А оно вряд ли захочет наблюдать всю нашу братию. Поэтому давайте-ка сейчас туда. – Он показал на торговый зал. – Там подождите. До дальнейших распоряжений. Быть начеку!

4
У Тощего были свои политические заботы. Он так и не сумел выяснить, кто же среди новых наблюдатель, и это раздражало его. Завелась было мысль: попытаться отследить это дело в процессе магова визита... но тут же с досадой Тощий отмел эту идею. В самом деле, что он, маг, идиот, чтобы так подставляться?..
Да, но ведь и он, Тощий, не дурак. И при желании можно отследить их шашни. С умом-то... Ладно, решим.
Он активировал браслет. Почему-то он не оказал своего привычного дурманного действия. Но заработал исправно: засветился глубинным, как бы уходящим куда-то в диковинную даль светом, а затем побежали письмена:
«Сигнал принят... Ждите... Будем... Обеспечьте секретность...»
На том сеанс кончился.
– Ясно, – буркнул Тощий и пошел обеспечивать секретность.
Надо полагать, что маг войдет через крыльцо подсобки. Значит, надо туда поставить Капкана. Этому можно, пусть смотрит. Вроде поощрения. Поощрить его надо, хоть и сволочь. А правду сказать, как раз потому и надо поощрить...
А остальные пусть сидят в зале.
Как подумал про остальных, аж темно стало в душе.
Ведь кто-то из них, гад, стучит!..
Взвыл так и сам испугался. Все же побаивался он где-то, что маг читает в его мозгах. Тогда за этот текст как бы не лишиться чистого листа – самих, то бишь, мозгов...
Тощий постарался перестать думать об этом. Лучше... Ага, вот что лучше! Ладно, поглядим.
Мельком он заглянул в подсобку: сидит пленник, нос повесил. Ну, ничего, пусть поскучает... Тощий завернул в зал.
Здесь было посветлее. Кто-то и когда-то заложил витринные окна кирпичом, не поленился; зачем?.. – теперь уж пусть археологи из будущего ломают свои очкастые головы над этим. Заложить-то заложили, да скверно: во-первых, со щелями, а во-вторых, в двух окнах не доложили доверху, и там остались эдакие бойницы. Хотя, черт знает, может, и специально так сделали...
Ноябрьский день заметно таял, осаживался. Но это надолго: такая муть, ни день, ни сумерки, теперь будет тянуться и тянуться... Худой в Москве месяц ноябрь. Как и октябрь, впрочем... Нет, октябрь еще хуже.
Итак, Тощий шагнул в зал. Бандиты повскакивали с мест – субординация! Босс обвел их нелегким взглядом.
– Все по плану, – объявил он. – Ждем. Ботва, иди-ка сюда.
Вдвоем они вышли в коридор.
– Ты вот что... – Тощий таинственно снизил голос – и Ботва весь ушел в слух.
А главарю того и надо. Он довольно ухмыльнулся про себя.
– ... вот что. Нужно будет обеспечить наблюдение. Я решил поручить это тебе. Пошли-ка.
Вышли на улицу. Тощий повел рукой: Вот это все пространство надо взять под контроль. Ясно?
– Ага, – Ботва кивнул, довольный, что доверили ему. – Тогда надо наверх...
– Верно мыслишь. Вот и давай наверх. На крышу. С нее будешь смотреть. А потом лично мне доложишь, что видел. Понял?
– Ага.
– Любую мелочь замечай! Понял?..
На сей раз Ботва лишь кивнул.
– ... вплоть до того, где ворона взлетит, где ветка шевельнется. Потом я все спрошу, имей в виду!
Тот слегка напугался:
– Да, босс... Будет сделано!
– Иди. Делай.
– На нашу... ну, на наш дом залезть, на его крышу? Тощий посмотрел влево, вправо.
– Без разницы. Если удобнее, то на наш. Главное, чтобы местность четко просматривалась.
– Ага! Просмотрится, босс. Уж я не подведу!..
– Давай.
