Ваше величество, можно мне сказать вам одну очевидную вещь?
– Говори.
– Только боги знают, сколько еще нам понадобится времени, чтобы добраться до Грвейса. А когда мы будем там, чем мы собираемся кормиться? Дождь уничтожил посевы, а повозки с продовольствием будут добираться слишком долго. Черногорцы будут покатываться со смеху, когда нас увидят.
Он был прав. Король Грас и сам это хорошо понимал. Поэтому спросил довольно сердито:
– Что ты хочешь? Чтобы я повернулся и пошел обратно, в Аворнис?
Грас надеялся, что это заставит Гирундо сказать что-то вроде: «Нет, конечно нет, ваше величество». Но генерал решительно кивнул:
– Да, это как раз то, что нам следует сделать. Это единственная разумная вещь, которую мы можем сделать.
– Если мы так поступим, – Грас все еще боролся с этой идеей, – тогда у Низвергнутого все-таки останется какая-то поддержка в стране черногорцев.
– Возможно, – кивнул Гирундо. – Но Лейзетин и Глеб открыто клялись, что они с ним никак не связаны. Мы действительно не знаем, была ли у него поддержка где-нибудь, кроме Нишеватца.
– У меня есть искушение поверить в это, – вздохнул Грас – Но я боюсь это сделать именно потому, что это так соблазнительно.
– Ваше величество, взгляните на дело с другой стороны, – продолжал генерал. – Предположим, мы дойдем до Грвейса и окружим его, и будем с каждым днем все слабее и голоднее. Мы не можем пригрозить, что разорим их поля, – непогода уже сделала это за нас. Предположим, черногорцы выйдут из города, когда увидят, как мы слабы. Предположим, они разобьют нас. Вы не думаете, что это принесет кое-какую пользу Низвергнутому?
Грас старался не думать, как много пользы принесло бы это Низвергнутому. Он старался… и у него не получалось. Он вздохнул:
– Хорошо. Ты убедил меня. – И он снова вздохнул. – Мы идем домой.
– Да славится король Олор! – воскликнул Гирундо. – Вы не пожалеете об этом.
– Я уже жалею об этом. Но я, очень возможно, стал бы жалеть еще больше, если бы пробивался вперед. И поэтому… поэтому мы идем домой.
Несколько минут он крыл погоду всеми отборными выражениями, какие знал. Гирундо в жизни слышал много. Он и сам иногда говорил достаточно грубо. Но даже у него глаза стали круглыми.
– Это… впечатляет, ваше величество, – сказал он, когда Грас наконец выдохся.
Король смущенно засмеялся.
– Это только доказывает, что сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.
– Ваше величество, в ближайшие дни не смогли бы вы преподать мне урок красноречия? – Гирундо поклонился. – А тем временем…
– Да. Тем временем, – повторил Грас – Иди. Отдай приказы. Поверни войско на юг. Ты выиграл.
– Это не я. Это проклятая погода.
Он отдал необходимые приказы – с абсолютной уверенностью и без малейшей паузы для раздумий. Армия с готовностью подчинилась этим приказам. Люди мечтали о возвращении домой. Как только солдатам представилась возможность воплотить свои желания в действия, они воспользовались этим мгновенно. Они не могли идти на юг быстрее, чем шли на запад, но они с большим удовольствием застревали в грязи на пути к дому, чем двигаясь на Грвейс.
Казалось, даже погода решила, что поворот на юг был богоугодным делом. Через два дня после того как Грас неохотно отказался от своей кампании в Черногории, дождь прекратился и снова появилось солнце. Оно светило так же ярко, как в середине лета. Грас сказал еще несколько фраз из тех, что Гирундо раньше не доводилось слышать, причем даже с большим чувством.
Дорога оставалась грязной на протяжении еще нескольких дней. Но было еще кое-что.
Ты знаешь, что было бы, если я, воспользовавшись хорошей погодой, снова отправился бы на восток? – спросил Грас у Гирундо. Генерал кивнул:
Конечно, знаю, ваше величество. Сразу же начался бы дождь. И он не прекратился бы, пока у нас не отросли бы плавники.
– Верно. Но Птероклс говорит мне, что это обычный шторм и Низвергнутый не имеет к этому никакого отношения. Клянусь бородой О лора, если он не знает, кто же может знать?
– Никто, – ответил Гирундо.
– Никто, – грустно согласился Грас. – Не важно, как трудно мне было поверить ему, но это только… как это называется? Ах да, совпадение.
– Птероклс обычно знает, что говорит, – кивнул Гирундо. – Что касается магии, я в этом понимаю не больше, чем Птероклс в том, как провести кавалерийскую атаку.
– Он вел себя смело в Нишеватце, – заметил король. – Я бы тоже не побоялся использовать заклинание… не так уж это и страшно. – Гирундо пожал плечами. – Конечно, это не значит, что мое заклинание сработало бы. У меня нет тренировки, и у меня нет таланта.
– Как и у меня.
