– возмущенный хозяин вытер губы и сплюнул.– Браслеты?..– Да, браслеты! Если они ей не нравятся, пусть она их выбросит! Сумасшедший! Попрошу покинуть мою кухню! И мое заведение тоже!..Из зала донеслись тяжелые шаги входящего человека и тявканье собаки.– Эй, ты! Девочка с мышиными хвостиками! Тут не захо...– О, нет!!!.. – бросив хозяина, Волк выскочил в соседнюю комнату, но было поздно.Вход в харчевню уже украшала обсидиановая статуя крайне изумленного стеллийского моряка.Тогда он метнулся хотя бы задержать трактирщика, но и этот маневр запоздал. Злополучный кулинар, воинственно размахивая ножом, уже устремился в зал.Последнее, что он увидел, была чрезвычайно раздраженная горгона с распростертыми крыльями, встающая из-за стола ему навстречу.Надо сказать, на фоне белой глиняной стены белый гипсовый повар смотрелся не очень оригинально.Ополоумевшая собачонка, захлебываясь и подпрыгивая, с пулеметной частотой заверещала на Медузу.Одного неприязненного взгляда было достаточно, чтобы наступила испуганная тишина.Кажется, то, что получилось, в Вамаяси называется "оригами".– Мими!!! – в отчаянии заломив руки, возопил Сергий.Медуза опомнилась, сморгнула, страшно смутилась и растеряно приняла человеческое обличие.– Ликандр... Я не сдержалась... Как мне стыдно... – уронила она голову на руки и закрыла лицо. – Как я могла!.. Мне так жаль!..– А уж им-то как жаль... – меланхолично предположил Волк, опускаясь на скамью рядом с ней.– Я не хотела!.. Честно!.. Но они... Я просто из себя выхожу, когда кто-то так говорит о моих волосах!.. После этого я за себя вообще не отвечаю!.. Ох, Ликандр!.. Что теперь делать?.. Как я могла!..Над этим вопросом Серый задумался.– А, кстати, как ты могла? Я имею в виду, почему они все разные? Камень, гипс, бумага...Убитая раскаянием Медуза еле слышно проговорила:– Чем больше я на них злюсь, тем тверже материал... Один кентавр, который вылил мне на голову амфору меда, превратился не то в железо, не то в камень... И в темноте светился... Но так ему и надо... Но все равно мне их так жалко... Так жалко... Так могли бы поступить Ния или Рия!.. Такой кошмар...– А если тебе их действительно так жалко, ты их обратно превращать не пробовала? – вдруг загорелся идеей Волк.Медуза вскинула на него свои большие влажные глаза.– Н-нет... А разве можно?– Ну, не знаю... Но ты хотя бы пыталась?– Н-нет... А что надо делать?– Ну, откуда же я знаю! Может, если они у тебя превращаются, если ты на них злишься... Может, чтобы наоборот, тогда их пожалеть надо?– Да я их все время жалею... Когда успокоюсь... Просто до слез жалко!..– М-да... А, может, простить?– Простить?– Ну, да. Простить. Ты ведь превращаешь тех, кто тебя обижают? А ты их прости. Ну, ты ведь знаешь, как прощают? – забеспокоился при виде озадаченной физиономии Медузы Серый.– Не-ет... – недоуменно покачала она головой.– Хм... Ну, как тебе объяснить... Ты просто представляешь себе, что произошло, представляешь того, кто это сделал, и говоришь сама себе про него: "Ай, да фиг с тобой!"... Понятно?.. – неуверенно спросил Волк.– Понятно... – неуверенно отозвалась Мими. – Я попробую... Кхм... Представила... Так... "Ай, да фиг с тобой." Так. Но "мышиные хвостики" – так их еще никто не называл... И какое он право имел!.. На свои патлы нечесаные посмотрел бы!!!.. Да что он вообще понимает!..Мими беспомощно умолкла.Кажется, прощать было несколько труднее, чем описал этот процесс Ликандр.Волк тоже об этом подумал.– А ты знаешь, попробуй, начни с собачки. Она же ничего про твои косички не говорила?