Прекрати думать об этом! Думай о чем-нибудь другом!Интересно, что они сказали бы, узнай, как сильно она хочет с ним подружиться?Признай это, черт возьми! Жалеешь себя, потому что он вернется в Бостон, к своей блестящей жизни, а ты хочешь, чтобы он остался в Боуэне. Навсегда.Черт, дьявол, как же так вышло? Как она могла быть такой дурой? Неужели не вняла голосу собственного разума, перечислившего все те причины, по которым ей следовало держаться от него подальше? Очевидно, нет. Такая сильная женщина, почему же не смогла защитить себя? А вдруг она любит его… о Господи, что, если это так и есть?Невероятно. Любовь не может прийти так скоро… или может?Мишель была так занята собственными тревожными мыслями, что не заметила, как он подошел к ней.— Выглядишь так, словно потеряла лучшего друга. Пойдем потанцуем?Уходи и дай мне упиться жалостью к себе.— Так и быть.Тео выудил из кармана четвертак, бросил в автомат, велел ей выбирать, и Мишель немедленно нажала клавишу А-1.Заиграла музыка, но лишь когда он обнял ее, Мишель поняла, какую ошибку сделала. В ее теперешнем уязвимом состоянии полной беззащитности и жалости к себе не хватало только его прикосновений.— Ты неподатливая, как бревно. Расслабься, — прошептал он.— Я расслабилась.Он осторожно пригнул ее голову и притягивал к себе, пока не прижался всем телом. О черт! Огромная, огромная ошибка. Но теперь уже слишком поздно.Она прильнула к нему и обняла за шею.— Обожаю эту песню.— Что-то знакомое… но не помню, что именно. Я не часто слушаю западную музыку кантри.— Это Уилли Нелсон поет «Синеглазка плачет под дождем».Он скользил губами по ее шее, доводя до безумия.— Чудесная песня. Мне нравится.Мишель пыталась отстраниться, но Тео не давал.— Это грустная песня, — возразила она, поеживаясь от враждебности собственного тона.Они медленно покачивались в ритме с музыкой.— Очень старая история, — объяснила Мишель.— О чем?Он поцеловал чувствительное местечко чуть ниже уха, и у нее по спине пошли мурашки. Она затрепетала. Он наверняка знает, что делает с ней! Ох, она и вправду как глина в его руках.— О женщине, которая влюбилась, а он ее покинул, и она…— Дай мне угадать… плачет под дождем?Похоже, он едва сдерживал смех. Его ладонь осторожно гладила ее спину.— Это всего лишь песня, — поспешно добавила Мишель. — Мне всегда казалось, что дело было именно так. А может, все наоборот: она так счастлива избавиться от него, что это слезы радости.— Угу…Мишель придвинулась ближе, задумчиво растирая ладонью его затылок.— Тебе вообще-то лучше немедленно перестать.— Тебе не нравится? — пробормотала она, гладя его волосы. — Очень. Поэтому и прошу тебя остановиться.Ничего, в эту игру всегда могут играть двое. И она вполне способна довести его до безумия. При одной мысли о столь великолепной возможности у нее даже голова закружилась. Теперь ей море по колено!— Итак, ты не хочешь, чтобы я это делала? — шепотом уточнила она, целуя жилку, бившуюся у основания шеи.— Мишель, предупреждаю, дело кончится плохо. В эту игру всегда могут играть двое!Неужели он разгадал, о чем она думает?— Какую игру? — с невинным видом осведомилась она и снова поцеловала его в шею, щекоча при этом языком. Сегодня она на все готова. Все равно отец ушел на кухню, а остальные не обращают на них внимания. Кроме того, Тео почти закрыл ее своим мощным телом. Мишель еще больше осмелела и только что не прилипла к нему. — Если тебе не по вкусу то, что я делаю… Вызов не остался без ответа.— Ты плохая, — заявил он.— Спасибо, — вздохнула она.