— Это Микокси с кислотой!— Микокси?— Микокси с кислотойкотораяотрава! Жгучая отрава! Микокси облил ее, и он опять придет и опять сожжет ее и меня тоже!— Кого он облил отравой, Мелисса?— Маму! А теперь он вернется!— А где сейчас этот Микокси?— В тюрьме, но он выберется оттуда и опять сделает нам больно!— Но зачем ему это делать?— Затем, что он не любит нас — сначала мама ему нравилась, но потом разонравилась, и он плеснул в нее ядовитой кислотой и хотел ее убить, но яд только обжег ей лицо, и она все равно была красивая и могла выйти замуж и родить меня!Она стала ходить взад и вперед по кабинету, держась за виски, ссутулившись и что-то бормоча, словно маленькая старушка.— Когда все это случилось, Мелисса?— До того, как я родилась. — Она раскачивалась, повернувшись лицом к стене.— Тебе об этом рассказал Джейкоб?Кивок.— А мама тоже говорила с тобой об этом?После небольшого колебания она отрицательно покачала головой.— Она не любит говорить об этом.— А почему?— Ей от этого становится грустно. Она раньше была веселая и красивая. Люди ее фотографировали для кино. Потом Микокси сжег ее лицо и ей пришлось делать операции.— У Микокси есть еще какое-нибудь имя? Как его еще зовут?Она повернулась и посмотрела на меня по-настоящему озадаченно.— Я не знаю.— Но ты знаешь, что он в тюрьме.— Да, но он скоро выйдет, и это нечестно и несправедливо!— Он скоро выходит из тюрьмы?Еще большее замешательство.— Это Джейкоб сказал тебе, что он скоро выходит?— Нет.— Но он говорил с тобой о справедливости.— Да!— А как ты понимаешь справедливость?— Это когда все по-честному!Она посмотрела на меня с вызовом и уперлась руками в то плоское место, где потом у нее будут бедра. От напряжения сморщилась полоска лба, видимая под челкой. Губы ее скривились, и она погрозила пальцем.— Это было нечестно и глупо! Надо было все сделать по честной справедливости! Надо было его убить этой кислотой!— Ты очень сердита на Микокси.Еще один недоверчивый взгляд на этого идиота в кресле.Я сказал:— Это хорошо. То, что ты по-настоящему на него разозлилась. Раз ты на него злишься, значит, не боишься его.Обе ее руки были сжаты в кулаки. Она разжала их, уронила, вздохнула и посмотрела на пол. Потом опять начала месить и катать ком теста.Я подошел к ней и опустился на колени, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, если она захочет поднять свои.— Ты очень умная девочка, Мелисса, и ты мне очень-очень помогла, потому что не побоялась говорить о страшном. Я знаю, как тебе хочется больше никогда не бояться. Я уже помог многим другим детям, смогу помочь и тебе.Молчание.— Если тебе хочется поговорить еще немного о Микокси или о ворах, или о чем-то другом, то давай поговорим. Но если не хочешь, то и не надо. У нас с тобой еще осталось время до возвращения Джейкоба. Мы можем провести его так, как ты хочешь.Ни движения, ни звука. Секундная стрелка на часах в виде банджо на противоположной стене комнаты обежала половину круга. Наконец она подняла голову. Обвела глазами всю комнату, избегая смотреть на меня, потом вдруг взглянула мне прямо в глаза и прищурилась, будто хотела, чтобы я был в фокусе.— Я порисую, — сказала она. — Но только карандашами, а не мелками. Они сильно пачкают. * * * Она медленно водила карандашом, высунув кончик языка с одной стороны рта. Ее художественные способности были выше среднего уровня, но законченное творение поведало мне лишь о том, что на первый раз с нее довольно: она нарисовала улыбающуюся девочку рядом с улыбающимся котом перед красным домом и дерево с толстым стволом, усыпанное яблоками. А надо всем этим — огромное золотое солнце с лучами в виде рук.Закончив рисунок, она подтолкнула его через стол и сказала:— Возьмите это себе.— Спасибо. Потрясающая вещь.— Когда я приду в следующий раз?— Как тебе дня через два? В пятницу?— А почему не завтра?— Иногда бывает лучше, если дать детям какое-то время подумать о том, что произошло, а потом уж продолжать.— Я думаю быстро, — сказала она. — И я не все еще рассказала.— Ты правда хочешь прийти завтра?— Я хочу вылечиться.— Ну что ж, ладно. Мы могли бы встретиться в пять часов. Если Джейкоб сможет тебя привезти.— Он сможет, — сказала она. — Он тоже хочет, чтобы я выздоровела.Я пошел проводить ее через отдельный выход и заметил идущего по коридору Датчи с бумажным пакетом в руке. Увидев нас, он нахмурился и посмотрел на часы.Мелисса сказала:— Джейкоб, мы должны опять приехать к нему завтра, в пять часов.Подняв брови, Датчи сказал:— Я как будто бы вовремя, доктор.— Вы точны, — сказал я. — Я просто показывал Мелиссе отдельный выход.— Чтобы другие дети не увидели меня и не узнали, кто я, — сказала она. — Это частная жизнь.