До Ивана дошло, он ухмыльнулся и смутился.– Так же нечестно...Серый сделал большие глаза и что-то хотел ответить, как вдруг в дверь постучали.– Войдите! – в один голос отозвались они.Это был начальник городской стражи майор Мур, с голубыми глазами, но без мандолины. Иванушка, при виде его официальной кирасы, почему-то в первую очередь вспомнил об усопшем, вернее, утопшем, мини-сингере, о стражниках, под конвоем приводящих людей в гостиницы, о детях с рогатками и подумал, что чтение стихов в программу тоже вряд ли будет входить. Но как только он понял, что больше всего на свете ему хочется сейчас спрятаться за спину Серого, он тряхнул кудрями, задрал подбородок, сделал большой шаг вперед и чересчур твердым голосом спросил:– Чем обязаны визитом, Юджин?Неожиданно, майор застеснялся.– Мне, право, неловко вас беспокоить по такому поводу, даже не знаю, как начать...– Начни с того, что сядь, – и Волк подвинул стул царевича майору.– Знаете ли, друзья мои, я по роду своей службы, должен признаться, в курсе всей вашей деятельности за этот день, и эти ваши лукоморские штучки новы и неожиданны для нашего города, но идея, конечно, просто замечательная...– Мы высоко ценим ваше признание, – галантно склонил голову Иван.– Ладно. Я не буду переливать из пустого в порожнее, – вздохнул Мур. – Я человек прямой, и скажу вам прямо. Кто утихомиривает драчунов на улицах? Городская стража. Кто ловит воров и убийц в городе? Городская стража. Кто следит за порядком во время королевских шествий и праздников? Опять мы. Кто отводит домой потерявшихся собак и детей? Снова мы. И что мы получаем взамен? Кто-нибудь ценит наши усилия, кто-нибудь помогает нам в расследованиях, кто-нибудь хоть доброе слово когда сказал нам за нашу опасную работу?– Мы ценим, и готовы сказать немало добрых слов, – осторожно промолвил Серый.– Да, я знаю, вы славные ребята, и понимаете меня. Но горожане! Ни капли благодарности! Нет, не подумайте, что я работаю за благодарность – я работаю, потому что знаю, что так должно быть, и кто-то это все равно должен делать – закон и порядок в городе прежде всего. Но все равно обидно! – и раскрасневшийся от переполнявших его чувств, Мур беспомощно развел руками.– Да, это несправедливо, люди должны понять, какие вы честные, отважные, благородные и бескорыстные, и мы от всей души хотели бы помочь вам, если бы только знали, как!..– Да, конечно, я знаю, что это сложно...– Мы не боимся трудностей! – выпятил грудь колесом Иванушка. Колесо, надо сказать, получилось так себе, как от тачки, не больше, но порыв замечен и одобрен был.– Я верил в вас, друзья мои, – огромная мощная лапа ухватила и сжала руку Иванушки в порыве благодарности. – Я знал, что там, где никто не в силах помочь, на вас можно рассчитывать. И я скажу прямо, потому, что я человек прямой, – тяжелый кулак впечатался в стол. – Я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы городская стража в Мюхенвальде была популярна.– Ну и как, придумал?Пробуждение было безрадостным.– Нет.– Я, конечно, не буду говорить, что кое-кому не надо обещать, если не знаешь, как ты это собираешься выполнять, тем более, если тот, кому ты обещаешь – начальник городской стражи, – голосом Серого можно было заправлять аккумуляторы.– А я, конечно, не буду говорить, что если тот, кто просит – начальник городской стражи, то отказывать ему было, по крайней мере, глупо, – почти превзошел его Иван.– Сам дурак.За перегородкой произошло легкое смятение.– Я не хотел... Я не это имел ввиду!