Подвывая от боли, я изо всех сил старался заставить себя ползти к дверям ванной. Из всех сокровищ мира мне сейчас нужна была только вода.
Я наконец подполз к ванной, и мне с трудом удалось дотянуться до дверной ручки. С трудом я открыл дверь, нащупал выключатель и включил свет. Это усилие оказалось для меня чересчур большим. Я свалился на пол и минут пять лежал неподвижно. К горлу неудержимо подступала тошнота.
Я стал думать о Голосе и его подкованных ботинках. Я прикидывал, что сделаю с этим типом, когда представится возможность. Это очень помогло. Мне сразу стало легче.
Я лежал головой к двери гостиной, глядя в темную комнату. Вдруг в коридоре кто-то щелкнул выключателем.Я снова почувствовал неудержимый позыв к рвоте. И хотя в гостиной уже горел свет, я ничего не видел. Зато услышал шелест длинных шелковых юбок женщины, которая шла ко мне.
— Не шевелитесь и ни о чем не беспокойтесь,— произнес тихий печальный голос.— Сейчас я принесу вам воды.
Это мне понравилось. Еще приятнее стало, когда я почувствовал, как она, поддерживая мне голову свободной рукой, обтирает мои виски смоченной холодной водой губкой.
«Дела принимают новый оборот»,— подумал я.
— Постарайтесь расслабиться,— заговорила она.— По-моему, ваше состояние не самое тяжелое. Полежите еще с закрытыми глазами. У вас, наверное, сильно болит голова? Не нужно ничего говорить.
Я молчал и даже не пытался открыть глаза, так у меня болела голова. Внутри черепа словно кто-то молотил кувалдой по наковальне. Зато челюсти я совсем не чувствовал, словно она принадлежала кому-то другому. Не знаю, сколько я так провалялся.
— Теперь вам придется немножко поработать,— женский голос вернул меня к действительности. С ее помощью я перевернулся лицом вниз и, опираясь на стену, с трудом встал на ноги. Немного передохнув, кое-как доплелся до кровати и свалился на нее. Я еще чувствовал, как женщина помогла мне положить ноги на кровать, а потом снова вырубился.
Когда я пришел в себя, мой лоб и глаза были закрыты какой-то влажной материей. Сделав несколько глубоких вдохов, я осознал, что вопреки всем ожиданиям чувствую себя не так уж плохо.
Я осторожно открыл глаза и тут же снова закрыл их. Я просто не мог себе поверить — то, что я увидел, было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Потом я осторожно открыл глаза, снова посмотрел и только теперь понял, что это не мираж. Девушка действительно существовала.
Она стояла у кровати, глядя на меня. Ее белое горностаевое манто висело на спинке стула. На девушке было белое вечернее платье. Ее плечи, руки, шея были покрыты мягким загаром — такой бывает у людей с молочно-белой кожей, которые много плавают, гуляют и вообще большую часть времени проводят на солнце. Овальное ее лицо обрамляли длинные светлые волосы, свободно падающие на плечи. У нее были темные густые брови, а синие, как сапфиры, глаза оттенялись длинными ресницами. Девушка была высокой, стройной, но, где надо, вполне округлой, можете мне поверить. Она была неповторима.
— Этого не может быть! — сказал я.
— Чего не может быть? — девушка серьезно посмотрела на меня.
— Вас. Наверное, я вижу сон. Невозможно, чтобы женщина была такой красивой.
Она рассмеялась. Это был необычный смех. Ее алые губы раскрылись, обнажив чудесные белые зубы, но глаза не улыбались. Они оставались спокойными и грустными.
— Я попытаюсь найти что-нибудь выпить. Здесь, наверное, есть бренди. Сейчас вам это необходимо.
Я посмотрел на свои руки. Правая была перепачкана кровью и грязью с ботинка Голоса.
— Да, выпить бы сейчас не мешало. И хорошо, если бы вы нашли мне мокрое полотенце, чтобы протереть руки.
Девушка вышла в ванную. Я услышал, как открылся и закрылся какой-то ящик, потом полилась вода. Через минуту девушка вернулась с мокрым полотенцем.
— К сожалению, пришлось испачкать ваш платок, когда я вытирала вам голову.— Она протянула мне полотенце.— Теперь поищу бренди.
Девушка вышла в гостиную. Я лежал на спине, глядя в потолок, и ломал себе голову — как молодая красивая женщина в белом муаровом платье и летнем горностаевом манто могла очутиться в половине одиннадцатого вечера в заброшенном коттедже Клода Уипса возле Гара-Рок? Разгадка никак не приходила, а я слишком устал, чтобы долго думать.
Девушка вернулась в комнату. На губах ее играла приветливая улыбка. Она принесла стакан и бутылку.
— Я нашла для вас бренди! — она налила добрых полстакана и поднесла стакан к моему рту.
Я сел повыше, оперся затылком о стену и взял у нее стакан.
— Что ж... Пью за вас!
