Выбирай здесь сайт Водолей
– Нет! Ты же знаешь! Этот купец грозится выбросить меня за борт и оставить твой кувшин себе! Убей его! Убей немедленно!– О, Фарух!.. Пощади меня, непутевого!.. Я отдам тебе все свои товары!.. – хлопнулся на колени Семьбаб.– Убить его? За что? – пожал плечами заместитель нормального джина. – Я уверен, что он просто хотел припугнуть тебя, чтобы незаконно завладеть собственностью, принадлежащей тебе. И если ему объяснить, что он поступает дурно, честному коммерсанту с его состоянием и опытом неподобающе, то он, безусловно, осознает свою ошибку и раскается.В этих словах был скрыт огромный потенциал.Они могли прозвучать весьма многозначительно.Или зловеще.Или угрожающе.Или издевательски.Но они прозвучали искренне.Иванушка всегда верил в то, что говорил.– А тебе, Фарух, не к лицу быть таким беспочвенно-кровожадным, – упрекнул он юношу. – В людях надо всегда уметь разглядеть что-нибудь хорошее, светлое – ведь совершенно плохих людей не бывает. Надо ценить человека, принимать его таким, какой он есть, и тогда конфликты иссякнут, и наступит всеобщее согласие и взаимопонимание. Ты должен поступать с людьми так же, как хотел бы, чтобы они поступили с тобой.– Хотеть поступать так же, как они поступили со мной? – стараясь осознать эту новую для него истину, Фарух пробормотал ее себе под нос. – То есть, я должен хотеть выбросить ЕГО...Но Иван уже исчез, бросив на лету "Спокойной ночи".– Что это было?..Кажется, Семьбаб был потрясен еще больше, чем после чудесного изгнания птицы Рух.– Мой джин, – криво попытался улыбнуться Фарух.– И он всегда так... слушается приказаний?..– Насколько я помню – всегда... Твое предложение еще в силе?– Какое?– Отдать мне все товары, если я тебя пощажу?– А то что?– Н-ну...– Забудь.– Я так и думал, – вздохнул Фарух и опустился на тюк.Корабль бросил якорь и остановился. В полутьме недалеко от них маячил пустынный берег и то ли холмы, то ли лес на горизонте.– Иди, помогай сейчас разводить костры, – буркнул Семьбаб, проходя мимо Фаруха к носу судна. – А завтра днем начнешь отрабатывать проезд.Рано утром корабль снялся с якоря и поплыл своей дорогой.Фарух не слышал этого – он крепко спал на холодном песке, подложив под голову волшебный кувшин.
* * *
Саман (или самум?) визжал и разрывался от надсады; аксакалы и василиски, а, может, саксаулы и тамариски, выдранные с корнем, метались во взбесившемся, забитом песком воздухе, а отрок Сергий и Шарад уже второй день сидели на горячем песчаном полу одного из дворцов заброшенного города-призрака пустыни и слушали, как Масдай живописует свои полеты четырехсотлетней давности в этих воздушных коридорах.Ураган старался вовсю, увеличивая и без того немалые груды песка под узкими стрельчатыми окнами, и ажурные пятиметровые кованые ворота зала хлопали под его порывами как незакрытая форточка.Ковер чувствовал, что в этот раз пассажиры не станут прерывать его воспоминания, хотя бы из чувства благодарности, что он в последний момент перед песчаной бурей сумел вспомнить и разыскать давно забытый людьми город, и пользовался этим откровенно и беззастенчиво.Но даже благодарное внимание имеет свои пределы.Это как раз и собирался вежливо продемонстрировать отрок Сергий.Но не смог.– Кх... Х-х... Х-м-м.. Х-к-ка.. – сказал он. Потом потряс бурдюк, второй, третий и добавил:– К-х-х х-х-та, – что на этот раз означало: "Где вода?"И вопрос этот был адресован не Масдаю.Джин стушевался, опустил глаза и пожал плечами:– Кончилась...– Как – кончилась?! – от возмущения у Серого прорезался голос.– Я – старый, больной человек, – дребезжащим тенорком принялся оправдываться Шарад, нервно пощипывая реденькую седую бороденку. – Я должен заботиться о своем здоровье, иначе ты никогда не увидишь своего друга в этом мире, если даже...