Сантехника, сайт для людей
Интересно, кто из благодарных кормильцев Ван Зандта оплатит ему такой счет?
– Вот незадача, – сказала я. (Для меня – вдвойне. Берт Шапиро знает меня с пеленок. Если Ван Зандт показал ему тот рецепт, мне конец.) – Обидно, что вы задержали его, не дождавшись результатов вскрытия. Можно было бы сыграть на его нервишках, пока он не воспользовался своим конституционным правом.
Видимо, я задела за живое. У Лэндри сжались зубы, под кожей обозначились желваки.
– А на вскрытии что-нибудь выяснилось?
– Если б выяснилось, я бы здесь не стоял. Сидел бы в боксе для допросов и делал из этого подонка котлету – при адвокате или без.
Я накинула на спину Д’Артаньяну белый подседельник с вышитым в углу логотипом «Авадонис», сняла с крюка седло. Лэндри наблюдал за мной, и я физически чувствовала исходящее от него внутреннее напряжение. А может, напряжение было мое собственное.
Я обошла вокруг коня, поправляя подпругу; с Д’Артом это надо делать постепенно, в час по чайной ложке, поскольку он, по словам Ирины, «цветочек нежный». Затянув ремень еще на одну дырочку, я нагнулась зашнуровать наколенники. Лэндри беспокойно переминался с ноги на ногу.
– Сибрайтам снова звонили, – выговорил он наконец. – Похититель сказал, что девушка будет наказана, потому что Сибрайт нарушил правила.
– О боже. – Я опустилась на корточки, будто из меня вдруг выкачали весь воздух. – Когда был звонок?
– Ночью.
Значит, уже после моего провала у Ван Зандта. После того, как Лэндри пришел туда с обыском.
– Постоянное наблюдение за Ван Зандтом установлено?
Лэндри покачал головой.
– Лейтенант не дал бы согласия. Шапиро и так уже разорался о нарушении прав человека – из-за обыска. У нас ни хрена на него нет. Чем обосновать наблюдение?
Я потерла ноющий от напряжения лоб.
– Классно. Просто замечательно!
– Ван Зандт мог поступить, как ему заблагорассудится. Но в любом случае нам известно, что в похищении участвовал не только он. Один человек держал девушку, второй – снимал это на видео. И ничто не помешает тому первому причинить зло Эрин, даже если Ван Зандт окажется под круглосуточным наблюдением.
– Они на ней отыграются за то, что я втянула в это вас, – пробормотала я.
– Во-первых, вы не хуже меня знаете, что девушка, возможно, уже мертва. Во-вторых, вы знаете, что поступили правильно. Брюс Сибрайт вообще ничего предпринимать не собирался.
– Слабое утешение.
Я поднялась на ноги, прислонилась к шкафу, крепко обхватив себя руками. Откуда-то изнутри накатила волна озноба при мысли о том, чем аукнутся Эрин Сибрайт мои действия. Если ее уже не убили.
– Я не собираюсь вас утешать. Но они назначили новую встречу. Если повезет, к концу дня мы вычислим соучастника.
Если повезет…
– Где и когда? – спросила я.
Он молча глянул на меня сквозь темные очки. Лицо каменное.
– Где и когда? – повторила я.
– Елена, вам туда нельзя.
Я на секунду прикрыла глаза, уже зная, как закончится этот разговор.
– Вы меня из дела так просто не уберете.
– Это не от меня зависит. Думаете, лейтенант разрешит вашу самодеятельность? А даже если б решал я, как думаете – допустил бы я вас хоть к чему-нибудь после вашей ночной операции?
– В ходе этой операции нашлась разорванная, перепачканная кровью рубашка подозреваемого в убийстве.
– Которой у нас нет.
– Не по моей вине!
– Вас засекли.
