– Собственно говоря, ваше величество, я бы хотел поговорить с тобой наедине – не очень долго, – ответил Ланиус.
Взгляд Граса стал острым. Младший король не каждый день – и даже не месяц – обращался к нему, упоминая титул. Старший король поднялся.
– Прошу прощения, Гирундо.
– Конечно, ваше величество. Я чувствую, когда не нужен.
Скажи он это другим тоном, можно было бы подумать, что генерал смертельно оскорблен и в скором времени следует ждать мятеж.
После того как Гирундо, поклонившись, закрыл за собой дверь, Грас снова повернулся к Ланиусу:
– Хорошо, ваше величество. Если ты хотел моего внимания, ты его получил. Что я могу для тебя сделать?
Ланиус покачал головой:
– Нет, это я могу кое-что для тебя сделать. – Честность заставила его добавить: – Или, возможно, смогу для тебя сделать.
Он начал излагать идею, которая недавно им овладела. Старший король сначала пристально смотрел на него, а потом начал смеяться. Ланиус нахмурил брови – он ненавидел, когда над ним смеются. Заметив выражение его лица, Грас протестующе поднял руку:
– Нет, нет, нет. Клянусь богами, ваше величество, ты тут ни при чем.
– А в чем тогда дело? – сухо спросил Ланиус.
– В идее, а не в тебе.
«Но это моя идея», – обиженно подумал младший король и вслух поинтересовался:
– С ней что-то не так?
– Ну… – с подъемом начал старший король, но остановился. Он подумал, потом признался: – Я думаю, с ней действительно что-то не так. Хотя она все равно забавная.
Этой ночью Ланиусу во сне явился Низвергнутый. Ощущая холодно-прекрасный, нечеловеческий взгляд, король представлял себя меньше детеныша котозьяна. Низвергнутый всегда вызывал в нем подобное чувство, но в эту ночь оно было особенно сильным. Эти глаза, казалось, проникали в самую основу его души.
– Ты замышляешь заговор против меня, – сказал Низвергнутый.
– Мы – враги, – ответил Ланиус. – Ты всегда плел заговоры против Аворниса.
– Ты заслуживаешь всего, что случится с тобой, – ответил Низвергнутый. – Ты заслуживаешь худшего, чем то, что случится с тобой. Но если ты замышляешь козни и интриги против меня, твои дни будут еще короче и каждый из них будет полон болью и горем. Ты сомневаешься во мне? Не смей сомневаться, ты – скулящий, маленький, жалкий человечишка.
– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал ему Ланиус. – Тебе нет нужды беспокоиться об этом.
Низвергнутый засмеялся:
– Я беспокоюсь о том, что делает жалкий смертный? Ты преувеличиваешь свою важность в великой, общей картине вещей.
Даже во сне логические способности Ланиуса не оставляли его.
– В таком случае, – спросил он, – зачем ты беспокоишься, являясь мне?
– Ты преувеличиваешь свою важность, – повторил Низвергнутый. – Укус блохи раздражает и после того, как человек прихлопнет ее рукой и от блохи остается лишь грязное пятно. И так будет с тобой, и раньше, чем ты думаешь.
– Иногда блоха отпрыгивает прочь, – заметил Ланиус.
– Для меня между блохой и человеком нет большой разницы, – продолжил Низвергнутый. – Но между мной и человеком – ты увидишь, какая разница между мной и человеком. О да – ты увидишь.
И он начал тянуть руки к Ланиусу.
Вовремя – ни секундой раньше или позже – король заставил себя проснуться. Он сел в постели, держась за грудь, словно пытаясь успокоить колотившееся сердце.
– С тобой все в порядке? – сонно спросила Сосия.
– Плохой сон. Просто плохой сон. – Голос Ланиуса дрожал.
Это действительно был плохой сон. Просто плохой сон? О нет. Так он и поверил! Низвергнутый почти схватил его, и если бы эти невозможно длинные руки коснулись…
Он не знал, что бы тогда случилось. Он не знал, и ни за что не хотел бы этого узнать.
Успокоенный мыслью, что изгнанный бог никогда не приходил к нему больше одного раза за ночь, он лег и попытался снова уснуть. Однако сон не шел. Грас еще некоторое время подождал, пока не уверился, что его жена крепко спит, затем натянул сапоги, набросил мантию поверх ночной рубахи и покинул спальню. Стражники в коридоре замерли по стойке «смирно».
– Вольно, – приказал им Грас.
Король шел по тускло освещенному коридору и не был удивлен, когда открылась еще одна охраняемая дверь. Ланиус – тоже почти раздетый – совсем не удивился, завидев тестя.
– Приветствую тебя, ваше величество, – кивнул Грас. –
– И ты тоже?
