— Так, Синди. Дай мне подумать. Плач прекратился.— О, Джино, правда? Он кивнул.Громко шмыгнув носом, она полезла в сумочку за платком.— Я знаю, что сама виновата, ведь я же сама первая подошла к нему. Но тогда онказался мне таким добрым… И относился он ко мне тоже очень хорошо… Знаешь — подарки и все прочее. Само собой, — тут она посмотрела на Джино в упор, — по-настоящему мне всегда нравился только ты.Он фыркнул.— Кончай, Синди, тебе нет нужды льстить мне. б. Глаза ее стали шире.— Но это правда, клянусь тебе!— Ладно. Слушай, мне нужно идти.Она склонила голову, подтягивая его все ближе к себе.— Я хочу тебе кое-что показать, — шепнули ее губы.— Что?— Ты не поверишь. Боюсь, это останется у меня на всю жизнь. — Она расстегнула свою блузку, обнажая грудь. Джино опустил взгляд вниз. Да, приятное зрелище.— Видишь ожог?— Какой ожог? — Он склонил голову ниже и у левого соска заметил воспаленный красный кружок.— Он приставил сюда сигарету. Я хочу, чтоб ты знал, на какие вещи способен Банан.«Грязный подонок. Такой же, как Паоло».— Сколько тебе нужно?— Не знаю. Несколько сотен. Этого хватит, чтобы добраться до Калифорнии? Работу я смогу найти себе там сама.Джино кивнул.— Завтра вечером мы придем к Ларри. Если сможешь отдать мне их там, то послезавтра меня уже здесь не будет.— Ты получишь деньги.— Обещаешь?— Обещаю.Она робко поцеловала его в щеку.— Спасибо, Джино. Ты и вправду друг.Поезд, в котором ехал Коста, прибыл в Нью-Йорк в понедельник рано утром. На Центральном вокзале Косту встречали доктор Сидней Ланца и его супруга. Подозрительно оглядев его со всех сторон, муж и жена обменялись удивленным взглядом: какой симпатичный и вежливый молодой человек! Вся семья была поражена как громом небесным при известии, что Франклин решил усыновить мальчишку с таким сомнительным прошлым. На поверку оказывается, что у парня превосходные манеры. В общем, он им понравился.Их дом на Бикман-плейс нельзя назвать, по сравнению с особняком Дзеннокотти, роскошным; это дом семьи со средним достатком, может, чуть выше. Но по всему чувствовалось, что деньги тут водились: инкрустированный серебром стол, хорошие картины на стенах, мебель красного дерева.Своих пациентов доктор Ланца принимал в одной из просторных комнат, оборудованной под кабинет. В соседней была приемная.— Доктор — очень занятой человек, — сообщила миссис Ланца Косте, ведя молодого человека в отведенную ему комнату. — Он великий труженик, и работа доставляет ему наслаждение. Тебе известно, что врачевание — ото Божий промысл, и Создатель очень тщательно отбирает своих учеников.Франклин Дзеннокотти забыл упомянуть о том, что супруги Ланца весьма набожные люди.Коста кивнул.— Я постараюсь никоим образом не мешать ему.— Уверена, что ты будешь соблюдать наши правила. Постель ты готовишь себе сам ежедневно. Не опаздывай к столу — доктор терпеть не может опоздавших.— Само собой, — тут же отозвался Коста. — То есть если в это время я буду в доме. Я хотел бы познакомиться с городом. Картинные галереи, музеи… ну и все такое…Миссис Ланца поджала губы.— Но накануне ты должен будешь поставить меня в известность о своих планах. Домашнее хозяйство не может зависеть от твоих прогулок.— Нет-нет, миссис Ланца, я не собираюсь нарушать ваши порядки.Она многозначительно сложила на плоской груди руки.— Нам обоим следует быть в этом уверенными, молодой человек.Коста слабо улыбнулся. Четырнадцать дней подряд общаться с миссис Ланца — перспектива не самая соблазнительная.