– Ничего этого не случилось бы, если б вам вчера не понадобилось играть мускулами и хватать Ван Зандта за шиворот, – возразила я. – Может, за ужином мне удалось бы из него что-нибудь вытянуть. А вы бы взяли его потом, после вскрытия. Придержали бы его у себя, тем временем получили ордер на обыск и сами нашли бы рубашку. Так нет! Играть по чужим правилам вы не пожелали, и теперь наш мальчик разгуливает на свободе…
– Значит, это я виноват, что вы вломились в чужой дом? – разозлился Лэндри. – И, видимо, Рамирес был виноват, что сунулся под чужую пулю?
Словно со стороны я услышала собственный всхлип – будто он наотмашь меня ударил. Первое побуждение было развернуться и убежать, но я ему не поддалась.
Несколько долгих, жутких секунд мы стояли друг против друга, глаза в глаза. Сказанные слова висели в воздухе тяжелыми тучами.
– Господи, – пробормотал Лэндри. – Простите меня. Зря я это ляпнул.
Ничего не ответив, я снова нагнулась к Д’Артаньяну и начала шнуровать ему вторую ногу. Все мое внимание было сосредоточено лишь на том, чтобы как следует затянуть и выровнять шнуровку.
– Извините, – повторил он мне в спину. – Вы меня так разозлили…
– Не надо валить на меня, – обернувшись к нему, отрезала я. – Достаточно мне своей вины, чтоб еще с вашей разбираться.
Он устыженно опустил глаза. Без этой маленькой победы я могла бы обойтись. Слишком высока цена.
– Сукин вы сын, Лэндри, – без особого чувства сказала я. С таким же эмоциональным накалом могла бы сообщить, что у него короткая стрижка. Просто констатировала факт.
Он кивнул.
– Да. Верно. Со мной бывает.
– Вам не пора организовывать передачу выкупа? Мне надо коня объезжать.
Я сняла с крюка сбрую Д’Арта, чтобы взнуздать его. Лэндри не тронулся с места.
– Хочу спросить, – произнес он. – Как, по-вашему, мог Дон Джейд быть соучастником Ван Зандта? В похищении?
Я задумалась.
– И Ван Зандт, и Джейд имели отношение к Звездному – коню, который был убит. Оба они получат большие деньги, если Трей Хьюз купит того бельгийского скакуна.
– То есть отчасти они партнеры?
– В каком-то смысле да. Джейд хотел избавиться от Джилл Морон – может быть, потому, что она была ленива и глупа, а может, она знала что-то о Звездном. Эрин Сибрайт была приставлена персонально к Звездному. И тоже могла что-то знать. А что? У вас есть что-нибудь на Джейда?
Он явно колебался, говорить мне или нет. Наконец сделал глубокий вдох, выдох – и солгал. Я это почувствовала. Увидела по тому, каким тусклым и безразличным стал его взгляд. Глаза полицейского.
– Как раз пытаюсь свести концы с концами, – сказал он. – Слишком много совпадений, чтобы все это не связать.
Я покачала головой, улыбнулась своей недоброй, ироничной полуулыбкой и вспомнила слова Шона о том, как мы с Лэндри подходим друг другу. Действительно, прекрасная пара! Брак, свершенный в преисподней.
– Так что обнаружилось при вскрытии? – снова спросила я. – Или и это государственная тайна?
– Она задохнулась.
– Ее изнасиловали?
– Лично я думаю так: он пытался ее изнасиловать, но не смог довести дело до конца. Повалил на пол денника лицом вниз, и она задохнулась, пока он возился. Вдохнула рвотные массы и конский навоз.
– Боже. Бедная девочка.
Умереть такой смертью, и чтобы никто из знакомых и близких не уронил слезу…
– Или попытка изнасилования была инсценирована, – продолжал Лэндри. – Во всяком случае, следов спермы нигде нет.
– А под ногтями тоже ничего?
– Ничего.
Я закончила с уздечкой, повернулась к Лэндри и взглянула ему в глаза.
– То есть он вычистил ей ногти?
– Вероятно, он не так глуп, как кажется, – пожал плечами Лэндри.