– Да, я тоже… ваше величество, – ответил Ланиус. Всякий раз, когда Ланиус снисходил в обращении к нему до титула, старший король принимал ситуацию очень серьезно. Словно в ответ на его размышления, младший король вежливо предложил:
– Прогуляемся?
– Думаю, да, – согласился Грас.
За их спинами тревожно зашептались стражники. Гвардейцы наверняка удивлялись: почему оба короля проснулись одновременно? Грас тоже бы мог удивляться этому. Но, к сожалению, на этот счет у него не было никаких сомнений.
Не было их и у Ланиуса. Он сказал:
– Низвергнутый знает, что у нас есть кое-что на уме.
– Несомненно, знает, – согласился Грас.
– Хорошо, тогда следующей весной… Грас жестом остановил его:
– Возможно, следующей весной. А может быть, еще через год. До тех пор пока ментеше будут убивать друг друга.
Ланиус кивнул:
– Нам надо правильно использовать время, которое у нас пока есть – завладеть большим количеством рабов…
– Но тогда нам пришлось бы пересечь Стуру, что крайне опасно.
– Я полагаю, ты прав. – В голосе Ланиуса чувствовалось сожаление, но не протест. – Птероклсу следует обучить волшебников заклинанию, которое он изобрел. Когда мы все-таки пойдем на юг от Стуры, оно нам понадобится.
– Лучше бы оно нам никогда не понадобилось, – заметил Грас, и Ланиус кивнул. За кивком последовал зевок.
– Я думаю, мне удастся снова заснуть, – сказал он.
– Неужели? – Грас заглянул в себя. Спустя мгновение он слегка пожал плечами. – Что ж, ваше величество, мне остается только завидовать. Боюсь, что не сомкну глаз до утра.
– Сочувствую. – Ланиус снова зевнул. – Прошу прощения, но я тебя покину.
– Спокойной ночи. Не храпи слишком громко, а то разбудишь мою дочь.
Тихо смеясь, Ланиус направился в свою спальню.

Грас медленно шел по коридору, почти не отрывая подошв от мозаичных плиток пола. Сколько раз он проходил здесь, не замечая сцен охоты, над которыми многие искусные художники трудились так усердно и так долго? Сегодня ночью король наконец их заметил. Сегодня ночью ничто не отвлекало его.
Чьи-то шаги послышались за углом. Грас осознал, что у него не было с собой даже ножа. А вдруг Низвергнутый явился также и к Отусу, как он пришел к двум королям, и раб рыскал в поисках добычи? Держал ли он на уме убийство? Был ли у него ум, или этот человек – не более чем отражение воли Низвергнутого?
В тусклом свете факелов обозначилась чья-то фигура. Отус? Грас вгляделся, и его ночные страхи вытеснила реальность.
– Птероклс! – воскликнул он. – Что ты делаешь здесь в такой жуткий час?
– Ваше величество? – Голос волшебника звучал удивленно и встревоженно, в унисон чувствам короля. – Я мог бы задать вам этот же вопрос.
– Я… Мне приснился плохой сон.
Мне тоже, ваше величество. – Птероклс судорожно закивал. – Мне тоже.
– Один из… тех снов?
– О да, ваше величество. В течение долгого времени у меня не было ни одного… из тех снов. И я не жалел об этом.
– Я тебе верю, – кивнул Грас. – Никому не хочется визита Низвергнутого.
– Значит, он навестил нас обоих? – спросил волшебник.
– Верно. – Король снова кивнул. – И короля Ланиуса тоже.
– Вы удивляете меня, ваше величество. Когда последний раз было, чтобы Низвергнутый послал трем людям сны в одно и то же время?
– Откуда мне знать, делал ли он что-нибудь подобное раньше. Интересно, не правда ли?
Возможно, и интересно. – Колдун склонил голову к плечу, размышляя. – Да, очень может быть… – Он зевнул.
– Если вы не возражаете, я покину вас.
Король Ланиус тоже вновь захотел спать. Искренне завидую вам обоим, – вздохнул Грас – Может быть, я подремлю днем, но сейчас… нет. Я в этом уверен.
Грас бесцельно бродил по коридорам – а затем почему-то направился в сад. Стражникам понадобилось мгновение или два, чтобы узнать его.
Ступени казались холодными, но не настолько, чтобы король повернул назад. Он стоял и ждал, наблюдая, как тают звезды, а на смену серому цвету небосвода приходят розовый и золотой. Все, что окружало его, постепенно обретало четкие очертания.
У Ланиуса появилась идея, которая беспокоит Низвергнутого… Чем больше Грас думал об этом, тем больше ему нравилось возможное развитие событий.
Он ждал новый день.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64