https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Roca/
У Всеволода было лицо, созданное для того, чтобы смотреть именно так; в свете огня он выглядел, как древний бородатый гриф с блестящими глазами.
Еще более волнуясь от присутствия двух владык, наблюдающих за ним, Птероклс снова начал бормотать и водить руками над жаровней. В середине заклинания его руки внезапно замерли, и он, задыхаясь, произнес:
– О нет! – И грохнулся на землю.
Прибежавшие на крики Граса лекари пытались привести его в сознание. Однако он был далек от того, чтобы очнуться.
Наступило утро следующего дня, со стороны Нишеватца не доносилось ни звука.
4
– Ваше Величество! Ваше величество! – слуга бежал за Ланиусом по коридору королевского дворца.
– Что такое, Бубулкус? – предчувствуя недоброе, спросил Ланиус.
Когда какой-нибудь из слуг кричит таким голосом, это означает: что-то случилось. Когда таким голосом взывает Бубулкус, значит, случилось что-то ужасное и страшное, и он имеет к этому непосредственное отношение.
И действительно, теперь, когда он привлек внимание Ланиуса, казалось, что ему больше ничего не надо. Глядя вниз на мозаичный пол, он промямлил:
– Ваше величество, пара котозьянов вырвалась на волю. Можно подумать, будто животные все устроили сами.
Подобное развитие событий не исключалось, но вряд ли все произошло именно так. Тем более что Бубулкус выглядел слишком возбужденным.
– Рассказывай, – велел Ланиус таким тоном, который показался слуге угрожающе спокойным.
Бубулкус вздрогнул, что совсем не удивило короля.
– Ну, это случилось, когда я вошел в одну из их комнат на минуту и…
– А тебе позволено туда заходить? – вкрадчиво поинтересовался Ланиус.
Никому из слуг не позволялось делать этого. Не имея прав в отношении всего остального Аворниса, Ланиус царствовал в комнатах, где жили его животные.
Защищаясь, Бубулкус сердито выпалил:
– Я бы никогда не стал этого делать, если бы не был уверен, что вы там.
– Тебе не позволено заходить ни в одну из этих комнат, не важно, думаешь ты, что я там, или нет, – отрубил Ланиус.
Бубулкус тупо смотрел на него. Ничто не могло убедить слугу, что в происшедшем была его вина. Все еще сердясь, Ланиус потребовал ответа:
– Кто из котозьянов убежал? Слуга воздел руки вверх:
– Откуда же я могу знать? Вы никого не пускаете в эти несчастные комнаты, поэтому кто, кроме вас, может отличить одного из этих несчастных животных от другого? Все, что я знаю, – их было двое. Они пронеслись мимо так быстро, как стрела из лука. Если бы я не захлопнул дверь, котозьянов сбежало бы больше!
Вместо смущения из-за того, что он выпустил животных, Бубулкус, казалось, был горд, что не произошло худшего.
– Если бы ты не захлопнул дверь, то уже был бы на пути в Лабиринт, – проговорил Ланиус.
Несчетное количество лет короли Аворниса ссылали людей, которые не угодили им, в болота и топи на восток от столицы. Слуга заискивающе улыбнулся, но губы лишь кривились от испуга.
– Ваше величество изволит шутить, – сказал он так, как будто пытался сам себя убедить в этом.
– Мое величество ничего не изволит, – ответил Ланиус – Впрочем, если хочешь проверить, шучу ли я?..
Бубулкус затряс головой, выглядя более испуганно, чем когда-либо раньше.
«Вот она, власть, на которой держится Грас, – подумал Ланиус – Я завидую?» Ему не пришлось долго размышлять: «Да, я завидую». Но сейчас выяснять причины этой зависти было некогда.
– Куда убежали котозьяны?
– Из комнаты – это все, что я могу вам сказать. – К Бубулкусу вернулась его обычная самоуверенность. – Никто не может уследить за этими… существами, едва они начинают двигаться. Они не обычные, если хотите знать.
Хотелось бы Ланиусу знать, кто именно из котозьянов сбежал… Может быть, звуки, которыми он обычно приманивал их, помогут? Котозьяны своенравны и упрямы, как, впрочем, и другие представители семейства кошачьих.
