– На войне и в любви – все честно, брат, – холодно сказал Мэдог, раздраженный словами Кэрливела.
– Черт подери, Мэдог! Гил Эшли – брат жены Воррика и наш друг! Неужели в тебе нет элементарной порядочности?
Мэдог гневно раздул ноздри.
– Я почитаю своего короля и свой дом, а не лорда Рашден! Я сказал, что крепости в распоряжении Воррика в тот момент, когда ему только понадобится.
Кэрливел горько усмехнулся.
– Это не давало тебе права утащить оттуда три орудия!
– Довольно! – скомандовал им Гарри. – Правильно это или нет, но дело уже сделано, и я признаюсь, что мне очень нужны орудия – и не имеет значения, каким способом они были получены. – Он повернулся к Воррику и сухо сказал. – Из этого диалога я понял, что Эшли – по-прежнему стойкие йоркисты?
– Да, ваше высочество.
– Смею предположить, Воррик, что ваша жена не знает о вашем месторасположении.
– Нет, сэр.
«Ах, Боже, Изабелла. Изабелла!»
Ее полный боли вопросительный взгляд, когда он ее оставлял, преследовал Воррика почти всю дорогу. Как и все в Тауэре, она слышала о том, что Гарри Тюдор высадился в гавани Мидфорд и догадывалась, что это значило для нее, для Воррика и для Гила.
– Итак, – сказала ему жена, – я разрываюсь между тобой, любимый, и братом. Поезжай, я не стану тебя ни о чем просить, кроме… кроме… – Она замолчала, на ее глаза навернулись слезы. О эти бездонные глаза! Изабелла беспомощно прижала руки к груди, голос ее дрожал, когда она заговорила вновь, – если ты вдруг встретишься с Гилом на поле битвы, не… не убивай его.
– Изабелла, я даю тебе слово чести, что не стану делать этого.
Эту клятву Воррик никогда не нарушит. Непорядочно, конечно, что они украли бомбарды из Рашдена. Ему не следовало бы это делать, но он представить себе не может, почему позволил Мэдогу уговорить себя. Кэрливел был прав: то, что они сделали, было подло, но теперь все равно ничего нельзя было изменить. Воррик подумал о том, что если бы на его месте был Гил, то сделал бы то же самое. Он бы понял то, чего никогда не поймет Изабелла. Все-таки война была делом мужчин.
В этот предрассветный час, когда большинство людей, находящихся в лагере Ченнэй, спали, кроме короля Ричарда III и лорда Гила Эшли, графа Рашдена, последний молча рассматривал короля в серой дымке тумана, который окутал землю и только начинал рассеиваться.
Гилу очень хотелось бы узнать, о чем сейчас думает король. Он бы, наверное, очень расстроился, если бы узнал мысли своего сеньора. Как хорошо, что он их не знал.
Ричард, король Англии проснулся от кошмарного сна, в котором он падал и падал в море с красной водой… Его золотая корона сваливается и плывет по волнам. Он отчаянно пытается ухватить уплывающее кольцо короны, но она постоянно ускользает. Теперь Ричард стоял перед палаткой, невидящим взором уставившись в темноту, а туман окутывал его, как саван. Вдруг странное, дурное предчувствие смерти охватило его.
«Так вот к чему пришли могущественные Плантагенеты: мокрое поле за Маркетбосвозом. Будь проклят Нед! – молча он ругал своего умершего брата. – Почему ты не мог взять Бесс Вудвилл в Графторегенс и, удовлетворив свою похоть, оставить ее там? Тогда она бы не отказалась от тебя».
Но она сделала это. Эта сучка не хотела открывать бедра и принимать Неда и ему пришлось жениться на ней, чтобы их открыть. Это она, мисс Вудвилл, разрушила могущественный дом Йорков, своим умом и цепкой огромной семьей. В тот момент Ричард ненавидел их всех. Он подумал о своей жене Анне И их сыне, которых уже нет. Какое это теперь имеет значение, когда он присоединится к ним? Они все ушли. Все, кого он так сильно любил: Эдмонд – его брат, жестоко убитый в молодости, Ворвик – «делатель королей», который возносил Ричарда в Миддельхэме, его брат Георг, который хотел украсть корону у Неда, принесшего Англии золотую славу. Так Нед запомнится Ричарду, как солнце, во всем его величии. Он не будет думать с жалком монархе, прожигавшем жизнь, о его Джейн Шор, ревущей у ног Неда.
«Ах, Нед! – Ричард чуть не заплакал. – Как мы могли прийти к этому?»
– Ваше величество, вы не здоровы?
Ричард круто повернулся на звук голоса. Погруженный в свои мысли, он не сразу узнал Гила. Потом, наконец, пришел в себя.
– Нет, Гил. – Ричарду с трудом удалось изобразить на своем лице какое-то подобие улыбки, чтобы успокоить озабоченного преданного ему рыцаря. – Со мной все в порядке.
«Но это ведь неправда», – тут же подумал король, произнесши эти слова, а потом добавил:
– Я устал. Я просто до смерти устал от этой кровавой бойни… которая произошла… которая произойдет завтра. Сколько… – он вопросительно посмотрел на Гила. – Сколько моих друзей и последователей умрут завтра вместе со мной?