— Понятно, — сказал Датчи, посмотрев в обе стороны коридора. — Я вам кое-что принес, юная леди. Чтобы дотерпеть до обеда. — Верхняя половина пакета была аккуратно сложена гармошкой. Он открыл пакет кончиками пальцев и достал оттуда овсяное печенье.Мелисса радостно пискнула, взяла у него печенье и приготовилась откусить.Датчи кашлянул.Мелисса застыла с печеньем в руке.— Спасибо, Джейкоб.— На здоровье, юная леди.Она повернулась ко мне.— Хотите печенья, доктор Делавэр?— Нет, Мелисса, спасибо. — Я почувствовал себя поступающим в «школу обаяния».Она облизнула губы и приступила к поглощению печенья.Я сказал:— Мне хотелось бы поговорить с вами одну минуту, мистер Датчи.Он снова взглянул на часы.— Движение на шоссе... чем дольше мы задерживаемся...Я перебил его.— В ходе сеанса кое-что выяснилось. Кое-что важное.Он сказал:— Право же, это совсем...Я заставил себя терпеливо улыбнуться.— Если я хочу сделать свою работу, то мне потребуется помощь, мистер Датчи.У него на лице появилось такое выражение, словно я испортил воздух на посольском обеде. Он еще раз кашлянул, сказал: «Подожди минутку, Мелисса» и отошел на несколько шагов дальше по коридору. Мелисса с набитым ртом проводила его глазами.Я улыбнулся ей.— Мы всего на одну секунду, малышка. — И присоединился к нему.Он посмотрел в обе стороны коридора и сложил руки на груди.— Что случилось, доктор?При ближайшем рассмотрении он оказался гладко выбритым, и от него пахло лавровишневой водой и свежевыстиранным бельем.Я сказал:— Девочка говорила о том, что случилось с ее матерью. О каком-то человеке по имени Микокси.Он вздрогнул.— Право же, сэр, это не в моей компетенции.— Это важно, мистер Датчи. И явно связано с ее страхами.— Лучше, если ее мать...— Правильно. Но дело в том, что я звонил несколько раз и просил передать ее матери, чтобы она связалась со мной, но так и не дождался звонка. Обычно я не соглашаюсь даже просто встретиться с ребенком без непосредственного участия родителей. Но Мелиссе явно нужна помощь. И немалая. Я берусь ей помочь, но для этого мне необходима информация.Он так долго и так старательно жевал щеку, что я испугался, как бы он не прогрыз ее насквозь. Стоя в отдалении, Мелисса уплетала печенье и пристально смотрела в нашу сторону.Наконец он сказал:— Это все случилось еще до рождения девочки.— Хронологически это, может быть, и так. Но не психологически.Он долго изучающе смотрел на меня. Капелька влаги выступила у него в уголке правого глаза; она была не больше бриллиантика на дешевом обручальном кольце. Он мигнул, и капелька исчезла.— Право же, я в крайне неловком положении. Я служу в этом доме...Я не стал настаивать.— Хорошо, я не хочу ставить вас в затруднительное положение. Но прошу вас передать от моего имени, что кто-то должен со мной поговорить в самое ближайшее время.Мелисса пошаркала ногами. Печенье исчезло. Датчи посмотрел на нее серьезным, но удивительно нежным взглядом.Я сказал:— И я действительно жду ее завтра в пять.Он кивнул, подошел ближе еще на шаг, так что мы почти соприкасались, и прошептал мне на ухо:— Она произносит «Микокси», но этого проклятого негодяя звали Макклоски. Джоэль Макклоски.Он опустил голову и выдвинул ее вперед, словно выглядывающая из своего панциря черепаха. Ждал, как я на это отреагирую.Ждал, что мне что-то известно.Я сказал:— Это ни о чем мне не говорит.Голова вернулась в обычное положение.— Вы жили десять лет назад в Лос-Анджелесе, доктор?Я кивнул.— Об этом писали в газетах.— Я еще учился. Мое внимание целиком поглощали учебники.— Март 1969 года. Третьего марта, — уточнил он. Его лицо исказила болезненная гримаса. — Это... это все, что я могу сейчас сказать вам, доктор. Возможно, в другой раз...— Ладно, — сказал я. — Жду вас завтра.— В пять часов. — Он выдохнул воздух, выпрямился и, потянув себя за лацканы пиджака, откашлялся. — Возвращаясь к настоящему, хочу надеяться, что сегодня все шло по плану.— Да, прекрасно.Мелисса направлялась в нашу сторону. Белый атласный пояс развязался и волочился по полу. Датчи поспешил к ней и завязал бант, отряхнул платье от крошек, выправил ей плечи и велел стоять прямо, потому что «кривой позвоночник никуда не годится, юная леди».Она улыбнулась, смотря на него снизу вверх.Выходя из здания, они держались за руки. * * * Через несколько минут пришел другой пациент, и мне удалось следующие три четверти часа не думать о виолончели и малой флейте. Выйдя из офиса в семь вечера, я отправился в библиотеку Беверли-Хиллз, до которой минут пять езды на машине. Читальный зал был заполнен отставниками, проверявшими последние котировки акций, и подростками, выполнявшими домашние задания или делавшими вид, будто заняты этим делом. В семь пятнадцать я сидел за прибором для просмотра микрофильмов со вставленной в него катушкой материалов газеты «Тайме» за март 1969 года. Вот и 4 марта. То, что я искал, находилось вверху слева.