ее бешено колотилось.
И тут Габриэль сделал нечто неожиданное. Его язык скользнул в ее самое интимное место, и все мысли разом вылетели из ее головы.
– О! – вскричала она.
– Не бойся, Софи, – прохрипел он. – Я давно об этом мечтал.
О Боже, неужели? Софи до сих пор не знала, что люди делают такое. Это было… восхитительно. Она еще никогда не переживала таких сильных ощущений. Ее бедра ритмично двигались в такт растущему напряжению. Она вцепилась руками в простыни, и из ее горла непроизвольно вырвался стон.
Внезапно у нее внутри произошел мощный взрыв. Просто невероятно! По телу ее одна за другой прокатывались горячие волны блаженства.
Сердце бешено колотилось, а тело было мокрым от пота. Габриэль привстал и поцеловал ее в губы. Она забросила руки ему за спину и ответила на его поцелуй со всей страстью и любовью, которые она не смела выразить словами.
В его глазах светилась гордость. Софи улыбнулась:
– Спасибо, Габриэль. Это было… великолепно.
– Мне тоже понравилось, Софи.
Она протянула руку и погладила его напряженный пенис. Габриэль содрогнулся и застонал. Софи с радостью заметила, как он подчиняется ее женской силе.
– Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Габриэль, – прошептала она, массируя его древко желания – большое, теплое и шелковистое на ощупь.
Он опять застонал и закрыл глаза в изнеможении.
Он был явно ею доволен. Отлично. Софи тоже была довольна и им, и собой. Она направила его в свое жаркое влажное лоно.
– О Господи, – простонал Габриэль, проникая в нее.
– Ах.
Софи ощутила себя странно наполненной. Между тем воздух в комнате благоухал знакомым сладким ароматом апельсиновых цветов, жасмина и сандалового дерева.
Габриэль дышал частыми всхлипами. Он был почти на вершине экстаза. Так же, как и она. Наконец ее тело во второй раз за ночь взорвалось блаженными конвульсиями. Габриэль дико вскрикнул и в изнеможении упал на нее сверху.
Вскоре, дрожа всем телом, он опустился рядом с Софи. Она повернулась и с интересом посмотрела на него. Он лежал с закрытыми глазами, мокрый от пота, и тяжело дышал, как будто только что пробежал целую милю. Сердце его выпрыгивало из груди.
Софи погладила Габриэля по красивым темным волосам и убрала прядь с его потного лба. Если бы ей пришлось описывать идеальную модель мужчины, она, без сомнения, взяла бы за основу Габриэля Кэйна.
Впрочем, он не был красавцем. Но его смуглое обветренное лицо являлось воплощением мужественности. Твердый подбородок возвещал о силе характера, а слегка полноватые губы – о доброте и человеколюбии. Очень прямые, вразлет, брови, под стать восхитительным глазам, прекрасно гармонировали с его мужественным обликом.
О Боже, кого она хочет обмануть? Она любит этого человека. Безумной и, пожалуй, непреходящей любовью. Но скоро ей придется его предать.
Заглянув снова ему в лицо, Софи заметила, что он уже открыл глаза. Она улыбнулась. Габриэль ответил на ее улыбку. Молча они смотрели друг на друга. Когда она была совсем юной, мужчина, которому она подарила свою девственность, всегда клялся ей в любви после секса. Иными словами, наполнял ее глупое сердце обманом. Она надеялась, что Габриэль не станет лгать.
Он провел рукой по ее спутанным локонам.
– У тебя красивые волосы, Софи.
– Спасибо.
– Твои родители были светловолосыми?
– Мама была блондинкой. Она родом из Дании, а там, как мне кажется, почти все белокурые.
– Понятно, – кивнул Габриэль и очень нежно поцеловал ее в губы. Софи совсем растаяла. – Ты чудесная женщина, Софи Мадригал.
– Благодарю.
Он усмехнулся.