– Поведение грамотное, – заметила я. – Не то чтобы он случайно задушил девушку, а потом ударился в панику. Здесь действовал маньяк, который наверняка уже проделывал такие вещи.
– Я уже проверяю его как серийного по нашей базе данных. Еще позвоню в Интерпол и в Бельгию, не было ли у них чего похожего.
Я снова подумала об Эрин. Что, если она попала не в руки похитителя, которому ничего не надо, кроме денег, а серийного убийцы, у которого собственные темные цели?..
– Так вот почему у них есть на него папка, – больше себе, чем Лэндри, заметила я. – Весь их треп про мелкое мошенничество – чушь собачья. Я-то знаю, по такой ерунде Интерпол не подключают. Армеджан, сукин сын!
– Армеджан? Кто это?
Я не ответила. Информация Интерпола пришла ко мне через Армеджана. Если я права, и Ван Зандт фигурирует у них как преступник, мой добрый друг из ФБР оставил эти сведения при себе. И я понимала, почему. Я больше не член их клуба.
– А с вашей конторой федералы не связывались? – спросила я.
– Насколько мне известно, нет.
– Надеюсь, это значит, что я ошиблась, а не то, что они кретины.
– Они-то как раз кретины, – промолвил Лэндри. – Считают, что им ни к чему новое дело и лишняя головная боль. – Он взглянул на часы. – Мне пора. Мы получили ордер на обыск квартиры Морон и Сибрайт. Поглядим, нет ли там чего интересного.
– Вы найдете много личных вещей Эрин на половине Джилл, – сообщила я, беря коня под уздцы.
– А вы откуда знаете?
– Потому что на той фотографии, что показывали мне, на Эрин блузка, в которой умерла Джилл Морон. Потому-то комната и выглядела так, будто Эрин выехала: Джилл стащила все подчистую.
Я вывела Д’Артаньяна из конюшни, предоставив Лэндри самому себе. Краем глаза я видела, как он, подбоченившись, стоит, наблюдая за мной. За его спиной открылась дверь в гостиную, и оттуда выпорхнула Ирина в бледно-голубой шелковой пижаме, с кружкой кофе в руке. Смерив Лэндри подозрительным взглядом, она прошествовала к лестнице, ведущей в ее комнату. Лэндри ее не заметил.
Я села на коня, и мы шагом поехали к арене. Уж не знаю, сколько еще смотрел мне вслед Лэндри. Как только я взяла в руки поводья, все мысли о нашем разговоре улетучились у меня из головы. Я вдыхала запах конского пота, солнце грело мне плечи и спину, из динамиков на арене звучал гитарный джаз Марка Антуана. Сейчас я очищусь от всего, найду себя, почувствую знакомое и приятное напряжение мускулов, щекотную струйку пота между лопаток. Пусть я и не заслужила минуту покоя – все равно я ее себе обеспечу!
Когда я спешилась, Лэндри уже не было. Но пришел кое-кто другой.
29
– Так это ее нашли мертвую на территории ипподрома?
Лэндри покосился на пожилую даму. На ней были розовые лосины, свитер с широким воротом, кокетливо спущенный с одного плеча, и отороченные мехом тапочки. На руках дама держала чудовищно жирного рыжего кота. Кот смотрел так, будто вот-вот укусит.
– Не имею права ответить вам, мэм, – сказал Лэндри, оглядывая крохотную квартирку. Ну и дыра! Грязища. И все вверх дном. – Сюда кто-нибудь заходил с вечера пятницы?
– Нет, никто. Только мой друг Сид, – зардевшись, призналась она. – Господи, одна пропала, другую убили… И почему эти девочки не соблюдают осторожность?
Лэндри кивнул на разгром в комнате.
– Почему тут все вот так?
– Потому что она свинюшка, вот почему! Конечно, о мертвых либо хорошо, либо ничего, но… – Ева Розен подняла взор к пожелтевшему от табачного дыма потолку, чтобы проверить, видит ли ее господь. – Злая она была! Вечно пыталась пнуть моего Сесила.