Перед ним проплывали лица: Франсис, Филипп Ло-вель, Ричард Радклиф, Вильям Кетсби. Гил Эшли, Леон… – нет, Лионел Валерекс уже ушел, – он уже ждет по другую сторону реки смерти и готовится вместе с Анной и их сыном встречать Ричарда. Сейчас он вместе с Недом, Эдмондом и Георгом, с Ворвиком и Бекингемом. Нет, Ричард не станет думать о Гарри, беспутном Гарри, герцоге Бекингеме, который предал его.
Легкий порыв ветра, проносившийся над ухом Ричарда, смеялся и подразнивал его.
* * *
«Кошка, крыса и собака Ловель управляют Англией», – распевали дети на улицах Лондона. Да какое это все имеет значение, если Ричард умрет? Он еще раз опустил плечи и посмотрел вдаль. На сером горизонте он увидел след падающей звезды.
– Вон там! Ты не видишь, Гил? Падающая звезда… Точнее, умирающая звезда, – тихо добавил Ричард.
Гил посмотрел на светлеющий небосвод и тихо выругался. Если только он выживет в предстоящей битве, то сразу же пойдет к врачу, чтобы проверить зрение, потому что, действительно, не видел ничего, кроме клубов тумана. Однако, почувствовав болезненное состояние Ричарда, Гил успокоил короля.
– Это хороший знак, ваше величество. Это значит, что Бог на вашей стороне. Тюдор, конечно же, проиграет завтрашнюю битву.
– Да, – вслух сказал Ричард, а про себя подумал: «потому, что он будет королем Англии, а корона слишком тяжела для головы и сердца… и души».
Наконец, забрезжил рассвет – серый рассвет – несмотря на то, что розовый свет на горизонте обещал прекрасный солнечный день. Оруженосцы Ричарда, которые были более опытны, чем оруженосцы Гарри Тюдора, уже прочесали местность и доложили Ричарду о более выгодном месте, из которого им следовало бы начать предстоящую битву. Это гора Амбьен.
Теперь на вершине холма, куда уже подтянулась его армия, сидя на своем верном боевом коне, Ричард обозревал открывающуюся перед ним картину.
С правого фланга шли сэр Вильям Стейнли и его люди из Незеркотона. На левом фланге из Дерлингтона Ричард увидел лорда Томаса Стейнли-Лису – и его силу. Несколько дней назад Ричард послал барону сообщение, приказывающее ему присоединиться к королю в Нестершире. Лорд Стейнли ответил весьма уклончиво, что не сможет прийти потому, что страдает от какой-то изнурительной болезни.
Похоже, что Томас Стейнли значительно поправился. Ричард сухо рассмеялся. Он не знал о том, что собирался делать Стейнли: поддерживать короля или повернуть против него. Без сомнения, они не станут ждать, пока увидят, на чьей стороне будет исход боя, прежде чем вступят в действие. Это несмотря на тот факт, что Ричард держал лорда Стрейндж-сына барона, заложником, чтобы обеспечить поддержку лорда Стейнли.
Наконец, взгляд короля упал на врага Гарри Тюдора, чьи войска надвигались со стороны Лайсморс.
Армия Ричарда по численности превосходила армию Гарри: головной отряд под руководством герцога Норфолка состоял из двенадцати сотен стрелков и двух сотен кирасиров; отряд, которым командовал он сам, состоял из одной тысячи солдат, вооруженных копьями; запасной отряд, возглавляемый графом Носамберлан-дом, состоял из двух тысяч людей, вооруженных арболе-тами и копьями, и пятнадцати сотен кавалеристов.
Однако, если Стейнли сомкнет свои ряды с Тюдором, то – Ричард знал – в этом случае он будет разбит.
Король медленно одел шлем с золоченой короной и опустил забрало. Прозвучала труба, и битва началась.
Битва началась вяло, потому что неопытные оруженосцы Гарри не доложили ему о том, что между ним и горой Амбьен было болото, и его армии пришлось обходить вокруг него, пока они, наконец, не встретились с людьми Ричарда. Более того, теперь, когда поднялось солнце, оно светило в глаза головному отряду Гарри и затрудняло его быстрое продвижение. Рыцари Ричарда предусмотрительно ждали на горе, при этом войска Гарри были вынуждены взбираться наверх. Полетели стрелы, раздались пушечные выстрелы. Каменные пушечные ядра тяжело просвистели в воздухе, сея панику в рядах наступавших. Но, наконец, все перешло в рукопашную.
Все утро под палящими лучами солнца, пока в воздухе не поднялись густые клубы пыли и не запахло едким пороховым дымом и запахом крови раненой плоти, люди Гарри замыкали Ричарда в кольцо, вынуждая фланги короля вступить в борьбу. Ричард послал сообщение лорду Стейнли, приказывая барону тотчас же послать подкрепление или пожертвовать жизнью своего сына. Как только король взглянул в лицо своего рыцаря, который вернулся с ответом Лисы, он сразу понял, что битва проиграна.
