Твоя кожа, например, потянет килограмма на два – уж больно ты тощ, но поскольку она у тебя стала теперь такого редкого изумрудного оттенка, то продать ее можно будет за хорошие деньги. Если точно раскроить, то хватит на небольшую банкетку. Потом, у тебя есть печень. Даже если отрезать от нее девяносто процентов, она все равно будет расти и расти – то есть, каждый раз можно отрезать еще и жарить – со сметаной, с луком, с карри – м-м-м... – очень удобно, когда дома... Потом, что в тебе есть еще интересного?.. А, кишки. Восемь метров. Зато кровеносных сосудов, если их все вытянуть, наберется около тридцати шести тысяч километров. И если их связать, то их можно обмотать вокруг нашего мира два раза. И можно устроить так, что ты за всем этим будешь наблюдать. А сколько в твоем теле жидкости!.. Одного желудочного сока можно за день нацедить до полутора литров. За всю жизнь можно заполнить семьдесят ванн!..– Кажется, он лишился чувств, – остановил разошедшегося брата Гагат.– Как, уже?.. – обиженно покосился тот. – А я ведь даже не дошел до самого занимательного!.. Ну, да ладно. Сейчас приведем его в себя, и, может, придется продолжить.Иудав достал из своего мешка крошечный зеленый пузырек, вытянул пробку и поднес к носу Огранщика.Тот, вдохнув несколько раз, судорожно дернул головой, всхлипнул, ахнул и открыл глаза.– ...Я говорю, за всю жизнь можно заполнить семьдесят ванн среднего размера... – радостно вступил Иудав, но продолжить ему снова не дали.– Что это у тебя? – с подозрением покосился на пузырек Гагат.– Это – нашатырь. Купил перед отъездом у слепого Саляма.– От этого глохнут, слепнут или сходят с ума?– Нет. Просто приходят в себя.– Что за ерунда? – сердито фыркнул старший брат. – А что – простого поджигания пяток уже недостаточно?– Я тебе потом всё объясню, – шикнул на него младший и продолжил:– Ну, да опустим детали. Наверное, тебе также будет интересно узнать, что точность этого гадания достигает ста процентов. Мы много раз имели возможность убедиться в этом на опыте других. Сначала мы обычно узнаем имя того человека, которого мы ищем. Этап этот хоть и длительный, потому, что все нужно делать не торопясь и очень тщательно, но зато один из самых увлекательных. Подготовив весь необходимый инструмент – всего наименований двадцать-двадцать пять, не больше, не буду утруждать тебя подробным перечислением всех этих игл, крючков, крюков, ножей, зажимов, щипцов больших и малых – для каждого органа – свои, фитилей и тому подобного – можно приступать к делу. Чтобы извлечь селезенку у гадального материала, и при этом зафиксировать, в каком положении она находилась на момент обнаружения, приходится медленно и осторожно разрезать и раздвинуть...– Стой! – шепнул Гагат. – По-моему, он снова распрощался со своим сознанием. Слабонервный материал попался какой-то... Ну, что ты стоишь? Приводи его в себя!– Как?– Попробуй снова... этой... вашей... тырью...– Чем?!.. А-а!.. Один момент!..– Значит... это такое... точное... гадание?.. – прохрипел Виктор, едва очнувшись, и будучи, видимо, не в силах выслушивать краткий курс юного колдуна далее. Гагат с академическим интересом отметил, что кожа его теперь приобрела интересный оттенок бирюзового, ранее на человеческих существах никем не наблюдавшийся, и это могло бы принести им на черном рынке лишние пять-семь динаров.– Абсолютно, – с гордостью подтвердил Иудав.– И вы... все узнаете... если даже я... ничего не скажу?..– Абсолютно.– И нет... возможности... помешать... моим внутренностям... это сделать?..– Абсолютно.