Бренди оказался удачным. Я протянул девушке стакан, и она налила мне еще. После второй порции я снова почувствовал интерес к жизни.Девушка подошла к стулу, на котором лежало ее манто, поставила стул поближе к кровати и села, забросив ногу за ногу. Ее большие глаза печально смотрели на меня. Больше она не сказала ни слова.
Немного передохнув, я опустил ноги на пол и сел на край кровати, глядя на нее.
— Вы совсем не любопытны? — спросил я. Она покачала головой и сказала мягко:
— Я не любопытна. Если вы захотите, то сами все мне расскажете.
— Меня зовут Николас Гейл,— представился я.— А вас?
— Я Дениз Эллерден,— ответила девушка.— Вам уже получше, мистер Гейл?
Я кивнул.
— Примерно за час до того, как вы появились, меня избили три здоровенных парня. Я им почему-то не понравился. Сильно не понравился. Вы знаете, почему я оказался в этих краях?
Она покачала головой.
— Я работаю в бюро Линнена,— объяснил я.— Приехал сюда по делу вашего отца. Мне предстоит выяснить, кто подсунул в «Мэлки Рекорд» эту грязную заметку.
Она на минуту задумалась.
— Так вас за это избили?
— Думаю, что да. А как вы здесь оказались? — спросил я. Дениз встала и сняла манто со спинки стула. Из внутреннего кармана она достала сложенный листок бумаги и протянула мне. Я развернул листок. На нем было напечатано:
«Праведной мисс Дениз Эллерден.
Если вы хотите узнать все об этой заметке в «Мэлки Рекорд»— кто поместил ее в газету и о многом другом, приезжайте в десять тридцать на Гара-Рок к коттеджу Уипса».
— Я была с друзьями на танцах в гостинице «Палас»,— объяснила Дениз.— Эту записку принес в гостиницу мальчик-посыльный. Я ее получила в девять тридцать и сразу поехала сюда. Постучала в дверь
коттеджа, но никто не ответил. Тогда я зашла внутрь, включила свет и увидела, что вы лежите в дверях ванной.— Она пожала плечами. Остальное вы знаете.
— Вам знаком молодой человек по имени Клод Уипс? — спросил я.
— Да. У него бизнес в Мэлки. Когда-то он выполнял отделочные работы в доме моего отца. Этот парень мне не нравится, хотя, честно говоря, мы с ним мало знакомы. Я и разговаривала-то с ним всего один раз.
Я достал портсигар и предложил Дениз сигарету, но девушка отказалась. Она осторожно взяла зажигалку из моих раздавленных пальцев, подошла ко мне вплотную и поднесла огонь к моей сигарете. Каждое ее движение было удивительно женственным. В жизни не видел такую неотразимо красивую и привлекательную девушку!
Я подумал, что дело Эллердена может оказаться очень интересным.
— Кажется, еще одна доза этого лекарства, и я буду в состоянии разговаривать,— намекнул я. Дениз взяла бутылку и еще налила бренди. Она протянула мне стакан и села рядом, расслабленная и спокойная. Но глаза девушки оставались печальными. Глядя на Дениз, я подумал, что печаль стала неотъемлемой частью ее существования. Впрочем, это можно было понять.
Обжигающая жидкость возымела действие, и мне сразу стало легче. Я встал и попробовал сделать несколько шагов. В животе чувствовалась острая боль, но я подумал, что это ничего. Не бывает так, чтобы одновременно все было хорошо.
Я снова сел на кровать.
— Мне нужно поговорить с вами. Я хочу обо всем вам рассказать. Вы должны знать правду, и надеюсь, что вы мне поможете.
Дениз не ответила. Ее большие голубые глаза внимательно и, как мне показалось, оценивающе смотрели на меня.
Я рассказал ей столько, что хватило бы на целую книгу — о ее матери, об Уипсе, о том, как он назначил мне встречу в этом коттедже, а потом, когда я приехал, его здесь не оказалось. Я спросил, что она об этом думает.
Дениз ответила не сразу.
— Похоже, что Уипс знает кого-то, кому известны подробности этой истории с газетой. Он рассказал им, что вы заставили его говорить, и они заплатили ему кучу денег за то, чтобы он немедленно исчез. Думаю, так оно и есть.
— Я тоже пришел к такому выводу,— кивнул я и глотнул еще немного бренди.
— Но кто мог послать мне эту записку? — спросила Дениз.— Это не мог быть Уипс. К тому времени, когда я ее получила, он уже наверняка уехал.
— И все-таки ее отправил Уипс,— возразил я.— Сегодня после разговора со мной он пошел к ко е-к ому — человеку, который платил за то, что он помалкивает. Уипс сказал к о е-к ому, что вынужден все мне рассказать. И тогда ему заплатили достаточно
денег, чтобы он согласился исчезнуть. Но эту записку он передал посыльному раньше, предупредив, чтобы вам ее вручили вечером. Значит, он действительно собирался в девять тридцать встретиться здесь со мной, рассказать обо всем и показать мне письма, о которых говорил днем. А эту записку он отправил с таким расчетом, чтобы вы оказались здесь в половине одиннадцатого. У него был бы час на разговор со мной, а потом он собирался рассказать вам всю эту историю в моем присутствии. Но уже после того, как он отправил записку, в дело вмешался к о е-к т о. И очень активно. Тогда Клод, который не мог отказаться от легких денег, решил забыть о Мэлки, о своем бизнесе и убраться отсюда. Так я себе это представляю. Наступила тишина. Потом Дениз сказала:
— Наверное, вы правы...— Она посмотрела на часы.— Уже четверть двенадцатого. Вы сможете сами добраться до Мэлки?
