— Это досадно. До того момента казалось, что вы совершаете благородный поступок, защищая людей из дилижанса. А потом получилось, что все это вы затеяли ради денег.— Я никогда не упускаю случая рискнуть.— Да, знаю. Но насколько было бы лучше без этого.Ланс взял меня за подбородок и посмотрел мне в лицо.— Ваша беда в том, Кларисса, что вы всегда ищете совершенство. Не надо. Понимаете, вы никогда не найдете его.— Почему?— Потому что его нет в мире.Я подумала о Диконе. Разве это не было совершенством? Да, пока мы не расстались. Возможно, Ланс прав и в жизни нет совершенства. Надо быть готовой к этому, не искать его и не надеяться, а просто принимать все как есть.Ланс задумчиво улыбался мне. Потом он наклонился и легонько поцеловал меня.— Как следует выспитесь, моя дорогая, и вставайте пораньше. На рассвете мы должны выехать. ПРИГОВОР Когда мы отъехали от трактира, на небе появились первые лучи солнца. На самом деле было не так уж и рано, ведь в это время года дни короткие. Ланс сказал, что мы прибудем домой к Рождеству и моя семья, конечно, будет рада этому.Мы больше не видели ни Тимперли, ни его друзей.Но нескольких пассажиров мы встретили, потому что дилижанс тоже должен был рано отправляться. Одна из пассажирок сказала мне о Лансе:— У вас превосходный кавалер.Я засияла от гордости и согласилась с ней. И мы уехали.Ланс, казалось, забыл о вчерашнем инциденте. Наверно, в той волнующей жизни, которую он вел, это было обычным явлением. Он пел и то и дело заставлял меня подпевать ему. Когда я начинала петь, мое настроение поднималось. Такое воздействие оказывала на меня его компания.В положенное время мы подъехали к трактиру «Бочка и виноград», где, как сказал Ланс, о нас хорошо позаботятся. Я заметила, что он настоящий знаток трактиров.— Да, я бывалый путешественник, — ответил он.Мы вошли, и нам опять подали очень хороший ужин. Мы познакомились с другими гостями, на этот раз настроенными дружелюбно.Двое мужчин путешествовали со своими женами, и по всему было видно, что это благородные люди. Из дружеской беседы с ними мы узнали, что они направляются домой, в Лондон. Они знали Ланса понаслышке, и им было приятно оказаться в его обществе.Во время совместного ужина выяснилось, что у них с Лансом были общие знакомые.— Я помню старого Черрингтона, — сказал один из них, — За одну ночь он потерял двадцать тысяч в этом… как его… «Кокосовом дереве».— Там целые состояния переходили из рук в руки, — сказал Ланс, сверкая глазами. — Одно время это был самый многолюдный игорный притон в Лондоне.— Послушайте, — сказал один из мужчин, — а не встряхнуться ли нам прямо сейчас?— Меня это вполне устраивает! — воскликнул Ланс.Сердце у меня упало. Я надеялась, что мы посидим и поболтаем всласть. Но Ланса уже охватила лихорадка азарта, и он не мог отказать себе в удовольствии.Как только ужин был закончен, они сразу же начали играть. Ланс повернулся ко мне и предложил пораньше лечь спать, так как мы должны отправляться на рассвете, если хотим завтра же попасть в Лондон.Я поняла, что от меня отделываются, и, приняв равнодушный вид, пожелала компании спокойной ночи.Хотя я не переставала думать о Диконе и волновалась за него, меня несколько уязвило то, что Ланс предпочел меня компании этих незнакомцев. Почему он хватается за малейшую возможность потерять свои деньги? Более того, он оставил меня одну, объяснив нашим попутчикам, что я племянница генерала Эверсли и что ему поручили сопровождать меня до Лондона, причем поспешил добавить, что это для него самое приятное поручение.На меня не подействовали эти льстивые речи, и все равно я сердилась, потому что он так легко отпустил меня, чтобы насладиться игрой со своими новыми друзьями.Я разделась, легла, но заснуть не могла. Я вновь переживала дни, проведенные с Диконом, вспоминала все его слова и чудесное зарождение любви между нами. Это можно было сравнить с восходом солнца: сначала появляются первые проблески света на небе, потом вдруг выплывает солнце во всей своей красе, чтобы коснуться всего живого каким-то мистическим волшебством.Чем больше я сердилась на Ланса, тем поэтичнее мне казались наши отношения с Диконом; но, что удивительно, даже в разгар своих мечтаний я чувствовала глубокую обиду на Ланса.«Он заядлый игрок, — говорила я себе. — Это большой изъян в его характере. Да, он был достаточно благороден, когда вступился за пассажиров дилижанса, но, вероятно, только потому, что для него это была игра».Ночь проходила, а я еще не слышала его шагов на лестнице. Подойдя к двери, я выглянула. Все было тихо. Я на цыпочках дошла по коридору до комнаты Ланса и осторожно открыла дверь. Он сюда и не поднимался: комната была пуста, кровать не тронута. Значит, он все еще был внизу, играл с теми людьми. Часы показывали два часа ночи. Я снова легла, думая, сколько же он проиграл… или выиграл.