– Ну, тогда... если все равно... не скрыть... – и в голосе у него прозвучал незаданный вопрос.Оба брата в унисон покачали головами.– Я скажу... Но после этого... вы меня... не убьете?..Братья переглянулись.– Может быть, – ответил Гагат.Он имел в виду "Может быть, не сразу".Огранщик понял это по его глазам.Ни одно живое существо с такими глазами сразу не убивает.Он отвернулся и уткнулся лбом в стену.Виктору не хотелось умирать. Особенно теперь, когда цель их путешествия была так близка (если верить старику Шараду). Еще какие-то несколько дней – и его народ будет хоть насильно, хоть под угрозой смерти, но освобожден, извлечен на поверхность земли и получит в дар для начала новой счастливой жизни целый огромный новенький город – "муха не сидела", как выразился бы Сергий Путешественник в свойственной ему цветистой манере – и караван, груженый темными очками в придачу.Но еще меньше ему хотелось предавать Путешественника на растерзание этим сумасшедшим убийцам. Подумать только – он считал Благодетелей жестокими!.. Вот уж, действительно: век живи – век учись.Дураком помрешь...Но что ему оставалось делать?!..Ведь иначе эти с ним сотворят такое, что Благодетелям бы и в голову не пришло, и что, наверное, только кошмарам снится в кошмарах!..Что же делать?..Что делать...А, может, они меня просто пытаются запугать?.. Люди не могут делать такого с другими людьми!..Или могут?Но их гадание... Они всё равно всё узнают...Сергий обречен.Из-за меня.И я никак не могу ему помочь. Он даже не успеет понять, что с ним случится!..Если они нападут внезапно.А если нет?.. Если они будут осторожны?А почему они должны быть осторожны?Если они будут напуганы.На прощание я им докажу, что в эту игру могут играть и трое.А там, глядишь, или они себя чем-нибудь выдадут, или он успеет убежать...А я...Всё равно я должен был умереть еще там, в водопаде.– Я... все скажу... если так... – набравшись решимости, Виктор повернулся в сторону колдунов. – Этот кувшин... который вы ищете... он у моего спутника... могучего мага из... из... из-за границы....– У старика?– Н-н... Да. Он старик, конечно, но выглядит как юноша. Ему уже ст... дв... три... четыреста лет... Он вообще может выглядеть так, как хочет!.. Если захочет, он может превращаться в любое животное, насекомое или птицу и... и... и принимать облик любого человека!.. Да-да, все время – только так! Только этим и занимается!.. Бац! – и он похож на меня как брат-близнец!.. Бац! – и на еще кого-нибудь!.. Вот... А еще он может... может... заставить вещи летать!.. Да!.. Только рукой махнет – и – р-раз – и кувшин полетел!.. Р-раз – и сам воду в чашку наливает!.. Раз плюнуть!.. Да он и сам может летать!.. Да. Очень легко даже!.. Вот так вот – как мне пойти пешком, так ему – взять и полететь!.. Р-раз – и все!.. И улетел!.. А потом – р-раз! – и прилетел! А одного его слова слушаются и верблюды, и ящерицы, и собаки!.. А его взгляда не выдерживают даже змеи!.. Он как посмотрит на змею – а она р-раз! – и в обморок!.. А он их потом ест. Живыми. С хвоста. И нахваливает. А еще – когда захочет, он может читать мысли вслух на расстоянии у любого человека, или внушать кому угодно что угодно!.. Посмотрит в глаза – и ка-а-к внушит!.. Ка-а-к внушит!.. У него глаза – как два буравчика! Насквозь тебя видят!.. Вот, например, однажды одному торговцу, который подсунул ему свиную колбасу, он посмотрел в глаза две секунды и внушил, что он – птица, и у того сразу же выросли перья на руках, и он взлетел на крышу своей лавки и...Виктора, не страдавшего никогда в своей жизни красноречием, понесло.