Поставь там, во Блудном Бору у старой
дороги, за развилкой у сохлой осины, на поляне с дуплистым дубом, скит, жив
и в нем, тогда будет тебе наше прощение. Проснулся я весь в страхе и понял, ч
то надлежит мне повеленное стратоархами бесприменно исполнить. Посему
молю тебя, пастыря моего строгого, дать свое аббатское благословление на
подвиг схимнический, отпусть в дикий скит.
Задумался аббат, опустил свой посох. Конечно, надобно бы проучить хороше
нько беспутного монаха, ну а проку в том? Как был непутевый, таким и остане
тся, даром только руку себе утруждать. А вот ежели он, сам, по своей воле под
астся вон из монастыря, в скит, то туда ему и дорога. Посидит на одной ягоде
в дурном лесу, пострастотерпствует, и как не сожрет его какая нечитсь, мож
ет и поумнеет. Хотя наврядли.
Так порешив, пергамент написал, что монах Ингельдот, получив знамение, от
правляется своей волей в пустынь, в Блудный Бор, на поляну с дуплистым дуб
ом, жить постом и молитвами во славу Бугха и монастыря древнего, с аббатск
ого благословления. К тому пергаменту собственную руку приложил и скреп
ил сие печатью. Так не чинил аббат никаких препятствий, паче того, поспеше
ствовал сему достопохвальному начинанию Ч выделил материалов и вещей,
потребных отшельнику, распорядился все на подводу загрузить и велел дву
м монахам проводить подвижника до места и помочь что надобно сделать для
обустройства скита. Заодно, не оченьто доверяя искренности Ингельдотов
ых намерений, приказал им проследить за беспутным монахом, чтоб по дорог
е не пропил монастырское имущество, в кости не проиграл, или иным образом
растраты не сотворил.
Довольный Ингельдот не долго в монастыре задерживался, только телега бы
ла снаряжена, не мешкая отправился со своими провожающими соглядатаями
Ч догадывался о тайной их мисси, в путь. Доехав по заброшенной дороге к по
вороту у сухой осины, с теми попрощался, от помощи дальнейшей отказываяс
ь. Монахи и рады были поскорее из поганого Блудного Бора убраться восвоя
си, особо с подмогой не настырничали, споро сгрузили все с телеги и поверн
ули вспять. С сожалением поглядел Ингельдот на удаляющуюся вдовью кобыл
у и принялся свой скарб на поляну перетаскивать.
В скором времени заявилась к нему и вдовица, да не одна, а как договаривали
сь, с людьми. Привела она с собою трех странствующих монахов, да несколько
поселян, то ли дурных, то ли больно любопытных, а может быть Ч самых смелы
х из самых дурных любопытных, кто решился в Блудный Бор идти, поглядеть на
волшебного зверя-Кролика. Брат Ингельдот уже место на поляне, где видел у
шастую диковину, огородил, украсил ветвями цветущих кустарников, словом
соорудил что-то вроде алтаря, лесного святилища. Сам поет гимны, поясно кл
аняется, проводит мистерию по древнему обряду, как положенно. Пришедшие
монахи тоже, хотя и без особого усердия подмогать стали. Народ на алтарь г
лазеет, нестройно подпевает, чуда ждет.
Долго уже молятся, а все без толку, нет волшебного зверя. Уставать начали.
Люди по поляне разбрелись, расселись под деревьями закусывать то, что вы
пили. Сам Ингельдот тоже несколько раз в свой шалашик забегал, из принесе
нной вдовицей бутыли для храбрости отхлебывал. Начал сомневаться в душе
своей, а точно ли осенен он благодатью, должен ли таинственный зверюга об
ъявиться? А если нет, что тогда?
Ч Ну зачем я тебе беспутному поверила? Ч Подливая масла в костер душевн
ых сомнений Ингельдота, сокрушалась вдовица. Ч Столько добра извела, вс
е зазря, все даром. Да разве какой водшебный кролик к тебе, непотребе, явит
ся? Нужен ты ему больно, и твоим стратоархам паче того!
Ч Да замолчи, дура, дело тонкое, таинственное, тут с нахрапа, как кнур на ле
ху пхается, то не возьмешь, тут тонкость астральная нужна, погодь маленьк
о, заявится, куда ему, ушастому, деваться. Ч Успокаивал и вдовицу и себя на
чинающий приунывать Ингельдот.
Еще помолились, гимны попели. Монахи совсем уже устали, надоело им впусту
ю глотки рвать, стали зло на брата Ингельдота поглядывать. Ничего хороше
го в тех взглядах не предвещалось. Да и люди уже посмеиваться начали, серч
ать потихоньку. Бедный монах стал с того всего невезения по краям поляны
озираться, прикидывать, не пора ли в лес сбежать, пока не начали ему бока м
ять, в отместку за обман и насмехательство. И вот, когда уже совсем нехорош
о на поляне стало, осенил себя знаком тригона брат Ингельдот, начал в посл
едний раз, слезно призывать зверя-кролика.
И Кролик явился.
