А некоторые разделы — обычно сплетни и отчеты о местных происшествиях — печатаются на отдельной странице специально для читателей Мэплтора.
— Понятно,— сказал я.— Значит, это объявление появилось на вкладыше, который печатается для Мэплтора? То есть, его набрали и напечатали в типографии местной газеты?
— Да, сейчас я вам покажу.
Он отпер ящик стола и достал сложенную газету. Это была самая обычная газета, из тех, что издаются во всех приморских городках. На внутренней странице я нашел колонку, озаглавленную «Местные новости и сплетни». Колонка занимала всю длину страницы, и нижний абзац был отмечен синим карандашом. Я внимательно прочитал его.
«Осведомленные читатели, особенно постоянные посетители сельского клуба «Форест Хиллз», не слишком удивятся, услышав, что отложена свадьба между прекрасной и очаровательной мисс Дениз Эллерден и мистером Юстасом Трединором, владельцем имения «Тре-динор». Мы думаем, что любой жених, даже такой добрый и сговорчивый, как Юстас, был бы потрясен не слишком приятными слухами о горячих чувствах между мисс Эллерден и лихим американским летчиком Хартом Алленом. Готовы держать пари, что эта свадьба вообще не состоится. Во всяком случае, она не состоялась бы, если бы мы были Трединором.
Тем не менее, люди, считавшие, что капитан Аллен в отношении к дамам и напиткам гонится скорее за количеством, чем за качеством, согласятся, что в этом случае он поднялся несколько выше своих стандартов, мы имеем в виду, по крайней мере, внешность избранницы».
— Не слишком-то приятно,— я сложил газету и вернул ее Эллердену.— Должно быть, это стоило '-Мэлки Рекорд» уйму денег? Линнен рассказывал, что им пришлось заплатить немало. Сколько они экземпляров выпустили?
— Оба издания — и «Мэлки Рекорд», и страницу для Мэплтора заканчивают печатать по четвергам рано утром. В то утро газета попала в Мэплтор до восьми часов, и, когда редактор увидел эту ужасную заметку, уже было продано четыреста экземпляров.
— А потом стали принимать пожарные меры? — спросил я.— Что сказал редактор?
Эллерден пожал плечами.
— Он ничего не сказал, потому что ничего не знал об этом. Как оказалось, газета была набрана и гранки заперли накануне в семь часов вечера. Значит, кто-то проник в наборный цех и набрал эту клеветническую заметку. Кто-то, хорошо знающий технологию работы, разбил колонку Мэплторских новостей, заново набрал последний параграф, снова запер гранки и оставил газету готовой к печати. Сначала нам казалось, что это мог сделать только один человек — старший наборщик.
— Но это сделал не он?
— Нет. Он просто не мог этого сделать. Редактор, когда узнал об этом, сначала был абсолютно уверен, что во всем виноват он, Чарльз Роукс, и ничуть не сомневался в этом, потому что считал, что Роукс вернулся в наборный цех и работал там с семи до восьми часов. На карточке Роукса было пробито это время — часы с компостером находятся у охранника на входе. Но теперь мы знаем, что Роукса в цеху не было. В тот день он справился с работой пораньше и уговорил ночного сторожа вставить свою карточку в компостер и через час вынуть ее, чтобы получить деньги за сверхурочную работу. На самом деле Роукс в тот вечер и не думал возвращаться в наборный цех.
— А как насчет ночного сторожа? — спросил я. Эллерден покачал головой.
— Ночной сторож ничего не понимает в наборе. А вставить эту заметку в Мэплторскую страницу мог только опытный специалист. Он должен быть отлично знаком с тем, как готовится «Мэлки Рекорд». К тому же, ночной сторож — человек абсолютно надежный. Наборный цех в тот вечер заперли в восемь часов, и никто туда
не входил.
— Но все же кто-то там побывал. Ведь должен был кто-то выбросить последнюю заметку и набрать вместо нее эту гнусность.
— Да. Кто-то это сделал.
— А почему вы так уверены, что это не Роукс? Может быть, в наборный цех можно попасть как-нибудь иначе, хотя бы через окно?
— Мы тоже об этом думали,— сказал он.— Но у Роукса есть алиби. Когда мы начинали это расследование, у Дениз была горничная. Она прожила у нас много лет — шотландка и убежденная пресвитерианка, которая не способна солгать, даже под угрозой смерти. В тот вечер — это было в среду — нянька Дениз, Мери Мак-Дугал, поехала в Ньютон-Эббот. Возле кинотеатра она заметила Роукса, который шел со своей приятельницей на семичасовой сеанс. Они оставались там до конца фильма, то есть до половины десятого. В Мэлки они возвращались автобусом из Ньютон-Эббот вместе с Мак-Дугал. Прямо с автобуса Роукс пошел в бар и просидел там с друзьями до самого закрытия. А оттуда отправился домой.
— А почему горничная, Мери Мак-Дугал, запомнила, что она встретила Роукса именно в этот день?