— А знаешь, что мне нравится?— Что?— Твой запах. Стоит подступить ближе, как я с ума схожу. Твой аромат сводит меня с ума и заставляет думать обо всех тех вещах, которые я хотел бы с тобой сделать.Мишель закрыла глаза.Не спрашивай. Ради Господа Бога не спрашивай!— Каких вещах?До этого момента она имела глупость воображать, что достойно держит оборону против истинного мастера. Она первая начала этот двусмысленный, полный эротических намеков разговор, и, судя по тому, как крепко он держит ее, потрясение оказалось немалым.Но тут он начал шептать ей на ухо, и Мишель поняла, что окончательно пропала. Низким хрипловатым голосом Тео перечислял во всех деталях, что именно хотел бы сделать с ней. В его фантазиях она, разумеется, была звездой, а каждая часть ее тела, включая пальцы на ногах, — предметом любовных игр. Ничего не скажешь, воображение у него весьма изобретательное, чтобы не сказать больше, и ко всему прочему он вовсе не стеснялся поделиться своими грезами. И Мишель некого было винить, кроме себя самой. Ведь это она просила его сказать…К тому времени как он закончил описание нескольких весьма затейливых способов, которыми хотел бы взять ее, в ушах Мишель ревела кровь, все кости словно превратились в резину, а сама она буквально таяла.Песня смолкла. Тео поцеловал ее в щеку, выпрямился и разжал руки.— Спасибо за танец. Хочешь пива или чего-то еще? Уж очень ты раскраснелась.Раскраснелась? Да ей казалось, что температура в баре повысилась до ста пятидесяти градусов! А стоило заглянуть ему в глаза, сразу становилось ясно: он прекрасно знает, что сотворил с ней.— Здесь немного душно. Пожалуй, выйду-ка на улицу, глотну немного свежего воздуха, — как ни в чем не бывало объявил он. Мишель беспомощно смотрела ему в спину.Он едва успел толкнуть дверь и переступить порог, как она метнулась следом.— Ну вот.Тео стоял, подняв лицо к лунному свету. Она подбежала, ткнула его между лопаток и уже громче повторила:— Ну вот! Ты выиграл. Тео неспешно повернулся.— Ты о чем?Она так разозлилась, что снова ткнула его, на этот раз в грудь.— Я сказала, ты выиграл.— Прекрасно, — спокойно кивнул он. — И что же я выиграл?— Ты знаешь, о чем я, но поскольку мы одни, почему бы не расставить все точки над i? Ту игру, в которую мы играли. Ты выиграл. Я честно считала, что вполне могу выдержать осаду, но, очевидно, ошибалась. Плохой из меня стратег. Так что ты выиграл.— Да что именно?— Секс.Тео удивленно поднял брови.— Что?— Ты меня слышал. Мы собираемся заняться сексом, Тео Бьюкенен. Ой, прости, не просто сексом, а фантастическим сексом. Усек?Дьявольская улыбка мелькнула на губах Тео, он тут же сделался серьезным и уставился в пространство. Думает о том, как поскорее затащить ее в постель, или даже не обратил внимания на ее капитуляцию?— Мишель, солнышко…— Ты меня не слышал? Я хочу заняться с тобой сексом. Самого низкого пошиба, — уточнила она. — Ты знаешь, что я имею в виду. Страстный, жаркий, обжигающий, сводящий с ума, с воплями и срыванием одежд. Как в той старой песне «Всю ночь напролет». Так вот, это обо мне и о тебе, крошка. Всю ночь напролет. Назови время и место, и я там буду.Очевидно, ей удалось лишить его дара речи. Впервые за все время. Может, она не такая уж неумеха в любовных играх, как казалось до сих пор: недаром Тео продолжает пялиться на нее с кривой ухмылочкой на физиономии. Мишель неожиданно преисполнилась необычайного задора, словно петушок, собирающийся прокукарекать.— Итак? — скомандовала она, сложив руки на груди, — Что ты на это скажешь?