Монахи с перепугу замолчали, народ на колени попадал, пополз проч от алта
ря.
Воспрянул духом Игнельдот, зверя-Кролика уже видевший, и по тому не как си
льно убоявшийся его внезапного появления, еще громче гимны запел. Монахи
вторили хоть и дрожащими голосами, но уже вдохновенно, истово.
Ингельдот ликовал Ч свершилось! Не удержался, подошел к вдовице, подмиг
нул и ткнув в бок прошептал: Ч Что, дура, не верила, сомневалась, что на мне
благодать лежит.
Тут служба пошла серьезная. В мистическом экстазе били себя в груди, выкр
икивали слова древних молитв, рыдая пели гимны. Ингельдот совсем обнагле
в взял зверя-Кролика в руки и понес пастве показывать. Паства падала ниц,
целовала землю, где ступал Ингельдот-Кроликоносец. Зверь тем временем н
еожиданно проснулся, окропил рясу монашескую, зашевелил ушами, приведя в
сех в еще больший раж и умиление.
Оторопелый Ингельдот ничего лучше не придумав, сунул зверю-Кролику, вын
ув из кармана, невесть откуда там взявшуюся, морковку. Зверюга ничтоже су
мняшися сжевал ее и опять окропил рясу, демонстрируя свое доброе отношен
ие к происходящему. Паства видя сие поспешила и свои жертвоприношения вы
нуть, оставить по примеру святого монаха на святилище. Ингельдоту однако
надоело писливого зверя на руках держать, возложил его обратно на алтар
ь.
Кролик вознесся.
Крик ужаса вырвался из грудей присутствующих. Ингельдот опомнился всех
ранее и торжественно изрек, что молитвы, мол, мало искренны, жертвопринош
ения зело скудны, деланы не от чистого сердца, чем и разгневали волшебног
о длинноухого зверя-Кролика. Ну ничего, по-отечески продолжал он, другой
раз щедрее будет паства, ублажит волшебное созданье.
Монахи переглядывались, глазами говоря один другому: Ч Эх, подфартило ж
е беспутному! Надо же, такое счастье привалило. Продул в кости монастырск
ую клячу, так вот тебе, сторицею обернулось.
А еще виделось в их глазах, что и они не поздно на эту поляну заявились, и ес
ли дурака не свалять, то придет конец их тягостным странствиям, жизни бес
притульной. Только умно надо, умно. Потому првыми колени перед Ингельдот
ом преклонили, целовали край сутаны, называли своим отцом и учителем. Сле
дом за ними хитрая вдовица на колени пала, зацеловала оборку длиного пла
тья монашеского. По такому делу и другие люди поспешили поклониться вели
кому подвижнику, весь подол обслюнявили, величали друидом, а это будет по-
выше не то, что благочинного аббата покинутого Ингельдотом монастыря, а
самого архиепископа.
Так то.

Глава 10. ОБОРОТЕНЬ

Ездила дорогами герцогства Боранского кибитка старого Мунгрема, сам он
на козлах сидит, конями правит. Остальные внутри сидят, или пешком, чтоб ра
змяться, рядом идут, хороша погода, солнечно, тепло, но еще не жарко. Заезжа
ют в село, останавливаются в трактире, обычно и договариваются с хозяино
м,что во дворе заведения свое представление будут показывать. Трактирщи
ки охотно соглашались, народ на Сигмонда посмотрит, а потом куда пойдет г
орло промочить, от крика и споров уставшее? Конечно к хозяину. Вот всем и в
ыгода, все и довольны.
Нанималась телега с возницей, обычно парнишкой шустрым, и по селу ездил «
непобедимый Олвин», мускулы свои показывал, вызывал сразиться. Возница,
рад потехе, тоже зазывал людей приходить, на кулачных бойцов посмотреть.
Такой шум-гвалт поднимали, что заинтересованные поселяне толпой в посто
ялый двор валили, дивились чудесному мастерству Сигмонда, его сверкающи
м кинжалам, так ловко втыкающихся в енто самое место деревянного болвана
.
Как-то раз по-утру, не успели еще артисты к выступлению приготовиться, ог
раду натянуть, да чурбана поставить, подъехали к ним стражники местнго л
орда. Не спускаясь с коня, старший из них грубым начальственным голосом о
бъявил:
Ч Собирайтесь, вас призывает лорд Грауденхольдский в свой замок, предс
тавление высокорожденным лордам показывать.
Сигмонд не пришел в восторг от тона наглеца, но Мунгрен уже вышел вперед и
, подобострастно кланяясь человеку местного властелина, высказал покор
ность приказу и готовность отправиться куда велят, потешить лорда борцо
выми забавами. Не только раболепие перед титулованой особой двигала ста
рым Мунгреном, но в первую голову, корыстные соображения, ожидал он багат
ую награду за выступление в замке, слышался ему уже серебрянный звон мон
ет, чувствовался вкус пива и жирного угощения хозяйского.
Сигмонд, хоть и не по душе ему было чьим-нибудь приказам подчиняться, возр
ажать не стал. Работа есть работа, заказ вроде бы надежный, но радости не и
спытывал, покалывали сердце плохие предчувствия, а что и почему, того пон
ять не мог.
