Это великолепная версия, и я смогу ее отстоять. А теперь немного отдохни и подумай. Или ты сейчас заговоришь, или я посажу тебя в машину, отвезу в Мэлки, сдам полиции и напишу заявление о том, что ты меня едва не убил, а Уипса убил.
Голос встал и выпрямился. Он посмотрел на меня, сидящего на ящике, взвесил свои возможности и пришел, наверное, к выводу, что он в ловушке.
— Что тебе нужно знать, ты, подонок? — спросил он сдавленным голосом.
— Кто вас на меня натравил? Кто хотел, чтобы я убрался из Мэлки?
Он нехотя сказал:
— Уипс.
Это меня не удивило.
— А что связывало тебя, твоих дружков и Уипса?
— Бизнес,— сказал он, показывая на ящики.— Он этим занимался.
— Чем этим? — спросил я.— Разбавлял виски? Он кивнул.
— Мы только добавляли туда немного дистиллированной воды. Этот бизнес мы освоили, когда здесь были янки.
— И вы сплавляли товар в «Орендж Хетч»? Я видел, что ты сегодня утром туда ездил. Что связывало Уипса с «Орендж Хетч»?
— Дай покурить, босс,— выдохнул он.— Что ты, черт возьми, со мной сделал?
Я бросил ему сигарету.
— Это называется дзюдо,— ухмыльнулся я.— Или его еще называют джиу-джитсу. Это японская штучка. Понравилось?
Он неуверенно кивнул.
— Когда-то Уипс имел дело с этим кабаком. Он там работал — сделал им всю внутреннюю отделку. А потом, когда здесь были янки, занялся фокусами с разбавлением виски, Мы долго на него работали и неплохо на этом зашибали. То, что ты здесь видишь,— жалкие остатки. Мы должны были сбыть эти последние ящики и покончить с этим.
Я встал и спросил, как его зовут.
— Чарли Траул,— ответил он.
— У тебя хороший нюх, Чарли,— подмигнул я ему.— Ты чувствуешь, когда тебе уже пора сваливать. На тебе наверняка висят еще одно-два дельца, кроме этой маленькой шалости с убийством. Послушай моего совета и вали отсюда, пока дует попутный ветер. Садись на свою колымагу и гони — чем дальше, тем лучше. Хочешь знать почему? Я тебе объясню. Я тут кое-что раскручиваю, и здесь скоро заварится такая каша. Так что побыстрее сматывай удочки, если дорожишь своим здоровьем. Не успеешь — пеняй на себя, но я держу пари, что ты увязнешь в дерьме по уши.
Чарли бросил сигарету и растерянно посмотрел на меня.
— Теперь понял,— медленно проговорил он.— Я всегда знал, что Уипс добром не кончит. Он был самым рисковым ублюдком из всех, кого я знал. Никто бы и не поверил, на что способен этот маленький педераст. Ну да ладно... Я смываюсь. Если Уипса заделали, то мне, похоже, здесь делать больше нечего.
— Видно, что ты парень сообразительный,— похвалил я.— Еще один вопрос. Уипс говорил когда-нибудь об этой истории с семьей Эллерден? Я имею в виду заметку в вашей газете насчет мисс
Дениз Эллерден.
— Об этом все говорили,— ухмыльнулся Чарли.— Такая возможность почесать языки! Уипс нам и рассказывал, и газету показывал. Он говорил, что это классный розыгрыш.
Я кивнул. Клодетта вполне мог сказать такое.
— А в бутылки вы ничего не подливали, кроме воды? — спросил я.— Может быть, вы туда подмешивали что-нибудь вроде метилового спирта?
Он покачал головой.
— Только дистиллированную воду. Глупо было бы подмешивать туда что-то другое. Мы выливали из каждой бутылки треть спиртного, доливали дистиллированной воды и снова запечатывали. И все дела.
— О'кей. Ну ладно, пока, Чарли.
Он поднял с пола свою фуражку и спросил:
— Я могу взять с собой один ящик?
— Почему бы и нет?
Он взял небольшой ящик с бутылками, вынес его наружу и поставил в кузов грузовика. Я стоял в дверях сарая, наблюдая за ним. Чарли сел в кабину и нажал стартер. Потом высунул голову из окна, крепко выругался на прощание и уехал.
Я смотрел, как грузовик выехал на главную дорогу и умчался в направлении Ньютон-Эббот.Вернувшись в сарай, я закурил сигарету, взял бутылку из такого же маленького ящика, отбил ей горлышко и сделал небольшой глоток. Напиток был просто отличным.