— Мери много лет жила с нами и обожала Дениз. Когда это случилось, Дениз, конечно, ужасно расстроилась. Она рассказала обо всем Мери Мак-Дугал и сказала, что подозревают Роукса. Вот тогда Мери и вспомнила, что видела его. Она давно собиралась навестить
приятельницу в Ньютон-Эббот. Но у нее очень плохое зрение, и она не могла ехать, пока не получила новые очки. Она получила их в среду, накануне дня этой злосчастной публикации. Поэтому она легко восстановила дату. За последние полгода она только раз ездила в Ньютон-Эббот, и именно в этот день встретила Роукса.
— Получается,— сказал я,— что Роукс не мог вставить в газету эту заметку и никому, включая редактора, не известно, кто это сделал.
— Дела обстоят именно так,— кивнул Эллерден.
— И предполагается, что я это выясню?
— Я надеюсь, что вы узнаете это,— уточнил он.— И надеюсь, сделаете все так, чтобы не навлечь на нас новые неприятности.
— Что вы имеете в виду?
— Совершенно очевидно, что эта публикация очутилась в газете потому, что кто-то не любит мою дочь или мою жену, или же меня самого — одним словом, кто-то хочет напакостить нам. Вполне возможно, что будут новые попытки сделать это. Я хочу, чтобы Дениз вышла замуж за Юстаса Трединора в этом году. Они очень любят друг друга. Где гарантия, что этот негодяй не воспользуется их свадьбой для какой-нибудь новой подлости?
— В том-то и штука,— согласился я.— Он сделал свое дело и ушел безнаказанным. Наверняка он не успокоился и теперь затевает еще что-нибудь.
— По-моему, такие люди не склонны останавливаться на полпути. Поэтому его нужно найти, Гейл. Чего бы это ни стоило — найти.
— А что думает миссис Эллерден?
— Она не принимает этого так близко к сердцу. Я ведь говорил вам, что Дениз — очаровательная девушка. Моя жена считает, что кто-то просто хотел досадить ей — из ревности или из зависти. Моя жена считает, что если ничего не предпринимать, то скандал заглохнет сам собой. Поэтому, кстати, мне не хотелось бы, чтобы она узнала о нашем расследовании.
— Очень жаль. Я хотел поговорить с миссис Эллерден об этом деле. Ее мнение может оказаться полезным.
Эллерден пожал плечами.
— Сегодня вечером она в театре,— сказал он.— И в любом случае я не думаю, что разговор с ней вам что-нибудь даст. Она совершенно уверена, что все это не больше, чем чья-то злая шутка. Вполне возможно, что она сочтет глупой затеей мои попытки найти преступника. Я же говорил вам, что жена предпочитает не будить спящую собаку.
— Значит, вы не сказали ей, что вызвали детектива для расследования этого дела?
— Нет, я ей ничего не говорил. По-моему, чем меньше об этом говорить, тем лучше. В любом случае, я надеюсь, что вы поведете дело очень деликатно.
— Не обещаю,— сказал я.— Иногда деликатность не идет на пользу.
Он пожал плечами.
— Главное, что от вас требуется — это найти негодяя, который поместил в газету эту проклятую заметку, и определить, как он ухитрился это сделать. Узнайте это, и бюро Линнена заработает много денег.
Я допил свое виски, пожелал Эллердену спокойной ночи и вышел.Я немного проехался на машине, размышляя над ситуацией, и в половине десятого вернулся в гостиницу «Курт». Поставил машину перед гостиницей, зашел в свой номер и позвонил Линнену. Услышав, что я встречался с Эллерденом, он спросил:
— Ну и что ты об этом думаешь, Ник?
— Пока еще ничего не придумал. Я даже не решил, с какой стороны подступиться к делу. Похоже, что это расследование — не подарок.
— Меня это не волнует,— ответил Линнен.— Уверен, что ты сможешь во всем разобраться.
— Надеюсь, что смогу. А пока скажи мне вот что, Финней у тебя сейчас очень занят?
— Ничего неотложного. Он тебе нужен?
— Да. Послушай, Микки... Вот что я хочу сделать. Пошли Финнея в Мэплтор. Пусть возьмет машину — она может ему понадобиться. Скажи, чтобы он поселился в какой-то гостинице. Как только приедет, пусть сразу позвонит мне в гостиницу «Курт» — сообщит свой адрес и номер телефона. А потом — сидит и курит, пока не понадобится мне.
— О'кей,— сказал Линнен.— Завтра я его пришлю. А что ты думаешь об Эллердене?
— Он мне понравился. Этот человек знает, чего хочет, он настойчив, хотя и осторожен. Он переживает за свою дочь.
— Ты бы тоже переживал, будь ты Эллерденом,— засмеялся Микки.
— Возможно.
— Постарайся ему помочь, Ник,— сказал Линнен.— Ты же знаешь, что он заплатит нам кучу денег.
— А если я не смогу найти парня, который заварил всю эту кашу?
— Зачем об этом думать? Ты его найдешь,— ответил Микки.— Будь здоров, Ник.