– Отправляйся на кухню, – приказал он Бубулкусу.
– На кухню? – переспросил слуга. – Зачем?
– Возьми немного сырого мяса, оно нужно, чтобы поймать котозьянов, – Ланиус посмотрел на него так свирепо, как только сумел. – Или ты бы предпочел, чтобы я отрезал кусок от твоей туши?
Бубулкус убежал и вернулся с отличным куском говядины, который, возможно, предназначался для королевского стола. И еще он доказал, что способен думать сам, потому что он также нес за хвосты пару дохлых мышей.
– Хорошо, – проворчал Ланиус. – Так и быть, я не стану резать тебя.
Король пошел по коридору неподалеку от комнат котозьянов, издавая характерные звуки – как будто настало время кормления – и держа мясо и мышей. Только заметив несколько вытянутых от изумления физиономий слуг, он остановился. Наверное, для короля Аворниса такое поведение было странным. Немного подумав над этим, Ланиус перестал беспокоиться: он уже сделал столько странных вещей – что могла значить еще одна?
Он продолжал идти, внимательно осматривая ниши в стенах и люстры. В отличие от обычных кошек, котозьяны при любой возможности (или невозможности) взбирались наверх, так как в естественных условиях обитали на деревьях.
Одна из служанок обратилась к нему:
– Ваше величество, одно из этих ваших смешных животных прячется здесь, за углом. Оно зашипело на меня! Ужасное создание.
– Спасибо, Парула. Ты будешь вознаграждена, – сказал Ланиус и сердито посмотрел на Бубулкуса. – Что касается тебя, то ты получишь…
– Я ничего не делал, ваше величество, – голос Бубулкуса звучал обиженно. Он думал, что если и поступил неправильно, то это же произошло в первый раз!
Ланиус поспешил за угол. Действительно, котозьян был там и пытался выскочить в окно. Поскольку королевский дворец был одновременно крепостью, окна были достаточно узкими, к тому же с железными решетками. Котозьян не мог выбраться таким путем.
– Ржавчина! – позвал Ланиус.
– Как вы можете отличать этих несчастных существ одно от другого? – спросил Бубулкус, который продолжал следовать за ним по пятам.
– Как? – Ланиус пожал плечами. – Могу, вот и все. После этого он перестал замечать Бубулкуса. Болтая в воздухе одной из мышей, он снова позвал котозьяна.
Ржавчина уставилась на своего хозяина большими зелеными глазами. Котозьяны были сообразительнее обычных кошек: они действительно понимали, когда к ним обращались по именам. А дохлая мышь могла бы соблазнить любую кошку, пусть даже очень умную. Ржавчина спрыгнула с окна и поспешила к королю.
Получив угощение, Ржавчина ухватила его задними лапами – пальцы на них заменяли им пальцы человеческих рук – и использовала когти передних лап и зубы, чтобы разорвать мышь и затем аккуратно съесть. Котозьян не царапался и не кусался, когда Ланиус поднял его и отнес в комнату, из которой он убежал.
– Ну вот, теперь все под присмотром, – радостно проговорил Бубулкус, как будто он поймал котозьяна, а не позволил ему убежать.
– Нет. – Ланиус покачал головой. – Это только один котозьян. А убежало двое. Если другой в ближайшее время не будет пойман, ты очень пожалеешь. Ты меня понял? – Он пытался придать голосу королевскую властность, но Бубулкус выглядел таким несчастным, что у Ланиуса это не очень-то получалось.
Король Грас пристально смотрел на неприветливые стены Нишеватца. Он все еще не располагал достоверными сведениями о том, что случилось с аворнийцами и черногорцами, которых он пытался по подземному ходу отправить в город. Принц Василко не хвастался пленниками со стен и не стрелял их головами из катапульт. Он не подавал ни единого знака, что знает об их попытке войти в Нишеватц. В известном смысле такая тишина была более зловещей, чем любое вопиющее действо, которое он мог бы предпринять. Что его люди сделали с его солдатами (а также с союзниками-черногорцами)? Или, того хуже, что они делали с ними?
Неизвестность терзала Граса. И все-таки он должен был продолжать. Пусть попытка провалилась, надо попробовать еще раз.