Король Грас устало взглянул на солнце. Оно улыбнулось в ответ, как будто никогда не уходило и никогда уже не уйдет. Но Грас был осторожен. Он не стал бы доверять ему до следующей весны, но и даже тогда не слишком – если бы ему пришлось начать военную кампанию в Черногории. А сейчас… сейчас он идет домой. Если он и не сделал всего, что хотел, главное ему удалось. Это бы не произвело впечатления на богов на небесах. Но в мире, где приходится жить простым смертным, это было совсем не плохо. Многие пытались сделать больше, а делали меньше. Во всяком случае, собой Грас был доволен.

29

Граса провожала вся королевская семья. Но встречать пришел один Ланиус.
– Добро пожаловать домой! – воскликнул он.
– Клянусь бородой Олора, хорошо вернуться домой, – согласился Грас.
– Поздравляю с выдворением Низвергнутого из Нишеватца и из Черногории.
– Спасибо, – ответил старший король. – Я не уверен, что мы окончательно выдворили его из страны черногорцев, но мы значительно ослабили его влияние в тех краях.
Сильной чертой его характера была честность – за исключением разве что случаев, когда он беседовал с женой о других женщинах.
Грас встал рядом с Ланиусом, и теперь они провожали взглядом солдат, когда те проезжали верхом и проходили маршем мимо них, направляясь в город. Отощавшие, обросшие бородами… некоторые из них хромали, у Других виднелись свежие шрамы.
Один из пехотинцев замахал рукой Грасу.
– Мы отработали наше жалованье на этот раз, не так ли, ваше величество?
– Лично ты, Бьютео, отработал, – ответил старший король.
Лицо солдата растянулось в довольной улыбке. Он продолжал оглядываться через плечо, пока не скрылся за воротами.
– Ты знаешь его? – поинтересовался младший король. – Он из твоей охраны?
– Бьютео? Нет, он просто солдат, смелый, но не очень сообразительный. Никогда не дослужится до сержанта, проживи он хоть сто лет. Но он всегда прикроет твою спину в бою.
– Сколько же солдат ты знаешь… так близко?
– Я никогда об этом не думал. – Грас замолчал. – Я не могу тебе сказать точно, – наконец произнес он. – Но я имею представление почти о каждом. О ком-то меньше, о ком-то больше.
– Как тебе это удается? – спросил Ланиус. – Я не смог бы… даже под страхом смерти.
– Но ты же запоминаешь все сведения, которые находишь в архивах. Ты как-то раскладываешь их по разным… так сказать, полкам, – возразил тесть. – Я бы тоже такое не смог.
– Но знать людей, знать их в действии – это более важно. – Ланиус был уверен, что это более важно, не в малой степени потому, что сам не мог бы этого сделать. – Жаль, что у меня это не получается.
– Мне кажется, у тебя получается. Если бы это было не так, гораздо больше людей использовали бы тебя в своих интересах.
– Ты, например.
Это было первое, что пришло ему в голову, и Ланиус высказал это с меньшей горечью, чем он мог бы ожидать. Король Грас бросил на него острый взгляд.
– Я бы не был там, где теперь нахожусь, если бы твоя мать не пыталась убить меня при помощи колдовства.
– Согласен.
В жизни Грас сделал множество всяких вещей, которые ему не нравились, но Ланиус едва ли мог не признать, что старший король мог бы сделать гораздо худшие вещи, чем он сделал.
– Как моя дочь? – спросил Грас. Вопрос, который любой тесть задал бы своему зятю.
– Замечательно, – произнес Ланиус.
В общем и целом это было правдой. Если у Сосии иногда и были причины кидаться в него посудой, Граса это не касалось. И не похоже, что Эстрилда также не имела причин кидаться вещами в Граса.
– А как насчет Орталиса? Ты сообщал мне о какой-то жуткой истории.
Ланиус осторожно начал:
– Ты, конечно, знаешь, что Орталис и я не всегда ладим так хорошо, как могли бы. – Грас кивнул. Ланиус продолжал: – Даже я скажу, что это не была целиком вина Орталиса. Бубулкус его спровоцировал – вынудил поступить так жестоко. Но все равно то, что произошло, не должно было случиться.
– Я тоже так думаю, – согласился старший король. – Но по крайней мере, он сделал это не для забавы. А это то, чего я боялся.
– О да, я тоже этого боялся. Не знаю, как бы я тогда поступил.
К его облегчению, Грас сменил тему.
– И у меня есть новая внучка? – спросил он.
– Да.
Ланиус чувствовал себя в безопасности. Интересно, а если бы Капелла была мальчиком, что бы думал по этому поводу Грас?
– Лимоза считает, что она самая удивительная малышка на свете. Я бы сделал на этот счет парочку исключений.
Король Грас тихо засмеялся, но улыбка быстро исчезла с его лица.
– Лимоза, – он словно выплюнул имя жены Орталиса. – Он наконец нашел кого-то, кому нравится порка.
– Она любит его, – сказал Ланиус, что не противоречило словам Граса.
– Это его оправдывает?
Ланиус некоторое время думал, что ответить.
