Эл на мгновение задумался над вопросом, что доставило бы ей большее страдание, выигрыш или проигрыш.
Камень мудрости подсказал Элу, что крепкого эльфа, на которого он наткнулся, зовут Рилуанетом. Он был кузеном, которого взяли в дом Аластрарра после того, как умерли его родители, и с тех пор стал для всех постоянным источником неприятностей. Обидчивый и жестокий, с трудом справлявшийся с гневом. Рил бывал в восторге, если ему удавалось подразнить или помучить двух своих младших братьев, Юмбрила и Орнталаса.
– Рилуанет, – приветствовал его Эл ровным голосом. Сверкающий клинок медленно повернулся в воздухе в его сторону. Эльминстер не обратил на это внимания.
Кийра потребовала, чтобы Эл срочно заучил заклинание, в котором образ Юмбрила связывался с образом Рилуанета, и оба эти образа были накрыты волной обоюдного гнева. Эл, следуя приказанию этого заклинания, стоял неподвижно, в то время как могучий кузен бесшумно скользнул к нему.
– Как всегда, Юм, – заурчал Рилуанет, – вечно вы суетесь, куда не просят, и видите слишком много. Когда-нибудь это вам очень повредит, и, может быть, скоро.
Свечение меча вдруг исчезло, и из внезапно наступившей темноты меч просвистел почти у самого носа Эла.
Увернувшись от клинка, он услышал тихий смех Рилуанета. Меч пронесся дальше во мрак, в поисках намеченной жертвы. Служанка только всхлипнула, когда меч устремился к ней, – ничего большего сделать девушка не могла, потому что от ужаса у нее перехватило дыхание.
Эл решительно заступился за ее жизнь, возможно, ценой своей собственной. Быстрое заклинание остановило меч и развернуло его в обратном направлении. Рилуанет крякнул от удивления. Его рука метнулась к поясу, к рукоятке ножа.
Что ж, сегодня незваный пришелец мог сделать по крайней мере одно доброе дело для дома Аластрарра. Эл стиснул зубы и пресек стремительную, но неуклюжую попытку большого эльфа мысленно восстановить контроль над клинком. Принц приподнял немного проносящееся лезвие над вытянутым ножом Рилуанета, и меч пронзил живот эльфа.
Рилуанет зашатался, согнувшись пополам над рукояткой меча, вонзившегося в его трясущийся живот. Сжимая рукоятку кинжала, он пытался еще прорычать какие-то слова. Кинжал замерцал, поскольку эльф начал вызывать из лезвия всю хранящуюся в нем магию. Эл знал, что в оружии заключена смертельная магия, и, не дожидаясь ее освобождения, воспользовался заклинанием, припасенным Юмбрилом.
Дородный эльф задохнулся, испустив облако белого дыма, и стал оседать, сползая по стене. Еще более светлый дым повалил у него из ушей, носа и даже из глаз. Мозг Рилуанета горел под черепной коробкой примерно так, как и предсказал с несвойственным ему черным юмором Юмбрил, «поистине мощным пожаром».
Так и случилось. Эльминстер только вовремя отскочил, когда массивное гладкое тело свалилось и, не встречая препятствий, покатилось по ступенькам. По пути вниз оно еще дважды подпрыгнуло, оставляя после себя влажные следы.
Кто-то закричал у подножия лестницы. Эл лихорадочно рылся в памяти самоцвета, отметая видения ненужных заклинаний и самодовольно улыбающихся эльфов. Наконец он нашел то, что нужно.
Заклинание, воспламеняющее кровь, чтобы окончательно уничтожить бесцеремонного нарушителя всеобщего спокойствия. Можно было бы устроить целый погребальный костер, но у Эльминстера времени не было – этажом ниже уже резким тройным аккордом ударил гонг.
Короткая вспышка света подсказала Элу, что Рилуанет все еще охвачен пламенем. Эл взглянул под ноги и обнаружил, что все исчезло – и доска, и орехи, и служанка. В этом доме не он один умел быстро передвигаться.
Зато он мог оказаться единственным человеком, который когда-либо убил здесь эльфа. Будь проклята вся эта спесивая кровь! Почему он не столкнулся в этом же коридоре с Орнталасом, и никаких тебе неприятностей?
Пламя внизу погасло, и клинок звякнул об пол. Теперь от Рилуанета, должно быть, ничего не осталось, кроме дыма и золы. А значит, теперь Элу самое время исчезнуть отсюда, благо в этом огромном доме хватает места. Весть о его участии в смерти Рилуанета распространится довольно быстро. Успеть бы прежде добраться до наследника и передать ему самоцвет…
Эл нырнул под арку и на кончиках пальцев понесся по сводчатому переходу за ней, подпрыгивая с такой грацией, что любой эльф, которому довелось бы это видеть, только вздернул бы брови. Он распахнул какую-то дверь и попал в комнату с высоким потолком и с экранами филигранной работы от пола до потолка. Тут же стояли подставки с оживающими руками – когда он проскакивал мимо них, они предлагали посетителю уже открытые книги.