– Ты можешь наколдовать воду, Кроссворд? – набычившись, и, глядя неприязненно на бездомного джина, поставил вопрос ребром Волк, неохотно придя к выводу, что бить старых больных людей, к сожалению, нехорошо.– Я не Кроссворд, я Шарад... И если бы у меня был мой кувшин, то это было бы парой пустяков, хоть целое море, хоть океан...– Я имею в виду, пресную воду. Хоть стакан. И сейчас.– Увы, нет...– И ТЫ ВЫДУЛ ВСЕ, ЧТО У НАС БЫЛО ЗАПАСЕНО НА НЕДЕЛЮ ПУТИ?!– О, прости меня, ничтожного, великодушный отрок, чье милосердие бескрайне, как Вселенная, а мудрость...– Замолкни, а?.. – процедил сквозь зубы Сергий и принялся скатывать меха, чтобы хоть таким способом выжать из них хоть насколько капель в пустую кружку.Цель была достигнута – несколько капель выжаты были, но еще до того, как кружка была поднесена к спекшимся губам, они поспешно перешли в газообразное состояние и без следа растворились в раскаленном воздухе комнаты.Если бы не присутствие джина, а особенно, Масдая, Волк бы расплакался.– Но у нас есть лимоны, – робко напомнил о содержимом продуктовой корзины Шарад.– Эта кислятина горькая?! Умирать буду, а есть это не стану!!!.. Кто их вообще с собой взял!..Ковер прервал свое повествование и с интересом прислушивался и – кто знает! – может, и приглядывался, – к происходящему.И теперь настал его черед вмешаться.– В растениях довольно много воды, как показывает опыт, и, если они не ядовитые, то на содержащейся в них жидкости можно прожить, пока не кончится самум и мы не найдем колодец.– Большое спасибо за интересное наблюдение, – издевательски поклонился ему Серый и, не выдерживая более, взорвался:– Где я возьму тебе в этой лукоморской печке с песком хоть какую-нибудь сухую травинку, а?!.. Об этом ты подумал, умник мохеровый?..Ковер, кажется, обиделся, решил сначала промолчать, но потом ответил:– Если кто-то считает себя тут самым умным, то, наверное, ему нет нужды подсказывать, что у него в мешке лежит волшебная ваза, подаренная калифом.– Что?.. – Волк растеряно оглянулся, собрал воедино иссохшиеся мысли и просиял:– Масдаюшка!!!.. Прости дурака!.. – хотел поцеловать его, но передумал, и вместо этого одним движением подтянул к себе замшевый мешочек, в котором Ахмед Гийядин Амн-чего-то-там и преподнес ему в день свадьбы вторую часть выкупа за Елену.Ваза была торжественно извлечена на свет божий и установлена на Масдая.– Так в чем, говоришь, там больше всего воды? – энергично потер руки Волк в ожидании чуда.– А вот это уж вам, людям, виднее, – пожал виртуальными плечами и развел виртуальными руками ковер.– Нам, людям?.. – представитель рода человеческого поскреб в затылке и покосился на старика. – Ты за человека-то считаешься, Кроссворд? Особенно после того, что ты тут вычудил? – не преминул напомнить Волк.– Я не Кроссворд, я Шарад, – снова поправил тот. – А джины – не люди. Это древний народ, история которого восходит к эпохе...– Понятно, – подытожил Серый. – От тебя помощи не дождаться. Ну, что ж... Попробуем начать с овощей. Они ведь тоже растения, как и цветы!..Он потер бок вазы и предложил:– Арбуз?В то же мгновение в вазе зазеленела мясистая плеть с широченными листьями и крупным желтым цветком.– Это что?– Цветок арбуза? – высказал предположение джин.Сергий откусил стебель, пожевал его, задумчиво сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.– Дрянь. Много не съешь. Если только от смерти...– Роза? – решил помочь советом и делом Шарад.– Сам ешь, – отбросил Волк ароматный, но мгновенно сморщившийся в атмосфере доменной печи цветок.– Из него варенье варят, – стал оправдываться джин и даже отщипнул несколько лепестков.Серый напряг воображение, стараясь придумать какой-нибудь цветок, лопающийся от содержащейся в нем воды, но кроме водяной лилии на вяленый ум ничего идти не хотело.