Начальника слегка озадачило, что подчиненный так обрадовался. Мелькнула мысль: что-то здесь не то... Тощий с подозрением посмотрел в спину Ботвы, заспешившего к подъезду.
А впрочем, черт с ним! Не до того. Потом. Босс вернулся к банде.
– Быть здесь! – распорядился он.
Все безмолвно восприняли эту команду. Тощий вновь вошел в коридор, включил браслет.
«К приему готов», – ушла информация. Прошло секунд десять, и просигналил ответ: «Ждите».

5
Ботва вправду обрадовался, когда шеф послал его на крышу. Даже не то слово. Не обрадовался, а возликовал!
Его давно уже поддалбливала страсть одурманиться. Он крепился, боялся Тощего. А тут вдруг нате – сам Тощий его туда и посылает, прямо к тайнику!..
Будь Ботва поумнее, он бы, возможно, увидел в столь странном совпадении замысловатый ход судьбы. Но он был дурак. Потому радостно бежал к дому, теша себя предвкушением кайфа.
Однако ж ума у него хватило пуститься не в соседний подъезд, где на чердаке и была припасена дурь, а в свой.
Вдохновение придало Ботве сил. Тщетно добивались от него Тощий и Капкан такой прыти на тренировках по вертикальному кроссу. Взлетел вихрем! Сам изумился. На площадке последнего этажа остановился перевести дух.
Аж в глазах потемнело, так мчался. Постоял, отдышался и, уже не торопясь, пошел на крышу.

6
Капкана Тощий поставил у входа:
– Держи вот этот сектор. Гость появится – встретишь по ранжиру.
– Как?!
– Ну, с этикетом. Понял?
В отличие от Ботвы, Капкан был не дурак. Неуч – да, конечно. Но не дурак. Ясное дело, он не знал, что такое «ранжир» и «этикет». И тем не менее догадался.
– С почетом, значит? Понял, босс. Не волнуйтесь...
– Я не волнуюсь. Никогда. Ты это тоже запомни.
– Запомнил, босс.
– И еще...
– Здравствуйте, – сказал карликовый голос слева.
Оба – и Тощий, и Капкан – застыли. Потом Тощий начал медленно поворачиваться влево.
Когда повернулся, то понял, отчего маг все выражался во множественном числе. Рядом с ним – длинным, худым – стоял монстр совсем иного рода.
Он был почти как человек. То есть почти человеческая, слегка разве что деформированная фигура: плечистая, сутулая, с мощными и длинными, едва не до колен, руками. В общем, что-то типа неандертальца. Но какая на этом почти человеческом теле высилась голова!..
Эта кошмарная голова не была похожа ни на что земное. Больше она напоминала бредовое видение.
Темно-коричневого цвета, она была точно сшита из толстой, складчатой и бородавчатой кожи. Она подрагивала и пульсировала, и пульсировала так, словно в ней варилось и кипело нечто. Нелепым придатком на ней выглядело лицо – тоже почти человеческое, но отмеченное какой-то ускользающей дьявольщиной: лицо сатира, фавна, греховного бога Пана.
– Это, – чирикнул маг, – величайший актар гагтш!
Маленький рот приоткрылся, и...
И зазвучал необычайно приятный, мелодичный голос, настоящий оперный баритон:
– Здравствуйте, господа.
– Зд... рав... здравст... здрасьте, – в разнобой и с заиканием отвечали оба головореза.
– Вы обеспечили секретность? – свистнул маг фистулой.
– А... а как же, – чуть запнувшись, ответил Тощий. – Объект в комнате упакован. Своих я вывел в зал, пусть там посидят. Они вас не увидят.
– Хорошо, – обронил маг. – Мы идем.
И оба урода неуклюже, с какой-то абсолютно нечеловеческой координацией движений пошагали в дом.

7
Их не увидели, это верно Тощий сказал. Но услышали. Не услыхать было невозможно.
Полы и стены содрогнулись от тяжести монстров. Мыло рот разинул.
Вбежал Тощий.
– Все в норме? – спросил он. – Сидеть тихо! Не высовываться. Быть в готовности. Ждать моих указаний. Все!