Библиотека Аластрарра? Читальная комната? Хорошо бы провести здесь зиму, да не одну, а не проноситься без оглядки мимо…
Но там есть еще какая-то дверь. Лавируя между креслами, которые выглядели еще более удобными, чем все, что он видел до сих пор, Эл бросился к дверной ручке.
Ему оставалось не более двух прыжков, когда дверь внезапно распахнулась и открыла испуганное лицо эльфа, буквально в дюйме от его собственного! Он не сумел остановиться или хотя бы вовремя отвернуть в сторону…
– Он упал прямо сюда, глубокочтимая леди, – задыхаясь, указал танцовщик. Его умащенное маслами тело блестело в мерцающем пламени медных осветительных чаш, которые кружились вокруг них, повинуясь воле матриарха дома Аластрарра.
Время от времени платье сливового цвета, так любимого ею, являло тот или иной ракурс немыслимо соблазнительной фигуры Намирийты Аластрарр; оно плавало вокруг ее тела в виде дымки, окутывая радужно блестящими капельками.
Опытный глаз увидел бы, что она не один уже век немолода, но редкий, сталкиваясь с такой плавностью линий, взялся бы оценивать эту красоту.
Еще меньшее количество глаз вообще осмелилось бы смотреть на нее при встрече, тем более если у нее было бы такое, как сейчас, темное от ярости лицо.
– Назад! Не подходить! – рявкнула она, подкрепив приказ отметающим взмахом руки. Ее платье превратилось в сложную композицию вздымающихся над плечами, сплетающихся и разлетающихся в стороны стремительных струй. Волосы Намирийты разметались, что было явным признаком необузданного гнева. Слуга тихо всхлипывал где-то поблизости. Такой ее видели только три раза в жизни, и каждый раз кто-нибудь во дворце дорого платил за то, чтобы восстановить ее покой.
Тем временем она сплела короткое заклинание. Меч послушно поднялся, дрожа от скрытой в нем мощи, и понесся по воздуху вверх по лестнице. Словно стрела, выпущенная уверенной рукой, он вел ее прямо к убийце Рилуанета. Нет сомнений, что своими темными замыслами, рискованными интригами и волокитством Рилуанет заслужил такую судьбу, но никто не смеет ступить в дом Аластрарра и убить одного из его обитателей, не заплатив за это вдвойне, и немедленно.
Леди Намирийта, заспешив к лестнице, что-то отстегнула на ходу, и нижняя половина ее платья упала. Она отбросила одежду прочь и начала подниматься по ступенькам, мелькая узорчатой шнуровкой на обнаженных ногах. На полпути ей попалось что-то темное и липкое под руку, скользившую по перилам.
Не задерживаясь, она подняла запачканные кровью пальцы и просто посмотрела на них. Она даже не попыталась их вытереть или хотя бы замедлить погоню за клинком, разрезавшим перед ней воздух.
Внизу один из танцовщиков поднял сброшенные одежды, передал слуге и бросился к лестнице, чтобы догнать хозяйку. Вслед за ним нерешительно двинулись и другие слуги.
К тому времени, как они добрались до верхней площадки, ни меча, ни Намирийты уже не было видно. Танцовщик припустил всерьез.
В последний момент Эл прикрыл рукой колено, и потому его повернутое плечо со всей силы врезалось и в дверь, и в слугу. При этом эльф отлетел в сторону, запутался ногами в ворсе ковра и упал, больше не подавая признаков жизни.
Задыхающийся Эл восстановил равновесие и побежал дальше. Где-то внизу опять прозвучал аккорд гонга. Впереди коридор раздваивался, – очень большой дворец! – и на этот раз Эл повернул налево, возможно возвращаясь на уже пройденный путь.
Кажется, выбирать было не из чего: два эльфа в светящихся аквамариновых доспехах спешили по проходу навстречу ему, выхватывая на ходу мечи.
– Незваные гости! – закричал Эл, надеясь, что крик будет достаточно похож на голос Юмбрила. – Воры! Они побежали туда!
Он указал в ту сторону, откуда приближались стражники. Они повернули обратно. Хотя перед тем, как броситься назад, один из них оглядел Эла с ног до головы тяжелым взглядом, но тоже побежал туда, откуда они появились.
– По крайней мере, леди сама убедится, что мы всегда на страже, – услышал Эл бурчание одного из охранников, плечом к плечу несшихся вперед.
В палате, открывшейся Элу, внимание прежде всего привлекала статуя в натуральную величину. Скульптура изображала даму в мантии с торжествующе воздетыми руками. В дальней стороне зала была еще одна, винтовая, лестница, ведущая вниз. От нее шел поперечный коридор между помещениями, в которых, очевидно, отдыхала, охрана. Вдоль этого коридора располагались двойные, украшенные орнаментом двери. Эльминстер выбрал ту, которая понравилась ему с первого взгляда. Он был уже в нескольких прыжках от ручки, когда на лестнице поднялся крик: это два стражника заметили, что Юмбрила с ними больше нет.
Эл подскочил к ручке и дернул за нее. Дверь, щелкнув, открылась, и он влетел внутрь, поспешив захлопнуть ее за собой как можно тише.