Вместо ответа он шагнул к ней.— Мишель, я хотел бы познакомить тебя с моим старым, приятелем, Ноэ Клейборном. Ноэ, это Мишель Ренар.Он ее разыгрывает. Блефует.Мишель едва заметно тряхнула головой. Он кивнул. Она снова тряхнула головой, прошептала; «О Боже», и закрыла глаза. Этого не может быть.Она не обернется. Ни за что не обернется. Как бы половчее раствориться в воздухе? И сколько он тут простоял?Ее лицо горело огнем. Она судорожно сглотнула и вынудила себя обернуться.Чуда не произошло. Он и впрямь стоял за ее спиной. Высокий, светловолосый, с поразительно голубыми глазами и разящей наповал улыбкой.До этой минуты ей казалось, что хуже уже ничего быть не может. Но Мишель ошибалась. В дверях в нескольких футах от Ноэ стоял отец! Определенно он находился достаточно близко, чтобы услышать ее речи. Впрочем, может быть, и нет. Может, он подошел только сейчас.Мишель набралась храбрости и подняла на него глаза. Джейк застыл на месте, словно пораженный громом.Пришлось наскоро изобретать план. Она просто сделает вид, будто ничего не случилось.— Вы только сейчас приехали? — как ни в чем не бывало осведомилась она.— Совершенно верно, — с едва заметной ехидцей протянул Ноэ. — Интересно, Тео, все ли хорошенькие леди Боуэна так дружелюбны?Дверь громко хлопнула: это отец ринулся вперед. Теперь вид у него был просто убитый.— Говоря «расстели красный ковер», я думал, ты поняла, что я имею в виду. Существует гостеприимство и истинное гостеприимство, и я всегда считал, что сумел с детства внушить тебе понимание различий между подобными вещами.— Папа, Тео просто заигрывал со мной, а я решила заставить его раскрыть карты.— Ничего подобного, — пожал плечами Тео.Каблук Мишель опустился на его ногу ровно одним мгновением позднее.— Еще как разыгрывал. Честно, папа, я просто… шутила.— Об этом мы поговорим позже, юная леди! — бросил Джейк я, повернувшись, удалился.— Тео заигрывал? — вмешался Ноэ. — Да вы шутите!— Он действительно заигрывал.— Мы говорим о том типе, что стоит у вас за спиной? Тео Бьюкенене?— Да.— Трудно поверить. Он никогда не умел заигрывать с девушками.— Ошибаетесь, он настоящий мастер этого дела, — настаивала она.— Да? Значит, все дело в вас, Я только что сказал Джейку, что впервые за пять лет вижу на Тео что-то другое, кроме костюма с галстуком. Сколько я его знаю, он всегда был трудоголиком. Может, это вы будите в нем самое плохое?Мишель отступила и врезалась в Тео. Она не думала бежать, но ей не нравилось, что путь отрезан.— Не могли бы мы сменить тему? — резко спросила она.Ноэ, очевидно, пожалел ее.— Разумеется. Тео сказал, что вы доктор.— Совершенно верно.Слава Богу, она вновь оказалась на твердой почве. Может, у Ноэ какие-то проблемы со здоровьем, и он просит ее совета. Хоть бы так и было.— А в какой области?— Она хирург, — пояснил Тео.— Не слишком ли вы молоды, чтобы играть с ножами? — ухмыльнулся Ноэ.— Она оперировала меня.Ноэ пожал плечами и подошел ближе.— Потанцуйте со мной. Мы найдем чудную песню Уилли Нелсона и поближе узнаем друг друга.Он обнял ее за плечи и повел в бар. Тео, нахмурясь, наблюдал знакомую картину. Ноэ был известным бабником, и на его счету числилось больше завоеваний, чем у Чингисхана. Однако Тео совсем не нравилось, что он распустил хвост перед Мишель.— Вы любите Уилли Нелсона? — оживилась девушка.— Конечно. Кто его не любит?.. Мишель оглянулась на Тео.— У вашего друга хороший вкус.Принципиальная девчонка.— Могу я задать вам вопрос? — неожиданно встрял Ноэ.