– Так, ну а теперь давай разыщем, наконец, Джосса – пока он не поседел от переживаний.Захарий поднял к ней умоляющий взгляд:– А почему ты не можешь быть моим Клинком?Капитан Мэпстоун рассмеялась, и снова ее смех показался Кариган удивительно легким и естественным.– Да потому что я – Всадник, дурачок! Король ведь нуждается и во Всадниках тоже. А чем тебе не нравится Джосс? Он ведь добр к тебе, не правда ли?– Он просто как каменное изваяние.Капитан Мэпстоун фыркнула и взъерошила волосы принца.– Именно такими и должны быть Клинки. Их для этого специально обучают. Ты можешь представить меня такой?Захарий помотал головой:– Нет, я хочу, чтобы ты оставалась такой, как сейчас.– Вот и хорошо! Но ты должен помнить, сколь важны телохранители. Они вынуждены держаться на расстоянии, чтобы иметь возможность защитить тебя. И они очень искусны в своем деле.– Я запомню, – пообещал Захарий.– Замечательно! А теперь, мой лунный мальчик, пойдем-ка обратно, пока Джоссу не влетело за то, что он снова тебя потерял. К тому же, ты не находишь, что здесь не очень-то уютно? – она бросила взгляд в сторону Кариган, но глаза смотрели сквозь девушку.– Спорим, тут куча привидений! – с уверенностью произнес принц.– Полагаю, что так, – откликнулась Ларен, но в ее голосе прозвучало куда меньше энтузиазма. Они поднялись и рука об руку пошли по коридору. – А теперь давай я тебе расскажу, как надо ладить с братьями. У меня самой четверо старших братьев и двое младших. Так что опыта мне не занимать…Кариган смотрела им вслед. И не верила своим глазам: неужели она действительно подсмотрела событие, случившееся много лет назад? Возможно ли, чтобы перед ней были король Захарий в детстве и молодая капитан Мэпстоун?«Я знаю его с детских лет», – сказала как-то капитан. Изменения, произошедшие в них обоих, казались просто ошеломляющими. Юная неунывающая Ларен Мэпстоун сейчас превратилась в капитана, несущего груз ответственности на плечах, и эта ответственность тянулась за ней почти видимой мантией. А мальчишка, так сильно переживавший за свою собачку, вырос в мужчину, призванного отвечать за всю Сакоридию и ее народ.Кариган встрепенулась и – пока свет лампы не исчез за поворотом – поспешила за ними. Эти двое не видели и не слышали ее, но все же их общество было лучше, чем перспектива остаться здесь в полной темноте и одиночестве. Но тут звук их веселой болтовни заглушил мерный топот – навстречу шла группа Клинков. Девушка ожидала, что Захарий и Мэпстоун неминуемо столкнутся с телохранителями, ведь в узком коридоре не разминуться. Вместо того они исчезли из поля зрения, попросту растворились в воздухе.Пол подрагивал под ногами – Кариган казалось, будто ее мозг пульсирует в такт конских копыт – это отдавался звук шагов процессии. Девушка прижалась к стене, и с благодарностью ощутила твердость холодных камней. Уж они-то не подведут – единственная надежная реальность, ее якорь, ее надежда на спасение.Клинки подошли почти вплотную. Тот, что шагал впереди с факелом, был одет в официальный черный плащ герольда. Он нес светло-голубой штандарт с изображением чайки, распростершей крылья в полете. Над ней красовалась золотая корона.За герольдом следовало шестеро телохранителей с мрачными лицами. Они несли похоронные носилки с телом, задрапированным в полупрозрачный саван. На груди у покойника лежала золотая корона с поблескивавшими драгоценными камнями. Факелы шипели и разбрызгивали масло, окутывая процессию крепким смоляным запахом.Кариган собиралась пойти вслед за Клинками, но тут в глубине коридора снова показался свет – кто-то шел в том же направлении, и девушка решила повременить.Вскоре она увидела двух мужчин. Один из них – облаченный в развевающуюся белую робу верховного священнослужителя Луны – нес фонарь. Другой, прихрамывающий старик, был одет в костюм королевского кастеляна. Он опирался на посох, который сейчас служил мастеру Сперрену на официальных церемониях.Они негромко о чем-то беседовали и вскоре настолько приблизились, что Кариган смогла разобрать слова.– Мы обязаны убедиться, что его душа благополучно перешла в руки Вестриона, – говорил первосвященник. – Это наш долг, независимо от того, как мы оцениваем его деяния и наследство, которое он оставил.– Конечно, – соглашался кастелян низким рокочущим басом, – Вестрион-то примет его. Но надо проследить за маршрутом следования похоронной процессии. Иначе толпа осквернит труп и пустит корону на продажу.Он бросил гневный взгляд через плечо, хотя там никого не было.Девушка невольно отступила в сторону, но мужчины ее не видели.– Умер, не назвав имени наследника! – продолжал негодовать кастелян. – Вот уж действительно: наследство, которого не пожелаешь! Клянусь Богами!