Был уже четвертый час, когда я услышала, как Ланс на цыпочках поднимается по лестнице.Я вскочила с кровати и открыла дверь, оказавшись лицом к лицу с ним.— Кларисса! — воскликнул он.— Вы знаете который час? Он засмеялся.— Четвертый?— И все это время вы были там… играли. Ланс подошел ко мне.— Вы не могли уснуть? — спросил он.— Конечно! Я беспокоилась.— Обо мне?— Я думала о Диконе.— Ах, да. Ну, это довольно глупо с вашей стороны. Вам следовало бы крепко спать. Вы понимаете, что через несколько часов мы должны быть в пути?— А вы понимаете это?— Я могу спать очень мало.— Вы… выиграли?Он печально посмотрел на меня и покачал головой.— Тем не менее это была славная игра.— Значит, вы проиграли!— В этом и состоит риск.— Сколько?— Не очень много.— Сколько? — повторила я. Ланс засмеялся.— Вы такая строгая! Ну ладно, пятьдесят фунтов!— Пятьдесят фунтов!— Это была длинная партия.— Я думаю, это глупо. Спокойной ночи.— Кларисса… — Он шагнул ко мне и положил руки мне на плечи. — Благодарю за вашу заботу, — сказал он, притянул меня к себе и поцеловал.Я в смятении отпрянула.— Спокойно ночи, — тихо сказал Ланс. — Теперь идите спать. Помните, мы рано отправляемся.Он пошел в свою комнату, а я вернулась в свою. Он взволновал меня и даже напугал своим поцелуем. Я очень хорошо осознавала, что едва одета, и может быть, мои чувства как-то перемешались с тем, что я чувствовала к Дикону.Я сказала себе, что Ланс меня раздражает и что с его стороны не очень-то галантно было отослать меня в постель, словно я ребенок.Я легла на кровать. Мне было холодно, и сон не шел, но наконец я уснула. Как мне показалось, почти сразу же, меня разбудил стук в дверь, давая мне знать, что пора подниматься.
Мы уехали рано, как и планировали. На Лансе никак не отразилась кратковременность ночного отдыха. Он был так же весел и готов развлекать меня всякими историями о своих приключениях.Я не могла не думать о прошлой ночи и вновь высказала свое неодобрение по поводу его большого проигрыша.— Вы только позапрошлым вечером выиграли двадцать фунтов и тут же проиграли их… и даже больше.— С игроками всегда так, — сказал он. — Выигрыши как бы пришпоривают нас играть дальше… чтобы проиграть еще больше.— Значит, это очень глупая привычка.— Вы правы. Но со временем вы удивите, что существует много глупых вещей, которым нельзя противостоять. В этом вся трагедия.— Я думаю, небольшое усилие воли…— И опять вы правы… только не не большое в данном случае, а очень значительное.— Я была так рада, что вы выиграли, и притом столь благородным образом.— Бесполезно думать о таких делах, дорогая Кларисса. Выигранное в «Откормленной куропатке» благополучно перекочевало в другой карман, а пассажиры дилижанса давно уже забыли о своем хорошем ужине.— Мне кажется, они долго будут вас помнить и рассказывать об этом своим детям.— Это похоже на свет свечи в темном мире. Свечи чадят, Кларисса, и быстро сгорают. Какая унылая беседа! Скоро мы будем в Лондоне. Там мы проведем ночь в моей резиденции, а на следующий день отправимся в Эндерби. Ваше приключение почти закончилось. Благодарю вас, что позволили мне принять в нем участие.— Это я должна вас благодарить.— Путешествие было чудесным. Дуэль манер в «Откормленной куропатке», потеря пятидесяти фунтов прошлым вечером, лекция о моих порочных привычках, но самым лучшим, моя дорогая, милая Кларисса, было ваше общество.Я смягчилась. Его манеры были очаровательны, и, возможно, он нравился мне именно из-за его очевидных недостатков.Мы продолжали наш путь. Увидев большие каменные стены могучего Тауэра и реку, бегущую, как лента, среди полей и домов, я вдруг разволновалась. Уже темнело, когда мы проехали через город и добрались до Альбемарл-стрит, где находилась лондонская резиденция Ланса.Наш приезд вызвал всеобщую суматоху. Казалось, слугам не было числа. Ланс объяснил им, что следует приготовить комнату для племянницы генерала Эверсли, которую он завтра должен доставить к ее семье за городом. А пока нашим главным желанием было поесть и отдохнуть после такого длительного путешествия.Это был очень красивый дом, и при этом отнюдь не старый. Потом я узнала, что он был построен по проекту Кристофера Рена вскоре после большого лондонского пожара, когда знаменитый архитектор вновь отстраивал большую часть города. Дом был небольшой, по меркам Эверсли, но он обладал элегантностью, которой недостает большим домам. Великолепные панели, резная лестница изысканного рисунка и все остальное вовсе не отличалось пышностью, как можно было ожидать, зная Ланса; наоборот, все было в наилучшем вкусе и производило впечатление даже на таких как я.