– Да знаю я... Но можно же было сказать, что подумаю, дескать, через недельку приходите, а лучше – через две.– Это обман.– А обещать и не выполнять – лучше?– Ну, может, что-нибудь придумаем...– Ну и как, придумал?– Нет...– И не придумаешь! Иванушка, пойми, мы же в реальном мире живем, а честные, отважные, благородные и бескорыстные стражники бывают только в сказках! Они же как звери лесные – медведи там всякие, лисы, волки... Ну вот, например, ты бы волка полюбить смог?– Ну так полюбил же...За перегородкой произошло непредвиденное смущение, но минуты через две перепалка была продолжена.– Да не про себя я!.. Я про настоящего. Смог?– Не думаю...– Ну вот и другие не смогут! Потому что хищники они. Даже когда сытые. Их бояться можно. А любить – это дудки. Даже если вожак стаи – с голубыми глазами, сочиняет стихи и играет на мандолине. Так что, зря ты в это впутался.– За что ты его так не любишь? Тебе что, он что-то плохое сделал?– А что, надо обязательно ждать, пока сделает, чтобы не любить? Он – стражник, и этим все сказано. Я ему не верю.– Нет, Сергий, ты не прав. Он хороший человек.– Еще один?– Да, – голос царевича прозвучал непреклонно, и Серый решил зайти с другой стороны.– Все равно ничего у нас не выйдет, – заявил он. – Чем ты их пупо... попо... пупу... пупалярными сделаешь? Разве только показательное ограбление устроить. Или украсть чего. А они потом вроде как раскроют.– Никого мы грабить не будем. Мы – витязи, а не бандиты.– Ты, пожалуйста, за себя говори.– Не наговаривай на себя, Сергий. Я знаю, что ты добрый, честный и хороший.– Я злой, лживый и вредный.– Полезный. И ты мой друг. Это-то ты не станешь отрицать?– Стану-не стану... Чего привязался...– Ой, ты обиделся?.. – смутился царевич. – Прости, пожалуйста, я не должен был...– Обиделся-не обиделся... Должен-не должен... – пробурчал Серый, – Подъем, давай. Нас ждут великие дела.– И бананы в шоколаде.– Не подлизывайся.Завтрак у "Бешеного вепря" подходил к своему логическому концу, а настроение друзей оставалось ниже среднего. Молчаливая задумчивость не покидала их ни на мгновение. Даже фирменные шатт-аль-шейхские бананы, фаршированные абрикосами, апельсинами и хурмой в шоколаде с цукатами и кокосовой стружкой а-ля мастер Варас не смогли произвести существенных изменений в предгрозовой атмосфере. А это что-то значило. Аналогичные явления в более стандартных обстоятельствах принято обозначать табличкой с надписью: "Вы стоите в центре минного поля. Всего вам доброго".Они уже допили сок и собирались уходить, когда к их изысканному столу подплыл сам хозяин и, улыбаясь во весь рот (с некоторых пор это была его естественная реакция на лукоморскую парочку), сообщил:– Вас тут хочет видеть один старикан.– Какой еще старикан?– Не знаю. Говорит, что в "Веселой радуге" он вас не застал, и мастер Санчес направил его сюда.– Ну так пусть смотрит скорее, да уходит. Нам сегодня некогда.– Эй, любезный, иди сюда! – призывно махнул толстой рукой трактирщик.Откуда-то из-за стойки появился высокий худой чисто выбритый старик с добрыми глазами и большой лысиной, и легким шагом направился к друзьям.– Мастер Варас, пожалуйста, тарелку рагу, хлеба и вина для нашего гостя, – попросил Иванушка. Он издалека заметил, что глаза у дедка не только добрые, но и голодные. – За наш счет.– С нашим удовольствием, – тут же откланялся хозяин.– Нет, спасибо, не надо, – слабо попытался сопротивляться старик. – Я уже завтракал."Пару дней назад," – мысленно добавил царевич.– Ну еще раз, с нами за компанию, – улыбнулся он и подвинул старику стул. – Садитесь, пожалуйста. Я – Иван, а это – мой друг Сергий.