Девушка присела перед герцогиней в низком реверансе, потом повернулась, чтобы поприветствовать Ричарда и Анну. Как великолепно они выглядели оба! Ричард был одет в голубой дублет, обитый золотом и поверх была надета длинная, на горностаевом пуху, накидка из пурпурного бархата. Анна тоже была одета в голубое с золотом, а хвост ее платья грациозно волочился за ней.
Пока все собирались на процессию, Воррик помог Изабелле сесть на лошадь, на которой она должна была ехать, потом поцеловал ее и занял свое место среди королевской знати. Процессия медленно двинулась по улицам Лондона к Вестминстерскому Аббатству, где в часовне Сант Эдварда процессора Ричарда должны были короновать.
Вначале шла пышно разодетая знать, затем новый канцлер Джон Шель, епископ Линкольн, поодаль ехал Генри Стедфорд, герцог Бекингемский, совсем недавно получивший титул главного судьи и лорда констебля Северного и Южного Уэльса. Это назначение ужасно расстраивало Изабеллу. Он был одет в голубую бархатную, вышитую золотыми колесами одежду, а его зеленые глаза сверкали, когда он окидывал взглядом собравшуюся у обочины толпу. За ним ехал лорд Франсис Ловель, новый лорд-камергер. Далее следовали сопровождающие королеву Анну: пять пажей, одетых в голубой бархат и семь фрейлин в малиновом (Изабелла была среди них), все на белых лошадях. Саму Анну несли на богато украшенных носилках. Потом шли слуги Ричарда: семь рыцарей (среди которых был Гил), одетых в малиновые дублеты и плащи из белой ткани, расшитой золотом. Последним ехал сам Ричард, на боевом коне, подаренном ему еще братом Недом.
Как только они подъехали к Вестминстерскому Аббатству, все спешились и пошли за Ричардом и Анной в часовню, и длительная церемония началась. Наконец, обнаженную до пояса королевскую чету, стоявшую возле алтаря помазали священным елеем. Изабелла обрадовалась, услышав удивленный шепот, поползший по Аббатству, потому что она узнала от Анны, что Ричард настоял на этой части ритуала, чтобы все узнали, что король не горбун, как шептали сплетни. Наконец, обнаженные торсы короля и королевы покрыли золотой тканью; их короновал кардинал Борчер, архиепископ Кантербери.
Коронация была закончена. Но не успели они выйти на улицу и спуститься по лестнице, как до глубоко потрясенной Изабеллы дошло, что шлейф королевы несла леди Стейнли.
Они встретились к северо-западу от Бермингема по дороге из Лондона в Шрубери. Казалось бы – случайная встреча, потому что Генри Стедфорд, герцог Бекингем должен был ехать на Уэльс, а леди Стейнли ехала из Хьюстона в Бридж.
– Это ваш племянник герцог Бекингемский, миледи, – сказал баронессе оруженосец, который при виде приближающихся людей остановил ее лошадь.
– Да, – Маргарет тоже узнала флаг Гарри, развевающийся на ветру, – мы подождем.
Рыцарь приказал всем, сопровождающим леди Стейнли подождать, и вскоре Бекингем поравнялся с ними.
– Добрый день, тетушка, – поприветствовал он ее и улыбнулся. Он снял шляпу и низко поклонился ей.
– Смею ли я надеяться, что вы едете на Уэльс?
– Нет, Гарри, – Маргарет улыбнулась в ответ, но приветливая улыбка вовсе не соответствовала холодному рассчетливому взгляду ее темных глаз, беспристрастно глядевших на него, – я еду в Бридж. Гарри Стедфорд был ее племянником – но его семья сражалась за Ланкастеров – и он презирал Вудвиллей, которые заставили его жениться на сестре королевы Катерине, а потом его положение при дворе превратили в пустое место. Из-за этого последнего и из-за того, что появился шанс захватить власть и право, которых ему так отчаянно не хватало, Гарри после смерти Эдуарда IV стал поддерживать Ричарда, герцога Глостера. Он во многом способствовал воздвижению Ричарда на трон и за свои услуги был хорошо вознагражден. Но все же этого было недостаточно. Гарри был одержим амбициями и имел те же слабости характера, которые погубили Георга, герцога Кларенского. Быть вторым вовсе не устраивало Георга, и Гарри – тоже. Он, конечно, завладеет всем, если сможет. Маргарет, которая знала характеры людей, читала его, как книгу, так же, как она читала Ричарда.
Было очень просто понять, почему Ричард, который так любил Георга, несмотря на все его недостатки, так превозносил Гарри. Гарри был подобен Георгу, и Ричард смог увидеть в нем то, что было в его брате.