Как неуклюжий серфер, который первый раз в жизни поймал волну и теперь, одурев от счастья и ужаса, несется над пальмами и гостиницами, потому что это волна оказалась цунами, так и он, начав сочинять всемогущему магу Сергию что-нибудь такое этакое для иллюстрации его всемогучести, теперь понял, что не может остановиться, и что под застывшими взглядами гадкой парочки несет такое... такое... ЭТАКОЕ...– Врет, – хищно оскалившись, не выдержал первым тот, который помладше, после очередного пассажа о сверхъестественных свойствах каждой волосинки из головы великого иностранного волшебника.Но в голосе его, где-то далеко-далеко, глубоко-глубоко прозвучала тоненькая крохотная нотка испуга, и у Виктора от непрошенной надежды замерло сердце и пропал голос.– А если нет? Нет шипения без змеи! – встревожено заметил старший.– Да нет... Врет... наверное...– А если нет!– Тогда надо осторожно... Чтобы этот Путешественник раньше времени чего не заподозрил... Если он хоть в десятую часть такой сильный колдун, как расписывает это ничтожество, просто украсть кувшин недостаточно...– Я уже об этом думал. Двухходовка Садреддина.– Что?..– Двухходовка Садреддина. Второй класс. Третья четверть.– А-а-а-а!..– Ага.– Но он не станет с нами ничего пить.– С нами – нет. С ним – да, – и Гагат кивнул на замершего в своем грязном углу Огранщика.– Ты думаешь, он будет нам помогать? – туповато уставился Иудав на их пленника.– Конечно нет!.. Он нам вообще не будет нужен!.. Лично...– Ты предлагаешь...– Да. Мы же можем это делать. "Мираж Марраша". Каждый может сделать это!– Но он дольше нескольких минут не держится! У нас.– Мы будем меняться. Один вышел, другой зашел – этот заграничный маг ничего и не заметит!.. Всего-то тут и потребуется несколько минут!– Н-ну, ладно... Тогда, если ты не против, я сначала остановлю сердце у этого деревенщины – я как раз тут недавно выучил одно интересное заклинание – "Точка Яасда" – и хочу его испробовать.– Эй-эй!.. – ухватил его за плечо Гагат. – А тебе не кажется, что человек, облик которого принимают, должен быть жив?– Не обязательно.– Как же – "не обязательно"! А у тебя с мертвого хоть раз за пятнадцать лет получилось?– А у тебя?– И у меня.– Понятно... Ну, хорошо. Поставлю свою "Точку" потом. Тогда давай, проверим, чтобы этот тип был надежно связан, и подготовим все, что надо.– Какой яд будем использовать?– Новый. Цианистый калий. Свежий. Витаминизированный.– Ты чего, кофе тут перепил? – Гагат яростно покрутил у виска. – Или записался в добрые феи?– Теперь наши лавочники другого не продают, – смущенно пожал плечами Иудав. – Ты разве не читал решение последнего всемирного Совета чародеев – оно же прибыло нам дней десять назад со змеиной почтой?– Есть мне когда заниматься всякой чепухой! – фыркнул его брат. – О чем там?– Чтобы улучшить наш имидж в глазах обывателей – не спрашивай меня, что это такое, это какой-то новый раздел магии, придуманный недавно – всем нам, простым черным магам, предписано заботиться о тех, с кем мы имеем дело. Жертвы должны мучаться благодаря искусству профессионала, а не тупому ножу. Ремни и веревки не должны быть грубыми, сочетание цветовых эффектов заклинаний должны быть приятны для глаз, а яды – быть полезными для здоровья. Всем ослушникам – медленная смерть под тупым ножом. Подписи. Печати. Там еще много чего понаписано, вернемся домой – прочитаешь.– Бред какой-то!.. Они там что – спятили?..