Я закурил и некоторое время расхаживал по гостиной. Потом спустился вниз, сел в машину и поехал к театру. Когда я поставил машину, было уже без четверти одиннадцать. Я медленно пошел вдоль длинного ряда стоящих у театра автомобилей. В основном, это были дорогие машины последних марок. Видно было, что Мэлки — богатый городишко. Поглазев немного на развешанные у театра афиши польского балета, я подошел к стоявшему в фойе человеку в униформе.
— Добрый вечер. Миссис Эллерден сейчас в театре?
— Да, сэр. Спектакль уже заканчивается. Через пять минут публика будет выходить.
— Мне не хотелось бы с ней разминуться. Может быть, вы скажете, где ее машина?
Он указал на длинный ряд автомобилей.
— Она приехала на двухместном «Роллс-Бентли». Он стоит в самом конце.
Я подошел к машине и нажал на дверную ручку, машина была не-заперта. Я сел на заднее сиденье и закурил.
Через пять-шесть минут дверца открылась, и в машину села женщина. Я не смог как следует разглядеть ее, но и то, что я увидел, было вполне привлекательно. Это была женщина лет сорока шести — сорока семи, миловидная, с хорошей фигурой.
— Добрый вечер, миссис Эллерден,— поздоровался я.
Она оглянулась через плечо. Ее аккуратно выщипанные брови удивленно поднялись.
— Извините, что я сел в ваш автомобиль, но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел нас вдвоем. Моя фамилия Гейл. Я детектив из бюро, с которым ваш муж договорился о расследовании по этой клеветнической заметке.
— Вот как! — ее голос был спокойным и приятным. На пальцах, легко державших руль, поблескивали драгоценные кольца.
— А почему вы решили встретиться со мной столь необычным способом, мистер Гейл?
— Что же тут необычного? — спросил я.— Ваш муж не хочет волновать вас лишний раз по этому делу, он явно обрадовался тому, что вы были в театре, когда я к вам заходил. Вот я и решил, что будет совсем неплохо, если мы встретимся с вами вот таким вот образом и поговорим наедине. Не возражаете?
На губах миссис Эллерден появилась улыбка. Я подумал, что у нее удивительно молодое и привлекательное лицо для женщины ее возраста.
— Пожалуй, вы правы, мистер Гейл. Давайте поедем куда-нибудь, где мы сможем поговорить.
Она на мгновение задумалась.
— Сегодня вечером в «Паласе» будет бал. Там соберется очень много людей, и я встречу столько знакомых, что никто не удивится, если я буду с вами разговаривать.
Она завела машину и быстро поехала вверх по холму к большому отелю, легко и уверенно управляя автомобилем.
Миссис Эллерден поставила машину в глубине внутреннего двора, и мы вошли в фойе гостиницы. Из холла мы прошли через бальный зал и вышли на уютную террасу. Мы сели за столик, и миссис Эллерден подозвала официанта.
— Я думаю, вы не откажетесь от виски с содовой? — спросила она.
Я кивнул. Она заказала виски и кофе. Официант отошел.
— Ну хорошо, мистер Гейл. Чем я могу вам помочь?
— В данный момент вы можете удовлетворить мое любопытство. Поймите, миссис Эллерден, мне практически не за что ухватиться. Я представляю себе это дело так: какой-то человек, не очень располо-
женный к вашей дочери, каким-то образом ухитрился поместить скандальную сплетню в местной газете. Никто не знает, как эта клевета попала в газету. Неизвестно, кто проник в наборный цех и изменил текст в колонке сплетен. Редактор, кажется, принес публичные извинения через газету. Вот и все, что я знаю,— по-моему, не очень-то
много.
Миссис Эллерден пожала плечами. Когда она повернулась ко мне, я увидел ее ровные белые зубы. Она выглядела значительно моложе своего возраста, ни за что я не дал бы ей больше тридцати пяти лет.
— К сожалению, я даже не знаю, чем могу вам помочь, мистер Гейл. Во всяком случае, вам очень трудно будет найти истину, и, если говорить откровенно, мне кажется, что от вашего пребывания здесь толку будет мало.
— Почему?
— Беда уже случилась, и я говорю: не будите спящую собаку. Сейчас происходит много разных событий, поэтому все быстро забывается. Через шесть-семь месяцев все забудут об этой истории, . Дениз, я надеюсь, выйдет замуж, и все будет хорошо. А вы своим расследованием будете привлекать к этому скандалу ненужное
внимание...
— Зачем же к нему привлекать внимание? — улыбаясь перебил я.— Я работаю довольно тонко.
— Возможно.— Она внимательно посмотрела на меня.— Возможно, вы опытный детектив, мистер Гейл, и сумеете раскрыть то, чего не удалось сделать другим. Но я не знаю, чем могу быть вам
полезна.
— Вы можете мне помочь. Вы сказали, что не хотите будить спящих собак. Но, может быть, дело не только в этом? — я посмотрел на нее.— Может быть, у вас есть другие причины не возвращаться
к происшедшему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25