Финней сидел в баре. Он пил виски и читал отчет о бегах. Я заказал выпивку и сел рядом с ним.
— Завтра,— сказал я ему,— у тебя будет тяжелый день. Так что не назначай свиданий.
— Я буду рад чем-нибудь заняться — сказал Финней.— Что-то мне здесь начало надоедать. То ли здешний климат меня расслабляет, то ли еще что-то. Наверное, мне не подходит здешний воздух.
— Может, ты им пресытился? — улыбнулся я.— Когда я зашел, барменша посмотрела на меня так, словно у нее вместо сердца кусок льда. Что ты с ней сделал?
— Не собираешься ли ты обсуждать со мной мою интимную жизнь? — грустно спросил Финней.— Неужели для тебя нет ничего святого?
Он бросил на барменшу горячий взгляд, и она ответила ему тем же.
— Слушай, Финней,— сказал я.— И слушай внимательно, потому что это серьезно. Завтра утром тебе придется заняться Роуксом.
— Ага,— сказал Финней.— Роукс — это старший печатного цеха газетчиков. Тот парень, которого вначале подозревали в участии в нашей истории. Но у него же есть алиби.
— Это не алиби,— сказал я.— Виноват во всем Роукс. Это он поместил в газету клевету.
Финней тихо присвистнул.
— Кажется, запахло жареным. Теперь дело пойдет веселее.
— Завтра утром ты должен подойти к Роуксу,— продолжал я.— Завтра суббота, и он, наверное, закончит работу в полдень. Ты должен встретить его, когда он будет возвращаться домой, выпить с ним и вразумить как следует.
— О'кей,— сказал Финней.— Я с ним поработаю. А что я должен ему втолковать?
— Много говорить не нужно,— ответил я.— Чем меньше будешь говорить, тем лучше. А должен ты сказать, что его делишки раскрыты, что мне все известно. Расскажи ему, кто я такой, кто ты и чем мы здесь занимаемся. Скажи, что у меня огромный опыт и что, если у него есть хоть капля здравого смысла, пусть делает то, что ему говорят.
Финней кивнул.
— А что ему говорят? — поинтересовался он.
— Роукс должен убраться из Мэлки к завтрашнему дню — так будет для него лучше. Если завтра в четыре часа дня он еще будет здесь, его арестуют, уж я постараюсь. Скажи ему об этом. Если Роукс человек рассудительный, пусть, никому ничего не говоря, соберет вещи и будет готов к отъезду. В два тридцать я встречусь с ним в баре «Шеппи», что на дороге Мэлки-Мэплтор. Скажи, чтобы не опаздывал. Если он будет вести себя прилично и сделает то, что ему будет велено, я дам ему возможность уехать, и тем дело кончится. А если начнет выкидывать фокусы, обещаю, что его упекут года на два, не меньше. Об этом ему тоже скажи.
— И ты думаешь, что он сделает то, что ты захочешь? — спросил Финней.
— Я не думаю. Я знаю. Он кивнул.
— Ну, а допустим, что он парень упрямый, не захочет играть в наши игры.
— Он не будет упрямиться и сделает все, как надо. Это для его же пользы.
— Ладно,— сказал Финней.— А что дальше?
— Вразумишь Роукса и возвращайся сюда. Отсюда никуда не уходи. Завтра ты можешь мне понадобиться в любой момент.
— Хорошо,— сказал он.— После разговора с Роуксом я сразу вернусь сюда. И буду торчать здесь, пока ты не позвонишь.
Я допил виски и встал.
— До встречи,— сказал я.
— Ага,— откликнулся Финней.— Очень похоже, что ты за что-то уже уцепился зубами.
— Надеюсь,— улыбнулся я.— И еще очень надеюсь, что это «что-то» не укусит меня.