Водяная лилия была не такой уж и водянистой, и отдавала болотиной.– Арбузный стебель вкуснее, – с видом знатока изрек Волк, изящно сплевывая в угол.– Пеон!..– Магнолия!..– Тюльпан!..– Молочай!..Джин осторожно вытряхнул подальше сухой древовидный стебель с зловещими трехсантиметровыми колючками, убедился в отсутствии молока на дне вазы, и они продолжили:– Нарцисс!..– Гладиолус!..– Петуния!..– Герань!..– Водяная лилия вкуснее...– Фиалка!..– Анемон!..– Дельфиниум!..– Ирис!..– Ирис?..– Ирис!.. Где ирис?Серый заглянул в вазу, перевернул ее, и на Масдая высыпалась маленькая горка липких коричневых кубиков.– Уберите эту гадость! – возмутился ковер.– Что это? – не понял Шарад.Волк взял один кубик и осторожно лизнул.– Ирис.– Но ирис – это цветок!– И ириска – тоже ирис. Попробуй, Кроссворд!– Я не Кроссворд, я Шарад!..Джин с подозрением покрутил в моментально ставших липкими пальцах другой коричневый кубик и с опаской лизнул, в ожидании подвоха.Потом еще раз, и еще, и, наконец, затолкав конфету в рот, со счастливым удивлением признался:– Никогда не слышал о такой сладости! Я знал, что есть цветок ирис, но что существует... – Шарад замолчал, как будто какая-то важная идея посетила его лысую голову, потом поднял вверх указательный палец и усиленно зачмокал конфеткой.– Я понял! – провозгласил он, проделав все это еще пару раз. – Я понял!– Что ты понял?– Почему ирис. Я не знал, что существует такая сладость. А ваза могла не знать, что существует такой цветок! Или как он выглядит! Или на что похож! Или...– Или что?Джин хитро улыбнулся.– Или это была небольшая шутка того, кто эту вазу создавал.– Хм-м?.. – Волк на мгновение задумался, произнес "Ноготки!" и потер уже начинающий блестеть бочок вазы.Снова как будто ничего не случилось, но, перевернув сосуд вверх дном, он получил на ковре изрядную кучку стриженых ногтей.– Уберите с меня вашу пакость! – чуть не передернуло Масдая. – Я уже начинаю жалеть, что подсказал вам эту дурацкую идею!..Брезгливо смахнув на песок пустым бурдюком полученный результат, воодушевленный Серый посверлил взглядом потолок, в поисках вдохновения, и продолжил:– Золотой шар!Прикарманив полученное, он обратился к джину:– Ну, придумал что-нибудь?– Анютины глазки!..По гроб жизни Волк был благодарен сам себе, что успел выдернуть из-под рук Шарада вазу до того, как он потер ее.Вторая попытка джина принесла путешественникам фунт табака, который и был ровным слоем рассыпан по Масдаю по его же просьбе – "От моли хорошо".Более, даже совместно, ничего они придумать не смогли, кроме калов, и то – держа при этом руки за спиной – на всякий случай.К вечеру буря все еще не утихла. Перетащив Масдая в соседний зал от всепроникающего и всёзабивающего песка, путники расположились в дальнем углу и зажгли лампу.Волк посолил лимон, отхлебнул из кружки и выплюнул.– Г-х-ха!.. Ну и гадость!!!..– Конечно! Ведь ты опять все п-перепутал!– Что я опять перепутал? Врешь ты все, Кроссворд...– Я не К-кроссворд, я Ш... Шарад!!!..– ...ЭТО как ни пей, все равно гадостью была, гадостью и останется!– Ну, я п-признаюсь, вкус несколько сиписи... писифи... сипсифичен... – не слишком послушным языком пробормотал джин, – но от этого еще никто... не умирал. Если, к-конечно, в напиток не подмешивали ккой-нибудь... хроший... яд.– Судя по запаху...– Это ее есесьтвенный аромат... Пей, пей.Серый бросил в рот щепоть соли, лизнул лимон и еще раз глотнул из кружки.– Тьфу-у!!!.. Все равно дрянь!!!.. Ты уверен на счет яда?