Было заметно, что ему было слишком тяжело поднимать меч. Его светлые волосы взмокли, на лбу выступили капельки лихорадочного пота, которые стекали с бровей прямо в глаза, ослепляя его. Голубой дублет был тоже мокрым от пота и крови. Его левая рука безжизненно повисла, а на плече зиял глубокий шрам от меча Воррика. На животе была тоже страшная зияющая рана. Изабелле не трудно было догадаться, что эта рана была смертельной. Но, несмотря ни на что, он продолжал сражаться. Даже граф был слегка испуган его безумным видом.
– Сдавайся! – коротко бросил Воррик. – Ты почти мертв.
– Нет… ты… уэльский… ублюдок, – мрачно ответил Лионел, качая головой, и рассмеялся каким-то жутким, неестественным смехом. – Я… все равно… сделаю… эту колдунью своей. Эту колдунью, которую ты у меня украл!
– Не будь дураком, Сант-Сейвор! Изабелла никогда не была твоей и никогда не будет.
– Она… должна была быть, если бы… не… ты!
– Ради бога… – Воррик не успел сказать больше ничего, потому что Лионел тут же с отчаянием сумасшедшего набросился на него. Изабелла с трудом подавила вопль, который рвался у нее из груди, когда они поскользнулись на крови, пролитой на мраморный пол. Лионел в яростной попытке убить графа изо всех сил, оставшихся в его теле, набросился на него, замахнувшись мечом, но сбил лишь подсвечник с алтаря. Подсвечник с каким-то жутким грохотом свалился на пол и покатился по часовне. Лионел взмахнул мечом, завалив металлический подсвечник со свечами, которые были зажжены при молитве. Ткань алтаря загорелась.
– Кэрливел! – крикнул Гил, но брат Воррика побежал тушить небольшое пламя.
Едкий дым, смешанный с запахом крови, ударил в нос Изабеллы, от чего ее затошнило. Она обернулась к Джоселин: девушку стошнило в заблаговременно поднесенный ко рту платок. Но Изабелла не смогла отвлечься от сцены, которая разыгрывалась перед ней.
Мечи продолжали встречаться в воздухе, оглушая всех присутствующих своим лязганьем и ужасным скрежетом стали о сталь, выбивая каждый раз сноп искр. Мужчины напряглись каждым своим мускулом в этой смертельной схватке.
Потом внезапно все стихло. Лионел вдруг шумно вздохнул, как будто чему-то удивился, потом покачнулся и выронил меч. Он схватился за живот, из которого уже потоком хлынула кровь. Меч с лязгом упал на пол, предвещая падение Лионела, который следом за мечом с шумом распластался на полу. Из его ноздрей брызнула кровь. Кровь показалась и в уголках рта, его ресницы дрогнули, он открыл глаза и с трудом посмотрел на Изабеллу.
– Бе… Белла… – он попытался протянуть к ней предательски слабеющую руку, но это было выше его сил, и он простонал от жуткой боли. – Я… я любил тебя…
– Лионел! ЛИОНЕЛ! – вдруг пронзительно закричала Изабелла и побежала к нему, но было слишком поздно.
Лорд Лионел Валерекс, граф Сант-Сейвор, скончался.
Она онемела. В ее глазах стояли горячие горькие слезы – она плакала не по Лионелу, а по тому, что он олицетворял – ее первую любовь, молодость и все, что было в прошлом, все, что могло быть… но ушло. Ушло с золотым Богом, который оказался всего лишь фальшивым идолом, возле которого она горестно стояла на коленях.
– Изабелла, – Воррик мягко коснулся ее плеча и поднял на ноги, – Изабелла.
Он прижал к себе жену и нежно погладил ее волосы, прошептав ей слова утешения и понимания. Прижавшись к нему, она тихо плакала.
Но, вот что было странно: слезы Изабеллы вытирала Джильен.