– Вашего… как?
– Сесила!
Она встряхнула кота. Тот заурчал.
Лэндри шагнул к неприбранной постели, где кучей были свалены тряпки. Многое явно не по размеру Джилл Морон – существенно меньше. С некоторых вещей не были оторваны ценники.
– Воровала, наверное, – заметила Ева. – Так как она умерла?
– Я не уполномочен говорить об этом.
– Но ведь кто-то ее убил, верно? Это было сексуальное преступление?
«Конечно, надеется, что да, – вздохнул про себя Лэндри. – Люди – странные создания».
– Вы не знаете, у нее не было парня? – спросил он.
– У этой? – скривилась Ева. – Нет. Парень был у другой.
– У Эрин Сибрайт?
– Да. Я уже говорила об этом ее тетке. Тед Как-Его-Там.
– Чед? – переспросил Лэндри, подходя к кофейному столику с горой фантиков от конфет и переполненной пепельницей. – Чед Сибрайт?
Ева потрясенно охнула.
– У них одна фамилия? Они муж и жена?
– Нет, мэм, – промычал Лэндри, перебирая стопку журналов. «Пипл», «Плейгерл», «Хастлер»… О господи! – Вы лично видели, чтобы кто-нибудь к ним заходил или выходил? – спросил Лэндри. – Подруги? Может быть, шеф?
– Его не знаю. Заходила Пэрис. Такая светленькая, симпатичная, очень хорошая девочка. Всегда находит время поболтать. Всегда спрашивает про моих деток.
– Деток?
– Сесила и Бини. Это она платила за квартиру – Пэрис. Такая хорошая девочка.
– Когда она приходила в последний раз?
– Недавно. Знаете, у нее столько дел. Скачет на лошадях – оп! – через барьеры.
Она подкинула на руках толстого кота, будто собиралась метнуть его на расстояние. Кот прижал уши и завыл, как автомобильная сирена.
Лэндри шагнул к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик.
Оп! Вот это удача!
Он достал из кармана ручку, осторожно отодвинул в сторону ядовито-розовый вибратор и вытащил свой трофей. Фотографии. Дон Джейд верхом на черном жеребце с лентой победителя вокруг шеи. Он же, на другой лошади, в прыжке над высоченным барьером. Еще один снимок – рядом с девушкой, лицо которой старательно зацарапано добела.
Лэндри перевернул карточку, взглянул на обратную сторону. Начало надписи зачеркано шариковой ручкой с таким нажимом, что бумага едва не прорвалась, но так бестолково, что прочесть все же можно.
Эрин.
С любовью от Дона.
30
Ван Зандт оставил машину у дороги – темно-синий «Шевроле», не «Мерседес», – и, облокотясь на ограду, наблюдал за мной. При виде его у меня екнуло под ложечкой. Я меньше всего ожидала увидеть его (если не в теленовостях, в момент взятия под стражу).
Он осторожно перелез через забор и подошел к рингу. Глаза скрыты зеркальными стеклами очков, лицо непроницаемо-спокойное. Мне показалось, он все еще выглядел больным. Интересно, что так подорвало его здоровье – убийство или страх быть схваченным? Или, может, мысль о том, что главный свидетель – то есть я – на свободе?..
Автомобиля Ирины на стоянке рядом с конюшней уже не было. Уехала, покуда я самозабвенно скакала по рингу. И Шона что-то не видать. Если уже вернулся домой после ночных похождений, то не скоро проснется.
– Вам надо свободнее держать спину, тогда и конь расслабит свою, – сказал Ван Зандт.