Маргарет все это просчитала, когда совсем недавно купила душу Гарри. То, что он с самого начала попытается одурачить ее, она в этом нисколько не сомневалась. В конце концов, у него были свои законные права на трон через Томаса Вудстока, а права ее сыновей происходили по незаконной линии Джона Гаунта, жившего с Катериной Свидфорд. Тем не менее, чего бы это ни стоило, она справится с Гарри. Ей удавалось перехитрить мужчин, которые были гораздо умнее, чем он. Именно Гарри будет обманут, но пусть послужит своей цели, пока он ей полезен. Если Гарри потеряет голову под топором палача, то так оно и лучше. А пока он будет жив, нужно будет выполнять перед ним обязательства, которые они с сыном ее могли себе позволить. Но прежде всего – дело. В Гарден-Тауэр было двое, от кого нужно было избавиться. Сделает ли это Гарри? Достаточным ли было его стремление получить Корону, чтобы оно перевесило осуждение им в душе смерти? Он остался в Лондоне, позволил Ричарду самому начать правление, как это они и планировали. «Мы сделали это, Гарри, мы сделали» – Маргарет снова улыбнулась, теперь тепло появилось и в ее глазах.
– Я вижу вон там трактир, Гарри, – сказала она, – ты не пообедаешь со мной?
– Тетушка, – усмехнулся Бекингем, – с огромным удовольствием. Она поняла, что дело сделано.
* * *
– Ах, Воррик, держи меня, держи меня! – сказала Изабелла, входя в свою комнату в Тауэре, ничего не видя из-за застилавших ее глаза слез.
– Что такое, любимая? – спросил он, озабоченно вскакивая на ноги и прижимая ее дрожащее тело к груди. – Что такое, к тебе кто-нибудь приставал? Это… этот чертов итальянец?
– Нет, нет. Ничего подобного со мной не произошло и к нему никакого отношения не имеет. Ты же прекрасно знаешь, что проходя мимо меня, он едва кивает. Все намного хуже, чем этот помешанный придворный. Ах, Воррик, я не могу в это поверить! Этого просто не может быть!
– Что такое, Белла? – нежно спросил муж, пытаясь хоть что-нибудь понять из ее истерических всхлипываний. – Что не может быть правдой?
– То, что говорят люди. Это ведь безнравственно, безнравственно! Я услышала это на рынке.
– Что услышала, дорогая? – снова спросил Воррик.
– Ах, Воррик, люди говорят, что… что Ричард УБИЛ принцев!
– Да, я знаю. Но я надеялся, что ты не узнаешь об этом.
– Ах, Воррик, но это жестоко! Это так жестоко! Как они так осмеливаются клеветать на него? Как они так могут очернить его имя и честь, приписывая ему такое неслыханное преступление? Оно же не имеет к нему никакого отношения! Это неправда! Ричард любил этих мальчиков. Он прежде бы отрубил свою правую руку, но не позволил бы им причинить никакого вреда, уверяю тебя! Это же все знают!
– Успокойся, Белла, успокойся. Ты заболеешь.
– Мне все равно! Мне все равно, – всхлипнула она. – Он такой добрый и хороший, а ему приписывают такое грязное преступление…
– Я знаю, что тебе это трудно понять, милая, но факт остается фактом: мальчиков не видели с тех самых пор, как Ричард уехал в королевское путешествие по стране из Лондона.
– Он взял их с собой на север в Шерифф Хаттон. Он ДОЛЖЕН был так поступить.
Некоторое время Воррик помолчал, а потом осторожно спросил:
– Даже если это и так, Изабелла – хотя я в это не верю, то почему их так долго не видно?
– Я не знаю, не знаю, но еще раз повторяю тебе, Воррик: если с этими мальчиками что-нибудь случилось, то это не имеет никакого отношения к Ричарду. Готова поклясться собственной жизнью! Кроме того, Ричарду нет смысла убивать подростков, а потом держать это в секрете. Он бы захотел, чтобы все об этом узнали и не подняли никакого восстания. Ведь это в его интересах. Нет, он не делал этого!
– Тогда кого ты обвиняешь?
Изабелла сделала резкий вздох, прищурившись.
– Здесь в Лондоне есть только один человек, который в отсутствие Ричарда обладает достаточной властью и амбициями, чтобы осуществить такое подлое преступление: лорд Констебль, его величество герцог Бекингем, Генри Стедфорд – ПЛЕМЯННИК ЛЕДИ СТЕЙНЛИ. Конечно, Гарри Тюдор хотел бы убрать принцев со своего пути, чтобы захватить трон.
– Я думаю, что это правильное предположение. Да, – ровным голосом заметил Воррик, – их существование будет создавать трудности будущим претендентам на трон. Однако, это все же не объясняет, почему Бе-кингему пришлось такое совершить. На что он мог надеяться в этом случае?
– Конечно же, на корону, насколько вам известно. Он хочет получить ее сам и у него есть законные претензии. Лорд Гастингс попытался предупредить об этом Ричарда, но тот даже слушать не стал. Бекингем был рядом с Ричардом в тот самый момент. Ричард ему очень доверяет, но я никогда не думала, что ему следует доверять. Анна тоже так думала. Она сказала, что он очень напоминает ей Георга, герцога Кларенского. А Ричард был всегда слеп по отношению к своему вероломному брату. Да, если в самом деле мальчики мертвы, то винить, в этом надо только Бекингема. Может быть, Гарри Тюдор вообще к этому не имеет никакого отношения, хотя я в этом очень сомневаюсь. В конце концов, он обещал жениться на Бесс Вудвилл, если получит трон, не так ли?