– Бред, – охотно согласился Иудав. – Но приходится исполнять – решение Совета – закон. Впрочем, наш алхимик Слепой Салям говорит, что этот новый яд ничем не отличается от старого, кроме быстродействия – теперь оно четыре с половиной минуты. Объясняет это тем, что убить оздоровленный организм несколько сложнее.– Когда мы будем председателями совета старейшин, мы со всей этой ерундой разберемся, – в предвкушении скорого торжества зловеще ухмыльнулся Гагат. – Они сами будут умолять нас о медленной смерти под тупым ножом.Серый уже доскребал со дна фарфоровой пиалы остатки плова своей походной деревянной ложкой с росписью "под хохлому", когда дверь комнаты без стука отворилась, и вошел Виктор с двумя серебряными чашечками, распространяющими в воздухе аромат кофе и миндаля.– О, кофей, – сквозь набитый рот удивился Волк. – А на что ты его мне-то притащил? Я же его не пью.По и без того взволнованному лицу мастерового пробежала легкая тень испуга.– Как не пьешь?.. Но... Я угощаю!.. Здесь очень хороший кофе – самый лучший во всем городе!..Серый покачал головой.– Во всей Сулеймании!..– Не-а. Все равно чай лучше.– Но ты только попробуй!..– Не хочу. Я же уже пробовал – бурда бурдой.– Но этот лучше! Ты должен выпить несколько чашек, чтобы понять его вкус!– Да не хочу я ничего понимать – я спать хочу! И тебе того же советую.– Но кофе!.. Я приготовил его специально для тебя!.. – в голосе Виктора уже сквозила неприкрытая паника. – Сам!..– Ну, ладно, – видя страдания своего спутника, Серый смягчился. – Давай, садись за стол со своим кофиём. Но учти – если и сейчас не понравится, то больше ко мне с этим питьем не приставай. Тебе нравится – вот ты и пей на здоровье.– На здоровье, на здоровье, – радостно закивал гость, осторожно ставя чашечки на стол.– Ну, давай, попробую, – протянул руку к одной из чашек Волк, но Огранщик быстро отодвинул ее подальше и подвинул другую.– Лучше вот эту.– Почему?– В этой вкуснее.– Да?– Клянусь Сулейманом!..– Ладно, вот эту, так вот эту... Послушай, а что у тебя с лицом, Вить? – Серый озабоченно потянулся к лампе. – Чевой-то тебя всего перекосило, а? Уж не с кофию ли твоего, часом?Лже-Виктор ойкнул, схватился руками за щеки и, не слова не говоря, выбежал из комнаты.Дверь, возвращенная пружиной, гулко хлопнула, низвергнув с кривых глиняных стен белесые лавины пыли.В безмолвном и пустынном коридоре на пути к комнате настоящего Виктора, чтобы снова принять его обличье, Иудав пробегал мимо Гагата.– Ну, как? – быстро спросил тот, имея в виду, поставил ли он чашку с отравленным кофе Путешественнику.Иудав на бегу покачал головой: "Нет, он еще не пил из нее".Гагат моментально сориентировался, коротко кивнул, и без дальнейшего промедления ринулся в комнату заграничного конкурента.Они ему еще покажут, кто в Сулеймании хозяин!..– С тобой все в порядке? – заботливо поинтересовался у него Волк, едва тот появился на пороге.– Да, конечно. Все в порядке. Лучше и быть не может. Я просто выходил чихнуть. Апчхи. Вот, – и чародей изобразил улыбку.– Будь здоров, – удивленно покосившись на него, пожелал ему Волк. – Может, ты устал? Переутомился? Может, не будем сегодня этот твой кофий пить, а? Может, ну его? Потом попробую? Как-нибудь?.. Все равно ведь пойло-пойлом?..– Будем-будем!.. – встрепенулся вошедший. – Я сварил его специально для тебя!..– Ну, тогда давай, – обреченно вздохнув, Серый подтянул к себе поближе блюдечко с чашкой.– Нет-нет, не эту, – заботливо остановил его лже-Виктор. – Лучше вот эту.– Почему?– В этой вкуснее.– Да?– Клянусь Сулейманом, – и лже-Виктор заглянул ему проникновенно в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105