– Меня зовут Карло Гарджуло. Мои друзья называют меня просто папа Карло. И я – директор театра "Молния", – он умолк, по-видимому, ожидая от них какой-то реакции.Лукоморцы переглянулись, пожали плечами и опять воззрились на Карло.– Извините, мы здесь недавно, и еще не совсем знакомы с местной культурной жизнью, – проговорил царевич.– Да, я должен был это ожидать, это была старая история, и где ее знали, там она забылась, а где не знали – там и не знают... – безрадостно вздохнул старик. – Тем более, что сами мы не местные... Разрешите, я вкратце расскажу вам о нас.– Да, конечно.– Мы родом из Тарабарской страны, – начал папа Карло. – Пятнадцать лет назад мой приемный сын Буратино и его друзья – маленькие артисты театра Карабаса – алчного и жестокого человека – при помощи волшебного талисмана получили в наше распоряжение чудесный театр под названием "Молния". Мы были просто на седьмом небе – ведь это была мечта все нашей жизни! Мы давали веселые представления с песнями и танцами для больших и малышей – о, каким горячим успехом пользовались они, позвольте мне сказать! – и думали, что счастье навсегда поселилось в нашем доме, ибо чего большего может желать артист, когда он несет радость людям, и его обожает вся публика!..– Чего? – полюбопытствовал Волк.– Вы, конечно, удивитесь, но денег.– Мы удивлены, – подтвердил он.– Сначала мы давали бесплатные спектакли, но нужны были новые костюмы, декорации, еда, одежда, наконец – ребятишки быстро росли – и... – старик с горечью взмахнул рукой.– Кончилось тем, что этот ваш Карабас купил ваш театр за долги, а вас вышвырнул на улицу?– А вы откуда знаете? – испугался старый Карло.Серый пожал плечами:– Подобные истории обычно кончаются именно так, – и пристально взглянул на Иванушку. Тот смутился.– Да, благородные сеньоры, мы стали странствующим театром, но дела наши от этого лучше не пошли. Не знаю, почему. Я давно бы уже впал в отчаяние, но мои ребятишки – те, кто остался, не давали мне совсем потерять надежду, хотя это я должен был ободрять их. "Подожди, папа Карло," – говорили мне они, – "Перевернется и на нашей улице повозка с пряниками". Да только у нас и улицы-то никакой и в помине нет, и никакая повозка, кроме нашей, на моей памяти давно уже не переворачивалась... Хотя, наверное, это они так шутят...– Наверняка, – подтвердил Иван.– Но катастрофа настала в этом городе, – продолжал свое горестное повествование старик. – Наша прима, наша куколка, как мы ее все ласково называли, наша Мальвина однажды проснулась утром и обнаружила, что за ночь те заплатки, которые она поставила на свой самый лучший сценический костюм, прогрызли крысы, и... Нет, что вы, что вы, не подумайте – я ее не виню, она долго держалась, и я бы никогда не подумал... Меньше всего я хотел бы, чтобы вы... чтобы она... они... Короче, через два дня она сбежала с торговцем рыбой откуда-то из Лотрании или Шантони... Бедная девочка!.. Как я хочу, чтобы она была счастлива!.. Маленькая, мужественная Мальвина!.. – прослезился Карло.– Не плачьте, пожалуйста, не надо, мы вам поможем, если сможем, вы только скажите, как вам помочь, сеньор Гарджуло!Если бы взглядом можно было убить, Ивану бы сейчас не помогло даже чудо. Но способ убийства взглядами изобретен не был, и поэтому Серому пришлось ограничиться яростным пинком под столом.– А-у-у!!! – взвыл Иван-царевич. – Сергий, ты наступил мне на ногу!– Не может быть, – удивился Волк. – Наверное, я оступился.И, обращаясь к артисту:– Так что, вы говорили, вы хотели от нас?