Я попробовал пройтись по комнате. Сделать это было легче, чем в прошлый раз.
— Да, я уже в порядке. Всего несколько синяков и порезов. Кажется, ни одного серьезного повреждения. Я оставил машину у станции береговой охраны. Прогулка сейчас пойдет мне на пользу. А вы, наверное, приехали по другой дороге?
— Я оставила машину на Проул-Пойнт и пришла оттуда. А вы уверены, что сможете добраться?
Я отхлебнул еще бренди и улыбнулся:
— С этим лекарством скоро буду как новенький.
Дениз встала. Я подал ей манто, и она вышла в гостиную. На середине комнаты девушка остановилась и повернулась ко мне.
— И даже после этого ужасного избиения вы хотите продолжать расследование, мистер Гейл?
— Да, можете не сомневаться,— улыбнулся я.— Мне очень хочется найти типа, который лягнул меня в живот. Нужно же отдать ему долг.
— Это просто ужасно. Я бы хотела остановить вас.
— Так вы считаете, что ваша мать права? — спросил я.— Она тоже хочет, чтобы я это прекратил, думает, что для всех будет лучше, если я соберу вещи и вернусь в Лондон, сказав вашему, отцу, что здесь ничего невозможно сделать.
— По-моему, она права. Но я знаю своего отца...— Дениз улыбнулась.— Я его очень люблю. И я знаю, что он не сможет спать спокойно, пока не найдет виновника скандала.— Она пожала плечами.— По-моему, он зря это затеял. Но что я могу поделать?
Голос Дениз изменился. Она тревожно спросила:
— Так вы твердо решили, что будете этим заниматься?
— Да. Я стараюсь не браться за дела, которые не могу довести до конца.
Дениз опустила голову. Вид у нее был совсем несчастный. Я стоял совсем рядом с девушкой, вдыхая аромат ее духов. Вообще-то я человек не сентиментальный, но в облике этой девушки, такой привлекательной, было что-то щемящее. Может, это звучит грубовато, но в ней была какая-то потерянность. Так выглядит собака, когда
ее бьет хозяин — испуганная, но, несмотря ни на что, надеющаяся получить ласку вместо пинка.Не глядя на меня, Дениз тихо сказала:
— И все-таки, по-моему, было бы лучше, если бы вы уехали отсюда. Я думаю, что так будет лучше для вас... для меня... для всех.
— Вы действительно так думаете? — спросил я.
Дениз кивнула. Я зашел в спальню и нашел там бутылку бренди и стакан. Потом вернулся в гостиную и сел за стол. Девушка продолжала стоять на том же месте.
Я налил себе еще бренди и выпил. Я заметил, что после нескольких глотков бренди боль в животе немного отпускает. Это было приятно.
— Вы говорите глупости. Послушайте две минуты, и вы поймете, что я имею в виду. Человека, который поместил в газету клевету, нужно найти. Обязательно. Ради вас и ради Трединора.
— Почему? — девушка наконец подняла голову и посмотрела на меня.
Я снова закурил. Губы мои так распухли, что я едва чувствовал во рту сигарету.
— А вы подумайте. Кто бы ни поместил в газету клевету, он сделал это по одной причине: хотел рассчитаться с вами. Хотел помешать вашей с Трединором свадьбе и выбрал путь, который считал самым надежным. Но он ошибся. Несмотря на то, что вы попросили отложить свадьбу. Трединор на ней настаивает. Он вас очень любит, и ему наплевать на все. Правильно?
Она кивнула.
— Неужели вы считаете, что наш клеветник на этом успокоится? Не успеете вы выйти замуж за Трединора, как он снова начнет действовать, придумает что-нибудь еще, и на этот раз все может оказаться еще неприятнее. И в этом не будет ничего хорошего для вас и Трединора. Разве я не прав? Поэтому пусть уж лучше сейчас всплывет немного грязи, чем целое болото впоследствии.
Она ничего не ответила.
— Трединор от вас без ума, и я его вполне понимаю,— я улыбнулся девушке.— Он не придал значения этой клевете и ведет себя так, словно ничего не произошло. Потому что от любит вас. А поскольку и вы любите его, ваш долг — покончить с этим делом до того, как вы выйдете за него замуж. Дениз вздрогнула.
— Дайте, пожалуйста, сигарету,— сказала она. Я протянул ей сигарету и поднес зажигалку.
— Я не люблю Юстаса Трединора,— спокойно сказала Дениз.— И никогда не любила.
Я задумался. Я подумал, что в деле Эллердена в любой момент можно ждать любых поворотов. Вы продвигаетесь в полной темноте. Вам кажется, что вы знаете, куда идете, но это вовсе не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25