Такого рода зло, откуда оно идет? И что она сделала, чтобы заслужить такое? То есть я знаю, что он псих, — и те ужасы, которые он натворил... — Она вздрогнула. Руки пошли мять друг друга. — Сьюзан говорит, что его упекут навсегда. Из-за одних трупов, которые нашли на ранчо. И это хорошо. Наверно. Потому что мне непереносима сама мысль о суде — там маме пришлось бы встретиться лицом к лицу с еще одним... монстром. Но все же это кажется каким-то... неадекватным. Должно быть больше.— Более суровое наказание?— Да. Его надо заставить страдать. — Она снова повернулась ко мне. — Вам ведь тоже пришлось бы там присутствовать, верно? На суде?Я кивнул.— Так что, наверно, вы тоже рады, что никакого суда не будет.— Я это спокойно переживу.— Ладно. Это к лучшему, просто я никак... Что заставляет человека... — Она покачала головой. Взглянула вверх, на небо. Потом опять вниз. Руки мяли одна другую. Все сильнее и быстрее.Я спросил:— О чем ты думаешь?— О ней. Об Урсуле. Левин сказал мне, что ее выписали из больницы и она вернулась в Бостон, к родным. Как-то странно думать, что у нее есть родные. Что она в ком-то нуждается. Раньше она мне казалась всесильной — чем-то вроде дракона женского рода.Она расцепила руки. Вытерла их о траву.— Вчера вечером она звонила маме. Или мама звонила ей — мама как раз говорила с ней по телефону, когда я вошла. Как только я услышала, что мама произнесла ее имя, то сразу вышла из комнаты и спустилась в кафетерий.— Тебе стало неприятно? Что они разговаривают?— Не знаю, что она теперь может предложить маме, ведь она сама жертва.— Может, и ничего, — сказал я.Она пристально взглянула на меня.— Что вы хотите этим сказать?— То обстоятельство, что они больше не врач и пациентка, еще вовсе не значит, что они должны прервать все контакты.— А какой в них смысл?— Есть такая вещь, как дружба.— Дружба?— Вот что тебя задевает.— Это не... Я не... Да, она все еще мне неприятна. Я также считаю, что это она виновата в том, что случилось. Даже если она тоже пострадала. Она была маминым врачом. Она должна была оградить ее — но так говорить нечестно, да? Она тоже жертва, как и мама.— Дело не в том, честно или нечестно. Ты испытываешь эти чувства. С ними нужно будет справиться.— У нас масса времени.Она опять повернулась к воде.— Они такие крошечные, трудно поверить, что они смогут... — Дотянувшись до ведерка, она зачерпнула еще гранул и стала бросать их в воду по одной, наблюдая за тем, как от каждого погружения на поверхности воды возникает на миг маленький кратер. Потом откинула волосы движением головы и закусила губу.— Вчера вечером я заехала в «Кружку». Надо было завезти Дону кое-какие его вещи из дома. Там было полно народу. Он занимался с посетителями — не видел меня, и я не стала ждать, просто оставила вещи... — Она пожала плечами.— Не пытайся сделать сразу все, — сказал я.— Да, именно этого мне и хотелось. Покончить со всем раз и навсегда и двинуться дальше. Покончить с ним — с монстром. По-моему, как-то неправильно, что он проживет остаток своей жизни в какой-нибудь чистой, удобной больнице. Что он и мама, в сущности, оказались в одинаковом положении. Я хочу сказать, это же абсурд, правда?— Он там останется навсегда. А мама выйдет.— Я надеюсь.— Обязательно выйдет.— И все равно это несправедливо. Должно быть что-то более... конечное. Справедливость — какой-то конец. Как в случае с Макклоски. Да сгорит он в аду. Удалось ли Майло узнать что-нибудь еще о том, кто это сделал? Мое предложение оплатить услуги адвоката остается в силе.— Полиция не раскрыла это дело, — сказал я. — И вряд ли раскроет.— Вот и хорошо. Зачем тратить время впустую.Она высыпала в воду остатки корма, отряхнула с ладоней оставшуюся на них пыль от гранул. Вновь начала разминать руки; тело ее напряглось. Потом потерла лоб и длинно выдохнула.Я молча ждал.— Я летаю туда каждый день, чтобы повидаться с ней. И не перестаю спрашивать себя, почему она здесь, почему должна проходить через это? Почему один человек, никогда в своей жизни не сделавший ничего дурного, должен пострадать от лап двух чудовищ за одну жизнь? Если есть Бог, то почему Он все так устроил?— Хороший вопрос, — ответил я. — Люди пытались разобраться с разными его вариантами испокон веков.Она улыбнулась.— Это не ответ.— Правильно, не ответ.— Я думала, вы знаете все ответы.— В таком случае приготовься к крушению иллюзий, девочка.Ее улыбка стала шире и теплее. Она наклонилась вперед, одной рукой придерживая волосы, и коснулась воды другой.— Вы видели что-то, — сказала она. — Там, где... ну, в том месте. Такое, о чем мы с вами не говорили.— Есть еще много всего, о чем мы не говорили. Всему...— Знаю, знаю. Всему свое время. Только хотела бы я знать, что такое это свое время — обозначить его какой-то цифрой, что ли.— Это вполне можно понять.Она засмеялась.— Опять вы в своем репертуаре. Опять говорите мне, что со мной все в порядке.— Потому что это действительно так.— Правда?— Определенно правда.— Что ж, — сказала она, — вы ведь специалист.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69