Синди потянулась и негромко засмеялась.— Наконец-то мы одни! Как же мы теперь без нашего мальчика?Она лежала на широкой кровати, раскинув в стороны видневшиеся из-под задравшейся шелковой ночной сорочки ноги.На колено ей легла рука Джино и начала неспешно двигаться вверх.— Найдем чем заняться.Синди с тихим смехом повернулась в постели так, что легкая ткань почти совсем уже ничего не скрывала.Обе руки Джино, пропутешествовав по атласной коже ее бедер, замерли на треугольнике густых золотистых волос. Дыхание Синди перехватило, она едва слышно вскрикнула от возбуждения, когда Джино склонил голову.— О! — прошептали ее губы. — Сама не понимаю, что со мной происходит, когда ты это делаешь. Мне так приятно!— Да? — он глубоко вдохнул. — Ну так расскажи мне об этом, детка.Тело Синди сотрясала легкая дрожь.— Я люблю твой язык, твой рот, твои руки. О-о… Джино… О-о!..Спина ее выгнулась дугой, в этот момент Синди едва не потеряла сознание.— Расскажи же мне об этом коротком мгновении. Она перевернулась на живот.— У меня уже нет сил. Как же это прекрасно. Такого со мной еще никто не делал.— Ну-ну? — Джино был польщен — А знаешь, Банан никогда меня там не лизал. Он говорил, что все девчонки грязные, и что свой язык он туда ни за что не сунет.Гордо возвышавшийся инструмент Джино моментально сник.— Дерьмо! — энергично выругался Джино.— В чем дело?Он поднялся с постели.— Кто тебя просил говорить о Банане?— Прости.— Меня совершенно не интересует, что Банан с тобой делал, а чего — нет.— Прости.— Банан! Ничтожество. Я просто поражаюсь, как ты могла лежать с ним в одной постели.— Прости.— Что ты заладила свое «прости»!— Прости.Джино направился в ванную. Долбаный Розовый Банан. А чем же он сам, Джино Сантанджело, занимается с бывшей Банановой собственностью?Он оглядел себя в зеркале на стене, наполнил водой стакан и прополоскал рот.Синди проскользнула в ванную комнату, когда Джино брился. Она встала позади него, плотно прижавшись грудью к его спине.— Теперь очередь твоей детки, — прошептала она, начиная сползать вниз.Джино стряхнул девушку с себя.— Прекрати! У меня деловая встреча.У Синди хватило ума, чтобы не начинать спор. Без звука она вышла.Покончив с бритьем, Джино вернулся в спальню — нужно было одеться. Он накупил себе изрядное количество приличных костюмов и сейчас тщательно отобрал один из них: черный, в широкую белую полоску, к нему темно-коричневую рубашку, галстук-бабочку в горошек. На ноги — коричневые же кожаные туфли.— Ты отлично смотришься, радость моя, — похвалила его вкус Синди. — С кем у тебя встреча?Вопросы относительно его встреч были Джино абсолютно не нужны. Видимо, самое время напомнить ей о поездке в Калифорнию.— Возможно, вернусь поздно, — пробурчал он вместо ответа. — Пока.Дождавшись, когда шаги его стихнут на лестнице, Синди позволила себе небольшую разрядку.Подонок! Он готов был ударить ее! Выродок!Нет, от маленькой Синди так просто не отделаешься. Она-то уж найдет способ стать для него необходимой.Вряд ли это представит какие-то особые трудности.Под внешней неприступностью и грубостью Джино очень впечатлителен. Разве Бананне говорил ей об этом?Пройдя немного по Парк-авеню, Джино остановился и вынул из кармана небольшую карточку из плотной бумаги. «Я направляюсь к вам, миссис Клементина Дьюк».Еще раз он взглянул на адрес. Один из самых престижных районов — Шестидесятые улицы между Парком и Мэдисон-сквер-гарден.Погода стояла отличная: слегка морозная и солнечная. Джино решил всю дорогу пройти пешком.