– Ваше высочество, – запинаясь сказал оруженосец, весь трепетавший от страха, – ми… милорд Стейнли отказывается подчиняться вашему приказу. Он сказал… он велел передать вам, что у него есть еще другие сыновья.
К горлу Ричарда подступила едкая желчь, рожденная гневом и сознанием своего поражения, она душила его.
– Будь он проклят! – гневно чертыхнулся король. – Будь он проклят! – Потом он немедленно приказал: – Сейчас же отрубить голову лорду Стрейнджу!
Личные телохранители Ричарда в ужасе переглянулись, вспомнив жестокую казнь лорда Гастингса на башне Грин, и беспокойно заерзали в седлах, когда несчастного сына лорда Стейнли вытащили вперед и заставили стать на колени. Лорд Стрейндж был еще очень молод, он плакал от страха и яростно умолял пощадить его, катаясь по земле. У Ричарда защемило в груди, и он растрогался. Его брат Эдмонд был точно так же беспощадно убит.
– Подождите! – воскликнул король, потом, проглотив комок в горле, к удивлению людей, чуть слышно произнес: – Я… я изменю решение. Отпустите мальчишку! Пошлите за Носамберландом, чтобы он немедленно ко мне присоединился.
Но Носамберланд, увидев, что войска предательски перешли на сторону Гарри Тюдора, отказался следовать приказу Ричарда. Вместо этого лорд не сделал ничего со своей стороны, пока они не смешались в кровавой бойне с тремя армиями противника.
Битва почти закончилась. Ричарда опалила ярость. Как бы он хотел убить лорда Стейнли! Но холодный рассудок победил, как это было и раньше. Король недаром считался известнейшим полководцем в Англии. У него был только один шанс, весьма слабый, но все-таки, шанс. Если ему удастся прорваться сквозь линию наступления, добраться до Гарри Тюдора и убить его, то Ричард выиграет битву.
– Ваше величество, не делайте этого. Это чистое безумие! – умолял его лорд Франсис Ловель, когда король осведомил своих телохранителей о намерениях. – Вас просто убьют. Давайте убежим, пока мы хоть это еще можем сделать…
– Как Невил Франсис? – голос Ричарда слегка дрожал, когда он вспомнил своего кузена, Ричарда Невилла, графа Ворвика, который в тот день в битве при Барнете, попытался убежать. Он, Ричард – король и не позволит себе умереть трусом, убегающим с поля боя. – Нет, Франсис, – он больше не захотел слушать слов мольбы своего доверенного рыцаря.
– Я – король и умру королем!
Потом со странно торжествующим криком его величество Ричард Плантагенет, король Англии, высоко поднял свою секиру и бросился с горы. Море людей расступилось перед ним, как в сказке. Он не знал, что люди сочли его безумным. Они решили, что король появился на лошади, словно какой-то кровавый призрак, пришедший из потустороннего мира, и его смертоносный меч безжалостно сокрушал все на своем пути. Ричард только понимал, что его враги отступают перед его бешеной атакой, что даже знаменосец Тюдора побежал. Ярко-красное знамя Гарри с золотым драконом было втоптано в грязь, пропитавшуюся алой кровью.
– Болото, Боже мой, болото! – от гнева и ненависти Ричард совсем забыл о болоте. Даже теперь он чувствовал, что его конь Фарей вязнет в трясине и пытается освободиться от него… Отчаянный рывок – и король выпал из седла своего преданного боевого друга.
– Коня! Коня! Полцарства – за коня! – пронзительный крик пронесся по долине, прорезая воздух.
«О, Боже, так далеко заехать! И потерять все из-за лошади! Это просто невыносимо!»
– Ваше величество, ваше величество! Возьмите моего, ваше величество! – закричал Гил, которому удалось пробиться через поле сражения на своей всхрапывающей и вставшей на дыбы лошади. – Возьмите мою!
Он уже почти подъехал к королю, когда внезапно, откуда ни возьмись, на него набросился мощный боевой конь с золотисто-кремовой гривой и хвостом.
– Нет, Гил, нет, слишком поздно! Остановись! Сражение проиграно! – отчаянно закричал Воррик, пытаясь перекричать шум сражения и не желая причинять вреда брату своей жены, но в то же время понимая, что нельзя дать возможность Гилу добраться до Ричарда.
Сквозь пелену пыли и дыма Гил едва узнал Воррика, но не обратил внимания на его крики. Он еще сильнее пришпорил коня и поскакал еще быстрее. Ричард получит долгожданного коня, даже если это будет стоить Гилу жизни! Он не думал, что Воррик убьет его. Но, едва подумав об этом, увидел, как Воррик вытащил тяжелый меч и начал описывать им дугу в воздухе, как будто собираясь разрезать на две части Гила или его коня. Через несколько секунд молодой человек услышал, как его лошадь заржала от страшной боли, когда меч Воррика нанес по ней сокрушительный удар, приходившийся по шее. Конь споткнулся и упал, и из его страшно зияющей раны хлынула кровь.
– Прыгай, Гил! – яростно закричал Воррик, предупреждая его об опасности. – Прыгай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65