– Матерь Божья, какой альянс! Это все интриги Елизаветы Вудвилл, разрабатываемые и поощряемые леди Стейнли.
– Да, держу пари, что в этом замешана баронесса. Это так похоже на нее! Бесспорно, это она разработала весь этот план, а ее сын вместе с Вудвиллами и Бекин-гемом будут достаточно сильны, чтобы сместить Ричарда с трона. Действительно, как только Ричард будет мертв, Бекингем попытается заполучить корону, и, значит, леди Стейнли догадывается об этом. Правда?
– Да. Поэтому Гарри Тюдор и она к этому готовы. А если умрет Бекингем, то кто останется? Младший сын Георга, Воррик, этакий бесхитростный мальчик. Конечно, никто не пожелает видеть его на троне. Останется только Джек Денапоул, племянник Ричарда по его сестре Елизавете, но это незначительная помеха, как я догадываюсь.
– Да, теперь мне все понятно. Еще раз говорю вам, милорд: если принцы мертвы, то это проделки леди Стейнли. Сам Бекингем не догадался бы совершить такое преступление.
– Да, пожалуй, что нет, – согласился Воррик. – Однако, это всего лишь догадки, а реальных доказательств того, что мальчики мертвы, нет. Они, действительно, могут оказаться в Шерифф Хаттон, как ты в самом начале и предполагала. Но ведь принцев нигде не видно, и в октябре Генри Стедфорд, герцог Бекингем, был в тесной связи с Джоном Мортоном, епископом Эли, которого под стражей отослали в Бейтнард под попечительство Бекингема на Уэльсе. Гарри Тюдор и Вудвилли ополчились против короля Ричарда.
С самого начала с восстанием ничего не вышло. Вначале начался ужасный шторм, который продолжался несколько дней, принесший с собой потоки повисшего пеленой дождя, который люди называли «большим потоком». Многие утонули, когда реки Англии вышли из берегов и затопили близлежащие территории. Там, где когда-то были поля и луга, теперь были целые озера воды, а грязные дороги напоминали собой болота. Большинство уэльсцев, которые присоединились к Бекингему в поддержку Гарри Тюдора, были отрезаны от герцога силами Вагнов, которые были йоркистами, выступавшими против Бекингема. Не успел герцог уехать из Брекнока, как враги подожгли его земли.
В Херефордшире кузены Генри, Хамфри и Томас Стедфорды создали оппозицию, и те люди, которые, по мнению графа, должны были быть на его стороне, больше не хотели гражданской войны. Из-за проклятого дождя река Северн так разлилась, что Бекингем и его быстро истощавшиеся силы не смогли через нее перебраться и были отрезаны от Вудвиллов, которые теперь в любом случае, не стали бы ему помогать. Восстание на Юге под руководством лорда Дорсета уже частично было подавлено, и епископ Мортон бежал. Корабли Гарри Тюдора дважды отбрасывало штормом, и пока он добрался до Дорсета, его поджидала ловушка. К счастью, Гарри, проживший всю свою жизнь в ссылке, оказался сообразительным, и когда солдаты выстроились на берегу, убеждая, что они люди Бекингема, он все-таки не стал пришвартовываться. Он поплыл в Плимут в Девони, где его ждал Воррик Тремейн, граф Хок-харст, чтобы сообщить ему, что Бекингем – дурак, и восстание провалилось.
Дождь безжалостно лил на головы наемных солдат Гарри, которые везли Воррика на лодке к одному из кораблей, стоявших в Ла-Манше, где его ожидал Гарри. День выдался хмурым и туманным. Острый осенний запах смешивался с сырым запахом моря. Воррик промок до костей, потому что предательские волны захлестывали за борт. Пока лодка причаливала к большому судну, он вымок и продрог так, что зуб на зуб не попадал. Но, к счастью Воррика, в камине каюты Гарри горел огонь. Воррик с удовольствием протянул руки к огню, пока несколько оруженосцев растирали его тело полотенцами. Потом Воррику принесли поесть и выпить бренди. Наконец, согревшись, он повернулся и испытующе посмотрел на Гарри в мерцающем свете камина.
Они вместе выросли на Уэльсе. В прошлом, до ссылки Гарри, Воррик и его братья часто посещали замок Стенброк, а потом замок Гарлич, куда приезжали с матерью и дядей Джаспером Тюдором, а когда его семью обвинили в предательстве – со своим опекуном лордом Гербертом. Дедушка Воррика, лорд Овейн Пенкарег, был одним из верных друзей Джаспера Тюдора. Однако, Воррик не видел Гарри несколько лет.
Гарри Тюдор, двадцатишестилетний мужчина, был на три года моложе Воррика, но выглядел старше по той простой причине, что его усталое лицо представляло собой ничего не выражающую маску. Среднего роста, Гарри был прекрасно сложен. Но копна белокурых волос и светлые глаза делали его лицо каким-то бесцветным. Однако, он унаследовал классические черты лица своей матери, леди Стейнли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65