Хозяйство велось безупречно, если судить по той скорости, с какой были приготовлены наши комнаты и подана еда.Мы сидели в комнате с окнами от пола до потолка, обеспечивающими максимум света. На столе стоял серебряный канделябр, и при этом мягком освещении все окружающее казалось чрезвычайно приятным.— Ваш дом очень красив, — сказала я Лансу.— Благодарю вас, Кларисса. Я сам его очень люблю и много времени провожу здесь… больше, чем за городом. Как вы могли догадаться, я — городской человек.— Ну, естественно, ведь игорные дома находятся здесь, — ответила я.— О, в сельской местности с этим тоже неплохо. Там есть много способов, чтобы потерять деньги, уверяю вас.— Накопление их, вероятно, не приносят такого удовольствия.— Разумеется.— А мне это было бы приятно. Я бы радовалась, глядя, как их становится все больше, — сказала я.— Дорогая безгрешная Кларисса, пример для всех нас… и в особенности для глупых игроков! Попробуйте супа. Это гордость моего повара. Мне кажется, у него на кухне всегда кипит котел с этим супом.— Вам здесь очень хорошо прислуживают.— Я слежу за этим. Мне нравится, чтобы мне хорошо служили… после игры, конечно.— Я уже многое о вас знаю.— О, это звучит угрожающе. Но я тоже понемногу вас узнаю.— Я часто думаю, что человек совершает ошибку, пытаясь узнать слишком много о других людях.— Это очень глубокомысленное высказывание! — заметил Ланс.Так мы подшучивали друг над другом.Я провела ночь в восхитительной комнате. В камине горел огонь, и, едва коснувшись мягкой постели, я провалилась в глубокий сон.Меня разбудила служанка, которая принесла горячей воды. Было еще темно, но она сказала, что сэр Ланс просил меня быть готовой к отъезду, как только станет светлее.Странно, но я почувствовала сожаление, что мое приключение почти закончилось. Я все еще находилась под впечатлением всего происшедшего и только-только начинала понимать, как меня радуют дни, проведенные с Лансом.Мы оставили уютный дом на Альбемарл-стрит и двинулись на юго-восток. По пути были две остановки, причем последняя — в историческом городке Кентербери. До Эверсли оставался день пути.Везде, где бы мы ни проезжали, любой завязываемый нами с кем-либо разговор, обязательно сводился к теме восстания шевалье Святого Георга, или Претендента, как его чаще называли.В воздухе носился страх перед новой войной. Мне было очень тревожно, когда я думала, что если дело действительно кончится войной, то Дикон будет по одну сторону, а моя семья — по другую.Ланс выглядел немного подавленным, когда мы выехали из Кентербери.Я спросила его: не думает ли он о том мученике, который был умерщвлен в соборе? Или это судьба святого Томаса занимает его ум и насылает меланхолию?— Нет! — воскликнул он. — Должен признаться, я о нем почти не думал. Вы, разумеется, знаете, что есть только одна причина моей грусти — скорая разлука с вами.Я так счастлива была услышать это от него, что засмеялась от удовольствия; но потом я вспомнила Дикона, и мне стало стыдно.— Вы привыкли говорить то, что люди хотят от вас услышать, — сказала я.— Неплохая привычка, согласитесь.— Если вы действительно так считаете…— Уверяю вас, я говорю сущую правду, когда утверждаю, что редко радовался чему-нибудь в своей жизни больше, чем нашей маленькой прогулке. Благодарю вас, дорогая Кларисса, что удостоился такого счастья.— Чепуха! Вы же знаете, что это я должна вас благодарить, — ответила я. — Боюсь, я была скучной компанией.— Конечно, нет. Несмотря на все, что случилось, я надеялся, что вы получили удовольствие от нашей поездки.— Я была счастлива, насколько это возможно, принимая во внимание все происходящее и то, как я беспокоюсь.Дальше мы ехали молча. Думаю, мы оба были немного взволнованы.В тот же день мы приехали в Эндерби.Дамарис удивилась, когда поняла, кто приехал. Она затискала меня, а потом я попала в руки Джереми.— О, Кларисса… мы так волновались… так тревожились… вся эта ситуация!Демон прыгал вокруг, и меня радовало, что Ланс ему сразу понравился.Я должна была увидеть Сабрину, которая подросла, пока я отсутствовала; в Эверсли-корт и в Довер-хаус были посланы письма, и мы ожидали приезда всех родственников в Эндерби. Это было целое событие.Ланс остался на ночь; все члены семьи благодарили его за то, что он благополучно доставил меня домой. Они были потрясены моей историей, которую я подробно им рассказала, умолчав, конечно, о нашей с Диконом любви.— Бога надо благодарить за этого Дикона, — сказала Дамарис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45