– Не плачьте по Лионелу, миледи, – сказала девушка, которая, наконец, пришла в себя и поняла, что произошло. – Он не стоит ваших слез. Лучше плачьте по ребенку, которого вы потеряли из-за него. Именно Лионел в тот день послал своих людей, чтобы вас похитили. Это из-за него у вас потом случился выкидыш.
– Нет, – Изабелла была поражена. – Нет! Этого не может быть!
– Да, миледи, это правда, – тихо сказала Джильен. – Он никогда, конечно, не собирался причинять вам вреда, но когда стало известно, что вы ждали ребенка, Лионел был страшно рад тому, что у вас его не будет от лорда Хокхарста.
– Ах, Воррик, – Изабелла взглянула на мужа, вдруг почувствовав его боль, ярость и потерю. Жизнь Лионела стоила жизни их ребенка, ребенка, которого они так ждали, которого так оплакивали. Изабелла испугалась, что она, может быть, не почувствует снова в своей утробе шевеление ребенка Воррика. – Ах, Воррик, а я во всем обвиняла леди Шрутон, а ведь нужно было винить Лионела.
– А я думал, что виноват лорд Монтекатини, – сказал он. – К черту мою гордость! Если бы тогда у палатки Лионела я поверил тебе, то, конечно, был бы настороже, и ожидал бы от него дальнейшего вероломства.
– Не вини себя за это, Воррик, ты просто не понимал, насколько он стал одержим в своем решении заполучить меня любой ценой. Думаю, что мы оба этого не понимали. – Изабелла говорила горьким, но странно смущенным голосом, потому что она была просто ошеломлена заявлением Джильен. – Он был, как капризный ребенок, желающий достать луну, однако, как ни странно, он по-своему все-таки любил меня.
– Я уверен в этом, Изабелла, – сказал ей Воррик. – Как можно тебя не любить?
Потом вдруг граф опустился на колени, то же самое сделали Гил и Кэрливел. Джоселин и Джильен присели в реверансе. Даже не понимая причины происходящего, Изабелла сделала то же самое, присев на колени и склонив голову. Для такого внезапного выражения почтения должна была быть только одна причина – король Ричард.
На некоторое время в часовне воцарилась тишина. Все затаили дыхание, когда его величество, окинув часовню печальным взглядом, посмдтрел на присутствующих. Потом вздохнул и заговорил. Тихий усталый голос Ричарда нарушил тишину в часовне.
– Это, – он взмахом руки обвел часовню, – Дом Божий – место, где ищут мира и успокоения для души. Почему вы здесь затеяли убийство, лорд Хокхарст? – Голос его прерывался от гнева. – Объясните: почему вы осквернили Дом Божий своим нечистивым деянием? Неужели я такой никудышний и отвратительный, что такое происходит в моем королевстве?
– Нет, ваше величество, нет! – тихо, но убедительно заговорил Воррик. – Только по воле Божьей это случилось не где-нибудь, а здесь.
– Миледи Хокхарст, обработайте рану мужа и объясните, что все-таки здесь произошло.
Изабелла не спеша завязала руку Воррика и объяснила, что случилось. В конце рассказа король еще раз вздохнул. Это был вздох несчастного человека.
«Действительно, – подумал он про себя, – я никуда не гожусь, раз у меня страдают те, кто мне дороги».
Затем громко произнес:
– Миледи Сант-Сейвор, вы освободились от несчастного брака. Я передаю вам собственность вашего мужа и отпускаю вас с миром в монастырь.
– Ах, ваше… ваше величество, – тихо прошептала Джильен, и на глаза у нее навернулись слезы, когда она поцеловала руку короля. – Сэр, вы самый добрый и хороший и я всегда буду за вас молиться.
– Да, сделайте это, миледи, – негромко сказал Ричард, – возможно, Бог послушает ВАС.
Потом король ушел, и тишина в церкви болью отозвалась в пустом разбитом сердце.
