«Не так уж плохо». Ей наконец предоставлялась возможность хоть на время сбежать отсюда – от бесконечной круговерти повседневных дел, от привидений и целого вороха проблем. Какое счастье снова хоть на время стать простым Всадником, ощутить восторг скачки, когда ветер бьется в волосах, а впереди расстилается простор дороги! Наверняка, Кондор обрадуется встрече.К тому же Кариган ощущала необходимость побыть вдали от короля, разобраться в тех сложных чувствах, что он будил в ее душе.– Да… Боюсь, у нас нет другого выбора, – мрачно промолвила Мара, ознакомившись с положением дел. – Ты-то как, готова ехать?Кариган согнула-разогнула руку. Там, где раньше была острая стреляющая боль, сейчас осталось лишь легкое покалывание.– Более чем.– Смотри! В противном случае я сама могла бы отправиться с письмом…– Что? И бросить меня на съедение этим волкам?– Удачной тебе дороги, – улыбнулась Мара. – Скачи и помни: я погибаю за нас обеих на очередной встрече с конюшими.Напевая себе под нос, Кариган поспешила в казарму, чтобы собраться в дорогу.Уже подъезжая к крепостным воротам, она повстречала сержанта регулярной армии. Уставший и оборванный, он опрометью проскакал на изнуренном коне под опускной решеткой и направился к главному входу в замок. Девушка отметила, что какие-то срочные и неприятные дела привели его к королю, но дорога звала вперед, и Кариган пустила коня во весь опор. Вторая Империя – Вот и все, – сержант Акстон закончил свой рассказ в колеблющемся пламени масляной лампы, которое освещало его лицо неверным светом. – Жив или нет молодой лорд, я не могу сказать. Зато знаю наверняка, что Блэквейл жив.– Надеюсь, королю вы представили другой отчет? – спросила Мадрин.– Конечно, – вскинул возмущенные глаза Акстон. – Ему я рассказал, что лорд Олтон упал сам , но в остальном старался придерживаться реальных событий.Ох, уж эта Мадрин, раздраженно подумал Уэлдон Спурлок. Она настолько дрожит за свою шкуру, что не в состоянии оценить два поистине замечательных известия, которые доставил им Акстон. Во-первых, Олтон Д'Йер вышел из игры, а во-вторых, Блэквейлский лес жив. Теперь надо решить, что делать с этой информацией. Возможно, разумнее пока припрятать ее – до лучших времен, когда поступят более конкретные новости из леса. Пожалуй, разумнее выждать. Сейчас общество Второй Империи настолько запугано и помешано на секретности, что сообщи им благую весть о проснувшемся Блэквейле, и они впадут в ступор. Может, в ближайшее время появится какой-то недвусмысленный знак…– Отличная работа, сержант, – похвалил Спурлок сержанта.– Это было нелегко, – проворчал тот.Вся группа молча стояла в темной, обшарпанной комнате. Заброшенные подземелья – сущая находка для тех, кто хочет спрятать свои тайны от любопытных глаз. Но в то же время Спурлок ощутимо тяготился этим местом. Порой ему чудилось какое-то бормотание, либо же, проходя темным коридором, он ловил краем глаза неуловимое движение на грани освещенного круга. Он убеждал себя, что это нормально. Старые помещения – как речь пожилых дам – всегда изобилуют непонятными звуками.«Наверняка, просто где-то капает вода, – твердил про себя Уэлдон. – Или же эхо моих шагов разносится по коридору».А как же с непонятными движениями? Просто игра света и тени… Или крыса промелькнула.Однако самые худшие сигналы поступали от осязательной системы. Иногда Спурлок совершенно явственно ощущал, как что-то прикасается к нему – будто по коже пробегали чужие холодные пальцы. Расстроенное воображение, внушал он себе, продиктованное первобытным страхом темноты. Но никакие объяснения не помогали – его по-прежнему бросало в дрожь.– Прежде чем мы расстанемся, я хотел бы коснуться еще одного вопроса, – произнес Спурлок, с удовольствием прислушиваясь к собственному голосу. – А именно – что делать с Г'лейдеонами?– Да ничего, – тут же откликнулся кузнец Роббс. – Их род не принесет нам ничего, кроме разочарований.Многие из присутствующих поддержали его.– Я склонен с вами согласиться, – кивнул Спурлок. – Если судить по тем записям, которые находятся в моем распоряжении, их линия давно уже забыла о своем славном прошлом – настолько, что временами мы даже теряли их из виду. Долгое время представители Г'лейдеонов вели неприметное существование на Черном Острове, промышляя рыбной ловлей, прозябая в нищете и невежестве. Лишь сравнительно недавно благодаря успехам Стевика Г'лейдеона возникло семейное торговое дело. Затем – вот уж совершенно неожиданно! – его дочь появляется здесь, в замке, но уже в качестве Зеленого Всадника.Это название вызвало возмущенный ропот и шипение в группе. Еще бы, ведь Всадники были среди тех, кто когда-то помогал сокрушить их предков.