Пока стражники в корчме элем баловались, труппа спаковалась в дорогу, сл
ожила в повозку и канаты и болвана, хотели было перекусуть, но грубогласы
й командир уже обтер усы и начал торопить, мол ехать не долго, а уж в замке и
х ожидает и стол и выпивки до несхочу. Поехали вслед за всадниками. По пути
выяснилось, что лорд устраивает большой праздник в своем замке, и съедут
ся туда многие высокородные господа, владельцы соседних земель, и будет
там на несколько дней пир и увеселения. Вот что бы достойным образом гост
ей развлечь и собирают по всей округе бродячих артистов, какие только не
встретятся.
Дорога и вправду была не долгая. Вначале ухабилась малым леском, после вы
катилась меж полей и вот виден уже впереди сам замок Грауденхольдский, к
ак неуклюже взгромаздился он на вершине обширного пологого холма. Видны
его мощные зубчатые стены, змеящиеся по зеленым склонам, квадратная приз
емистая башня с воротами, другие башни по углам внешнего ограждения, а за
стенами черепичные крыши, шпили замковых строений и хмурый округлый дон
жон, возвышающийся над всем этим.
Скоро въехали в ворота, мощеный двор был размеров не малых, под стать замк
у, скорее площадь. С тыльной стороны стен были пристроены конюшни и други
е подсобные помещения, впереди громоздилась махина внутренней крепост
и Ч жилища лордовского. Огромные ступени, широкой лестницей вели к глав
ному входу во дворец. Широкие стрельчатые двери были столь высоки, что ло
рд на коне легко мог туда въехать, да еще и с копьем в руках. Выше них по всем
у фасаду протянулся широкий балкон, больше похожий на замковую стену. Ба
шни и башенки разнообразили это строение, воздвигнутое, многими поколен
иями грауденхольдских лордов.
Не задерживаясь у парадного въезда, направились, по указанию квартирмей
стра на задний двор. Был он еще пообширнее, но располагалось в нем множест
во разных строений, и уже много толпилось приезжего народа. Был там птичн
ик, куда от греха подальше загнали, обычно свободно разгуливающих, кур да
индюков. В глубине попахивало свинарником да козлятником, и голоса их по
стояльцев создавали визгливый звуковой фон. Размещались и конюшни для р
абочей скотины, и хранилища заготовленных впрок дров, сена, фуража, всяки
х материалов и инструментов. Были там и особые помещения для различных м
астерских, необходимых дя хозяйства такого большего замка Ч столярной,
кожевенной, кузницы. Была и каретная мастерская, куда и направил свою пов
озку расчетливый Мунгрен. Ведь надо использовать время с толком, пора ре
монт произвести, благо за грауденхольдский счет, не из своего кармана. Эт
о намерение, премногосогласно встреченное Гильдой, местный каретник во
все не разделял. И без Мунгрена сунулись к нему прибывающие гости, и не тол
ько всякие там балаганщики, но и экипажи высокородных господ подкатывал
и, а рукиЧ то, только две. На всех не наработаешь, так что не взыщите, ступай
теЧ ка себе с миром и не приставайте болше к занятому человеку. Расстрои
лся было старый Мунгрен, да тут Гильда вышла, стала мастера убалтывать, на
мекать, что не совсем задаром прийдется ему колеса крутить, они люди поня
тливые, порядочные, отблагодарят за труды. Уговорила бы она его, или нет, н
еизвестно, да зашел в мастерскую Сигмонд. Посмотрел на каретника своим в
зглядом холодным, рыбьим. Да не так, как копошащийся в тине карась зенки св
ои мутные пялит, или, к примеру, как карп, когда камышины сосет, чмокая. Смот
рел он глазами изверга водного, по-щучьи заглотно, когда висит она в омуте
неподвижной колодой, и вдруг как рванет, как бросится, и нет карпа, то ли то
го же карася, всего разом и уела.
И не стало мочи больше мастеру спорить, не стало сил отнекиваться. Втихар
я сплюнул в угол, да знак тригона на себя положил. Ч Хромой Ник с ними, с вы
сокородными, обождут, закатывай свой воз. Ч А про себя решил, что надо поб
ыстрому все сработать, только бы не видать больше злопротивную эту харю,
этот взгляд омутный.
С уважением взирали Гильда с Мунгреном на витязя и, закатив в мастерскую
телегу, отправились, сопровождаемые замковым квартильером, в отведеные
для них жилища. И тут не обошлось без маленького скандала, не обошлось без
вмешательства Сигмонда. Наконец договорились таким образом Ч Мунгрен
с Олвином поселились в общей, человек на сорок комнате, а Сигмонд со своей
спутницей в, хоть и маленьком, но отдельном помещении.
В этот день съезжались в основном люди нанятые, редкие благородные гости
, да и те из мелкопоместных. А вот на следующий день кавалькада за кавалька
дой въезжали в широкие ворота высокородные лорды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30