Она была так счастлива, что преодолела смущение и взяла себя в руки! И поэтому порывисто бросила:— Спрашивайте о чем угодно!— Видите ли… я кое-чего не понял…— Что именно?— Существует ли какой-то другой секс, кроме самого низкого пошиба? Глава 24 Камерон понимал, что испохабил все дело, но не собирался признавать это вслух. Он прислонился к стенной панели, низко опустив голову, пока Джон, Даллас и Престон разносили его в пух и прах. Компания собралась в библиотеке Джона: здесь можно было не опасаться, что кто-то услышит.— Как по-твоему, сколько времени понадобится доктору, чтобы вспомнить, где она видела тебя впервые? Ты же был на похоронах Кэтрин! — разорялся Престон, вскочив со стула и яростно колотя мощным кулаком по собственной ладони. У него не хватило терпения сесть, и он принялся метаться по комнате.— Она не вспомнит, — пробормотал Камерон. — Я к ней и близко не подходил на похоронах. Кроме того, меня тошнило от бесконечного ожидания, и я подумал, что стоит рискнуть.— Что значит «стоит рискнуть», жирная ты задница? — взорвалась Даллас. — Ты не раздобыл письмо, и теперь его ищут по всей больнице. Ты совершенный идиот, Камерон. Это все спиртное. Оно сожгло твои мозги.— Ты подверг нас всех опасности! — заорал Престон, останавливаясь перед ним.— Иди в жопу! — не остался в долгу Камерон.— Успокойтесь, — велел Джон. — Даллас, позвони Монку. Прочитаешь ему отчет.Монк сидел в своем микроавтобусе, ожидая, пока доктор с любовником выйдут из «Лебедя». Его машина была надежно спрятана между двумя фургонами, в самой глубине автостоянки. Перед ним в следующем ряду находились еще четыре машины. Несмотря на влажную духоту, Монк не включал кондиционер. Правда, все четыре окна были опущены, и комары пожирали его заживо. Однако по сравнению с необходимостью торчать в кустах, наблюдая за домом доктора, и молча страдать от кишевших по всему телу жучков и всяческих паразитов условия были просто роскошными.Он как раз подумывал позвонить Даллас и сообщить о последних событиях, но решил подождать до возвращения в мотель. И тут его сотовый завибрировал.— Слушаю.— Бьюкенен — правительственный прокурор. Монк резко вскинул голову.— Повторите, пожалуйста.— Сукин сын работает на министерство юстиции.Ожидай неожиданного. Монк набрал в грудь воздуха и внимательно выслушал весь отчет. В какую пакость втянул его «Соуин-клуб»?В трубке слышались сразу несколько голосов.— Где вы? — спросил Монк.— В доме Джона. Мы все тут.— Кто это так орет?— Престон.Монк расслышал еще чей-то крик. Должно быть, Камерон.Монк брезгливо поморщился. Ведут себя, словно крысы в яме, готовые растерзать друг друга за кусок мяса. Если бы на кону не стояла такая куча денег, Монк наверняка бы постарался отделаться от этой компании и смыться, пока не поздно. Камерон уже стал чем-то вроде оторвавшейся во время шторма корабельной пушки, и, судя по тому, какая там идет свара, недолго ждать момента, когда остальных тоже ждет крах.— Неужели нельзя было сообщить сразу? — недовольно буркнул он. — Вы потратили драгоценное время.— Вы сами сказали, что он футбольный тренер… нет, вы правы. Я не стану искать оправданий или винить вас. Мне следовало бы проверить все немедленно.Монк, несколько умиротворенный тем, что Даллас так легко взяла на себя вину, не стал возражать.— Когда вы можете покончить с ним? — спросила она.— Дайте подумать. Терпеть не могу, когда меня торопят. Такие вещи нужно тщательно планировать, и я отказываюсь Действовать с кондачка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47