С переводчиком, охраной и принцем Всеволодом он приблизился к черногорской крепости. С моря долетал холодный, пропитанный солью ветер.
– Вот ваш законный правитель! – крикнул он и указал на Всеволода. Переводчик передал его речь гортанными чужими словами.
Лица, похожие на бледные точки, издали уставились на Граса с вершины грозной стены. То тут, то там солнце вспыхивало на железном шлеме или, возможно, на острие меча. Никто не ответил.
– Вот ваш законный принц! – снова закричал Грас. – Свергните неблагодарного, бессердечного сына, который украл его трон. Вы хотите, чтобы слуги Низвергнутого свободно расхаживали по вашей земле и угнетали вас? Вот что Василко уготовил вам.
Всеволод устремился вперед. Годы не ссутулили его плечи, он выглядел как настоящий правитель. Он обратился к воинам, стоявшим на стене, безусловно зная многих из них лично.
– Что он говорит? – спросил Грас у переводчика.
– Он говорит, что помилует их, если они выдадут ему Василко, – ответил черногорец. – Он говорит, что знает, как их одурачили. Он говорит, что даже не станет убивать Василко. Он говорит, что отправит его в ссылку в Аворнис, где он сможет осознать свою дурость.
– Хмм!
Об этом они с Всеволодом не договаривались. Зачем ему Василко, даже в Лабиринте? Но, наверное, Всеволод старается сделать все, что может. Хотя… «Откуда я знаю, что Василко – именно тот человек, которого поддерживает Низвергнутый? » – засомневался Грас и бросил внимательный взгляд на Всеволода. Он всегда доверял старому властителю Нишеватца. Зачем Всеволод призвал его в Черногорию, если не для борьбы с силами Низвергнутого? Зачем? «А что, если ответ таков: заманить меня в западню, из которой я не смогу выбраться? »
– Он призывает их открыть ворота, – сказал переводчик.
Король пропустил перед этим несколько фраз – всплеск подозрений вытеснил на мгновение все остальное из его головы. Чем старше он становится, тем сложнее кажется ему жизнь. Грас снова посмотрел на Всеволода. К тому времени, когда он достигнет его возраста, будет ли он в состоянии находить правильные пути или каждый раз выбор будет сопровождаться мучительными раздумьями? Переводчик добавил:
– Он говорит, что не причинит зла никому, если сейчас они перейдут на его сторону. Он также говорит, что вы, аворнийцы, тогда уйдете домой.
– Да, это правда.
Грас не видел смысла оставлять постоянный гарнизон в Нишеватце – это втянуло бы его в войну с другими черногорскими городами-государствами. Если он не ставит своей задачей покорение всего побережья, то захват маленького кусочка принесет слишком много хлопот. Всеволод еще раз обратился к своим соплеменникам. Переводчик пояснил:
– Он спрашивает, каков их ответ.
Черногорцы не заставили долго ждать своего правителя. Все как один, они вскинули луки и начали стрелять в него, Граса и сопровождающих их людей.
Тук – тук – тук! Стрелы ударялись об обитое металлом дерево. Звук стрелы, пронзившей человеческую плоть, прозвучал более мягко. Солдат охнул, пытаясь сдержать крик боли. Затем с воплем упал.
Аворнийские лучники бросились вперед, чтобы достойно ответить защитникам крепости. Грас сомневался, что они многих поразили, но, возможно, заставили противников пригнуть головы.
Не более чем через полминуты, показавшейся вечностью, стрелы черногорцев начали ударяться о землю позади Граса, а не попадать в щиты или человеческую плоть. Ему не было стыдно издать вздох облегчения. Он повернулся к Всеволоду и спросил:
– Вы в порядке?
Отдышавшись, низложенный властитель Нишеватца кивнул:
– Только сбилось дыхание. Я не так быстр, каким был когда-то, – он остановился, чтобы перевести дух. – Что вы теперь будете делать?
– Мы хотели подобраться незаметно, но ничего не вышло, – ответил Грас – Мы старались убедить их голосом разума, но это тоже не сработало. Мы не можем заставить их голодать, не так ли, ведь им могут доставлять еду с моря?
– Что осталось? – мрачно спросил Всеволод.
– Штурмовать, – ответил Грас.