– Н-ну, я же пил это вмес-се с тобой, о н-недоверчивый отрок, – обиделся джин. – И ты с-снова нрушил... послед... последно... послед-довательность принятия этого н-напитка, и поэтому не с-смог во всем б-богатстве ощутить его гамму вкусов и послес... поскле... послевкусий. В-вот, с-смотри, как я это делаю!.. – и он, несмотря на несколько неустойчивое состояние, ловко лизнул тыльную часть ладони, посыпал ее солью, отпил чуть не половину кружки, слизнул соль и откусил лимон.– Ну, давай т-теперь ты. К-кстати, к-кактусовый сок, приготовленный таким образом, оч-чень полезен для зд-доровья.И старик осушил кружку до дна.Волк, старательно наморщив лоб и мучительно вспоминая, что следует за чем в этом нелепом ритуале, откусил лимон, посолил напиток, понюхал его и вылил.– По-моему, этот твой сок следует пить именно так, – подытожил он кисло.Подумав немного, он затолкал остатки лимона в рот.– И теперь я понял, зачем эти кацеки морочат людям головы с солью и лимонами. Потому, что после их текилы соль кажется просто сладкой, а лимон – приторным!– М-мог б-бы и не вылив-вать... А мне от-дать... – Шарад укоризненно погрозил Серому дрожащим от усердной дегустации особого кактусового сока, полученного по весьма кстати вспомненному старинному кацтекскому рецепту, пальцем. – Ес-сли учесть, что это была п-пследняя вода в радиусе трехсот к-километров...– Уж лучше стебли арбуза, – отрезал хмуро Волк.– Ах, вода, вода... – вздохнул под ними Масдай. – А ведь не всегда это было таким больным вопросом в этом славном городе, если б я еще смог припомнить его название... Полноводная река текла под землей через пустыню четыре сотни лет тому назад, и это место было настоящим оазисом!.. Вода из местных колодцев славилась на много десятков километров вокруг... Впрочем, как любая вода в пустыне, наверное... А на каждой городской площади – а, поверьте мне, здесь их было не менее тридцати! – стоял большой фонтан, где в хорошую погоду купались дети...– Ты имеешь в виду, когда было жарко?– Я имею в виду, когда было прохладно. В жару заботливые родители носу не давали высунуть своим детишкам на улицу из тени дома. А во дворце правителя города, вот как раз в этом зале – он тогда относился к внутренним покоям, и в него было не попасть так просто, через провал в крыше, как сейчас – был потайной ход в подземный край родников, питающих...– ЧТО-О-О?! – взревели в один голос лукоморец и джин. – И ты молчал?!..– Ну, во-первых, это было столетия назад, еще до того, как вода ушла из города, – смущенно стал оправдываться ковер. – Во-вторых, сейчас пол весь засыпан песком, а я точно не помню, где находился этот люк...– Вспомни неточно!– Неточно... Неточно... Не помню. Но, кажется, посредине зала. Круглый такой люк с большим медным кольцом...После часа раскопок, интенсивности которых могли бы позавидовать и самые торопливые археологи, вооруженные экскаваторами и динамитом, круглый люк с большим медным кольцом обнаружился в дальнем углу зала, в небольшом закутке, сооруженном когда-то из шелковых ширм, лежавших теперь неопрятной грудой рваной ткани, рассыпавшейся при первом прикосновении, и бамбуковых палок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
* * *
Саман (или самум?) визжал и разрывался от надсады; аксакалы и василиски, а, может, саксаулы и тамариски, выдранные с корнем, метались во взбесившемся, забитом песком воздухе, а отрок Сергий и Шарад уже второй день сидели на горячем песчаном полу одного из дворцов заброшенного города-призрака пустыни и слушали, как Масдай живописует свои полеты четырехсотлетней давности в этих воздушных коридорах.Ураган старался вовсю, увеличивая и без того немалые груды песка под узкими стрельчатыми окнами, и ажурные пятиметровые кованые ворота зала хлопали под его порывами как незакрытая форточка.Ковер чувствовал, что в этот раз пассажиры не станут прерывать его воспоминания, хотя бы из чувства благодарности, что он в последний момент перед песчаной бурей сумел вспомнить и разыскать давно забытый людьми город, и пользовался этим откровенно и беззастенчиво.