Засунув руки в карманы нового пальто из верблюжьей шерсти, он неторопливо шагал по улице и вспоминал события последних нескольких недель. Да. Все вроде бы не так плохо. С помощью Синди он компенсировал упущенные возможности — да еще как! Настоящая маленькая дикая кошка — готова попробовать абсолютно все. Сначала это приводило его в возбуждение, но сейчас она все время с ним и постоянно готова раскинуть ноги. Пожалуй, вовремя сказанное ей «нет» нисколько не помешает.И все же… все же скоро она отправится в путь. Она уже сыграла свою роль в самую трудную для Джино минуту, сама не подозревая об этом.Они наслаждались, обживая новую квартиру. Пусть небольшая, зато настоящий дом. До этого оба жили в настоящих крысиных норах: сломанная мебель, полчища тараканов на полу и, если повезет, ванна в коридоре.Пару раз наведывалась Вера, но с Синди общего языка найти так и не смогла. Джино это особенно не волновало, гораздо интереснее то, что о Паоло она говорила теперь, как о каком-то герое. В недоумении он спрашивал Веру:— А что ты станешь делать, когда он выйдет на волю и опять начнет выбивать своими руками всю дурь из твоей башки?— Ах, оставь, Джино. Люди меняются.Ну да. А сиськи и письки растут на деревьях.Искушенный в бизнесе, Боннатти привык держать слово и не терять старых связей. Поговаривали о том, что известные неприятности в Чикаго побудили его установить прочные новые связи с восточными штатами. Алдо и Джино стали его ключевыми фигурами на востоке. Энцо неоднократно напоминал им, что когда заедет в конце месяца, то непременно поделится своими далеко идущими планами.А пока Джино прочно держал в своих руках доставку из Нью-Джерси и сбыт столь ценимых мужчинами напитков. У него были свои проблемы — никогда ранее грабежи машин на дорогах не совершались с такой частотой, — однако до сих пор Джино везло. Вместо Банана он ввел в свой коллектив нового боевика по имени Ред, совсем недавно приехавшего из Детройта и производившего впечатление надежного человека. Он определенно не походил на Розового Банана, умевшего только глупо врать. Какими он тогда сыпал угрозами, а сейчас о нем и не слышно-то ничего, хотя буквально на днях Алдо столкнулся с ним нос к носу в баре, и тот опять принялся нести какую-то чушь о мести. Алдо воспринял было его слова всерьез и занервничал, но Джино только расхохотался.— Пусть сосет свой банан, — сказал Джино. — Ничего он даже не начнет, потому что знает, что не сможет закончить.— Но пушка-то при нем, — с рассудительностью, вызвавшей у Джино жалость, ответил Алдо. — Да, кстати, Ларри говорил, что та роскошная дама, миссис Дьюк, расспрашивала о тебе. У нее какое-то дело или что-то в этом роде. Не собираешься встретиться с ней?Да. Он собирался с пей встретиться. И теперь его уже ничто не остановит.Джино не заметил, как его новый ботинок ступил на оставленную собакой кучку. С проклятиями он остановился, чтобы пошаркать подошвой о бордюр.«Миссис Клементина Дьюк, я иду к вам». КЭРРИ. 1928 — Будем снимать фильм, — заявил в один из дней Белый Джек.— Фильм? — Глаза Кэрри расширились. — Правда?— Еще какая. — Он улыбнулся. — Мне казалось, что я говорил уже об этом.Но ни слова о том, что фильм предназначался для чисто мужской аудитории — из разряда тех, что снимают в спальне, держа камеру в руке и обжигая светом безжалостных юпитеров нежное женское тело. Ни слова о том, что роль главной героини отведена Кэрри, которая за двадцать минут экранного времени должна выступить в паре с четырьмя различными партнерами.