– Я говорил?.. Я еще... Ах, да. Извините, Бога ради, что задерживаю вас. Мне осталось рассказать совсем немного. Дело в том, что все постановки были построены на нашей маленькой примадонне, и после того, как она исчезла, рассыпались, как карточный домик. Остались одни мальчики, а ни одну пьесу о любви невозможно сыграть в таком составе. Пьеро попробовал заменить ее, но его освистали в первый же вечер, и теперь на наши представления никто не приходит, а хозяин постоялого двора, того, что на улице Слесарей, говорит, что если мы не заплатим ему за все время, что мы у него живем, он позовет стражу, и они бросят нас всех в тюрьму... Я знаю, вы многим подали добрые советы, и люди не устают благословлять вас за это, Памфамир-Памфалон свидетель. Прошу вас, заклинаю именем моих голодных малышей – помогите и нам, посоветуйте, что нам делать... Правда, у нас нет денег, но как только мы хоть что-то заработаем, мы вам обязательно заплатим, даю честное слово!..– Да, положение ваше очень сложное. И мы, конечно, понимаем, сочувствуем, но ничем...– Нет, нет, мы вам непременн... А-у-у!!!– Подожди, Иван! Сеньор Карло сейчас пока перекусит, а мы с другом отойдем и немножко... посоветуемся, хорошо?– Да, конечно, конечно, как благородным сеньорам будет удобно!.. – и бедный старик, смущаясь и краснея, аккуратно принялся за еду.Лукоморцы отошли к окошку.– Иван-царевич!!! – возопил князь Ярославский, воздев руки горе. – Ну ведь утром же сегодня говорили! Одним ты уже наобещал, давай, еще этих ребят обнадежим! Время-то идет! Пока ты будешь думать...Торжествующе улыбающийся Иван – зрелище само по себе настолько непривычное, что Волк осекся на полуслове – крепко ухватил его за руки и бережно опустил их вниз.– Сергий, ты не понял. Я придумал. У меня уже есть план, понимаешь? Я знаю, что надо делать. Ты прав, сначала я сказал, не размысливши..."Удивительно," – кисло подумал Волк.– ... Но потом меня осенило, когда папа Карло говорил о том, что без Мальвины они не могут сыграть ни одну пьесу про любовь. И тогда я подумал, а что, если... И тогда мы сядем между двух табуреток... Убьем двух зайцев, я хотел сказать.Волк убежал в город нести озарение в мюхенвальдский бизнес. Они с папой Карло остались в гостевой комнате на втором этаже "Веселой радуги" одни.– Так кто, вы говорите, в вашей труппе? – спросил Иванушка, и в ответ на недоуменный взгляд старика, уточнил: – Я имею ввиду их амплуа.– Ах, амплуа, конечно. Это мой Буратино – герой-любовник, Артемон – отважен и верен, как пес, Пьеро – сентиментальный неудачник, Арлекино – веселый грубоватый малый, Панталоне – добродушный простоватый толстяк, и Кривелло и Кастелло – злодеи, хотя не подумайте, на самом деле они замечательные мальчишки, добрые, заботливые...– Мальчишкам, наверное, лет по двадцать?– Кому по двадцать три, кому побольше... Но для меня они все равно как дети, мои родные сыночки...– Да, я понимаю вас, сеньор Гарджуло, и восхищаюсь вами.– О, что вы, сеньор Джованни, я не стою того!..– А как скоро они смогут...– Не беспокойтесь, сеньор Джованни, завтра же к вечеру у них все будет готово!Улыбнувшись, Иванушка задвинул за собой тяжелый дубовый стул, расположил поудобнее стопку белой бумаги и задумался на мгновение.– А всем ли хватит? – старика вдруг охватило беспокойство.– Всем.– А Буратино? У него один небольшой недостаток лица – нос длинноват...– Ничего. Я уже придумал – он будет Козоновым, а их брату длинные носы только на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105