«Интересно, знает ли он?» – в тысячный раз подумала я. И фаталистическая струнка моей души тут же отозвалась: «Да, знает». Версии опять вертелись в моем мозгу, как и все время после вторжения в коттедж Лоринды Карлтон: он нашел рецепт и узнал мое имя по фотографии в журнале. В коттедже наверняка где-нибудь лежит этот номер журнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Вот незадача, – сказала я. (Для меня – вдвойне. Берт Шапиро знает меня с пеленок. Если Ван Зандт показал ему тот рецепт, мне конец.) – Обидно, что вы задержали его, не дождавшись результатов вскрытия. Можно было бы сыграть на его нервишках, пока он не воспользовался своим конституционным правом.
Видимо, я задела за живое. У Лэндри сжались зубы, под кожей обозначились желваки.
– А на вскрытии что-нибудь выяснилось?
– Если б выяснилось, я бы здесь не стоял. Сидел бы в боксе для допросов и делал из этого подонка котлету – при адвокате или без.
Я накинула на спину Д’Артаньяну белый подседельник с вышитым в углу логотипом «Авадонис», сняла с крюка седло. Лэндри наблюдал за мной, и я физически чувствовала исходящее от него внутреннее напряжение. А может, напряжение было мое собственное.
Я обошла вокруг коня, поправляя подпругу; с Д’Артом это надо делать постепенно, в час по чайной ложке, поскольку он, по словам Ирины, «цветочек нежный». Затянув ремень еще на одну дырочку, я нагнулась зашнуровать наколенники. Лэндри беспокойно переминался с ноги на ногу.
– Сибрайтам снова звонили, – выговорил он наконец. – Похититель сказал, что девушка будет наказана, потому что Сибрайт нарушил правила.
– О боже. – Я опустилась на корточки, будто из меня вдруг выкачали весь воздух. – Когда был звонок?
– Ночью.
Значит, уже после моего провала у Ван Зандта. После того, как Лэндри пришел туда с обыском.
– Постоянное наблюдение за Ван Зандтом установлено?
Лэндри покачал головой.
– Лейтенант не дал бы согласия. Шапиро и так уже разорался о нарушении прав человека – из-за обыска. У нас ни хрена на него нет. Чем обосновать наблюдение?
Я потерла ноющий от напряжения лоб.
– Классно. Просто замечательно!
– Ван Зандт мог поступить, как ему заблагорассудится. Но в любом случае нам известно, что в похищении участвовал не только он. Один человек держал девушку, второй – снимал это на видео. И ничто не помешает тому первому причинить зло Эрин, даже если Ван Зандт окажется под круглосуточным наблюдением.
– Они на ней отыграются за то, что я втянула в это вас, – пробормотала я.
– Во-первых, вы не хуже меня знаете, что девушка, возможно, уже мертва. Во-вторых, вы знаете, что поступили правильно. Брюс Сибрайт вообще ничего предпринимать не собирался.
– Слабое утешение.
Я поднялась на ноги, прислонилась к шкафу, крепко обхватив себя руками. Откуда-то изнутри накатила волна озноба при мысли о том, чем аукнутся Эрин Сибрайт мои действия. Если ее уже не убили.
– Я не собираюсь вас утешать. Но они назначили новую встречу. Если повезет, к концу дня мы вычислим соучастника.
Если повезет…
– Где и когда? – спросила я.
Он молча глянул на меня сквозь темные очки. Лицо каменное.
– Где и когда? – повторила я.
– Елена, вам туда нельзя.
Я на секунду прикрыла глаза, уже зная, как закончится этот разговор.
– Вы меня из дела так просто не уберете.
– Это не от меня зависит. Думаете, лейтенант разрешит вашу самодеятельность? А даже если б решал я, как думаете – допустил бы я вас хоть к чему-нибудь после вашей ночной операции?
– В ходе этой операции нашлась разорванная, перепачканная кровью рубашка подозреваемого в убийстве.
– Которой у нас нет.
– Не по моей вине!
– Вас засекли.