Он снова окинул взглядом стены. Черногорцы все еще обменивались стрелами с его лучниками. У них это получалось лучше из-за преимущества в высоте. Король вздохнул.
– Штурмовать, – повторил он и снова вздохнул. – И мне тяжко даже думать об этом, а не то что пытаться сделать это.
Стоило только Бубулкусу увидеть приближавшегося короля Ланиуса, как он старался исчезнуть. Поскольку один котозьян все еще не был пойман, это казалось мудрым с его стороны. И все же – не совсем. Чем дольше Когтистый оставался на свободе, тем злее становился Ланиус. Был бы Бубулкус на самом деле мудр, он бы убежал из дворца, а не прятался за углом или по другим комнатам, когда король оказывался поблизости.
– Недалек тот день, – сказал Ланиус Сосии, – когда я окончательно рассержусь и сошлю этого глупо улыбающегося простофилю в Лабиринт.
– Вот и действуй, – ответила жена, пожав плечами. – Если ты собираешься поступать как король, действуй как настоящий король.
Единственной проблемой было то, что действовать как настоящий король означало действовать подобно злодею. Не важно, насколько зол был Ланиус на Бубулкуса, в глубине души он оставался мягким человеком, больше приспособленным быть ученым, чем правителем. Он слишком хорошо мог себе представить, какой катастрофой станет ссылка Бубулкуса для его семьи. И поэтому он шептал проклятия себе под нос и говорил себе, что завтра же вынесет приговор нерадивому и глупому слуге, а затем откладывал это на другой день.
Он оставлял мясо в местах, в которых, как он надеялся, котозьян может появиться. Пару раз котозьян действительно появлялся в этих местах – крал мясо и исчезал снова, прежде чем кто-нибудь мог поймать его. Бубулкус был очень близок к ссылке, когда это случилось в первый раз, действительно очень близок.
Ланиус из всех сил старался жить так, как будто ничего не произошло, в основном проводя долгие часы в архиве, где он занимался поисками сведений о Нишеватце и черногорцах. Впрочем, он сомневался, что Грас будет ему благодарен, но, так или иначе, не исключал, что старший король отнесется с вниманием к найденной им информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Еще более волнуясь от присутствия двух владык, наблюдающих за ним, Птероклс снова начал бормотать и водить руками над жаровней. В середине заклинания его руки внезапно замерли, и он, задыхаясь, произнес:
– О нет! – И грохнулся на землю.
Прибежавшие на крики Граса лекари пытались привести его в сознание. Однако он был далек от того, чтобы очнуться.
Наступило утро следующего дня, со стороны Нишеватца не доносилось ни звука.
4
– Ваше Величество! Ваше величество! – слуга бежал за Ланиусом по коридору королевского дворца.
– Что такое, Бубулкус? – предчувствуя недоброе, спросил Ланиус.
Когда какой-нибудь из слуг кричит таким голосом, это означает: что-то случилось. Когда таким голосом взывает Бубулкус, значит, случилось что-то ужасное и страшное, и он имеет к этому непосредственное отношение.
И действительно, теперь, когда он привлек внимание Ланиуса, казалось, что ему больше ничего не надо. Глядя вниз на мозаичный пол, он промямлил:
– Ваше величество, пара котозьянов вырвалась на волю. Можно подумать, будто животные все устроили сами.
Подобное развитие событий не исключалось, но вряд ли все произошло именно так. Тем более что Бубулкус выглядел слишком возбужденным.
– Рассказывай, – велел Ланиус таким тоном, который показался слуге угрожающе спокойным.
Бубулкус вздрогнул, что совсем не удивило короля.
– Ну, это случилось, когда я вошел в одну из их комнат на минуту и…
– А тебе позволено туда заходить? – вкрадчиво поинтересовался Ланиус.
Никому из слуг не позволялось делать этого. Не имея прав в отношении всего остального Аворниса, Ланиус царствовал в комнатах, где жили его животные.
Защищаясь, Бубулкус сердито выпалил:
– Я бы никогда не стал этого делать, если бы не был уверен, что вы там.
– Тебе не позволено заходить ни в одну из этих комнат, не важно, думаешь ты, что я там, или нет, – отрубил Ланиус.