И исчез.
Шаги протопотали в подсобку...
Пистон ощутил, как затомилось, нехорошо затяжелело у него внутри. Сейчас пытать будут... А что он, Пистон, может сделать? Ничего.
Он встал.
– Пойду пос... ть, – хмуро объявил он. – Чего-то приспичило...
По крайней мере, хоть подальше от этого всего, хотя б не видеть, не слышать.
Побрел в дальний конец зала. Там оказался ход в темный узкий коридор. Пистон свернул туда. Дальше был другой поворот, вправо. И тьма.
Заинтересовавшись, Пистон двинулся по коридору. Фонарь при себе у него был, он включил его и стал рассматривать окружающее.
Коридор завершался туалетом: теснейшим помещением, в котором, естественно, царил унитаз, пересохший, как ручей в Сахаре. Сбоку на стене были видны крепления раковины, но самой раковины не было и в помине.
Кривая ухмылка выдавилась на губах Пистона: надо же, словно и не врал... К слову сказать, по большой нужде ему вовсе не хотелось. Да и по малой тоже. Он осмотрелся. Унитаз был старой конструкции, с бачком, на трубе вознесенным к потолку. Пистон посветил туда фонарем.
Черт возьми, там что-то есть!..
Вот тут Пистона в самом деле разобрало любопытство. Он встал на обод унитаза, дотянулся до предмета, потащил его наружу. Тяжелый!
Что такое... Пистон выволок действительно тяжелый предмет, завернутый в толстую тряпку, байковое одеяло.
Оружие, что ли. Он стал торопливо разворачивать эту штуку...
И обомлел. Челюсть отвисла.
У него в руках был... импульсный генератор!
И тут же пронзила мысль: так вот зачем сюда бегал Слякоть! То-то он сюда шнырял едва ли не каждый день!..
Вот сволочь.
Долго раздумывать Пистон не стал. Проверил блок питания – нормально! Глазок индикатора вспыхнул ровненьким зеленым светом. Тогда Пистон сунул генератор за пазуху, так, чтоб в любой момент выхватить и сработать. Проверил: все отлично. Он сразу почувствовал себя уверенно и быстрым шагом вернулся в зал.
– С облегчением? – усмешливо спросил Редька. – Быстро ты!
– Чего?.. А, да.
Он сел, поерзал малость.
– Ну что там? – спросил у Редьки. Тот пожал плечами: – Пока тихо.

8
Пистон ошибался: никто и не собирался Федьку пытать.
Правда, самому Федьке в данный момент это было глубоко все равно, потому что у него так разболелась голова, что это само по себе стало хуже всякой пытки. Боль распирала череп спереди и справа, причем такими пульсациями, волнами. От нее Муха болезненно щурил правый глаз: казалось, откроешь его полностью, и башка тут же треснет.
Федя стискивал зубы, но стонать себе, не позволял – не мог уронить достоинства перед врагами. Терпел. Лампа чадила.
Вдруг дверь распахнулась, свет фонаря ударил в глаза. Федя зажмурился.
– Сюда, – проговорил знакомый голос. И тотчас тяжко дрогнул пол.
В полутьме, в мелькании ослепляющих лучей Мухе почти не видно было, кто там. Хотя понял, конечно: это гоблины. Стало жутко, чего уж там. Но сразу вспыхнула и злость: ну нет, твари!.. Шиш вам, а не что-нибудь. И он приготовился ко всему.
– Не темно? – предупредительно спросил голос. Бесформенно ворочались во мраке огромные тела.
– Достаточно, – противно вякнул голос другой.
«Гоблин, сволочь», – сквозь наплывы боли трудно подумал Муха.
Нечто мурлыкнуло за спиной.
– Но можно, – пропищал противный, – можно, можно... Пригласите! Однако ненадежнее.
Луч метнулся к выходу.
Тощий – понятно, это он был с фонарем – вышел из подсобки и шагнул в зал.
– Пистон, – выбрал он. – Фонарь есть?
– Да, босс. Но...
– Без но! Идем. Посветить надо. Вы все будьте в готовности!