Я сел на ящик и задумался о том, как же на самом деле погиб Клод Уипс.Так я просидел довольно долго. Потом глотнул еще виски, поставил бутылку на пол, вышел из сарая, запер дверь на висячий замок и поехал назад в Мэлки. У меня появилось множество идей. Хороших идей, просто блестящих! Многие из них настолько хороши, что я даже не верил в их реальность...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Четверг, вечер. Дениз
Было уже почти десять часов. Я подъехал к светофору в Тотни, что на развилке дороги, ведущей в Ньютон-Эббот. Слева вдали виднелись мерцающие огни клуба «Форест Хиллз». Я проехал еще немного, вырулил на автостоянку перед «Орендж Хетч», закрыл машину и пошел к главному входу. Внутри это заведение выглядело довольно интересно. Я оказался в большом холле. Справа впереди находилась маленькая комнатка администратора, слева за двойными стеклянными дверями был большой зал с танцевальной площадкой и устроенным в углу возвышением для оркестра. Тусклые лампы создавали в танцевальном зале призрачную, таинственную обстановку. Слева я увидел узкий коридор, упиравшийся в дверь' коктейль-бара, а между коридором и каморкой администратора виднелась устланная ковром лестница с дубовыми перилами, по которой можно было подняться наверх.
Дверь открылась, и из комнаты администратора вышел человек. Это был молодой парень с приятным загорелым лицом.
— Добрый вечер! — сказал я.— Ваш коктейль-бар открыт?
— Да, сэр. Честно говоря, там теперь никто не обслуживает, но я принесу туда все, что вы закажете. Понимаете, сейчас у нас не очень много посетителей.
— Да, не то что во время войны. Тогда, наверное, все было иначе?
— Не знаю,— улыбнулся парень,— тогда я здесь не работал.
— А где вы были в войну?
— Работал в Бирме.— Его улыбка стала еще шире.— Там тоже было неплохо, но здесь мне нравится больше.
— А здесь вы давно? — поинтересовался я.
— Примерно месяц. Но мне нравится — тихо и спокойно, только не знаю, долго ли я здесь задержусь.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Теперешние хозяева купили это заведение всего четыре месяца назад. По-моему, они взяли кота в мешке и теперь уже жалеют об этом и не знают, как от него избавиться. Дела идут слишком вяло, и заведение себя не окупает. Во время войны все было по-другому. Каким только бизнесом здесь ни занимались!
Я кивнул и осмотрелся.
— У вас очень уютно! Он снова улыбнулся.
— Это было одно из любимых заведений янки, которые базировались в Экзетере. Вы, наверное, знаете, что там стоял их авиационный корпус. Мне говорили, что по вечерам «Орендж Хетч» сверкал во тьме, излучая свет, музыку и веселье. А посмотрите, что здесь теперь!
— Покупатель обязательно найдется,— сказал я.— Место ведь отличное. А вы, наверное, здесь живете?
— Да, я живу наверху. Это очень странное здание. Я долго пытался разобраться, что имел в виду человек, который его строил. Дом старинный, но кто-то сделал к нему несколько бессмысленных пристроек. Натыкал их где попало.
Это заинтересовало меня, и я попросил его рассказать подробнее. Он указал в сторону коридора, ведущего к коктейль-бару.
— Ну, например, в конце этого коридора наш коктейль-бар. Сначала там было что-то вроде гостиной, снаружи к ней примыкала оранжерея, выходящая в сад. Потом кто-то развалил оранжерею, и в дальнем конце коридора, за коктейль-баром, построил маленький номер-люкс. И какой люкс! Вы никогда такого не видели — райское гнездышко для выезжающих на уик-энд.
— Там действительно так хорошо?
— Замечательно! Не хуже любого первоклассного отеля во Франции. Прекрасно отделанная гостиная, за ней спальня и ванная комната. А по другую сторону люкса этот простофиля умудрился построить кладовые гостиницы. Так что если вам нужно взять бутылку спиртного, приходится идти в кладовую через люкс или же обходить вокруг всего здания.
— Значит, вы ходите через люкс? — уточнил я. Он покачал головой.
— Нет, я всегда хожу вокруг дома. На уик-энд к нам часто приезжают посетители и останавливаются в люксе. Многие знают об этом номере и, если хотят провести уик-энд спокойно, уйти от повседневных забот, они приезжают сюда. В основном это люди, которые любят ходить пешком, ловить рыбу и предпочитают одиночество шумной компании.
— Вы знаете мисс Эллерден? — спросил я.
— Да, она иногда бывает у нас. Приезжает с родителями или с мистером Трединором — это человек, с которым она обручена. Раз в месяц у нас бывают танцы — чаще люди сюда просто не соберутся. В эти дни она обычно и приезжает. Мисс Эллерден очень милая девушка.
— Да,— кивнул я.— Мне говорили, что в одной из местных газет была напечатана о ней скандальная заметка?
— В жизни не слышал о большей подлости! — ответил он— Каждый, кто знаком с мисс Эллерден, подтвердит, что она на такое просто не способна.
Я улыбнулся парню. Мне понравилось, с какой горячностью он это сказал.
— Ну что ж, сейчас вы ее снова увидите. Через несколько минут она будет здесь. Я подожду ее в коктейль-баре. Принесите, пожалуйста, пару мартини.
Он улыбнулся и вышел.Я прошел по коридору и открыл дверь в коктейль-бар. Это была небольшая, со вкусом обставленная комната, в конце которой располагалась стойка бара. На стене висели зеркала и стеклянные полки, уставленные бутылками. В общем, веселая обстановка. Я представил себе, как здесь толпились американские и английские военные'. В те дни, наверное, «Орендж Хетч» был шикарным заведением.