Бубулкус тупо смотрел на него. Ничто не могло убедить слугу, что в происшедшем была его вина. Все еще сердясь, Ланиус потребовал ответа:
– Кто из котозьянов убежал? Слуга воздел руки вверх:
– Откуда же я могу знать? Вы никого не пускаете в эти несчастные комнаты, поэтому кто, кроме вас, может отличить одного из этих несчастных животных от другого? Все, что я знаю, – их было двое. Они пронеслись мимо так быстро, как стрела из лука. Если бы я не захлопнул дверь, котозьянов сбежало бы больше!
Вместо смущения из-за того, что он выпустил животных, Бубулкус, казалось, был горд, что не произошло худшего.
– Если бы ты не захлопнул дверь, то уже был бы на пути в Лабиринт, – проговорил Ланиус.
Несчетное количество лет короли Аворниса ссылали людей, которые не угодили им, в болота и топи на восток от столицы. Слуга заискивающе улыбнулся, но губы лишь кривились от испуга.
– Ваше величество изволит шутить, – сказал он так, как будто пытался сам себя убедить в этом.
– Мое величество ничего не изволит, – ответил Ланиус – Впрочем, если хочешь проверить, шучу ли я?..
Бубулкус затряс головой, выглядя более испуганно, чем когда-либо раньше.
«Вот она, власть, на которой держится Грас, – подумал Ланиус – Я завидую?» Ему не пришлось долго размышлять: «Да, я завидую». Но сейчас выяснять причины этой зависти было некогда.
– Куда убежали котозьяны?
– Из комнаты – это все, что я могу вам сказать. – К Бубулкусу вернулась его обычная самоуверенность. – Никто не может уследить за этими… существами, едва они начинают двигаться. Они не обычные, если хотите знать.
Хотелось бы Ланиусу знать, кто именно из котозьянов сбежал… Может быть, звуки, которыми он обычно приманивал их, помогут? Котозьяны своенравны и упрямы, как, впрочем, и другие представители семейства кошачьих.
– Отправляйся на кухню, – приказал он Бубулкусу.
– На кухню? – переспросил слуга. – Зачем?
– Возьми немного сырого мяса, оно нужно, чтобы поймать котозьянов, – Ланиус посмотрел на него так свирепо, как только сумел. – Или ты бы предпочел, чтобы я отрезал кусок от твоей туши?
Бубулкус убежал и вернулся с отличным куском говядины, который, возможно, предназначался для королевского стола. И еще он доказал, что способен думать сам, потому что он также нес за хвосты пару дохлых мышей.
– Хорошо, – проворчал Ланиус. – Так и быть, я не стану резать тебя.
Король пошел по коридору неподалеку от комнат котозьянов, издавая характерные звуки – как будто настало время кормления – и держа мясо и мышей. Только заметив несколько вытянутых от изумления физиономий слуг, он остановился. Наверное, для короля Аворниса такое поведение было странным. Немного подумав над этим, Ланиус перестал беспокоиться: он уже сделал столько странных вещей – что могла значить еще одна?
Он продолжал идти, внимательно осматривая ниши в стенах и люстры. В отличие от обычных кошек, котозьяны при любой возможности (или невозможности) взбирались наверх, так как в естественных условиях обитали на деревьях.
Одна из служанок обратилась к нему:
– Ваше величество, одно из этих ваших смешных животных прячется здесь, за углом. Оно зашипело на меня! Ужасное создание.
– Спасибо, Парула. Ты будешь вознаграждена, – сказал Ланиус и сердито посмотрел на Бубулкуса. – Что касается тебя, то ты получишь…
– Я ничего не делал, ваше величество, – голос Бубулкуса звучал обиженно. Он думал, что если и поступил неправильно, то это же произошло в первый раз!
Ланиус поспешил за угол. Действительно, котозьян был там и пытался выскочить в окно. Поскольку королевский дворец был одновременно крепостью, окна были достаточно узкими, к тому же с железными решетками. Котозьян не мог выбраться таким путем.
– Ржавчина! – позвал Ланиус.
– Как вы можете отличать этих несчастных существ одно от другого? – спросил Бубулкус, который продолжал следовать за ним по пятам.