— Мне хотелось бы после полудня выйти в город, — пустил он пробный шар.— Только не сегодня, Коста, если ты, конечно, не будешь против, — скрипучим голосом возвестила она. — Обед уже спланирован. Сам по себе твой приезд внес сегодня уже достаточно сумятицы.— Да, миссис Ланца. Я понимаю.Но он ничего не понимал. И дождаться не мог той минуты, когда сможет вырваться из этой чертовой Бикман-плейс, чтобы отправиться на поиски Джино.— Никакого ответа? — спросил мистер Пуласки. Джино покачал головой.Старик закрыл глаза, осторожно массируя виски пальцами.— Теперь почта работает так медленно. Я бы не стал беспокоиться.— Кто говорит, что я беспокоюсь? — возмутился Джино, вскакивая с кресла и начиная расхаживать по крошечной комнате. — Просто я думаю, не потерялось ли письмо или что-нибудь в этом роде. А еще, знаете ли, я думаю, что, может быть, мне следовало сесть в поезд и поехать к ней самому.Старик открыл глаза, бросил взгляд за окно, на спешащих по улице прохожих. Он поднялся с постели два дня назад, но до сих пор панически боялся выйти на воздух. Там так много людей, и каждый готов отнять у него деньги, золотые часы, а может, и жизнь…— Как вы считаете? — Джино стоял перед ним и покачивался на каблуках. — Стоило мне это сделать? Мистер Пуласки нахмурился.— Сделать что?— Поехать во Фриско, — в раздражении буркнул Джино. «Старик впадает в маразм. Последний случай совсем лишил его остатков разума».— Может, тебе лучше еще подождать неделю-другую, — ответил все же мистер Пуласки, с трудом подхватив ускользнувшую было нить беседы. — Но тогда опять… — Он остановился, внезапно позабыв, что хотел сказать.— Ну-ну? — с нетерпением и волнением ожидал продолжения Джино, сжав правую руку в кулак и тыча им в ладонь левой.— Мне кажется… — мистер Пуласки почувствовал острую боль, глаза его начали вылезать из орбит. — Мне ка…Боль скрючила его хрупкое тело. Закашлявшись, он не заметил, как изо рта его на грудь потянулся тоненький красный ручеек. Невидящими глазами он уставился на Джино, в мозгу мелькнула неуловимая мысль об оставившей его жене. Старик попытался произнести вслух ее имя, но тут в груди у него что-то взорвалось, и он поник в кресле, так и не успев издать ни звука.Джино с ужасом смотрел на происходящее.— Мистер Пуласки! Эй, дед! Что случилось? — Он потряс старика за плечо. — Проснись! Ну проснись же!Склонившись, он заглянул ему в лицо. Глаза широко раскрыты, рот тоже. Джино увидел лицо смерти.— Нет, — прошептал Джино. — О Господи! Нет! Он опустился на пол и уткнулся головой в колени старика. Впервые за долгие, долгие годы он плакал. Мистер Пуласки. Славный старик. Никому он не делал зла. Пускай он получил пару тычков за свои штучки. Ну так что?Тыльной стороной ладони Джино вытер глаза и поднялся. Обвел взглядом комнату старика.Никогда уже Леонора не увидит старика, сочинявшего любовные послания, которые она получала каждую неделю в течение года. А еще важнее то, что мистер Пуласки никогда теперь не увидит Леонору.— Черт возьми, дед, — громко простонал Джино, — неужели ты не мог подождать?В доме на Бикман-плейс завтрак подавали в семь часов утра. Горячая овсяная каша, чашка густого и сладкого какао, увесистые ломти хлеба.Коста был умерен в еде. Однако на миссис Ланца это не произвело должного впечатления.— Плотный завтрак помогает человеку с утра встать на правильный путь, — наставительно произнесла она. — Хороший доктор всегда скажет об этом своему пациенту, ведь правда, дорогой?