«Принесите завтра альбомы
и карандаши, будем рисовать». На следующий день мы рас-
положились па лужайке школьной усадьбы. Я предложил
детям: «Посмотрите вокруг себя. Что вы видите красивое,
что вам больше всего нравится, то и рисуйте».
Перед нами был школьный сад и опытный участок, осве-
щенные осенним солнцем. Дети защебетали: одному нра-
вились красные и желтые тыквы, другому — склонившиеся
к земле головки подсолнечника, третьему — голубятня, чет-
вертому — виноградные гроздья. Шура любовался легкими
пушистыми облаками, плывущими по небу. Сереже нрави-
лись гуси на зеркальной поверхности пруда. Даньку захо-
телось нарисовать рыбок — он с воодушевлением расска-
зывал о том, как однажды с дядей ходил на рыбалку: ниче-
го не поймали, но зато увидели, как «играют» рыбки.
— А я хочу рисовать солнышко,— сказала Тина.
Наступила тишина. Дети рисовали с увлечением.
Я много читал о методике уроков рисования, а теперь пере-
до мной были живые дети. Я увидел, что детский рисунок,
процесс рисования — это частица духовной жизни ребен-
ка. Дети не просто переносят на бумагу что-то из окружаю-
щего мира, а живут п этом мире, входят в него, как творцы
красоты, наслаждаются этой красотой. Вот Ваня, весь по-
глощенный своей работой, рисует улей, рядом — дерево,
на котором огромные цветы, над цветком — пчела, почти
такая же большая, как и улей. У мальчика раскраснелись
щечки, в глазах огонек вдохновения, который приносит
большую радость учителю.
Творчество детей — это глубоко своеобразная сфера их
духовной жизни, самовыражение и самоутверждение, в ко-
тором ярко раскрывается индивидуальная самобытность
каждого ребенка. Эту самобытность невозможно охватить
ь\
какими-то правилами, единственными и обязательными
для всех.
Коля не сказал, что ему понравилось, и меня очень вол-
нует, что же он нарисует. В альбоме мальчика я увидел
ветвистое дерево с большими круглыми плодами,— значит,
это яблоня; дерево окружено роем маленьких звездочек
в ореоле лучей, высоко над деревом — серп луны. Как хо-
чется мне прочитать в этом интересном рисунке сокровен-
ные мысли и чувства ребенка — ведь я вижу у него в гла-
зах такой же огонек вдохновения, как в те минуты, когда
мы наблюдали мир.
— Что же это за звездочки над яблоней? — спрашиваю
у Коли.
— Это не звездочки,— говорит мальчик.— Это серебря-
ные искорки, которые надают на сад с луны. Ведь у луны
тоже есть Кузнецы-великаны, правда?
— Конечно, есть,— отвечаю я, изумленный мыслями,
которые волновали ребенка в тихие вечерние часы. Зна-
чит, он смотрел на ночное небо, любовался лунным сияни-
ем, заметил этот трепещущий ореол бледного сияния над
яблонями.
—- Но какие же нити куют эти Кузнецы-великаны
ночью? — в раздумье говорит мальчик, и мне показалось,
что он не столько обращается к учителю, сколько к своим
воспоминаниям о ночном небе, о бледном сиянии лупы, о
хороводе звезд. Я боялся потревожить творческое вдохно-
вение мальчика. Сердце забилось от радостного открытия:
творчество открывает в детской душе те сокровенные угол-
ки, в которых дремлют источники добрых чувств. Помогая
ребенку чувствовать красоту окружающего мира, учитель
незаметно прикасается к этим уголкам.
По примеру Ларисы я стал рисовать Кузнецов-велика-
нов. Мне казалось, что я рисую неплохо. Кузнецы полу-
чились похожими на настоящих молотобойцев, наковаль-
ня — такая же, как в колхозной кузнице. Забыв, что я
взрослый человек, переживал радостное чувство: мои Куз-
нецы, конечно, будут лучше, чем у Ларисы. Но на моем
рисунке детские взгляды не задерживались, зато вокруг
Ларисы образовалась целая толкучка. «Что же она нари-
совала?» — думал я. Посмотрел через головы ребят: как
будто бы ничего особенного нет в детском рисунке, но по-
че.му все восхищаются, а на мой но обращают внимания?
Чем больше я всматривался в рисунок девочки, тем яснее
становилось, что у .малышей свое видение мира, свой язык
52
художественных изобразительных средств, под этот язык
не подделаешься, сколько бы ни пытался. У меня Кузнецы-
великаны в обычных шапках, в фартуках, с длинными бо-
родами, в сапогах. А у нее — вокруг пышных волос на го-
ловах могучих Кузнецов пылает ореол из искр. И бороды —
не просто бороды, а огненные вихри. Громадные молоты
почти в два раза больше голов... Для ребенка это не отступ-
ление от правды, а яркая правда — правда фантастической
силы, ловкости, сказочной общности могучего человека и
огненной стихии. Нельзя подгонять этот чудесный язык
детской фантазии под наш язык, язык взрослых. Пусть дети
говорят друг с другом на своем языке. Учителям началь-
ных классов я советовал: учите детей законам пропорции,
перспективы, соразмерности — все это хорошо, но в то же
время дайте простор и для детской фантазии, не ломайте
детский язык сказочного видения мира...