Священник возмущенно фыркнул:– Будь поосторожнее, когда говоришь о благословенных особах!– Даже этот лекарь, из Всадников, не смог заставить его семя плодоносить. Король казнил его за это, и…– Да-да, ты прав. Он слишком распустил своих Всадников. Безбожная и вероломная шайка предателей – вот кто они такие! Говорят, что лекарь-Всадник умышленно сделал короля бесплодным.Затаив дыхание, Кариган прислушивалась. Это было что-то новенькое! Никогда прежде никто не заявлял, что Всадники распустились… Никто не обвинял их в предательстве…– Причем король подозревал какие-то интриги за своей спиной, – продолжал кастелян. – И, конечно же, оказался прав. Чтобы это понять, не надо быть семи пядей во лбу. Ворхейн объединился с Хилландером, и теперь время хаоса, которого они так жаждали, придвинулось вплотную. К несчастью, из клана короля не осталось никого достойного, дабы принять бразды правления.– По моим сведениям, – деликатно заметил священник, – король вполне мог изменить подобное положение.Его собеседник рассмеялся визгливым стариковским смехом.– И откуда же эти сведения, отец? От ваших шпионов?Первосвященник задохнулся от возмущения:– Надеюсь, ты не хочешь обвинить меня в…?– Успокойтесь, – добродушно ответил кастелян, – я не обвиняю вас ни в чем таком, о чем не знал бы король.Священник нахмурился, что вызвало у его попутчика новый приступ смеха.– Да ладно вам, отец, – сказал он, покачивая головой. – Не так уж трудно догадаться, что внезапные исчезновения и смерти потенциальных противников короля, по сути, являются политическими убийствами. Понятное дело, старик не желал, чтобы его превосходство кто-то оспаривал.Первосвященник бросил на собеседника сердитый взгляд.– Боюсь, в результате прольются реки крови. Слишком дорогая цена за попытку сохранить трон.– Уже пролито…Они замолчали на какое-то время, затем продолжали беседовать на ходу.– И кто же, по-твоему, станет…? – начал священник.– Как знать, как знать… Но помяните мое слово: любому, кто унаследует королевскую власть, начать придется с покорения остальных кланов. Дабы утвердить свое превосходство.– Значит, война, – простонал священник.– Да, война между кланами, – согласился кастелян. – Вот наследство, которое оставил нам король.Первосвященник осенил себя знаком восходящей луны:– Да сохрани нас Аэрик!Кастелян с недоверием покачал головой.– Сдается мне, что мы скорее во власти Сальвистара, чем Аэрика…Голос старика совсем упал, и Кариган пришлось напрячь слух, чтобы расслышать окончание его тирады.– Во всем виноват этот старый дурак. Он должен был потрудиться произвести на свет ребенка и официально объявить его своим наследника… А он, вместо того, сталкивал лбами вождей кланов – будто играл в «интригу»! Похоже, король таким образом получал удовольствие. Да что там, чертов ублюдок попросту наслаждался произведенным эффектом! – кастелян умолк, потирая подбородок. – Не удивлюсь, если это запланированная акция. Так сказать, прощальная шутка над кланами Сакора…– Неважно, кто победит в этой войне, – вздохнул первосвященник. – Главное, чтобы кланы Сакоридии снова объединились. Нашей бедной стране так нужен мир…У Кариган ум за разум заходил. Возможно ли, чтобы сейчас, на ее глазах, зарождалась Война Кланов? Или она спит наяву? Насколько она помнит, чайка являлась гербом клана Силендеров. Тогда выходит, на похоронных носилках возлежал король Агат Силендер – последний в своей династии. В разразившейся затем войне победил вождь клана Хилланде-ров, очередным правителем стал Смидхе Хилландер. Он полностью оправдал надежды первосвященника: объединил все кланы и подарил стране более чем двухсотлетний мир и процветание. Собственно, Сакоридия и по сей день наслаждается ими. Двести лет… То, что она сейчас видела, происходило два столетия назад…Стук конских копыт снова вернулся. Пол уходил из-под ног Кариган, и она окунулась в поток быстро мелькающих полос света и тьмы. Световые пятна отбрасывали причудливые тени на каменные стены, но только затем, чтобы снова швырнуть девушку в темный провал. Затем снова свет… и так до бесконечности.Люди появлялись и исчезали, оставляя после себя лишь мимолетные образы. Их речь, смешиваясь с отстающим эхом, сливалась в невнятный поток – будто разговаривали призраки.Путешествие – если только дозволительно употребить это слово – закончилось внезапной остановкой: Кариган шлепнулась на каменный пол.Мотая головой, она поднялась на ноги и огляделась. Черт, она находилась в том же самом месте, где повстречалась со священником и кастеляном. Если она и перемещалась, то отнюдь не в физическом пространстве.