Когда принц повернулся, чтобы посмотреть, в какую опасность он ввалился на этот разуто обнаружил, что смотрит прямо на овальную кровать, висящую в воздушном пространстве темных покоев с куполообразным потолком. Полог из листьев, от которых распространялось мягкое изумрудное тепло, плавал над ложем, окруженным несколькими легкими подносами с множеством причудливых бутылок и бокалов. На ложе, вытянувшись в струнку, сидела хозяйка комнаты и во все глаза смотрела на вторгшегося в ее покои Эла.
Она была прекрасна в своей хрупкости, с распущенными иссиня-черными волосами, в этой ночной сорочке, состоявшей только из воротничка и прозрачного куска тончайшего голубовато-зеленого шелка, ниспадавшего на постель. Мерцание обнаженного тела и огромных глаз усиливалось. Теперь в них вместо тревоги появился восторг, и эльфийская дева, грациозно взбрыкнув в воздухе босыми ножками, спрыгнула с постели, чтобы обвить руками Эла.
– О дорогой брат! – воскликнула она, глядя ему прямо в глаза. – Вы вернулись. И невредимый! А я ужасно беспокоилась, что вы умерли! – Она прикусила губу и еще крепче обняла его, как будто ни за, что не позволила бы ему уйти. О Мистра!
– Ладно, – неловко начал Эльминстер, – я должен вам кое-что сказать…
С грохотом распахнулась дверь в дальней стороне комнаты, на пороге стояла разгневанная высокая дама в таком же ночном одеянии, разбрасывая с рук ярко пылающую магию.
– Филаурель! – закричала она. – Отойдите прочь от этой подделки. Он не тот, за кого себя выдает, он просто принял облик нашего брата!
Эльфийская дева замерла в объятиях Эла, потом попыталась отшатнуться. Но Эл, с тревогой сознавая холеную нежность тела, прижал ее к себе так же крепко, как она только что обнимала его, и пробормотал:
– Подождите… пожалуйста!
Да уж, одна сестра обнимает его, а другая готова метнуть взрывоопасное заклинание, чтобы разорвать на куски.
Руки старшей тряслись от ярости, когда она подняла их, чтобы сделать именно это. Но она медлила, видя, что может поставить под удар и Филаурель.
– Меларю, что мне делать? – слабым голосом спросила Филаурель, трепеща на груди Эльминстера.
– Бейте его! Ударьте его! Пусть у него не будет времени сплести заклинание, пока я к нему подойду! – прорычала Меларю, решительно направляясь к Элу.
Грохнула еще одна дверь, и сквозь этот грохот послышался голос, усиленный волшебством. Голос четко произнес новую команду:
– Всем стоять!
В комнате воцарилась полная тишина, никто не двигался, только тяжело вздымалась грудь притиснутой к Элу Филаурели.
Да еще меч плавно скользил по воздуху по направлению к Эльминстеру. Клинок, приподнявшись, пролетел над головой эльфийской девы и угрожал теперь только напряженному липу мнимого эльфа. Меч направлялся прямо в его рот, ближе… ближе…
За мечом с невозмутимым лицом наблюдала матриарх эльфов с вскинутыми руками и в одной верхней половине изысканного платья. Только по сверкающим глазам было понятно, насколько она оскорблена. Дама явно привыкла к тому, что в этом доме ее желания исполняются беспрекословно. Должно быть, это леди Намирийта, мать Юмбрила.
У Эла не было выбора – воззвать к самоцвету или умереть. Вздохнув про себя, он воззвал к силе, которая превратила бы меч в хлопья осыпавшейся на пол ржавчины прежде, чем тот его поразит.
– Вы не мой сын, – холодно произнесла матриарх, и ее глаза стали похожи на два кинжала, когда встретили взгляд Эльминстера.
– Но он носит кийру, – возразила Филаурель почти умоляющим тоном, подняв глаза на сияющий самоцвет над бровями того, кто ее обнимал, того, кто был очень похож на ее брата.
Намирийта не обратила внимания на слова младшей дочери.
– Кто вы? – сурово спросила она, скользнув вперед.
– Орнталас, – устало сказал Эльминстер. – Приведите ко мне Орнталаса, и вы получите ответы на все ваши вопросы.
Леди матриарх сузила глаза. Она долгое-долгое мгновение пристально глядела на него, потом повернулась, представив его взору ленты, оплетавшие ее ноги, и тихо пробормотала какое-то распоряжение. Двое из стражников склонили головы, повернулись к выходу, подняв высоко над головой свои клинки, чтобы никого не поранить в собравшейся толпе. Охрана выскользнула за дверь. Хотя Эльминстер издали не мог разглядеть многое, но ему показалось, что они отправились исполнять распоряжение, отданное по другому поводу.
Напряженная тишина длилась не очень долго. Как только позади леди Намирийты из-под арки выскочили стражники, встали по обе стороны от нее и, спрятав мечи, вместо них выхватили короткие метательные копья, Меларю выслала вперед своих стражников, приказав им окружить Эльминстера плотным кольцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46