Каждому ребенку хотелось рассказать о том, что он на-
рисовал. И в этих рассказах, как самоцветы, сверкали яр-
кие образы, сравнения. Рисование развивало речь детей.
В поле, в лес мы теперь почти всегда шли с альбомами
и карандашами. Старшие школьники сделали для малы-
шей маленькие альбомы, которые можно было положить
в карман. Весной, через несколько месяцев после того как
начала жить наша школа, я сделал большой альбом, в ко-
тором каждый ребенок рисовал по желанию любимый уго-
лок окружающего мира. Я записывал в этот альбом коро-
тенькие рассказы. Это целая страница жизни и духовного
развития нашего коллектива.
ЗАБОТА О ЖИВОМ И ПРЕКРАСНОМ
Меня очень беспокоило равнодушие отдельных детей
к живому и прекрасному в окружающем мира, тревожили
поступки, свидетельствующие о непонятной, с первого
взгляда, детской жестокости. Вот мы идем по лугу, над
травой летают бабочки, шмели, жуки. Юра, поймав жука,
вынул из кармана осколок стекла, разрезал насекомое по-
полам и «исследует» его внутренности. В одном глухом
уголке школьной усадьбы много лет подряд живет не-
сколько семей ласточек. Как-то мы пошли туда, и не успел
я сказать даже нескольких слов о ласточкиных гнездах,
как Шура бросил камешек в птичье жилище. Все учащиеся
берегли красивые цветы канн, растущие во дворе, а Люся
пошла к клумбе, сорвала растение. Все эти факты имели
место уже в первые дни жизни «Школы радости». Меля
поражало, что восхищение детей красотой переплеталось
с равнодушием к судьбе красивого. Задолго до встречи со
своими воспитанниками я убедился, что любование кра-
сотой — это лишь первый росток доброго чувства, которое
надо развивать, превращая в активное стремление к дея-
тельности. Особенно тревожили меня поступки Коли и То-
ли. У Коли была какая-то страсть к уничтожению воробьи-
ных гнезд. Рассказывали, что неоперившихся птенцов, вы-
павших из распотрошенных гнезд, он бросает в канализа-
ционную трубу маслозавода. Воробышки долго пищат,
а Коля приложит ухо к стене трубы, слушает. Детская
жестокость проявлялась не только у Коли, видевшего зло
в семье, но и у детей, живущих в нормальном окружении.
И самое тревожное в том, что дети не понимали предосу-
дительности тех «мелких» проявлений зла и равнодушия
к красоте и жизни, из которых постепенно развивается
тупая бессердечность.
Как пробудить у ребят светлые, добрые чувства, как
утвердить в их сердцах доброжелательность, заботливое
отношение к живому и красивому? Во время одной из про-
гулок в поле мы нашли в траве жаворонка с подрезанным
крылышком. Птичка перепархивала с одного места па дру-
гое, но улететь не могла. Дети поймали жаворонка. Ма-
ленький комочек жизни затрепетал в руках, испуганные
глаза, как бусинки, смотрели в голубое небо. Коля сжал
его в руке, и птица жалобно запищала. Дети засмеялись.
«Неужели ни у кого из них нет сострадания к птице, остав-
ленной своими собратьями в опустевшем поле?» — подумал
я и посмотрел на ребят. На глазах у Лиды, Тани, Данька,
Сережи, Нины появились слезы.
— Зачем ты мучишь птичку? — жалостным голосом
обратилась Лида к Коле.
— А тебе жалко? — спросил мальчик.— Возьми и уха-
живай за ней,— и бросил птичку Лиде.
— И жалко, и ухаживать буду,— сказала девочка, лас-
кая жаворонка.
Мы расположились на опушке леса. Я рассказал детям
о том, что осенью перелетные птицы собираются в дале-
кий путь. В опустевших полях остаются одинокие птички —
у той крылышко подрезано, та вырвалась из когтей хищ-
ника искалеченная... А впереди суровая зима с метелями
и морозами. Что ожидает этого жаворонка? Замерзнет бед-
псньшш. А как красиво он поет, наполняя весной и летом
степь чарующей музыкой. Жаворонок — это дитя солнца.
В сказке говорится: «Родилась эта птпчка из солнечного
огня». Поэтому наш народ и назвал ее жаворонком —
/кар — воронок... А кто из вас не знает, как больно, когда
в сильный мороз деревенеют пальцы, когда жгучий ветер
забивает дыхание. Вы спешите домой, к теплой печке,
к ласковому огоньку... А куда денется птица? Кто приютит
ее? Превратится она в мерзлый комок.
— А мы не дадим погибнуть жаворонку,— сказала Ва-
ря.— Поместим его в теплый уголок, сделаем гнездышко,
цусть себе ожидает весны...
Дети стали наперебой предлагать, как устроить жилище
жаворонка. Каждому хотелось взять птичку на зиму к себе
домой. Молчали только Коля, Толя и еще несколько маль-
чиков.