Но даже благодарное внимание имеет свои пределы.Это как раз и собирался вежливо продемонстрировать отрок Сергий.Но не смог.– Кх... Х-х... Х-м-м.. Х-к-ка.. – сказал он. Потом потряс бурдюк, второй, третий и добавил:– К-х-х х-х-та, – что на этот раз означало: "Где вода?"И вопрос этот был адресован не Масдаю.Джин стушевался, опустил глаза и пожал плечами:– Кончилась...– Как – кончилась?! – от возмущения у Серого прорезался голос.– Я – старый, больной человек, – дребезжащим тенорком принялся оправдываться Шарад, нервно пощипывая реденькую седую бороденку. – Я должен заботиться о своем здоровье, иначе ты никогда не увидишь своего друга в этом мире, если даже...– Ты можешь наколдовать воду, Кроссворд? – набычившись, и, глядя неприязненно на бездомного джина, поставил вопрос ребром Волк, неохотно придя к выводу, что бить старых больных людей, к сожалению, нехорошо.– Я не Кроссворд, я Шарад... И если бы у меня был мой кувшин, то это было бы парой пустяков, хоть целое море, хоть океан...– Я имею в виду, пресную воду. Хоть стакан. И сейчас.– Увы, нет...– И ТЫ ВЫДУЛ ВСЕ, ЧТО У НАС БЫЛО ЗАПАСЕНО НА НЕДЕЛЮ ПУТИ?!– О, прости меня, ничтожного, великодушный отрок, чье милосердие бескрайне, как Вселенная, а мудрость...– Замолкни, а?.. – процедил сквозь зубы Сергий и принялся скатывать меха, чтобы хоть таким способом выжать из них хоть насколько капель в пустую кружку.Цель была достигнута – несколько капель выжаты были, но еще до того, как кружка была поднесена к спекшимся губам, они поспешно перешли в газообразное состояние и без следа растворились в раскаленном воздухе комнаты.Если бы не присутствие джина, а особенно, Масдая, Волк бы расплакался.– Но у нас есть лимоны, – робко напомнил о содержимом продуктовой корзины Шарад.– Эта кислятина горькая?! Умирать буду, а есть это не стану!!!.. Кто их вообще с собой взял!..Ковер прервал свое повествование и с интересом прислушивался и – кто знает! – может, и приглядывался, – к происходящему.И теперь настал его черед вмешаться.– В растениях довольно много воды, как показывает опыт, и, если они не ядовитые, то на содержащейся в них жидкости можно прожить, пока не кончится самум и мы не найдем колодец.– Большое спасибо за интересное наблюдение, – издевательски поклонился ему Серый и, не выдерживая более, взорвался:– Где я возьму тебе в этой лукоморской печке с песком хоть какую-нибудь сухую травинку, а?!.. Об этом ты подумал, умник мохеровый?..Ковер, кажется, обиделся, решил сначала промолчать, но потом ответил:– Если кто-то считает себя тут самым умным, то, наверное, ему нет нужды подсказывать, что у него в мешке лежит волшебная ваза, подаренная калифом.– Что?.. – Волк растеряно оглянулся, собрал воедино иссохшиеся мысли и просиял:– Масдаюшка!!!.. Прости дурака!.. – хотел поцеловать его, но передумал, и вместо этого одним движением подтянул к себе замшевый мешочек, в котором Ахмед Гийядин Амн-чего-то-там и преподнес ему в день свадьбы вторую часть выкупа за Елену.Ваза была торжественно извлечена на свет божий и установлена на Масдая.– Так в чем, говоришь, там больше всего воды? – энергично потер руки Волк в ожидании чуда.– А вот это уж вам, людям, виднее, – пожал виртуальными плечами и развел виртуальными руками ковер.– Нам, людям?.. – представитель рода человеческого поскреб в затылке и покосился на старика. – Ты за человека-то считаешься, Кроссворд? Особенно после того, что ты тут вычудил? – не преминул напомнить Волк.– Я не Кроссворд, я Шарад, – снова поправил тот. – А джины – не люди. Это древний народ, история которого восходит к эпохе...