В восемь утра Коста уже шагал по улице. Наконец-то он свободен. Грудь его жадно вбирала в себя свежий воздух. Нью-Йорк пахнет совсем не так, как Сан-Франциско. Воздух здесь прохладнее, да и выхлопных газов в нем больше. Коста знал, что когда-то этот город был ему домом, но новая жизнь счастливо стерла все воспоминания. Отсчет им Коста вел с того дня, когда Франклин Дзеннокотти привез его в Сан-Франциско. О том, что было до этого, он не думал. Знал только, что Джино Сантанджело он обязан своей жизнью. Если бы не Джино, Коста навсегда остался бы в приюте.«Приют. Место, где должны защищать детей. Какой смех…»Джино спал беспокойно, всю ночь ворочался под одеялом. Обычно сон его был крепким, но иногда начинали преследовать разные мысли. Эта ночь принадлежала к числу именно таких.Стук в дверь он услышал не сразу, а когда наконец услышал и посмотрел на часы, то вовсе не пришел в восторг. Половина девятого утра!— Да! — хрипло выкрикнул он.Распознав досаду в голосе друга, Коста решил, что, возможно, будет лучше прийти попозже. Но ведь он проделал не близкий путь, чтобы сообщить Джино кое о чем важном, и уйти сейчас значило бы промедлить с моментом истины.— Это я, Коста Дзеннокотти, — прокричал он.— Коста? Как ты здесь оказался? Джино распахнул дверь, хлопнул друга по плечу и втащил его в маленькую комнату, где царил беспорядок — Я готов был разбить морду тому, кто будит меня в такую рань! — воскликнул он. — Рад тебя видеть. Почему ты не сообщил мне, что приедешь?Наверно, тысячу раз Коста обдумывал, как лучше облечь в слова то, что он собирался сообщить Джино. Но все заготовленные фразы вдруг вылетели из головы. Оставалось одно: сказать все, как есть.— Это касается Леоноры, — скороговоркой выпалил Коста. — Я не хотел, чтобы ты узнал обо всем из письма.— Узнал о чем? — С лица Джино сошли все краски.— Она вышла замуж. Она уже вышла замуж за другого. СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ - У меня такое ощущение, что во рту клопы ночевали, — простонала Лаки. — Сколько мы уже здесь торчим?Поднеся часы к самым глазам, Стивен долго вглядывался в слабо светящийся циферблат.— Пять часов десять минут и сорок девять секунд.— А по-моему, уже пять месяцев! Ни разу еще в этой проклятой жизни не попадала я в более мерзкое и унизительное положение!— Говорю вам — постарайтесь расслабиться. Ничего другого не остается.— Мне помнится, — холодно проговорила Лаки, — что в кино люди, застрявшие в лифте, не сидят сложа руки, а стараются расслабиться.— О? — столь же холодно отозвался на это Стив. — И что же они делают?— Боже! Откуда мне знать?— Но ведь вы об этом заговорили.— Я заговорила об этом потому, что считала вас способным найти решение. Я ошибалась.— Так в кино-то ходили вы, а, не я.— Только этим вы и можете помочь? Он почувствовал негодование.— Ради Бога, чего вы, черт бы вас взял, от меня ждете?— Стыдно! Стыдно! Вам бы следовало следить за своей речью!Он мог бы задушить ее без всякого труда. Положить свои большие и сильные руки на ее хрупкую, цыплячью, как он себе представлял, шею и сжимать, сжимать их до тех пор, пока изо рта этой распаленной самки не вывалится язык.— Вспомнила! — услышал он вдруг ее торжествующий голос. — «Отель». Старый фильм, его несколько месяцев назад крутили по телевизору . Род или кто-то еще открыл люк в потолке кабины и взобрался вверх по кабелю.— Забудьте об этом. Если вы решили, что я собираюсь лезть куда-то из застрявшего где-то на сороковом этаже лифта, то могу вам заявить — этого не будет.