Я медленно возвращался в Мэлки. Стрелка спидометра не поднималась выше двадцати пяти миль в час — это отличная скорость, когда никуда не спешишь. Выехав на длинную извилистую набережную, я снизил скорость до двадцати и посмотрел на море. Затем я остановил машину, вышел и постоял на берегу, глядя, как волны разбиваются о валуны, и слушая крики чаек.
Был тихий теплый вечер. Я еще немного постоял, не думая ни о чем конкретном, размышляя, сколько еще пробуду в Мэлки и чем займусь потом.
Я подумал, что это не так уж важно. Скорее всего, для меня найдется работа. Может, я отправлюсь в такое место, где что-то будет происходить. Что-то интересное.
Я понял, что устал. Вернулся в машину и поехал в свою гостиницу. Поставил машину на стоянку и вошел внутрь. Ночной портье вышел мне навстречу.
— В коктейль-баре вас ожидает какой-то джентльмен,— сказал он.— Он сидит там уже довольно долго.
Я пошел в бар, раздумывая, кто бы это мог быть. Если бы пришлось делать ставки, я поставил бы на Эллердена или на Юстаса Трединора. Войдя в бар, я понял, что обе мои ставки прогорели. Это был Микки Линнен. Он сидел в углу, пил виски и курил длинную тонкую сигару.
Микки отлично выглядит. Так, как должен выглядеть настоящий мужчина. Он высок, худощав и вынослив. У него длинное загорелое лицо и густые, тщательно уложенные темные волосы. Микки всегда одет так, как надо, и с лица его не сходит полуулыбка.
Микки показал бармену, чтобы тот принес еще виски. Я сел за столик напротив него.
— Как ты сюда попал? — спросил я.— Приехал по делу или заехал по дороге?
— У меня хорошие новости для тебя, Ник. Помнишь крошку по имени Лана Гервайз, дочь английского генерала? Кажется, ты произвел на нее неотразимое впечатление.
Бармен принес нам виски и вернулся за стойку. «Что за чертовщина?» — подумал я. И сказал:
— Да... я помню. Я думал, что она моя девушка, но оказалось не так. Ей не понравилась моя прическа или что-то еще, так что мы расстались...
— Ничего подобного. Я слышал другую версию,— ухмыльнулся Микки.— Лана Гервайз любила тебя, пока не услышала, что ты бегаешь за сестрой Гранта Рутнала, Долорес. Тогда она возмутилась, и вы с ней немного повздорили. А потом решили распрощаться. Так ведь?
— Может быть,— буркнул я.— Ну и что?
— А то, что два дня назад Долорес Рутнал гуляла в Лондоне по Слоун-стрит и пыталась нарушить правила движения. Она попала под машину, и ее увезли в больницу с поломанной ногой и кучей синяков. Настроение у нее было ужасное. На следующий день Долорес вспомнила о тебе и решила тебя пожалеть. Она позвонила из больницы Лане Гервайз и все ей рассказала. Она сказала Лане, что все, что она о тебе наплела, было лишь ее несбывшейся мечтой. Она призналась, что сделала все это из ревности. Представляешь себе это покаяние на больничной койке? Как тебе это нравится?
— Очень нравится,— усмехнулся я.— А что было дальше?
— Лана Гервайз заставила своего папашу-генерала провести целое расследование, чтобы тебя найти. В конце концов они через американское посольство вышли на меня,— Майк с удовольствием затянулся.— Я и раньше подозревал, что ты вспомнил меня не потому, что затосковал по работе.
— А что ты ей сказал? — спросил я.
— Я сказал, что через день-два ты вернешься в Лондон и наверняка постараешься с ней увидеться. Ей это понравилось.
Микки прищурившись посмотрел на меня сквозь табачный дым.
— Конечно, Ник, это меня не касается, но Лана Гервайз — это высший класс! Если бы такая девчонка разыскивала меня, я был бы на седьмом небе.
— В этом я не сомневаюсь,— улыбнулся я.— Ты приехал, чтобы мне об этом сообщить?