– Пока наши братья и сестры в Корсе решили, что Стевик Г'лейдеон им не подходит – слишком он горяч и своеволен. Но они возлагают определенные надежды на младшую Г'лейдеон. Лично я считаю, из этого ничего не выйдет: дочь является точной копией своего отца. К тому же беззаветно преданна королю.У Спурлока встала перед глазами недавняя встреча в кабинете Захария. Он вспомнил, как солнце играло на лице девушки и как эти двое смотрели друг на друга.В их взгляде присутствовало нечто большее, чем простая преданность. Это можно будет использовать в будущем. Тогда Спурлок сделал себе зарубку на память и, как обычно, отложил дело до лучших времен.– По моему убеждению, – заключил он, – девушка совершенно бесполезна для нашей организации.– Честно говоря, я вообще не вижу, о чем тут говорить, – влезла Мадрин. – Их линия проклята.– Конечно, Мадрин, – воздел глаза Акстон. – Неоднократно проклята нами.– Итак, решено, – подытожил Спурлок, – я буду аккуратно следить за девушкой. На данный момент ни отец, ни дочь не представляют угрозы для нашего общества. Но если обстоятельства изменятся, мы вместе с нашим отделением в Корсе должны быть готовы уничтожить их. Думаю, пока клан Г'лейдеонов не подозревает о своем наследии, трогать их не следует.– Не понимаю, зачем ждать, когда что-то случится? – пробурчал Роббс. – Почему бы не убить их, как лорда Олтона?– Отличный вопрос, – кивнул Уэлдон. – Отвечаю: мы не можем действовать поспешно. А если, проявив неосторожность, мы обнаружим себя? Боюсь, что убийство Стевика Г'лейдеона и его наследницы привлечет нежелательное внимание. Лично я – за осторожность. Никаких неоправданных поступков! У кого-нибудь есть возражения?Все промолчали. Спурлок вновь ощутил холодные руки на своем горле, под ухом раздавалось невнятное бормотание.«Тысяча чертей!» – Желудок сжался, а сердце зашлось от страха, когда необъяснимый холод проник внутрь него. Скорее бы покинуть эту комнату!– Давайте заканчивать. Слава Морнхэвену.– Слава Морнхэвену, – откликнулись все хором.Они вскинули вверх руки, подставляя ладони свету, и Спурлок произнес последнюю фразу на языке Империи:– Лео диам франте клиос…Большинство этих людей даже не подозревали о присутствии призраков, которые возбужденно проносились вокруг и сквозь них. Вторая Империя завершила свое собрание исполнением древнего ритуала. Дневник Адриакса эль Фекса Недавно вернулись из кровавого рейда в северные территории. Боже, как я устал! Сколько лет все это уже длится? Я почти сбился со счета. Мы, аркозийцы, раса долгожителей, и это дает нам определенные военные преимущества. В то время как местные жители рождаются, стареют и умирают, мы сохраняем свою молодость и способность сражаться. В ходе минувшей кампании мы подвергли децимации Децимация – в древности казнь одного из десяти человек по жребию.

не одну деревню. Все они слились в моей памяти в сплошную безликую вереницу. Как отличить одно стадо рабов от другого? Как запомнить лица тех, кого убил? Мужчины, женщины, дети… К детям, кстати, отношение особое. Они, по словам Алессандроса, будущие родители наших врагов, поэтому мы безжалостно истребляем их, никого не оставляя в живых. Ну, разве только кому-то приглянется молоденькая смазливая мордашка, и он пожелает оставить себе ребенка в качестве раба. В маленькой стране с названием Кмерн Алессандрос снова использовал Черную Звезду. Эффект был поразительный: людей будто выкосило; большинство их массивных каменных башен сровняло с землей. Надо сказать, жители Кмерна славились своим мастерством каменщиков, они возводили защитные сооружения, непреодолимые для наших войск. Больше они ничего не построят. С тех пор, как мы перестали получать пополнение из Аркозии, приходится использовать пленных в качестве дармовой военной силы. Нам посчастливилось обнаружить в глубине Равнин Ванда странный народ – эти существа более напоминают животных: тупоумные и звероподобные, они живут в норах из глины и грязи. Покорив их племя, Морнхэвен провел над ними серию экспериментов. В новом, трансформированном, обличье эти люди превратились в умелых и безжалостных убийц. Увы, Сыны Рхова сочли за благо объединиться с враждебными нам кланами, ибо тоже боятся аркозийского вторжения в их земли. Кроме того, имеются свидетельства, что проживающие к северу элт также решили выступить против нас. Однако Алессандрос не унывает, он уверен, что разобьет их так же, как в свое время разбил Арджентайн. Не могу отделаться от мысли, что святотатственные опыты Алессандроса повлияли на его психику. Не знаю, в чем тут дело, но принц