— Яйца оторвались, да? — В голосе ее была жалость.— Они мне и ни к чему, мэм. У вас их хватит на двоих!Коста бросил телефонную трубку. Дарио. Вечно у него какие-нибудь неприятности. Вечно. А ведь такой привлекательный парень: блондин, стройный и мускулистый. И такой извращенец.Если только Джино станет известна правда о его единственном сыне…Коста беззвучно выругался. Немногое могло заставить его даже про себя произносить ругательства, однако когда дело касалось Дарио, Коста вдруг обнаруживал, что не испытывает никаких затруднений в подборе слов.Он задумался на мгновение, затем вновь потянулся к телефону, быстро набрал номер. Ему ответил женский голос.— Рут, сокровище мое, — мягко обратился он к своей собеседнице, — говорит Коста Дзеннокотти. Как ты там?Рут принялась жалобным тоном долго распространяться об отключении электричества. Коста перебил ее.— Сал у себя?Она переключила его на Сала.— Чем я могу быть вам полезен, мистер Дзеннокотти? Коста продиктовал адрес Дарио.— Отправляйся туда немедленно, — приказал он. — Тебе придется взломать дверь — куда-то запропастились ключи. Разберись с ситуацией на месте так, как сочтешь нужным. Позвонишь мне завтра, чтобы решить вопрос с оплатой.Он положил трубку. Дарио повезло. Сал — специалист по решению деликатных проблем. Конечно, возможно, уже поздно. Но, с другой стороны, станут ли по Дарио действительно убиваться?Если только Джино.Может быть.— Сукин кот! — торжествующе вскричал парень, взломав дверь спальни с помощью отлитой из чугуна статуэтки, которую он обнаружил в ванной.— Где ты, сукин кот?Лицо его исказилось, глаза бегали по затемненной гостиной в поисках спрятавшегося Дарио.— Где ты, вонючка? Твою грязную задницу это не спасет!Скорчившись за кухонной дверью, Дарио судорожно сжимал в руке нож для разделки мяса.— Сукин кот! — бушевал в гостиной его гость. — Я доберусь до тебя!Как в тумане, шла Кэрри по улицам Гарлема. Складывалось такое впечатление, будто из домов высыпали все жители, рассчитывая воспользоваться редкой удачей и урвать свое. Они били витрины магазинов и хватали все, что попадалось под руку. Мимо проковыляли двое мужчин, похожие на героев из детского мультфильма, таща огромный дубовый сундук. За ними шел парень, сгибаясь под тяжестью телевизора. Из динамиков радиоприемников и магнитофонов неслась музыка.Теперь уже на нее никто не обращал внимания: просто еще одно чернокожее лицо, с растрепанными волосами вокруг него, с размазанной косметикой, с кровью на мочках ушей.Она представляла, на кого сейчас похожа, но это не имело ни малейшего значения. Злость волнами сотрясала ее тело, бесконтрольная злость гнала Кэрри через толпы людей на столь важную для нее встречу.Еще два дня назад жизнь казалась ей такой безмятежной. А потом раздался телефонный звонок. Чей-то голос сообщил, что если она, Кэрри, знает, чем ей дорожить, то в среду вечером, в половине десятого будет стоять у входа на мясной рынок на Западной Сто двадцать пятой улице.— Кто говорит? — нервным шепотом спросила она трубку: Эллиот сидел в соседней комнате.— Если ты не хочешь, чтобы твое прошлое всплыло на поверхность, ты придешь, — ответил ей голос.Потом она услышала гудки. Она не смогла даже понять, кто это был: мужчина или женщина.Кэрри с яростью прибавила шагу. Ее где-то кто-то ждал. Она должна была выяснить, кто это.Должна была…Шасси огромного реактивного лайнера мягко коснулись бетонной полосы. Как только самолет закончил посадку он проговорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62