— Не совсем,— ответил он.— Это между прочим. Я приехал потому, что дело Эллердена окончательно провалилось. Нам придется сматывать удочки. Так что собирай барахло и отправляйся в Лондон к своей милой. Можешь спокойно готовиться к большому празднику любви.
Я посмотрел на Микки.
— Кто сказал, что мы сматываем удочки?
Улыбка на его лице изменилась. Едва заметно, но все-таки изменилась. Губы Микки сжались чуть плотнее.
— Я сказал, что мы сматываем удочки,— тихо проговорил он.— А я босс, Ник.
— Но почему, скажи, Микки? Впервые ты захотел бросить недоделанную работу. Что случилось?
Микки пожал плечами. Потом взял со стола свой стакан и залпом осушил его.
— Все дело в Харте Аллене,— сказал он.— С этим парнем неприятностей мы не оберемся. Вчера он прилетел сюда, в Англию. Завтра он будет в Мэлки. У меня впечатление, что вместе нам здесь станет тесно.
Я выпил немного виски и закурил. Потом подмигнул Микки.
— Похоже, что в деле Эллердена намечается новый поворот. Расскажи мне все, как есть, и хватит этих проклятых загадок.
— С самого начала,— сказал он,— я не сомневался, что рано или поздно Аллену станет все известно. Я понимал, что кто-то из друзей обязательно сообщит ему об этом. Но я никак не рассчитывал, что новости дойдут в Нью-Йорк таким путем. Уж очень нехорошо получилось.
Я ничего не ответил, слушал не перебивая. Мне не терпелось узнать, что же произошло.
— Когда ты со мной связался и попросил разузнать об Аллене, я тут же позвонил Трейси Уэббу, который руководит Нью-Йоркским отделом моего бюро. Я сказал, чтобы он занялся этим всерьез и побыстрее дал мне знать, как идут дела у Аллена. Это не заняло много времени. Трейси перезвонил мне и сообщил, что Аллен уже
вылетел в Англию трансатлантическим рейсом. И рассказал мне, что там произошло.
— Так что же? — не выдержал я. Микки понизил голос.
— Теперь я знаю всю историю Харта Аллена. До войны он работал в чертежном бюро тракторной корпорации Ван Хейка. Незаметный парнишка на незаметной работе. Так вот, его угораздило влюбиться в Мерилин Ван Хейк — дочь босса. И самое смешное —
она тоже в него влюбилась. Представляешь себе? Я кивнул.
— Аллен пошел к старику Ван Хейку и сказал, что хочет жениться на Мерилин. Босс послал его к чертовой матери и вышвырнул
с работы за то, что у парня хватило наглости вообразить, что он может жениться на его дочери. Итак, Аллен ушел ни с чем. Потом началась война, его призвали в армию, и он стал летчиком. Его соеди-нение направили в Англию, и уж здесь он себя показал! Он получил повышение по службе и множество наград. Он, можно сказать,
достиг вершин.
— Правильно,— сказал я.— К тому же, он очень увлекался выпивкой и женщинами.
— Да,— кивнул Микки.— Он по-прежнему сходил с ума, что не может жениться на этой девчонке Мерилин, отсюда — его загулы. Ну вот. А крошка Мерилин все это время ждала и издали наблюдала за своим Хартом. Она аккуратно записывала, сколько бошей он сбил и какие новые медали пополнили его коллекцию. В начале прошлого года, примерно за два месяца до того, как Харт Аллен вернулся в Соединенные Штаты, Мерилин бурно объяснилась со своим отцом. Она сказала старому Ван Хейку, что если Харт Аллен — боевой летчик-истребитель и капитан американских ВВС, награжденный столькими медалями, что ими можно вымостить дорогу от Нью-Йорка до Лондона,— если такой человек недостоин жениться на ней, значит и она сама ..недостаточно хороша, чтобы жить вместе с семьей. Поэтому, тысяча чертей, она сейчас же едет в Англию и выходит замуж за Аллена! И она расскажет всему миру, что порвала с семьей Ван Хейка, потому что считает, что они недостойны его. Улавливаешь, Ник?