Они замолчали. Габриэль продолжал ласкать ее волосы, накручивая пряди себе на палец. Его дыхание постепенно выравнивалось.
«Как жаль, что он не может остаться со мной навсегда!» – думала Софи. Она считала себя отнюдь не такой женщиной, которая способна удержать возле себя мужчину.
Наконец его рука выпуталась из волос Софи и опять принялась путешествовать по ее телу.
– А ты чудесный мужчина, Габриэль Кэйн, – сказала она, набравшись храбрости.
– Спасибо.
Его рот опять скривился в усмешке. Впрочем, это нормально. Габриэль Кэйн был неисправимым скептиком.
– Пожалуйста. – Она одарила его лучезарной улыбкой.
Его лицо просияло от счастья.
– Знаешь, – проговорил он, – у нас с тобой хорошо получается.
– Конечно, – согласилась Софи совершенно искренне.
– Может быть, сделаем это еще как-нибудь?
– Может быть.
Ее сердце болезненно сжалось при мысли о будущем. Когда Габриэль увидит, как жестоко она его обманула, он вряд ли захочет продолжать с ней отношения.
Он опять надолго замолчал, и Софи решила, что он заснул. Но нет, Габриэль не спал. Он поигрывал ее соском и разглядывал ее тело, как будто удивляясь тому, что оно совсем недавно было в его власти. Софи тоже верила в это с трудом.
– Ты… просто великолепна, – наконец вымолвил он.
– Спасибо, Габриэль.
– Это правда.
Софи пожалела, что так неучтиво вела себя с Габриэлем раньше. Теперь, не боясь получить словесный удар в спину, он стал очень мил.
Он продолжал ласкать ее тело. Его большие мозолистые руки дарили ей райское наслаждение.
До сегодняшней ночи она не понимала, как женщины могут наслаждаться любовной близостью. С первым мужчиной у нее все было как-то торопливо и неуклюже. Он получал удовольствие, а она нет.
Но Габриэль не шел ни в какое сравнение с тем человеком. Он был старше, мудрее… и благороднее. Софи усмехнулась. Она никогда не скажет ему об этом – не даст повода для зазнайства.
Впрочем, Софи прекрасно знала: Габриэль Кэйн никогда не стал бы обманывать юную девушку, превращая ее в сексуальную игрушку. Он не способен на подлость.
– У твоего маленького мальчика были такие же светлые волосы, как у тебя, Софи?
В мгновение ока все нежные мысли улетучились из головы Софи. У нее было такое чувство, как будто он поразил ее кинжалом в самое сердце.
Глава 17
Проклятие! Может, ему не стоило ничего говорить? Габриэль протянул руку к Софи, свернувшейся калачиком. Он хотел утешить ее, обнять, поделиться своей силой. Сделать так, чтобы она снова стала счастливой.
Она оттолкнула его руку:
– Нет!
Он вздохнул.
– Я не могу видеть, как ты страдаешь, Софи, – взмолился он. – Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог?
– Ты? Мне помог?
Ее презрение поразило его в самое сердце. Он отпрянул, как от удара, и какое-то время сидел, ошеломленный. Но вскоре в нем взыграла злость. На этот раз он схватил ее за руку и повернул на спину. Ее лицо было красным от слез, а зеленые глаза казались притопленными в воде кусочками мрамора.
– Да, черт возьми! – сердито сказал он. – Что такого особенного в моем желании помочь? Милая Софи, люди помогают друг другу каждый день.
– Мне не нужна помощь.
Из чувства благоразумия она не стала выдергивать руку. Вытерев щеки тыльной стороной свободной руки, она взглянула на него, как на дьявола из преисподней.
– Как глупо, Софи Мадригал! Если кто-то в этом мире нуждается в помощи, так это ты.
– Вовсе нет! – Она перешла на крик.
Ее гнев был все-таки лучше, чем слезы.