стал еще мрачнее в своих мыслях. Такое впечатление, будто постоянное использование этерии загрязняет и отравляет его душу. Мне известно, что многие остаются рядом с Алессандросом лишь из страха. Хотя есть и такие, которые приветствуют подобные изменения и извлекают из них выгоду. Я стараюсь гнать от себя черные мысли… но не могу не высказать догадку: этерия, конечно, это божий дар, но платой за нее является безумие. Возможно, именно такая болезнь и подтачивает Алессандроса. Сторожевой холм Городок Чилдри лежал в полудне езды на восток от Сакора. Поскольку Кариган выехала после обеда, у нее был выбор: либо провести ночь в Чилдри, либо заночевать где-то в чистом поле, на обратном пути.Бедняга Кондор и впрямь истосковался по дороге. И пока он наслаждался скачкой по сельской дороге, Кариган чувствовала, как все заботы улетают прочь. С каждой милей ей становилось все радостнее и легче.День выдался прекрасный, над головой расстилалось безоблачное небо нежнейшего оттенка – такой цвет можно увидеть на яйцах малиновки. Сначала девушка ехала мимо леса, затем его сменили черничные поляны. На полном скаку она помахала крестьянам, которые собирали последний в этом году урожай. Те радостно ее приветствовали.Дважды Кариган довелось проезжать через попутные деревеньки, где дети выстраивались вдоль дороги, чтобы поглазеть на королевского посланника.Здесь тоже люди улыбались ей и просили передать наилучшие пожелания королю Захарию.Миновав последнюю улочку, девушка пришпорила коня, и вскоре они скрылись за поворотом в облаке пыли.Ветер трепал ей волосы, впереди ровным бесконечным полотном расстилалась дорога, и сердце Кариган радовалось. Как же давно она никуда не выезжала! Девушка беззаботно смеялась, впитывая в себя зелень травы и окрестных лесов. Вокруг раскинулись бело-желтые поляны, усеянные поздними цветами. Некоторые деревья успели уже одеться в желто-багряный убор, предвещавший скорую осень.Спустя какое-то время девушка придержала коня, и он перешел на более спокойный аллюр. Вдалеке показалась каменистая возвышенность, называвшаяся Сторожевой Холм. Кусты дикой черники и голубики усеивали ее склоны, и отсюда возвышенность казалась голубоватой громадой на фоне закатного неба. Ближе к вершине растительность исчезала, уступая место голому граниту. Лишь в узких расселинах сохранялись зеленые прожилки чахлых высокогорных трав и кустарников.Дорога огибала Сторожевой Холм, а затем устремлялась на восток к Чилдри. Уже въехав в тень возвышенности, Кариган почувствовала странное напряжение в руке – там, где была приколота брошь. Та начала пульсировать, будто приглашая ее свернуть и подняться на Холм. Встревоженная девушка снова пустила коня в галоп, чтобы поскорее миновать опасное место. Нет уж, она не поддастся ни на какие соблазны и не свернет с пути.К тому времени, как копыта Кондора прогрохотали по деревянному мосту через ручеек на окраине Чилдри, солнце почти село.Чилдри представлял собой небольшой процветающий городок, поделенный между несколькими крупными землевладельцами. Многие жители промышляли лесозаготовкой – благо леса к северу и западу хватало, другие занимались торговлей. Причем партнеров искали в восточных провинциях, за Вингсонскими горами.Слуги мэра встретили королевского вестника с соответствующим почетом и уважением. Кариган приезжала сюда уже в третий раз и знала, что лорд-мэр Чилдри – надежный и верный союзник Захария.По окончании дел ее пригласили на торжественную трапезу, где подавали дичь в вине, а также всевозможные блюда из грибов, которых в этом году было особенно много. Кроме того, на тарелках лежали толстые ломти местного острого сыра и свежеиспеченные караваи. Блюда следовали одно за другим, молодой яблочный сидр лился рекой.Уже за десертом, когда настала очередь черничного пирога со взбитыми сливками, лорд-мэр Джилбреди коснулся не вполне обычной темы.– Уважаемый Всадник, – сказал он, – нам не раз доводилось слышать о всевозможных странностях, которые происходят в различных провинциях страны. Как вы знаете, мы здесь занимаемся торговлей с отдаленными районами…Тут мэр улыбнулся, очевидно, намекая на то, что отец Кариган ведет дела на побережье, в районе Корсы.– Так вот, нам – по роду нашей деятельности – много приходится путешествовать, волей-неволей всякого наслушаешься. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?Присутствующие за столом гости умолкли в ожидании ответа Кариган.– Полагаю, что да, – осторожно произнесла она. – Как вы догадываетесь, подобные слухи доходят и до нас в столице.Джилбреди неловко поерзал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81