– Ничего этого не случилось бы, если б вам вчера не понадобилось играть мускулами и хватать Ван Зандта за шиворот, – возразила я. – Может, за ужином мне удалось бы из него что-нибудь вытянуть. А вы бы взяли его потом, после вскрытия. Придержали бы его у себя, тем временем получили ордер на обыск и сами нашли бы рубашку. Так нет! Играть по чужим правилам вы не пожелали, и теперь наш мальчик разгуливает на свободе…
– Значит, это я виноват, что вы вломились в чужой дом? – разозлился Лэндри. – И, видимо, Рамирес был виноват, что сунулся под чужую пулю?
Словно со стороны я услышала собственный всхлип – будто он наотмашь меня ударил. Первое побуждение было развернуться и убежать, но я ему не поддалась.
Несколько долгих, жутких секунд мы стояли друг против друга, глаза в глаза. Сказанные слова висели в воздухе тяжелыми тучами.
– Господи, – пробормотал Лэндри. – Простите меня. Зря я это ляпнул.
Ничего не ответив, я снова нагнулась к Д’Артаньяну и начала шнуровать ему вторую ногу. Все мое внимание было сосредоточено лишь на том, чтобы как следует затянуть и выровнять шнуровку.
– Извините, – повторил он мне в спину. – Вы меня так разозлили…
– Не надо валить на меня, – обернувшись к нему, отрезала я. – Достаточно мне своей вины, чтоб еще с вашей разбираться.
Он устыженно опустил глаза. Без этой маленькой победы я могла бы обойтись. Слишком высока цена.
– Сукин вы сын, Лэндри, – без особого чувства сказала я. С таким же эмоциональным накалом могла бы сообщить, что у него короткая стрижка. Просто констатировала факт.
Он кивнул.
– Да. Верно. Со мной бывает.
– Вам не пора организовывать передачу выкупа? Мне надо коня объезжать.
Я сняла с крюка сбрую Д’Арта, чтобы взнуздать его. Лэндри не тронулся с места.
– Хочу спросить, – произнес он. – Как, по-вашему, мог Дон Джейд быть соучастником Ван Зандта? В похищении?
Я задумалась.
– И Ван Зандт, и Джейд имели отношение к Звездному – коню, который был убит. Оба они получат большие деньги, если Трей Хьюз купит того бельгийского скакуна.
– То есть отчасти они партнеры?
– В каком-то смысле да. Джейд хотел избавиться от Джилл Морон – может быть, потому, что она была ленива и глупа, а может, она знала что-то о Звездном. Эрин Сибрайт была приставлена персонально к Звездному. И тоже могла что-то знать. А что? У вас есть что-нибудь на Джейда?
Он явно колебался, говорить мне или нет. Наконец сделал глубокий вдох, выдох – и солгал. Я это почувствовала. Увидела по тому, каким тусклым и безразличным стал его взгляд. Глаза полицейского.
– Как раз пытаюсь свести концы с концами, – сказал он. – Слишком много совпадений, чтобы все это не связать.
Я покачала головой, улыбнулась своей недоброй, ироничной полуулыбкой и вспомнила слова Шона о том, как мы с Лэндри подходим друг другу. Действительно, прекрасная пара! Брак, свершенный в преисподней.
– Так что обнаружилось при вскрытии? – снова спросила я. – Или и это государственная тайна?
– Она задохнулась.
– Ее изнасиловали?
– Лично я думаю так: он пытался ее изнасиловать, но не смог довести дело до конца. Повалил на пол денника лицом вниз, и она задохнулась, пока он возился. Вдохнула рвотные массы и конский навоз.
– Боже. Бедная девочка.
Умереть такой смертью, и чтобы никто из знакомых и близких не уронил слезу…
– Или попытка изнасилования была инсценирована, – продолжал Лэндри. – Во всяком случае, следов спермы нигде нет.
– А под ногтями тоже ничего?
– Ничего.
Я закончила с уздечкой, повернулась к Лэндри и взглянула ему в глаза.
– То есть он вычистил ей ногти?
– Вероятно, он не так глуп, как кажется, – пожал плечами Лэндри.