– Черт возьми! Ты же позволяешь Дмитрию тебе помогать. Он разъезжает по округе и ищет тебе работу, разве не так? Благодаря ему ты знаешь, чьего дядю или чью тетю вытащить из могилы на своих сеансах.
– Это другое.
– Да, другое. Это работа. А Джошуа был частицей твоей жизни. Но смерть маленького мальчика важнее, чем работа.
– Не смей говорить со мной о Джошуа! – простонала она.
– Я буду говорить с тобой о Джошуа! Он для тебя важнее всего, живой или мертвый. Вот почему ты ищешь Хардвика, не так ли? Он убил твоего мальчика.
Секунды тянулись, точно столетия. Габриэль уже решил, что Софи никогда ему не ответит, но тут она его удивила:
– Да.
Габриэлю хотелось плакать. Смерть ребенка Софи вызывала в нем острое сочувствие. Она заметно расслабилась. Он нежно обнял ее за плечи, поглаживая и лаская.
– Ах, Софи, пожалуйста, не отталкивай меня! Я так хочу тебе помочь!
Ее мягкое теплое тело уютно льнуло к его плечу.
– Я видел у тебя на животе растяжки, – тихо проговорил он, – и понял, что к чему. У тебя был ребенок, и Иво Хардвик повинен в его смерти. Я… не могу себе представить, каково это – потерять ребенка, Софи. Я не виню тебя за то, что ты хочешь убить подонка, отнявшего у тебя сына. – Прости меня, Софи. Мне очень жаль.
Габриэль продолжал в том же духе, надеясь, что она наконец-то откроет ему душу. Он отчетливо понимал, какое хрупкое чувство связывает его с Софи Мадригал. Это чувство звалось любовью.
Он уже почти засыпал, как услышал слова Софи:
– Он был пьян.
Габриэль замер. Кто был пьян? Ах да, Хардвик. Это неудивительно. Мерзавец любил выпить.
– М-м? – пробормотал он.
– Я думаю, он пил весь день. Это случилось в Сан-Антонио. Мы с Джунипер дали пару сеансов в местном театре, а потом я повезла Джошуа смотреть Аламо.
Голос ее задрожал. Она сделала паузу и проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь подавить волнение.
– Прости, Софи, – сказал Габриэль, крепче прижав ее к себе.
– Джошуа было шесть лет, – продолжила она. – Он только что отметил свой день рождения. Иво Хардвик поссорился с каким-то типом в салуне.
Черт возьми! Габриэль сомневался, что ему хочется это слышать. Но он любит Софи, а значит, должен делить с ней ее ношу, какой бы тяжелой она ни была.
– Хардвик и тот второй мужчина вышли на улицу, чтобы выяснить отношения. Было около двух часов дня. Стояла чудесная погода – теплая и солнечная. Легкий ветерок гнал по небу барашки облаков. Мы с Джошуа пели, возвращаясь в гостиницу. Иво Хардвик устал драться и решил застрелить своего противника, но промахнулся и застрелил Джошуа. Пуля попала в самое сердце.
– О боги!
Софи уткнулась в плечо Габриэля. Он почувствовал на своем теле ее горячие слезы.
– Я даже не успела с ним проститься. Он умер мгновенно.
– А что же власти? Разве его не арестовали?
Она покачала головой.
– Власти констатировали несчастный случай. Кажется… – она судорожно глотнула и втянула ртом воздух, – Хардвика оштрафовали и конфисковали у него револьвер.
– Ничего себе!
Габриэль не знал, что сказать. Он обнимал и баюкал ее в своих объятиях. По щекам его тоже катились слезы.
Ах, Софи, Софи! Габриэль готов был отдать жизнь за Софи. Но он ничего не мог сделать – только спасти ее от свершения мести. Что бы она ни думала, убийство Иво Хардвика не решит ее проблемы. Впрочем, Габриэль не стал ей об этом говорить, понимая, что она все равно его не послушает.
Наконец – ему показалось, что прошла целая вечность, – она перестала плакать и села, прижимаясь к нему всем телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31