Да это и не требовалось. Кэрри ни до чего не было дела. К тому времени, когда Джек привел ее в маленькую и жалко обставленную комнату, она до того уже накачалась наркотиками, что была готова на все.— Эта девчонка просто находка, — удивленно присвистнул режиссер. — Мне нужно было привести пса, чтобы она и с ним поработала.Белый Джек усмехнулся и держался в стороне до тех пор, когда в конце дня приятель режиссера, толстяк-коротышка, довел его до белого каления, попытавшись надуть с платой.— Вот что, членосос! — заорал на него Джек. — Ты заплатишь обещанное, или я превращу твою жирную белоснежную жопу в фарш!Режиссер вынул деньги.— Убирайся, черномазый, — рявкнул он. — И шлюху свою забирай с собой.Джек прижал мужчину к стене, раздумывая, не сломать ли ему пару ребер. Решив, что особого удовольствия он от этого не получит, взял Кэрри за руку, и оба они вышли.Так закончилась карьера Кэрри в кино.— Слишком дорого она нам обходится, — пожаловалась Долли несколько дней спустя.— Но и приносит немало, — заметил Белый Джек.— Согласна. Но как долго, по-твоему, это может продолжаться? Когда ты смотрел на нее в последний раз? Тощая, как палка, глаза вечно вытаращены, все руки исколоты. Пора нам сбагрить ее куда-нибудь.— Что значит «сбагрить»?— Если кто-нибудь обратит на нее внимание в этом дурацком фильме, у нас могут начаться крупные неприятности. Сколько ей — шестнадцать? Семнадцать? Когда станет известно, чем она у нас тут занимается, мы попадем в серьезный переплет. За это светит решетка.— Кто что узнает? У нее и родственников-то нет. Джек пил кофе маленькими глотками. Долли вечно придиралась к нему по поводу Кэрри. Это начинало его утомлять. Кэрри же восхищалась им, а ему ежедневно требовалась приличная доза чьего-либо восхищения.— Вот что я тебе скажу. — Долли поднялась из-за кухонного стола и решительно положила руки на свои широкие бедра. — Если тебе так хочется оставить ее, ну что ж, давай. Только тогда на нашем, деле ты можешь смело поставить крест. Больше я не готова подвергать себя такому риску.Белый Джек внимательно изучал свои ногти.— Ты угрожаешь мне, женщина?— Не угрожаю, а просто говорю. — Долли не ид тех женщин, которые легко поддаются давлению. Джек нравился ей, равно как и вся их затея — но не настолько, чтобы подвергать опасности свою свободу из-за какой-то глупенькой девчонки. — Я в состоянии подыскать на ее место другую, и без всякого труда. У меня есть одна на примете: двадцать лет, но выглядит четырнадцатилетней, она заткнет Кэрри за пояс. Кожа у нее почернее твоей, а страстности хватит на десятерых. Хочешь посмотреть?Искушение оказалось слишком велико.— Кто она?Долли про себя усмехнулась. Ей хорошо известно, что путь к сердцу Джека лежал через его штаны. Для сутенера он слишком уж любил наслаждение.— Так, одна из моих подруг. Ну, что скажешь, чернокожий?Белый Джек сделал глоток кофе, и в голове его созрело решение. Долли права. Кэрри начинает приносить больше опасности, чем прибыли.— Как же мы с ней поступим?Долли ни секунды не колебалась с ответом.— Она угодит под машину где-нибудь подальше отсюда.— Не валяй дурака, — запротестовал он. — Почему бы нам не подбросить ее к дверям какой-нибудь больницы?— Блестящая идея, — злорадно заметила Долли. — Там ее поставят на ноги, а потом эта чертова наркоманка приведет полицию прямо к нам.— Она не станет этого делать.— Да? Ты готов держать пари? Джек покачал головой.