В нишах по-прежнему потрескивали факелы, дым спиральными витками поднимался к закопченному потолку. По стенам были развешаны яркие гобелены и геральдические щиты: в переменчивом свете гордо поблескивали старинные гербы. Вот Морская Роза и Черный Медведь, а здесь – Сокол и вечнозеленый Страстоцвет. Эти символы уже сотни лет не использовались, поскольку принадлежали давно ушедшим династиям.«Как же далеко меня закинуло, – подумала девушка. – Как глубоко во времени?..»В коридоре толпились солдаты – большинство в черно-серебряных мундирах. Но встречались здесь и другие цвета, иные гербы, создавая впечатляющее многоцветье. Непрекращающаяся речь сливалась в ее ушах в сплошной гул. Краски, свет и шум – все вместе это просто ошеломляло Кариган.Как и прежде, никто ее не видел. Но время от времени в ее сторону бросались опасливые взгляды, разговоры при этом смолкали. Когда девушка тронулась вперед, толпа расступалась перед ней.Мимо нее поспешно прошли двое. Одна из них – высокая женщина в легком вооружении с зеленым плащом, перекинутым через плечо.Помимо этого, при ней был плед в сине-зеленую клетку, у пояса сабля и витой рог. Кариган успела разглядеть у нее брошь в виде крылатого коня. Ее собственная брошь мгновенно отозвалась легкой вибрацией, которая разошлась по всем нервным окончаниям.Этот плед, так же как и сабля, были хорошо знакомы Кариган. Плед драпировал останки Первого Всадника, Лил Амбриот, которые хранились в подземелье замка. Сабля теперь принадлежала самой Кариган.Мужчина, сопровождавший Первого Всадника, являлся обладателем роскошной гривы седых волос и всклокоченной бороды. Он тоже был вооружен: у пояса висел внушительный меч. На голове его красовалась золотая, украшенная каменьями корона, которую Кариган недавно видела на груди у Агата Силендера. При появлении парочки солдаты перешептывались и поспешно падали на колени.Мужчина не мог быть не кем другим, как королем Джонеусом, первым верховным королем Сакоридии. Короновали его тысячу лет назад, как раз по окончании Долгой войны.Да уж, забросило ее далеко. Без сомнения, очень далеко. Дневник Адриакса эль Фекса Магия, которую вынужден был применить Алессандрос при разрушении местных поселений, привлекла внимание элт в их цитадели. Поздней ночью к нам прибыли эмиссары, облаченные в блестящие латы. Любопытно, молочно-белый металл, из которого они были изготовлены, казалось, аккумулировал лунный свет. Посланники в весьма жесткой форме потребовали, чтобы мы навсегда покинули эти берега. И никогда больше не возвращались… Я был там и видел, как в глазах Алессандроса зажегся огонь былой страсти при виде элт. Помнится, в свое время он высказывал мне предположение, что этот народ является собственно хранилищем этерии, а не извлекает ее извне при помощи своего искусства. Так или иначе, но принц задержал посланников – всех, кроме одного. Его Алессандрос отправил обратно, к их королеве, дабы тот достает ей ультиматум. Либо элт покорятся Империи, либо будут наказаны жестокой войной. Такая категоричность встревожила меня и генерала Спурлохе, но мы успокаивали себя тем, что, возможно, принц просто блефует. Кто знает, на что способны эти элт? Эмиссары остались у нас на правах заложников. Алессандрос не отходил от них, буквально засыпая вопросами. При этом он пожирал их глазами, как лев пойманную жертву. Однако элт отказались сообщать какую бы то ни было информацию. У принца не оставалось другого выбора, как подвергнуть их насилию. Упрямство одного из пленников, увы, стоило ему жизни. Алессандрос – так же, как и двое его товарищей – был очень расстроен сим фактом. Тем более что один из оставшихся в живых элт характеризовал это как гнусное, богомерзкое деяние. Он заявил, что для его народа человеческая жизнь имеет абсолютную ценность. «Так же, как и для аркозийцев», – парировал Алессандрос. «Разве ваши аркозийцы живут вечной жизнью, как мы?» – вырвалось у одного пленника, но, поймав гневный взгляд своего товарища, он тут же прикусил язык. Алессандроса же эта оговорка подстегнула и подвигла на дальнейшие расспросы. Спурлок Уэлдон Спурлок прохаживался меж письменных столов, за которыми усердно трудились его клерки: переписывали письма и документы. В комнате царила полная тишина, нарушаемая лишь звуком его шагов да поскрипыванием перьев.У стола Феннинга он остановился. Не то, чтобы тот плохо трудился. Напротив, он быстро продвигался в своей работе, четко и аккуратно выводя буковки на листе. Просто Спурлоку нравилось стоять над душой у парня и наблюдать, как присутствие начальника нагоняет ужас на клерка и заставляет писать все быстрее и быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81