В бар вошел мой новый знакомый с бокалами в руках.
— Я какое-то время еще пробуду в Мэлки,— обратился я к нему.— Может, мы еще увидимся. Как вас зовут?
Он ответил, что его фамилия — Берт Фелпс.
— Ваши посетители в основном пользуются этим баром?
— Нет, они предпочитают бар по другую сторону танцевального зала. По вечерам он обычно открыт. Кстати, в том баре работает хорошая девушка. Может быть, вы хотите перейти туда?
— Нет,— отказался я.— Мне больше нравится здесь. Я люблю тишину.
— Когда придет мисс Эллерден, я предупрежу ее, что вы здесь,— сказал он и вышел.
Я сел за столик и закурил. Минут через пять дверь открылась, и на пороге появилась Дениз. Я молча смотрел на нее.В жизни мне довелось повидать множество женщин самых различных типов и характеров, в самых разных уголках земли. Но Дениз невозможно было сравнить ни с кем из них.
В этой девушке было что-то особенное, не поддающееся определению, нечто ошеломляющее, как удар между глаз. И дело не только в ее совершенной красоте. В ней было что-то еще. Женственность и привлекательность. Они притягивали еще сильнее оттого, что Дениз совершенно их не осознавала.
Ее красота была очень спокойной. Природная скромность сквозила в каждом движении. И это печальное выражение глаз. Неизменное. Она могла улыбаться, как улыбалась мне вчера, но в глазах сквозила грусть. Я вспомнил, что подумал о ее глазах, когда увидел ее впервые.
Это были глаза собаки, которую били так долго и сильно, что все для нее уже потеряло смысл. Абсолютно все. Потому что собака знает — она столько уже получила побоев за свою жизнь, что если даже с ней произойдет что-нибудь хорошее — даже если кто-то бросит ей кость — она все равно будет помнить о побоях.
Можно было понять Трединора. Каждый мужчина на его месте вел бы себя так же. Он с радостью все выдержал бы и пошел бы на все ради обладания такой женщиной.
Я мысленно одернул себя — подумал, что начинаю чересчур интересоваться этой девушкой. Если бы я не был таким чертовски осторожным, то давно уже влюбился бы в нее — по-настоящему влюбился. А я себя знаю. Я один из тех счастливых — или несчастных — типов, которые, если по-настоящему полюбят женщину, обязательно долж-н ы действовать.
А у нее, подумал я, хватает забот и без влюбленного Николаса Гейла.Дениз вошла в комнату. На ней было платье из пурпурного льна, сшитое отличным портным. Цвет платья подчеркивал ее чудесный загар и медовый цвет волос. Капроновые чулки были того же цвета, что и загорелая кожа, а белые босоножки на высоких каблуках прекрасно сидели на маленьких красивых ножках.
Девушка сняла белый шифоновый платок и остановилась посреди комнаты, глядя на меня.
— Извините, если я опоздала,— сказала она.— Мне пришлось з а-ставить себя приехать. Я уже готова была позвонить вам сюда и сказать, чтобы вы не ждали. Потому что ... Потому что я просто не могу этого вынести.
Дениз отвернулась. Я видел, как ей тяжело. Я встал и спросил:
— Неужели все действительно так уж плохо? Она кивнула, продолжая глядеть в сторону.
— Все гораздо хуже, чем вы думаете,— сказала она так тихо, что я едва расслышал.
— Садитесь, успокойтесь и выпейте мартини. Он здесь вполне приличный. Выкурите сигарету и не беспокойтесь ни о чем. Вы же знаете — то, что сначала воспринимаешь как трагедию, потом нередко оказывается сущей ерундой.
Она села на бархатный диванчик, стоявший у стены напротив маленького бара. Я поднес зажигалку к сигарете Дениз и увидел, как дрожат ее руки. Она была в ужасном состоянии, а я не мог понять, что с ней происходит.
Девушка не притронулась к мартини. Она сидела, глядя вниз, и дым от ее сигареты тонкой струйкой поднимался к потолку.Я взял свой пустой бокал и вышел из комнаты. Прошел по коридору, потом через совершенно пустой танцевальный зал и вышел в большой бар. Там выпивали и неспешно беседовали с полдюжины мужчин. Я попросил у девушки, стоявшей за стойкой, двойной мартини и вернулся в маленький коктейль-бар.
Дениз сидела в той же позе, глядя в пол..
— Выпейте мартини и возьмите себя в руки,— резко сказал я. Она медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток.
— Выпейте все.
Дениз выпила мартини. Я подошел и сел рядом с ней.
— Думать о вещах, которые уже произошли и которые могут произойти,— это последнее дело,— сказал я.— Все наверняка будет лучше, чем вам сейчас кажется. Расскажите, что вас беспокоит.
— Я ужасно напугана,— сказала она.— Мне страшно со вчерашнего вечера, когда во время танцев в «Паласе» я получила эту записку. Там было написано, что я должна идти в коттедж Клода Уипса. Я очень испугалась, когда это прочла. Ведь я надеялась, что с этим ужасным делом покончено, и со временем я, может быть, вообще о нем забуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25