— Простенькая автокатастрофа, без всяких затей, — продолжала свою мысль Долли. — А еще она может попасть под трамвай, броситься под вагон подземки или головой вниз с Бруклинского моста… Выбор за тобой.Белый Джек поднялся из-за стола.— За мной? Я этого делать не буду, женщина. В зрачках Долли холодно сверкнули две льдинки.— Ах не будешь, вот как?— Не буду.— Ну, тогда этим придется заняться мне. Взгляды их скрестились. Джеку нравились сильные женщины, но эта… Она и в самом деле готова убить! Неприятный холодок пробежал вдоль его спины.— Когда? — спросил он.Долли пожала своими квадратными плечами.— Как насчет сегодня?« — Нет, только не сегодня, — быстро ответил Белый Джек. — В субботу у нас большое шоу, и мне не нужны в нем никакие новички.— Хорошо, остается понедельник. Начнем неделю с новой жизни.— В понедельник. — Он смотрел на нее в надежде увидеть на ее лице хотя бы тень сомнения.Сомнений у Долли не было. Она ответила ему холодным ясным взглядом.— Хочешь еще кофе? — Голос звучал абсолютно ровно. У Джека заурчало в животе. Стараясь выглядеть невозмутимым, он сказал:— Да. И еще яичницу. Глазунью.Долли снисходительно улыбнулась. Ей понятно: он испуган до того, что готов наложить в штаны. Трусливый ниггер. И все-таки она почему-то его любит. При таком раскладе чем быстрее Кэрри исчезнет с горизонта, тем лучше. ДЖИНО. 1928 Если говорить честно, то такого дома в Нью-Йорке Джино еще не видел. Хотя, конечно, сказано чересчур сильно, потому что видеть-то он видел — в кино. Дом, особняк из какого-то коричневого камня, обнесенный высокой металлической оградой, впечатлял. Одного взгляда на фасад было достаточно, чтобы понять: вот они, деньги.Джино понял это сразу. Кто она, черт возьми, такая, эта миссис Клементина Дьюк? Без сомнений, какая-нибудь разбогатевшая шлюха. Кто, интересно, ее содержит? Кто ее муж?Не без волнения Джино дернул за ручку звонка, вытащил из кармана расческу и принялся разглаживать волосы, глядя на свое отражение в начищенном до зеркального блеска бронзовом колокольчике, висевшем сбоку от двери. Он должен предстать перед миссис Дьюк в самом представительном виде.Массивную дверь распахнул перед ним пожилой дворецкий. И вновь Джино вспомнил о голливудских картинах.— Да, сэр? — надменно осведомился старый слуга. Стараясь вытянуться повыше, Джино смерил дворецкого пристальным взглядом.— Эй, а миссис Дьюк дома?От удивления у старика отвисла челюсть. Он привык видеть на пороге дома молодых людей, но все они вели себя совсем по-другому.— Миссис Дьюк вас ожидает, сэр?— Да, она ждет меня.Он провел рукой по своим густым черным волосам и тут же пожалел об этом: кожа ладони вся покрылась жирным бриолином. Механическим движением Джино опустил руку и вытер ее о штанину брюк.От наметанного взгляда дворецкого не ускользнуло ровным счетом ничего. Губы его дрогнули в презрительной усмешке.— Как мне о вас доложить, сэр?— Скажите: Джино, Джино Сантанджело. С-А-Н-Т-А-Н-Д-Ж-Е-Л-О.— Хорошо, сэр. Соблаговолите подождать здесь. На мгновение Джино показалось, что старик захлопнет дверь прямо перед его носом. Этого однако не произошло.Насвистывая, Джино дождался, пока дворецкий скроется в глубине дома, а когда тот пропал из виду, переступил порог и оказался в просторном зале.— Фью! Ну и дела! — негромко пробормотал он. Роскошь била в глаза. Мраморный пол, мраморные ступени лестницы, хрустальные бра, дорогие портреты на стенах. А ведь это всего лишь прихожая! О Боже! Да если продать одно только это, то можно безбедно прожить годы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62