ГЛАВА 35
Было 8 августа 1485 года, когда Гарри Тюдер с двумя тысячами французских наемников высадился на Уэльсе в гавани Милфорд. Не обращая внимания на попытки тех, кто пытался его удержать, он сошел на берег. Некоторое время Гарри стоял и осматривал землю, где он родился, где прошло его детство и откуда его сослали на долгих четырнадцать лет. Сердце защемило у него в груди и те, кто за ним наблюдал, могли поклясться, что он стал на колени и поцеловал землю. Из толпы, которая собралась его встречать, раздался одобрительный возглас, но Гарри все равно не поднялся. Его дядя Джаспер положил руку ему на плечо.
– Гарри, – сказал он, встревоженный тем, что на его племянника не было похоже, что он так открыто давал выход своим эмоциям.
Гарри дал выход своим чувствам.
Медленно он поднялся на ноги и удивленно посмотрел на своих оруженосцев, которые выстроились в ряд и с мечами наготове ограждали его от зрителей.
– Так значит, Ричард Плантагенет так близко, дядя? – сухо спросил он.
Джаспер слегка зарделся.
– Нет, – ответил он, – но мы просто боялись, что будут препятствовать другие, которые желают тебе вреда.
– Уберите свои мечи, – приказал Гарри людям. – Мы здесь среди друзей и это наш дом.
Как приятно было, наконец, после столь долгих лет отсутствия вновь произнести это слово «Дом». Рыцари осторожно стали вкладывать свои мечи в ножны. Но не успели они это сделать, как снова вытащили из ножен и стеной встали вокруг Гарри, защищая его от одинокого наездника, который быстрым галопом приближался к ним.
Резко остановив перед ними взмыленного жеребца, наездник спешился, снял шлем и ватные рукавицы и направился к ним, явно не обращая никакого внимания на то, что люди Гарри стояли на его пути.
– Милорд Ричмонд, – поприветствовал он Гарри. – Меня зовут Риз Томас, и у меня к вам просьба… – Не успев договорить, незнакомец упал лицом вверх у ног Гарри и промычал, – наступите на меня, сэр.
Ошеломленный Гарри и его люди настороженно и с интересом смотрели на незнакомца, решив, что это была уловка, чтобы предательски убить Гарри, причем, – плохо продуманная уловка. Риз Томас был большим человеком, а его нагрудная пластинка – тяжелой. Ему нелегко было подняться без чьей-либо помощи, а его теперешнее положение делало его абсолютно беззащитным.
При виде опасности, Гарри пожал плечами и направился вперед, решив выполнить странную просьбу.
– Берегись, Гарри, – тихо подсказал ему Джаспер, положив руку на плечо племянника. – Этот мужчина собирается нанести тебе удар, я в этом уверен!
– Я не вижу, какой вред он мне может причинить, дядя, из такого положения – разве что обрезать мне некоторые органы.
– Гарри!
Гарри усмехнулся, словно шаловливый мальчишка, увидев озадаченное выражение на лице своего дядюшки, и пошел, чтобы наступиь на тело Томаса Риза. Гарри засмеялся тихим смехом. Видя, что ничего не случилось, люди Гарри помогли великану подняться.
– Дело сделано! – радостно воскликнул Риз. – Я выполнил свою клятву!
– Что за клятва? – с любопытством поинтересовался Гарри, внимательно рассматривая стоящего перед ним незнакомца.
– Я поклялся, что Гарри Ричмонд ступит на землю Уэльса только через мой живот, – ответил Риз на вопрос Гарри. – И вот, дело сделано, сэр. Никто не посмеет сказать, что уэльсец не держит своего слова. Потом он вынул меч и рукояткой протянул его Гарри. – До вас дойдут слухи, сэр, что я сражаюсь за короля Ричарда. Не верьте им, я ваш человек. Ваш отныне и навсегда.
От этих слов сердце Гарри переполнилось чувствами, хотя он воспринял их, как обычно, с легким недоверием. Северные земли Англии могли принадлежать Ричарду Плантагенету, но Уэльс принадлежал ему – Гарри Тюдору!