— Улавливаю,— ответил я.
— Но старый Ван Хейк. уступил. К тому времени он уже смотрел на Аллена иначе. Он предложил свой вариант: ладно, пусть Мерилин выходит за Харта Аллена, но при условии, что этот ас образумится.
Всем было известно, что Харт в Англии пил как сапожник и был в постоянных загулах.
Старик сказал дочери, что, если Харт Аллен вернется в тракторную корпорацию, для него там найдется подходящее место, а если хорошо поработает год и забудет о выпивках, свадьба состоится, и все будет лучшим образом.
— Тогда она написала Харту,— перебил я,— и передала ему слова отца. Она написала, что ждет и любит его, но он должен взять себя в руки и отказаться от выпивок и разгульной жизни.
И если Харт согласен, все будет замечательно. Харт Аллен тут же ответил, что он согласен. Что с выпивкой он завязал и что он теперь и не посмотрит ни на одну женщину, кроме Мерилин. Девчонка еще раз написала ему — просила побыстрее возвращаться в Америку и идти работать к Ван Хейку. Чем быстрее он приступит к работе, тем раньше они смогут пожениться. Она еще написала, что хорошо понимает, почему Аллен так себя вел, но что теперь, когда все наладилось, она уверена, что Харт ее не подведет.
— Верно! — Микки озадаченно посмотрел на меня.— Как ты умудрился все это узнать?
— Мне попалось одно из писем Мерилин.— Я ухмыльнулся, глядя на его изумленное лицо.— Оно лежит у меня наверху в папке с документами — экземпляр номер один. Рассказывай дальше, Микки.
— Шесть или семь недель назад,— продолжал он,— эти два ангелочка должны были пожениться. Все шло как по маслу. Харт Аллен отлично работал у Ван Хейка, и старик уже в нем души не чаял. И надо же, чтобы какой-то сукин сын как раз в это время прислал Мерилин ту самую газету, в которой злосчастный абзац был обведен синим карандашом. Ну, как тебе это нравится?
— Неважно, как мне это нравится. Беда в том, что это не понравилось Мерилин. Она поверила заметке. Для нее все это выглядело так, что Харт Аллен писал ей о своей любви, а сам в это время крутил здесь с Дениз Эллерден. Представляю, что с ней творилось!
— Да,— кивнул Микки,— Мерилин была вне себя. Она заявила Аллену, что ждала его много лет, а он ее дурачил, посмеялся над ней. Мерилин отказалась от свадьбы. Она сказала, чтобы Харт убирался и никогда больше не появлялся в ее доме.
— А дальше? — спросил я.
— Аллен в ярости примчался сюда. Он словно взбесился. Сказал, что завтра приедет в Мэлки и сравняет этот городишко с землей. Обещает найти подонка, который напечатал эту проклятую клевету, и заставит его проглотить газету. Харт говорит, что не уедет, пока не докажет, что все это наглое вранье. 'И это не пустая болтовня. Он очень любит Мерилин.
— Он сам тебе все это рассказал? — спросил я. Микки кивнул.
— Сегодня утром я встретился с ним в Лондоне, в «Савойе». Завтра днем он будет здесь и начнет войну.
— И он, наверное, говорил, что между ним и дочкой Эллердена никогда ничего не было?
— Да, так он и сказал,— подтвердил Микки.— Он сказал, что семья Эллерден прекрасно к нему относилась. И еще он сказал, что Джон Эллерден должен был давным-давно разобраться в этой истории. Говорю тебе, он совсем свихнулся!
— Это я понял. И поэтому мы должны отступиться? Микки пожал плечами.
— Слушай, Ник! Что мы можем сделать? Я работаю на Джона Эллердена. Предполагалось, что мы будем вести это дело очень тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25