Медуза насупилась.– По-моему, у нее был такой вид, что если бы она могла...– Нет, – решительно оборвал ход мыслей в этом направлении Серый. – Если бы и могла, то не стала бы. Собакам вообще безразличны человеческие прически. Научно доказанная гипотенуза! – важно поднял палец Волк.– О!?.. – впечатлилась помимо воли Мими.– Доказано знахарем Павловым! – авторитетно разъяснил Волк. – После недели опытов какую бы прическу он не делал, все собаки Лукоморска узнавали его за триста метров и мгновенно разбегались в разные стороны!Медуза взяла дополнительную минуту на размышление.– Отвернись, пожалуйста, – попросила она, сэкономив секунд двадцать. – Я хочу сосредоточиться.Лукоморец пожал плечами и повернулся разглядывать повара.Из-за спины у него раздавались вздохи, покашливания, многозначительные молчания и несколько "Ай, да фиг с тобой".И когда Серый уже потерял терпение и надежду, волна прохладного воздуха, поднятая мощными крыльями, окатила его, и истеричное тявканье заметалось по залу.– Получилось!!! – в один голос завопили они оба, повернулись друг к другу и яростно обнялись.Попытки с десятой найдя выход, ополоумевшая псина бросила один прощальный взгляд на визжащую и скачущую непонятно от чего девчонку."Правильно я говорила – с такими веревками вместо волос вообще в страну пускать не надо," – подытожила она, и ну оттуда чесать.К сожалению, с поваром и моряком, несмотря на заверения Серого о том, что злосчастный Гастроном не имел в виду ее косички, ничего не получилось. Как Медуза не старалась, оба островитянина оставались неподвижны и холодны. Единственным успехом, если это можно назвать так, было изменение обсидиана на черный мрамор.Мими обреченно вздохнула и обессилено опустилась на скамейку.– Больше ничего не получается...– Ну, и ладно, – утешающе махнул рукой Серый. – Если что – на обратном пути заглянешь и потренируешься. Или, может, еще по дороге придется...– Нет!..– Нет, так нет, – пожал он плечами. – Как скажешь.И тут же, потянув носом, добавил:– А есть все равно хочется.– Но мы же... Я же...– Ну и что? Сейчас сходим на кухню, проверим, что у них там на вынос сегодня дают, – и, не долго раздумывая, исчез за тонкой перегородкой.С кухни донеслись разнообразные побрякивания, позвякивания и понюхивания – это Серый методично и пристрастно составлял меню на ближайшие два дня.Набив мешок, он на мгновение задумался, не оставить ли на плите деньги, и не оставил.Вместо этого, когда вышел, накинул на шею хозяину толстую золотую цепь, похожую на якорную, подхватил под руку Медузу и шагнул на улицу.Масдай встретил их дежурным ворчанием, а Мека кувыркался и выписывал в траве уморительные кренделя.От заливного и рыбы в кляре отказались оба, и Мими с Волком, быстренько уписав половину содержимого мешка, кинули остальное на ковер и снова поднялись в воздух под протестующее:– Крошки сначала стряхните, маргиналы некультурные!..Мека помахал хвостом, и чистота и порядок на воздушном судне были восстановлены.– Я же говорила – не надо мне было ходить... – все вздыхала Мими.– Не расстраивайся, – обнадеживающе похлопал ее по руке Серый. – Ты ведь не хотела?– Нет, конечно!..– Тебе ведь их жалко?– Еще как!– Ну и все! Потренируешься... Мысленно... И потом прилетишь сюда и расколдуешь их обоих. У тебя же с собакой получилось?– Получилось...– Вот и с людьми получится. Это я тебе как специалист говорю. Слушайся старших.– Старших!.. – неожиданно хихикнула Мими. – Это еще надо разобраться, кто тут из нас старше.– А, по-моему, и так понятно, – пожал плечами Серый.