– Как? – Ланиус пожал плечами. – Могу, вот и все. После этого он перестал замечать Бубулкуса. Болтая в воздухе одной из мышей, он снова позвал котозьяна.
Ржавчина уставилась на своего хозяина большими зелеными глазами. Котозьяны были сообразительнее обычных кошек: они действительно понимали, когда к ним обращались по именам. А дохлая мышь могла бы соблазнить любую кошку, пусть даже очень умную. Ржавчина спрыгнула с окна и поспешила к королю.
Получив угощение, Ржавчина ухватила его задними лапами – пальцы на них заменяли им пальцы человеческих рук – и использовала когти передних лап и зубы, чтобы разорвать мышь и затем аккуратно съесть. Котозьян не царапался и не кусался, когда Ланиус поднял его и отнес в комнату, из которой он убежал.
– Ну вот, теперь все под присмотром, – радостно проговорил Бубулкус, как будто он поймал котозьяна, а не позволил ему убежать.
– Нет. – Ланиус покачал головой. – Это только один котозьян. А убежало двое. Если другой в ближайшее время не будет пойман, ты очень пожалеешь. Ты меня понял? – Он пытался придать голосу королевскую властность, но Бубулкус выглядел таким несчастным, что у Ланиуса это не очень-то получалось.
Король Грас пристально смотрел на неприветливые стены Нишеватца. Он все еще не располагал достоверными сведениями о том, что случилось с аворнийцами и черногорцами, которых он пытался по подземному ходу отправить в город. Принц Василко не хвастался пленниками со стен и не стрелял их головами из катапульт. Он не подавал ни единого знака, что знает об их попытке войти в Нишеватц. В известном смысле такая тишина была более зловещей, чем любое вопиющее действо, которое он мог бы предпринять. Что его люди сделали с его солдатами (а также с союзниками-черногорцами)? Или, того хуже, что они делали с ними?
Неизвестность терзала Граса. И все-таки он должен был продолжать. Пусть попытка провалилась, надо попробовать еще раз.
С переводчиком, охраной и принцем Всеволодом он приблизился к черногорской крепости. С моря долетал холодный, пропитанный солью ветер.
– Вот ваш законный правитель! – крикнул он и указал на Всеволода. Переводчик передал его речь гортанными чужими словами.
Лица, похожие на бледные точки, издали уставились на Граса с вершины грозной стены. То тут, то там солнце вспыхивало на железном шлеме или, возможно, на острие меча. Никто не ответил.
– Вот ваш законный принц! – снова закричал Грас. – Свергните неблагодарного, бессердечного сына, который украл его трон. Вы хотите, чтобы слуги Низвергнутого свободно расхаживали по вашей земле и угнетали вас? Вот что Василко уготовил вам.
Всеволод устремился вперед. Годы не ссутулили его плечи, он выглядел как настоящий правитель. Он обратился к воинам, стоявшим на стене, безусловно зная многих из них лично.
– Что он говорит? – спросил Грас у переводчика.
– Он говорит, что помилует их, если они выдадут ему Василко, – ответил черногорец. – Он говорит, что знает, как их одурачили. Он говорит, что даже не станет убивать Василко. Он говорит, что отправит его в ссылку в Аворнис, где он сможет осознать свою дурость.
– Хмм!
Об этом они с Всеволодом не договаривались. Зачем ему Василко, даже в Лабиринте? Но, наверное, Всеволод старается сделать все, что может. Хотя… «Откуда я знаю, что Василко – именно тот человек, которого поддерживает Низвергнутый? » – засомневался Грас и бросил внимательный взгляд на Всеволода. Он всегда доверял старому властителю Нишеватца. Зачем Всеволод призвал его в Черногорию, если не для борьбы с силами Низвергнутого? Зачем? «А что, если ответ таков: заманить меня в западню, из которой я не смогу выбраться? »
– Он призывает их открыть ворота, – сказал переводчик.
Король пропустил перед этим несколько фраз – всплеск подозрений вытеснил на мгновение все остальное из его головы. Чем старше он становится, тем сложнее кажется ему жизнь. Грас снова посмотрел на Всеволода. К тому времени, когда он достигнет его возраста, будет ли он в состоянии находить правильные пути или каждый раз выбор будет сопровождаться мучительными раздумьями? Переводчик добавил:
– Он говорит, что не причинит зла никому, если сейчас они перейдут на его сторону. Он также говорит, что вы, аворнийцы, тогда уйдете домой.