– Я не знаю, – наконец сказал он. – А ты?
– Я знаю… больше об Орталисе, чем мне хотелось бы, – проговорил Грас. Не прямой ответ на то, что спросил Ланиус, но и не уход от ответа.
Между тем в столицу вошли последние солдаты. Они были счастливы вернуться домой, предвкушая отдых в казармах, вино и женщин. Происходящее во дворце ничего не значило для них. Не в первый раз Ланиус позавидовал людям, которые могли жить сегодняшним днем. Иногда он тоже желал не беспокоиться о том, что случится завтра. Впрочем, с его характером такое вряд ли было возможно.
Хотя Грас во время похода жил в лучших условиях, чем его солдаты, он был рад возвращению во дворец. К тому же он был старше своих солдат и нуждался в более обустроенной жизни. Так, во всяком случае, он говорил себе.
Эстрилда внимательно оглядела его – она всегда так делала, когда он возвращался из военного похода. Выражение ее лица прямо свидетельствовало: она требует отчета обо всех его приключениях определенного рода в Черногории. На этот раз Грас мог спокойно посмотреть жене в глаза, так как почти ничего не позволял себе там. Во-первых, черногорские женщины не слишком привлекали его. Во-вторых, он достиг возраста, когда такие победы были менее необходимы, чем в молодые годы. Это не значило, что он не наслаждался ими, когда они случались.
С неявным подозрением в голосе Эстрилда сказала:
– Ты так долго отсутствовал.
– Да, это так. Много надо было решить, и это было нелегко. Если бы ты обращала какое-то внимание на мои донесения, ты знала бы это.
– Не все, что ты делаешь, попадает в твои донесения, – возразила жена. – В этом я неоднократно убеждалась.
Он не стал оправдываться, просто пожал плечами: если Эстрилда ищет ссоры, ее не остановишь. Но она не искала ссоры.
– Хорошо, что ты вернулся.
– Всегда хорошо, когда возвращаешься, – согласился Грас. – Я уже был готов убить кого-нибудь из-за отсутствия моей любимой ванны.
Он погрузился в медную ванну больше чем на час, оттирая глубоко въевшуюся грязь похода и просто наслаждаясь теплой водой. После ванны был ужин. Жареный гусь, фаршированный яблоками, получился как никогда удачным. На севере он пил много эля – это было лучше, чем вода, которая часто приносила болезни, – но сегодня он отдал предпочтение вину. А затем Граса ждала его постель – и это было лучше всего.
Эстрилда легла рядом с ним, и Грас почувствовал аромат новых духов. Сначала сон не шел к нему, но глаза постепенно слиплись, и он уснул.
Он проснулся на следующее утро, чувствуя себя посвежевшим и отдохнувшим. Его ждали дела: кто был, в конце концов, настоящим королем? Он или Ланиус?
Однако прежде всего он увиделся с внуками. Крекс и Питта удивились, почему он не привез им подарков из страны черногорцев.
– Простите, мои дорогие, – сказал он. – Я себя-то привез с трудом, не то что подарки.
У него была дань от Гайзердзика и Йобуки, но он не думал, что серебряные монеты с лицами густобородых принцев могли бы привести в восторг детей.
Капелла не просила подарков. Она двигала руками и ногами, сидя на коленях у Лимозы, и улыбалась беззубым ртом.
– Она хорошенькая, ваше высочество, – сказал Грас.
– Спасибо, ваше величество, – вежливо произнесла Лимоза. – Я бы хотела, чтобы и другой дедушка тоже мог увидеть ее.
– Мне жаль, – ответил Грас. – Мне действительно жаль, но Петросус останется в Лабиринте.
– Разве это он виноват в том, что ваш сын и я поженились? Даже если мы поженились потому…
Она не стала продолжать и крепче прижала к себе ребенка.
Грас очень хорошо понимал, что она имела в виду. Он собрался с духом.
– Даже если и так… Если твой отец не замышлял это, он замышлял что-то другое. Он останется там, где есть.
– Да, ваше величество, – прошептала Лимоза.
Она поспешно поднялась и унесла девочку, как будто это был единственный способ, которым она могла наказать Граса. Возможно, так оно и было.
Орталис не пришел засвидетельствовать ему свое почтение. Грас послал за ним слугу. Когда король увидел своего сына, он сказал:
– Ну, теперь, когда ты наконец докатился до этого, скажи мне, каково это – убить человека?
– Я знал, что ты это спросишь, – мрачным тоном заявил Орталис. – Ну так вот, я не получил удовольствия, воткнув в него нож. Просто… так вышло. Я хотел бы, чтобы этого не было. Но он разозлил меня, а потом он сказал что-то по-настоящему обидное, и…
Он пожал плечами. Глядя на него, Грас понял, что все могло быть гораздо хуже. Орталис не был полон раскаяния, но, по крайней мере, у него было представление о том, что он сделал.
– Тебе следовало просто побить его.
– Да, наверное, – ответил сын. – О его женщине и ее надоедливых детках позаботятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64