– Как ты думаешь, сколько мне лет?– Н-ну... Четырнадцать? Пятнадцать?– Ха-ха. Пятнадцать!.. Больше восьмисот!– ???!!!– Это просто, когда мне действительно было пятнадцать лет, сестры с подсказки богов сводили... ну, слетали, то есть... Короче, мы были в саду Десперад и я сорвала золотое яблоко вечной юности. Они очень редки в нашем смертном мире, потому, что растут за высокими неприступными стенами, гладкими, как стекло, а единственный вход охраняет свирепый безжалостный великан с во-от такенной дубинкой!.. Как же его там звать?.. Забыла... Да это и неважно. Кстати, именно такое яблоко, если ты слышал, хитрый Париж присудил Филомее как самой прекрасной богине Мирра. Сколько в свое время было об этом разговоров!.. А сколько обид со стороны обойденных богинь!.. Между нами говоря, Филомея была не настолько уж и красивее своих соперниц, чтобы присудить яблоко именно ей, но зато она оказалась хитрее самого Парижа, и, недолго думая, пообещала ему в жены...И тут до Серого дошло.– Стой!!!Мими испуганно захлопнула рот, а Масдай остановился на лету.– Это я не тебе, ты лети себе давай, – раздраженно махнул ковру рукой Волк. – Извини, что прерываю тебя так, но только я сейчас вспомнил, когда ты упомянула золотое яблоко и Филомелу...– Филомею.– Ну, да, ее... Так вот, я вспомнил, что чтобы спасти одного бестолкового принца, мы с моим другом для того и прилетели в Стеллу, чтобы найти это яблоко! Ты случайно не знаешь, где оно сейчас?– Спасти? Принца? – глаза Медузы загорелись. – Ой, расскажи мне! Расскажи, пожалуйста!.. Ты просто обязан мне об этом рассказать!.. Это связано, конечно, с несчастной любовью? С роковыми обстоятельствами?..– Ну, если тебе это так интересно, расскажу, конечно... Но ты мне сначала скажи, где это яблоко!– Именно это? Не знаю... Может, его Филомела съела... Для профилактики..– Съела?!– Ну, да... А что тут такого? Яблоки для того и существуют, чтобы их есть!– Так что же мы, по-твоему, зазря в такую даль летели, что ли?! – донесся возмущенный шерстяной голос снизу.– Зазря? – недоуменно переспросила горгона. – Почему зазря? Я же говорю – там, в саду Десперад, этих яблок – ну просто видимо-невидимо!.. Они ведь яблоки. Они каждый год созревают, по два урожая собирают, бывало, если не лень...– По два урожая!.. – ахнул Серый. – И что же они с ними делают? И, кстати, кто – "они"?– Они – это боги, конечно. Только не все, а младшие. И то, если Фертила про это вовремя вспомнит, выгонит молодых богов на уборку, и урожай не съедят земле гусеницы. Кстати, бабочек там не бывает... – слегка разочаровано заметила горгона, и продолжила:– А когда соберут, то делают яблочный сидр – напиток вечной молодости. Стеллиандры почему-то называют его то нектаром, то амброзией...– Значит, ты думаешь, что для приготовления своего зелья фее не обязательно нужно именно то яблоко, которое...– Да нет, конечно! Я в этом уверена! А теперь, Ликандр, ты обещал...– Обещал – расскажу, – бережно взял горгону за руки Волк. – Только ты мне сначала скажи, Мими: мы можем туда по-быстрому слетать и этих яблочек маленько натырить? Вот сюрприз Ваньке будет, когда мы его найдем!.. И фее хватит, и сами натрескаемся, и с собой домашним отвезем!.. Бабулька варенье сварит!..– Маленько на... что? – не поняла Мими.– Ну, нарвать, я имел ввиду...Медуза задумалась.– Мне кажется, что первый урожай как раз поспел... И отсюда, в общем-то, до сада не так уж и далеко... Дня два лету...– Так полетели скорей! В какую сторону? Масдай!Снизу раздался шершавый душераздирающий стон.