– Поведение грамотное, – заметила я. – Не то чтобы он случайно задушил девушку, а потом ударился в панику. Здесь действовал маньяк, который наверняка уже проделывал такие вещи.
– Я уже проверяю его как серийного по нашей базе данных. Еще позвоню в Интерпол и в Бельгию, не было ли у них чего похожего.
Я снова подумала об Эрин. Что, если она попала не в руки похитителя, которому ничего не надо, кроме денег, а серийного убийцы, у которого собственные темные цели?..
– Так вот почему у них есть на него папка, – больше себе, чем Лэндри, заметила я. – Весь их треп про мелкое мошенничество – чушь собачья. Я-то знаю, по такой ерунде Интерпол не подключают. Армеджан, сукин сын!
– Армеджан? Кто это?
Я не ответила. Информация Интерпола пришла ко мне через Армеджана. Если я права, и Ван Зандт фигурирует у них как преступник, мой добрый друг из ФБР оставил эти сведения при себе. И я понимала, почему. Я больше не член их клуба.
– А с вашей конторой федералы не связывались? – спросила я.
– Насколько мне известно, нет.
– Надеюсь, это значит, что я ошиблась, а не то, что они кретины.
– Они-то как раз кретины, – промолвил Лэндри. – Считают, что им ни к чему новое дело и лишняя головная боль. – Он взглянул на часы. – Мне пора. Мы получили ордер на обыск квартиры Морон и Сибрайт. Поглядим, нет ли там чего интересного.
– Вы найдете много личных вещей Эрин на половине Джилл, – сообщила я, беря коня под уздцы.
– А вы откуда знаете?
– Потому что на той фотографии, что показывали мне, на Эрин блузка, в которой умерла Джилл Морон. Потому-то комната и выглядела так, будто Эрин выехала: Джилл стащила все подчистую.
Я вывела Д’Артаньяна из конюшни, предоставив Лэндри самому себе. Краем глаза я видела, как он, подбоченившись, стоит, наблюдая за мной. За его спиной открылась дверь в гостиную, и оттуда выпорхнула Ирина в бледно-голубой шелковой пижаме, с кружкой кофе в руке. Смерив Лэндри подозрительным взглядом, она прошествовала к лестнице, ведущей в ее комнату. Лэндри ее не заметил.
Я села на коня, и мы шагом поехали к арене. Уж не знаю, сколько еще смотрел мне вслед Лэндри. Как только я взяла в руки поводья, все мысли о нашем разговоре улетучились у меня из головы. Я вдыхала запах конского пота, солнце грело мне плечи и спину, из динамиков на арене звучал гитарный джаз Марка Антуана. Сейчас я очищусь от всего, найду себя, почувствую знакомое и приятное напряжение мускулов, щекотную струйку пота между лопаток. Пусть я и не заслужила минуту покоя – все равно я ее себе обеспечу!
Когда я спешилась, Лэндри уже не было. Но пришел кое-кто другой.
29
– Так это ее нашли мертвую на территории ипподрома?
Лэндри покосился на пожилую даму. На ней были розовые лосины, свитер с широким воротом, кокетливо спущенный с одного плеча, и отороченные мехом тапочки. На руках дама держала чудовищно жирного рыжего кота. Кот смотрел так, будто вот-вот укусит.
– Не имею права ответить вам, мэм, – сказал Лэндри, оглядывая крохотную квартирку. Ну и дыра! Грязища. И все вверх дном. – Сюда кто-нибудь заходил с вечера пятницы?
– Нет, никто. Только мой друг Сид, – зардевшись, призналась она. – Господи, одна пропала, другую убили… И почему эти девочки не соблюдают осторожность?
Лэндри кивнул на разгром в комнате.
– Почему тут все вот так?
– Потому что она свинюшка, вот почему! Конечно, о мертвых либо хорошо, либо ничего, но… – Ева Розен подняла взор к пожелтевшему от табачного дыма потолку, чтобы проверить, видит ли ее господь. – Злая она была! Вечно пыталась пнуть моего Сесила.