АКТРИСА СТАЛА ЖЕРТВОЙ НАПАДЕНИЯ С ПРИМЕНЕНИЕМ КИСЛОТЫ(Голливуд.) Тихий район на склоне холма выше Голливудского бульвара стал сценой жуткого нападения, совершенного рано утром на бывшую манекенщицу, работающую теперь по контракту со студией «Апекс». Соседи жертвы гадают о причине ужасного преступления.Двадцатитрехлетняя Реджина Мари Пэддок, проживающая по адресу: Бичвуд-драйв 2103, квартира 2, была разбужена у себя дома звонком в дверь в половине пятого утра. Звонил мужчина, назвавшийся посыльным телеграфной компании «Уэстерн юнион».Когда она открыла дверь, этот мужчина взмахнул пузырьком и выплеснул его содержимое ей в лицо. Она с криком упала, а нападавший, которого описывают как чернокожего мужчину ростом свыше 180 сантиметров и весом около 75 килограммов, убежал.Пострадавшую с ожогами лица третьей степени отправили в Голливудский пресвитерианский госпиталь, где ей была оказана врачебная помощь. Представитель госпиталя назвал ее состояние «серьезным, но стабильным. Жизнь ее вне опасности, но она испытывает сильную боль из-за обширного поражения тканей левой стороны лица. Ее глаза чудом остались целы».Представитель студии «Апекс» выразил их общее потрясение и глубокое сожаление в связи с этим злобным, бессмысленным нападением на талантливую Джину Принс (сценический псевдоним мисс Пэддок). «Мы будем всеми доступными нам средствами содействовать властям в скорейшем задержании лица, совершившего это подлое преступление».Пострадавшая родилась в 1946 году в Денвере, штат Колорадо, переехала в Лос-Анджелес вдевятнадцатилетнем возрасте, получила работу фотомодели и манекенщицы в престижном агентстве «Флэкс» и быстро завоевала место на разворотах в журналах «Глэмор» и «Вог». После «Флэкса» она какое-то время работала в ныне не существующем агентстве «Бель-вю», но потом окончательно рассталась с профессией модели, поступила в агентство «Уильям Моррис» и получила актерский контракт в «Апексе».Она еще не снялась ни в одном фильме, но представитель студии заявил, что ее кандидатура рассматривалась на «несколько важных ролей». Это очень талантливая и красивая молодая женщина. «Мы сделаем все возможное, чтобы ее карьера не пострадала в результате этого трагического случая».Полиция ведет активный поиск нападавшего и просит любую информацию направлять детективам Сэвиджу или Флоресу в Голливудское отделение Полицейского управления Лос-Анджелеса. * * * В центре статьи была помещена фотография (возможно, уменьшенная) с обложки журнала «Вог»: овальное лицо на длинной, стройной шее, обрамленное прямыми светлыми волосами, длинными, уложенными в сложную прическу, весьма изысканную по тем временам. Крутые арки бровей, широкие скулы, огромные светлые глаза, пухлые губы. Затененное совершенство, как на этюде Аведона или кого-то почти равного ему по мастерству.Я подумал о том, что может сделать с совершенством кислота, отшатнулся от этой мысли и попытался посмотреть на эту фотографию отвлеченно.Черты лица, если брать их по отдельности, были почти идентичны чертам Мелиссы, но все вместе выстраивались в нечто гораздо большее, чем просто хорошенькое личико. Интересно, станет ли Мелисса, когда повзрослеет, такой же красивой, как мать?Я повернул ручку аппарата. На следующий день в газете появилось краткое резюме о состоянии здоровья Джины Принс, которое уже называлось просто стабильным. Никаких развернутых подзаголовков. Еще одно послание с выражением сочувствия от имени студии, подкрепленное объявлением награды в пять тысяч долларов за информацию, которая поможет в поимке преступника. Но уже без обещаний неиспорченной карьеры.Я продолжал крутить ручку. Двумя неделями позже:ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В НАПАДЕНИИ С ПРИМЕНЕНИЕМ КИСЛОТЫ АРЕСТОВАН ПОСЛЕ АНОНИМНОГО ЗВОНКА В ПОЛИЦИЮ(Лос-Анджелес.) Полиция объявила об аресте подозреваемого в совершенном рано утром 3 марта нападении с применением кислоты на актрису Джину Принс (Реджина Мари Пэддок), в результате которого пострадавшая осталась навсегда с обезображенным лицом.О том, что в Южном Лос-Анджелесе арестован Мелвин Луис Финдли, 28 лет, объявил на состоявшейся в 11 часов вечера в Паркеровском центре пресс-конференции командир отряда Голливудского отделения полиции Брюс Доннемейстер, который сказал, что Финдли — известный уголовник, недавно освобожденный условно из мужской колонии в Чино, где отбыл полтора года из полученных трех за вымогательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69