– Это туда, строго на юг, – махнула рукой горгона. – Только имей в виду: больше одного яблока за свою жизнь смертный сорвать не может.– Да? – несколько разочарованно выпятил нижнюю губу Серый.– Да.– Ну и ладно. Нам и одного хватит. Не очень-то и хотелось. А, кстати! – вдруг спохватился он. – Так значит, если ты съела такое яблоко, значит, ты стала бессмертной?– Я? Почему ты так решил?– Ну, ты же живешь уже сколько там сотен лет, и конца-края этому не видно. Значит, ты бессмертная, как твои сестры! Так?– Нет, совсем не так! – замахала руками Мими. – Они бессмертные, потому что их нельзя убить. А я, хоть и смогу жить вечно, но если что-нибудь случится, то... тогда... как тогда... как там... – она повела плечом и замолчала.Серый уже хотел было испугаться, что она опять расплачется, но, к счастью, дальше меланхоличных вздохов дело не пошло.Масдай держал курс на юг.Как Медуза и предлагала, через стену, ограждающую сад Десперад, они перелетели когда уже стемнело. Сторож-великан плохо видел в темноте, и это давало похитителям фруктов шанс сделать свое нелегальное дело и сбежать незамеченными.Подгоняемый энергичным попутным ветром, временами переходящим в первые порывы урагана, Масдай ласточкой перемахнул через преграду и приземлился где-то посредине сада, как его и попросили.Вся проблема была в том, что посреди сада стояла самая высокая и старая яблоня, а ковер от хронического авитаминоза страдал куриной слепотой, в чем и поспешил признаться рассыпавшимся как горох пассажирам, покорно свисая с самой верхушки.Если бы не поспешное предупреждение горгоны о том, что великан, наряду с плохим зрением, к несчастью, пониженным слухом отнюдь не страдал, то Масдай мог бы услышать о себе и своей генеалогии много нового и интересного.Даже добродушный Мека не поленился на этот раз подняться на высоту зависания ковра и боднуть его, правда, не сильно.– Ну, давай, Мими, потянули! Раз-два – взяли! – шепотом скомандовал Серый.– Нет!!! Мы так сломаем ветки! – ухватила его за руки Медуза.– Ну, и что? – не понял проблемы Волк.– Слепота – не слепота, а сторож мгновенно будет здесь!– Ну, и что?– Но он убьет нас!– Нет. Это мы убьем его.– Я никого убивать не собираюсь!– Я про себя говорю.– Ты его не убьешь. Поверь мне.Волк презрительно фыркнул.– Если бы от него было так легко избавиться, думаешь, в саду еще оставалось бы хоть одно яблоко?Волк ничего не ответил, но всем своим видом показал, что если бы за дело взялся он, то уж ни одного яблока к концу сезона тут не осталось бы точно.Но было темно, и его пантомима осталась не оцененной.– Ну, и как меня снимать будем? – прошелестел Масдай.– Никак. Оставим тут висеть, пока сторож не придет, – раздраженно фыркнул Волк и полез на дерево.Найти на ощупь яблоко побольше и сорвать его было делом одной минуты.Сунув его в карман, и воровато оглянувшись, Серый нащупал и попробовал сорвать еще одно.С таким же успехом он мог попытаться оторвать свой собственный нос.Пробормотав, несколько разочаровано, что-то вроде "Так и помрем без витаминов", Волк осторожно спрыгнул на землю.– Мими, – потянул он Медузу за рукав. – А ты бы не могла взлететь и снять оттуда эту ковровую дорожку?– Извини, Ликандр, нет, – шепотом, в самое волчье ухо отозвалась она. – Он... Нектарин... пробил мне крыло, и пока оно не заживет, я не смогу летать...– А говорили, что оно железное!..– Это выдумки малообразованных людей! – зашептала горгона. – Как бы мы, по-твоему, летали с железными крыльями?– С грохотом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105