– Понятно, – подытожил Серый. – От тебя помощи не дождаться. Ну, что ж... Попробуем начать с овощей. Они ведь тоже растения, как и цветы!..Он потер бок вазы и предложил:– Арбуз?В то же мгновение в вазе зазеленела мясистая плеть с широченными листьями и крупным желтым цветком.– Это что?– Цветок арбуза? – высказал предположение джин.Сергий откусил стебель, пожевал его, задумчиво сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.– Дрянь. Много не съешь. Если только от смерти...– Роза? – решил помочь советом и делом Шарад.– Сам ешь, – отбросил Волк ароматный, но мгновенно сморщившийся в атмосфере доменной печи цветок.– Из него варенье варят, – стал оправдываться джин и даже отщипнул несколько лепестков.Серый напряг воображение, стараясь придумать какой-нибудь цветок, лопающийся от содержащейся в нем воды, но кроме водяной лилии на вяленый ум ничего идти не хотело.Водяная лилия была не такой уж и водянистой, и отдавала болотиной.– Арбузный стебель вкуснее, – с видом знатока изрек Волк, изящно сплевывая в угол.– Пеон!..– Магнолия!..– Тюльпан!..– Молочай!..Джин осторожно вытряхнул подальше сухой древовидный стебель с зловещими трехсантиметровыми колючками, убедился в отсутствии молока на дне вазы, и они продолжили:– Нарцисс!..– Гладиолус!..– Петуния!..– Герань!..– Водяная лилия вкуснее...– Фиалка!..– Анемон!..– Дельфиниум!..– Ирис!..– Ирис?..– Ирис!.. Где ирис?Серый заглянул в вазу, перевернул ее, и на Масдая высыпалась маленькая горка липких коричневых кубиков.– Уберите эту гадость! – возмутился ковер.– Что это? – не понял Шарад.Волк взял один кубик и осторожно лизнул.– Ирис.– Но ирис – это цветок!– И ириска – тоже ирис. Попробуй, Кроссворд!– Я не Кроссворд, я Шарад!..Джин с подозрением покрутил в моментально ставших липкими пальцах другой коричневый кубик и с опаской лизнул, в ожидании подвоха.Потом еще раз, и еще, и, наконец, затолкав конфету в рот, со счастливым удивлением признался:– Никогда не слышал о такой сладости! Я знал, что есть цветок ирис, но что существует... – Шарад замолчал, как будто какая-то важная идея посетила его лысую голову, потом поднял вверх указательный палец и усиленно зачмокал конфеткой.– Я понял! – провозгласил он, проделав все это еще пару раз. – Я понял!– Что ты понял?– Почему ирис. Я не знал, что существует такая сладость. А ваза могла не знать, что существует такой цветок! Или как он выглядит! Или на что похож! Или...– Или что?Джин хитро улыбнулся.– Или это была небольшая шутка того, кто эту вазу создавал.– Хм-м?.. – Волк на мгновение задумался, произнес "Ноготки!" и потер уже начинающий блестеть бочок вазы.Снова как будто ничего не случилось, но, перевернув сосуд вверх дном, он получил на ковре изрядную кучку стриженых ногтей.– Уберите с меня вашу пакость! – чуть не передернуло Масдая. – Я уже начинаю жалеть, что подсказал вам эту дурацкую идею!..Брезгливо смахнув на песок пустым бурдюком полученный результат, воодушевленный Серый посверлил взглядом потолок, в поисках вдохновения, и продолжил:– Золотой шар!Прикарманив полученное, он обратился к джину:– Ну, придумал что-нибудь?– Анютины глазки!..По гроб жизни Волк был благодарен сам себе, что успел выдернуть из-под рук Шарада вазу до того, как он потер ее.Вторая попытка джина принесла путешественникам фунт табака, который и был ровным слоем рассыпан по Масдаю по его же просьбе – "От моли хорошо".Более, даже совместно, ничего они придумать не смогли, кроме калов, и то – держа при этом руки за спиной – на всякий случай.К вечеру буря все еще не утихла. Перетащив Масдая в соседний зал от всепроникающего и всёзабивающего песка, путники расположились в дальнем углу и зажгли лампу.Волк посолил лимон, отхлебнул из кружки и выплюнул.– Г-х-ха!.. Ну и гадость!!!..– Конечно! Ведь ты опять все п-перепутал!– Что я опять перепутал? Врешь ты все, Кроссворд...