– Идем. – Тощий подтолкнул Пистона в спину. – Тут гости... Ты молчи, понял?
– Да понял, не дурак.
Он щелкнул выключателем фонаря.
– Вот, – сказал Тощий, – этот поможет.
Пистон плохо разглядел фигуры гоблинов, но сейчас ему было наплевать на это. Он видел лишь маленького, щуплого паренька, безжалостно прикрученного к стулу. На вспухшем от удара лице мальчика Пистон увидел мучение, но и непокорность – и никогда не ведомая ему прежде жалость сдавила сердце. С непостижимой, какой-то пронзительной ясностью он вдруг понял, что так просто отсюда не выйдет. Это знак свыше! – что генератор оказался у него и что не успел он вернуться, как его выдернули сюда. Знак.
Гоблины перемяукнулись друг с другом на своем поганом языке – если эти сдавленные звуки только можно назвать языком... Тем не менее они друг друга поняли.
– Господин Муха?.. – Баритон был настолько приятным, что Пистон от неожиданности вздрогнул.
Муха ухмыльнулся. Ухмылкой этой он хотел выразить презрение, но получилась лишь корявая мина тяжелобольного.
– Мы рады вас видеть, – так же сладко прожурчал голос. – Не обижайтесь, что вынуждены были прибегнуть к резким мерам. Это необходимость...
Муха молчал.
– ... но теперь это позади. Мы умеем ценить таланты, и верьте, у нас вы сможете развить их так, как прежде не могли никогда. Мы создадим вам все условия. Можете не сомневаться. Вы достигнете такого, чего не достигал до сих пор никто из вашего племени...
Эти слова путались, терялись в волнах боли, но главное Муха понял: ему парят мозги. Ласково стелят...
– Покупаете? – хрипло, насмешливо спросил он.
– Смотря как это назвать, – охотно откликнулся баритон. – Нам больше нравится: находим взаимовыгодное сотрудничество.
«А, вот как... – подумал Муха. – Сотрудничество! Ну уж умеют, гады...»
– Клал я на ваше сотрудничество, – сказал он и сразу же испытал удивительную легкость и свободу – несмотря ни на что: ни на адскую боль, ни на скрюченные руки и ноги... Ничего теперь не было страшно ему!
Он ожидал, что сейчас его тут же возьмут и убьют. И черт с ним! Он готов.
Но он был совсем еще пацан – и потому наивен.
– Понимаем, – серебряно пролился голос. – Очень понимаем! У вас нет никаких оснований верить нам. Нужно время... Пусть же так и будет. Мы подождем. Вы увидите. Все будет просто великолепно!..
Последние слова были произнесены прямо-таки сахарно. Этот великий актар гаггш переиграл.
Муха не поверил этим песням ни на грош. Не поверил и Пистон. Он увидел, как чудища шевельнулись и вдруг оба отошли в дальний угол…
Пора! Пистон задрожал. Еще миг – и он бы не решился. Но он испугался сам за себя. И сунул руку за пазуху...
Глава 16
ВСЕ ЗА ОДНОГО

1
На сборы ушел ровно час. Когда уфимцы узнали о несчастье с Мухой, они все, как один, поднялись на помощь. Бабай даже руководить не стал: ясно, что идти надо всем, каждый ствол на счету. Так, все девять, вместе с девчонками, явились к Гвоздю.
Вся Данина команда была уже там: они с Гвоздем, Гром, Тэйки, Катя. Все суровые, серьезные.
– Молодцы, – кратко сказал Даня уфимцам. – Ждем звонка от Немо.
И он прозвучал. Немо доложил, что все подтвердилось: следы ведут к тому дому в Бирюлево, где они с Тэйки вчера видели бандитов.
– Подходите к дому Мухи, – сказал он. – Я вас там встречу.
– Ясно, – ответил Даня. – Ну, подъем!
– Погодите! – вскричал Гвоздь. – Давайте на ГТС. ГТС (гусеничный тягач средний), заправленный солярой под завязку, спрятан был Гвоздем в подземном гараже неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41