– Вашего… как?
– Сесила!
Она встряхнула кота. Тот заурчал.
Лэндри шагнул к неприбранной постели, где кучей были свалены тряпки. Многое явно не по размеру Джилл Морон – существенно меньше. С некоторых вещей не были оторваны ценники.
– Воровала, наверное, – заметила Ева. – Так как она умерла?
– Я не уполномочен говорить об этом.
– Но ведь кто-то ее убил, верно? Это было сексуальное преступление?
«Конечно, надеется, что да, – вздохнул про себя Лэндри. – Люди – странные создания».
– Вы не знаете, у нее не было парня? – спросил он.
– У этой? – скривилась Ева. – Нет. Парень был у другой.
– У Эрин Сибрайт?
– Да. Я уже говорила об этом ее тетке. Тед Как-Его-Там.
– Чед? – переспросил Лэндри, подходя к кофейному столику с горой фантиков от конфет и переполненной пепельницей. – Чед Сибрайт?
Ева потрясенно охнула.
– У них одна фамилия? Они муж и жена?
– Нет, мэм, – промычал Лэндри, перебирая стопку журналов. «Пипл», «Плейгерл», «Хастлер»… О господи! – Вы лично видели, чтобы кто-нибудь к ним заходил или выходил? – спросил Лэндри. – Подруги? Может быть, шеф?
– Его не знаю. Заходила Пэрис. Такая светленькая, симпатичная, очень хорошая девочка. Всегда находит время поболтать. Всегда спрашивает про моих деток.
– Деток?
– Сесила и Бини. Это она платила за квартиру – Пэрис. Такая хорошая девочка.
– Когда она приходила в последний раз?
– Недавно. Знаете, у нее столько дел. Скачет на лошадях – оп! – через барьеры.
Она подкинула на руках толстого кота, будто собиралась метнуть его на расстояние. Кот прижал уши и завыл, как автомобильная сирена.
Лэндри шагнул к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик.
Оп! Вот это удача!
Он достал из кармана ручку, осторожно отодвинул в сторону ядовито-розовый вибратор и вытащил свой трофей. Фотографии. Дон Джейд верхом на черном жеребце с лентой победителя вокруг шеи. Он же, на другой лошади, в прыжке над высоченным барьером. Еще один снимок – рядом с девушкой, лицо которой старательно зацарапано добела.
Лэндри перевернул карточку, взглянул на обратную сторону. Начало надписи зачеркано шариковой ручкой с таким нажимом, что бумага едва не прорвалась, но так бестолково, что прочесть все же можно.
Эрин.
С любовью от Дона.
30
Ван Зандт оставил машину у дороги – темно-синий «Шевроле», не «Мерседес», – и, облокотясь на ограду, наблюдал за мной. При виде его у меня екнуло под ложечкой. Я меньше всего ожидала увидеть его (если не в теленовостях, в момент взятия под стражу).
Он осторожно перелез через забор и подошел к рингу. Глаза скрыты зеркальными стеклами очков, лицо непроницаемо-спокойное. Мне показалось, он все еще выглядел больным. Интересно, что так подорвало его здоровье – убийство или страх быть схваченным? Или, может, мысль о том, что главный свидетель – то есть я – на свободе?..
Автомобиля Ирины на стоянке рядом с конюшней уже не было. Уехала, покуда я самозабвенно скакала по рингу. И Шона что-то не видать. Если уже вернулся домой после ночных похождений, то не скоро проснется.
– Вам надо свободнее держать спину, тогда и конь расслабит свою, – сказал Ван Зандт.
«Интересно, знает ли он?» – в тысячный раз подумала я. И фаталистическая струнка моей души тут же отозвалась: «Да, знает». Версии опять вертелись в моем мозгу, как и все время после вторжения в коттедж Лоринды Карлтон: он нашел рецепт и узнал мое имя по фотографии в журнале. В коттедже наверняка где-нибудь лежит этот номер журнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50