– Да, это правда.
Грас не видел смысла оставлять постоянный гарнизон в Нишеватце – это втянуло бы его в войну с другими черногорскими городами-государствами. Если он не ставит своей задачей покорение всего побережья, то захват маленького кусочка принесет слишком много хлопот. Всеволод еще раз обратился к своим соплеменникам. Переводчик пояснил:
– Он спрашивает, каков их ответ.
Черногорцы не заставили долго ждать своего правителя. Все как один, они вскинули луки и начали стрелять в него, Граса и сопровождающих их людей.
Тук – тук – тук! Стрелы ударялись об обитое металлом дерево. Звук стрелы, пронзившей человеческую плоть, прозвучал более мягко. Солдат охнул, пытаясь сдержать крик боли. Затем с воплем упал.
Аворнийские лучники бросились вперед, чтобы достойно ответить защитникам крепости. Грас сомневался, что они многих поразили, но, возможно, заставили противников пригнуть головы.
Не более чем через полминуты, показавшейся вечностью, стрелы черногорцев начали ударяться о землю позади Граса, а не попадать в щиты или человеческую плоть. Ему не было стыдно издать вздох облегчения. Он повернулся к Всеволоду и спросил:
– Вы в порядке?
Отдышавшись, низложенный властитель Нишеватца кивнул:
– Только сбилось дыхание. Я не так быстр, каким был когда-то, – он остановился, чтобы перевести дух. – Что вы теперь будете делать?
– Мы хотели подобраться незаметно, но ничего не вышло, – ответил Грас – Мы старались убедить их голосом разума, но это тоже не сработало. Мы не можем заставить их голодать, не так ли, ведь им могут доставлять еду с моря?
– Что осталось? – мрачно спросил Всеволод.
– Штурмовать, – ответил Грас.
Он снова окинул взглядом стены. Черногорцы все еще обменивались стрелами с его лучниками. У них это получалось лучше из-за преимущества в высоте. Король вздохнул.
– Штурмовать, – повторил он и снова вздохнул. – И мне тяжко даже думать об этом, а не то что пытаться сделать это.
Стоило только Бубулкусу увидеть приближавшегося короля Ланиуса, как он старался исчезнуть. Поскольку один котозьян все еще не был пойман, это казалось мудрым с его стороны. И все же – не совсем. Чем дольше Когтистый оставался на свободе, тем злее становился Ланиус. Был бы Бубулкус на самом деле мудр, он бы убежал из дворца, а не прятался за углом или по другим комнатам, когда король оказывался поблизости.
– Недалек тот день, – сказал Ланиус Сосии, – когда я окончательно рассержусь и сошлю этого глупо улыбающегося простофилю в Лабиринт.
– Вот и действуй, – ответила жена, пожав плечами. – Если ты собираешься поступать как король, действуй как настоящий король.
Единственной проблемой было то, что действовать как настоящий король означало действовать подобно злодею. Не важно, насколько зол был Ланиус на Бубулкуса, в глубине души он оставался мягким человеком, больше приспособленным быть ученым, чем правителем. Он слишком хорошо мог себе представить, какой катастрофой станет ссылка Бубулкуса для его семьи. И поэтому он шептал проклятия себе под нос и говорил себе, что завтра же вынесет приговор нерадивому и глупому слуге, а затем откладывал это на другой день.
Он оставлял мясо в местах, в которых, как он надеялся, котозьян может появиться. Пару раз котозьян действительно появлялся в этих местах – крал мясо и исчезал снова, прежде чем кто-нибудь мог поймать его. Бубулкус был очень близок к ссылке, когда это случилось в первый раз, действительно очень близок.
Ланиус из всех сил старался жить так, как будто ничего не произошло, в основном проводя долгие часы в архиве, где он занимался поисками сведений о Нишеватце и черногорцах. Впрочем, он сомневался, что Грас будет ему благодарен, но, так или иначе, не исключал, что старший король отнесется с вниманием к найденной им информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64