Так оно и было. В тот самый вечер город Кардинган без колебани открыл ему врата, и толпы людей вышли на улицы, наполнив их приветственными криками, а сердце Гарри – радостью.
– Да здравствует король! – кричали они на уэльском языке. – Да здравствует король Гарри!
Гарри отвечал им на родном языке. Люди Уэльса осатанели. Почти тысячу лет они не слышали, чтобы английский король говорил на уэльском языке. Они ринулись вперед, предлагая ему еду и напитки. За то, что ему предлагали бесплатно, Гарри платил, наблюдая за своими людьми, как дракон, который был изображен на его эмблеме, чтобы они не совершили в городе ничего непристойного. По Уэльсу со скоростью звука распространились слухи о его неслыханной щедрости и обходительности. Оберайрон, Ланреститд, Аберистриз, Талибонт с радостью открыли свои ворота ему навстречу, и горячие боеспособные мужчины вступали в его войско. Они приходили из таких отдаленных мест как Мерионет, Кэрнарвон, Дэндай, пока все возрастающая по численности кавалькада Гарри проходила по Маченлезу, Кэр-визу и Ньютауну по пути к Шрузбери, чтобы сразиться против Ричарда Плантагенета. По совету сэра Вильяма Стейнли, дяди по браку, Гарри потом пошел на восток в Лестершир. Ричард Плантагенет шел в том же направлении, что и Гарри из Нэтингема.
Между Кеннуком и Личфильдом Гарри исчез, тем самым приведя в замешательство и ужас своих людей. Почувствовав себя плохо, он решил остаться на некоторое время один. Что-то невероятное было в таком решении Гарри для тех людей, кто постоянно окружал его. Вдобавок ко всему, он хотел встретить своих доверенных рыцарей, ожидавших его на краю леса в Кэннокчей.
Однако, с наступлением темноты, когда длинные мрачные деревья стали отбрасывать свои тени, Гарри задумался о том, правильно ли он поступил, ускользнув от своих людей, не предупредив их. Он осторожно осмотрелся, ругая себя за такую глупость, и вдруг с поразительной ясностью понял, какой хорошей мишенью сейчас был для лезвия любого убийцы. Только негромкий крик сокола успокоил его страхи. Он радостно направился на звук.
– Воррик, прости меня! – воскликнул Гарри. – В какой-то момент я подумал, что ты бросил меня.
– Никогда, ваше величество. – Лорд Воррик Тре-мейн, граф Хокхарст улыбнулся, присев на колени, чтобы поцеловать руку Гарри. – Мы чуть не сбились с пути в такой темноте. Мэдог, Кэрливел и…
– Не может быть! – воскликнул Гарри. – Эрмис?
– Да, сэр, это я.
– Но ведь ты был совсем подростком, когда я тебя видел в последний раз! Рад видеть тебя снова. Всех вас рад видеть!
– И есть на то причина, да, ваше величество? – смеясь спросил Мэдог. – Пойдемте, ведь мы не можем держать вас в неопределенности, сэр, – продолжал он, направляясь к группе мужчин и повозок, которые ждали их недалеко в лесу. Взмахом руки он указал на повозки. – Смотрите, ваше величество, Ричард Глостер будет разбит собственным оружием йорков.
Глаза Гарри зажглись каким-то непонятным ему самому предчувствием, когда он заметил поблескивающие в лунном свете, сияющие серебром среди ветвей деревьев металлические бомбарды.
– Черт возьми, Мэдог! Где вы это достали? Только не рассказывайте, что из замка Воррика.
– Нет, из замка Рашден в Йорке, сэр.
– Я говорю, что не надо было их брать, – впервые заговорил Кэрливел, глядя прямо в глаза сеньору и своим братьям, потом отвернулся, что-то сердито бормоча себе под нос, и пнул ногой колесо одной повозки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65