— Зачем же брать жаворонка домой, дети? Сделаем
для него тепленькое гнездышко в школе, будем кормить и
лечить, а весной выпустим в голубое небо.
Мы принесли жаворонка в школу, поместили в клетку,
поставили ее в комнату, которая уже была отведена для
малышей. Каждое утро кто-нибудь из ребят приходил
к жаворонку. Малыши приносили корм.
Через несколько дней Катя принесла дятла: отец нашел
птицу в лесу, она побывала, наверное, в лапах хищника
и чудом спаслась. Крылышки дятла безжизненно свисали,
на спинке запеклась кровь. Птицу поместили вместе с жа-
воронком. Никто не знал, какой корм давать дятлу — жуч-
ков, что ли? Где их искать — под корой?
— А я знаю,— хвастливо заявил Коля.—Он ест по
только жучков и мушек. Любит ивовые почки, семена тра-
вы. Я видел...— еще что-то хотел сказать мальчик, но за-
стеснялся. Наверное, приходилось ему охотиться на дятлов.
— Ну, что же, раз ты знаешь, как кормить дятла, до-
ставляй ему корм. Видишь, как жалобно он смотрит.
Коля стал ежедневно приносить корм птичке. У него
еще не было чувства жалости к живому существу. Ему
просто доставляло удовольствие восхищение товарищей;
вот какой у нас Коля, знает, чем кормить птиц. Но пусть
пробуждение добрых чувств начинается и с самолюбия —
не беда. Пусть доброе дело станет привычкой, потом оно
пробудит сердце.
Я вспоминал сотни ответов мальчишек на вопрос: каким
человеком тебе хочется стать? — Сильным, храбрым, му-
55
жественным, умным, находчивым, бесстрашным... И никто
не сказал: добрым. Почему доброта не ставится в один ряд
с такими доблестями, как мужество и храбрость? Почему
мальчишки даже стесняются своей доброты? Ведь без доб-
роты — подлинной теплоты сердца, которую один человек
отдает другому,— невозможна душевная красота. Я заду-
мывался также над тем, почему у мальчишек меньше до-
броты, чем у девочек? Может быть, это лишь кажется? Нет,
это действительно так. Девочка более добра, отзывчива,
ласкова, наверное, потому, что с малых лет в ней живет
еще неосознанный инстинкт материнства. Чувство заботы
о жизни утверждается в ее сердце задолго до того, как она
становится творцом новой жизни. Корень, источник доб-
роты — в созидании, в творчестве, в утверждении жизни
и красоты. Доброе неразрывно связано с красотой.
Праздником для малышей было утро, когда Федя при-
нес в школу иволгу. Эта птичка тоже почему-то не летала,
мальчик нашел ее в кустах возле животноводческой фер-
мы. Дети не могли оторвать глаз от красивых разноцвет-
ных перьев иволги. У «птичьей лечебницы» (так ребята
назвали уголок в своей комнате) мы встречали день и рас-
ставались до завтрашнего дня. Костя принес хилого, тще-
душного воробышка, подобранного у обочины дороги. Воро-
бышек не хотел клевать ни зерна, ни хлебных крошек.
Мальчик переживал болезнь птички. Мы все переживали,
когда наш воробышек умер. Костя плакал. Плакали де-
вочки. Стал угрюмым, неразговорчивым Коля.
Мне вспомнились слова Януша Корчака: «Светлый ре-
бячий демократизм не знает иерархии. Прежде времени
печалит ребенка пот батрака и голодный ровесник, злая
доля Савраски и зарезанной курицы. Близки ему собака
и птица, ровня — бабочка и цветок, в камушке и ракушке
он видит брата. Чуждый высокомерию выскочки, ребенок
не знает, что душа только у человека» 1. Да, все это так,
но добрый ребенок не сваливается с неба. Его надо
воспитать.
Во время одной прогулки в балке ребята нашли зай-
чонка с искалеченной ножкой. Принесли его в свою ком-
нату, поместили в новую клетку. Образовалась еще одна
лечебница — звериная. Через неделю Лариса принесла то-
щего, дрожащего от холода котенка. Его поместили в одну
1 Я/11/ш Корчак, Набранные педагогические? произведения. М.,
«Просвещение», 1966, стр. 271.
56
клетку с зайчонком. У детей появилось много забот: они
приносили морковку зайчонку и молоко котенку. Трудно
передать словами детское восхищение, когда однажды ут-
ром мы увидели, как котенок и зайчик, прижавшись друг
к другу, сладко спали. Боясь разбудить животных, детп
разговаривали шепотом...
Зимой в «птичьей лечебнице» появилось несколько си-
ничек — ребята подобрали их возле кормушек, устроенных
для зимующих птиц... И еще одно событие очень обрадо-
вало меня: некоторые малыши дома оборудовали свои
«птичьи лечебницы» и живые уголки. А после того, как
в нашей комнате появился аквариум с маленькими рыб-
ками, дети стали умолять родителей: устройте аквариум
дома. Многие родители приходили в школу, спрашивали,
как это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48