– Я не К-кроссворд, я Ш... Шарад!!!..– ...ЭТО как ни пей, все равно гадостью была, гадостью и останется!– Ну, я п-признаюсь, вкус несколько сиписи... писифи... сипсифичен... – не слишком послушным языком пробормотал джин, – но от этого еще никто... не умирал. Если, к-конечно, в напиток не подмешивали ккой-нибудь... хроший... яд.– Судя по запаху...– Это ее есесьтвенный аромат... Пей, пей.Серый бросил в рот щепоть соли, лизнул лимон и еще раз глотнул из кружки.– Тьфу-у!!!.. Все равно дрянь!!!.. Ты уверен на счет яда?– Н-ну, я же пил это вмес-се с тобой, о н-недоверчивый отрок, – обиделся джин. – И ты с-снова нрушил... послед... последно... послед-довательность принятия этого н-напитка, и поэтому не с-смог во всем б-богатстве ощутить его гамму вкусов и послес... поскле... послевкусий. В-вот, с-смотри, как я это делаю!.. – и он, несмотря на несколько неустойчивое состояние, ловко лизнул тыльную часть ладони, посыпал ее солью, отпил чуть не половину кружки, слизнул соль и откусил лимон.– Ну, давай т-теперь ты. К-кстати, к-кактусовый сок, приготовленный таким образом, оч-чень полезен для зд-доровья.И старик осушил кружку до дна.Волк, старательно наморщив лоб и мучительно вспоминая, что следует за чем в этом нелепом ритуале, откусил лимон, посолил напиток, понюхал его и вылил.– По-моему, этот твой сок следует пить именно так, – подытожил он кисло.Подумав немного, он затолкал остатки лимона в рот.– И теперь я понял, зачем эти кацеки морочат людям головы с солью и лимонами. Потому, что после их текилы соль кажется просто сладкой, а лимон – приторным!– М-мог б-бы и не вылив-вать... А мне от-дать... – Шарад укоризненно погрозил Серому дрожащим от усердной дегустации особого кактусового сока, полученного по весьма кстати вспомненному старинному кацтекскому рецепту, пальцем. – Ес-сли учесть, что это была п-пследняя вода в радиусе трехсот к-километров...– Уж лучше стебли арбуза, – отрезал хмуро Волк.– Ах, вода, вода... – вздохнул под ними Масдай. – А ведь не всегда это было таким больным вопросом в этом славном городе, если б я еще смог припомнить его название... Полноводная река текла под землей через пустыню четыре сотни лет тому назад, и это место было настоящим оазисом!.. Вода из местных колодцев славилась на много десятков километров вокруг... Впрочем, как любая вода в пустыне, наверное... А на каждой городской площади – а, поверьте мне, здесь их было не менее тридцати! – стоял большой фонтан, где в хорошую погоду купались дети...– Ты имеешь в виду, когда было жарко?– Я имею в виду, когда было прохладно. В жару заботливые родители носу не давали высунуть своим детишкам на улицу из тени дома. А во дворце правителя города, вот как раз в этом зале – он тогда относился к внутренним покоям, и в него было не попасть так просто, через провал в крыше, как сейчас – был потайной ход в подземный край родников, питающих...– ЧТО-О-О?! – взревели в один голос лукоморец и джин. – И ты молчал?!..– Ну, во-первых, это было столетия назад, еще до того, как вода ушла из города, – смущенно стал оправдываться ковер. – Во-вторых, сейчас пол весь засыпан песком, а я точно не помню, где находился этот люк...– Вспомни неточно!– Неточно... Неточно... Не помню. Но, кажется, посредине зала. Круглый такой люк с большим медным кольцом...После часа раскопок, интенсивности которых могли бы позавидовать и самые торопливые археологи, вооруженные экскаваторами и динамитом, круглый люк с большим медным кольцом обнаружился в дальнем углу зала, в небольшом закутке, сооруженном когда-то из шелковых ширм, лежавших теперь неопрятной грудой рваной ткани, рассыпавшейся при первом прикосновении, и бамбуковых палок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105