Здесь-то и лежат корни активной, моей ответственности; он стремится
выразить правду данного момента, и это относит его к последнему единому и
единственному единству. (109)
Идея активности, проходящая через весь труд Бахтина, по моему мнению, должна
быть соотнесена не только с субъектом, производителем этой
98
активности, а со всей ситуацией неповторимого данного момента события.
Изобретение нуждается в событиях для своего осуществления и порождает события
вследствие своего осуществления. Единственное, роковое бытие - это кризисное
бытие, которое и приводит к активной изобретательной ответственности попавшего в
это бытие, напоминаю, бытие-событие! Вовсе не со-бытие, как благостно трактуют
это иногда в духе мирного сосуществования, а событие жизни, избывание ее
совместными усилиями индивидуальных ответственных поступков, событие - отнюдь не
благодать, а скорее испытание, которое нужно преодолеть, честно и ответственно
заняв в нем свое место.
Печальное недоразумение, наследие рационализма, что правда может быть только
истиной, слагающейся из общих моментов, что правда положения есть именно
повторимое и постоянное в нем, причем общее и тожественное принципиально
(логически тожественное), индивидуальная же правда
художественно-безответственна, т.е. изолирует данную индивидуальность. Если и
говорят об активном единственном акте (факт), то все же имеют в виду его
содержание (содержание, себе тожественное), а не момент действительного
действенного свершения акта. Но будет ли это единство принципиальным единством
бытия - содержательное себе равенство, тожество и постоянное повторение этого
тожественного момента (принцип ряда) - необходимого момента в понятии единства.
Но сам этот момент - отвлеченное производное, определяемое уже единственным и
действительным единством. В этом смысле само слово "единство" должно было бы
оставить как слишком теоретизированное; не единство, а единственность себя,
нигде не повторяющегося целого и его действительности, и отсюда для желающего
теоретически мыслить это целое - источник [?]
99
категории единства (в смысле повторяющегося постоянно). Так понятнее сделается
специальная категория только теоретического сознания, в нем совершенно
необходимая и определенная, но поступающее сознание приобщено к действительной
единственности как момент ее. Единство же действительного ответственного
поступка сознания не должно мыслить, как содержательное постоянство принципа,
права, закона, еще менее бытия; здесь ближе может охарактеризовать слово
верность, как оно употребляется по отношению к любви и браку, но только не
понимая любовь с точки зрения психологического пассивного состояния (тогда
оказалось бы постоянно пребывающее в душе чувство, нечто вроде постоянно
ощущаемого тепла, между тем постоянного чувства в смысле содержания нет в
действительном переживании его). Эмоционально-волевой тон единственного
действительного сознания здесь лучше передан. (110)
Верность момента изобретения событию, от которого происходит изобретение -
точная риторическая терминология. ("Учение Маркса всесильно, потому что оно
верно", - написано на обложке третьей маски серии "Бахтин под маской". Художник,
не подозревал, какие здесь переклички с исходным бахтинским замыслом.) Вот
почему работы Бахтина под маской это не уход автора от ответственности, как
думал Васильев31, а, наоборот, верность замыслу, только не философии поступка,
как полагают философы-профессионалы, а риторике поступка, поскольку это верность
не теоретическому, а практическому, действительному и действенному.
Теоретическая философская терминология вокруг риторического
____________
31 См. Н. Л.Васильев. М.М.Бахтин или В.Н.Волошинов? // Литературное обозрение.
1991. - ј9. - С.39. Собственно говоря, Васильев предположил, что если это
написал Бахтин, то издание под фамилией друзей - "без-ответственность". Это не
так даже в чисто человеческом плане.
100
алгоритма может быть любая - от неокантианской до марксистской - это антураж, не
в нем суть. А суть в революции в риторике, которая гораздо глубже и действенней
любой теоретической революции, даже и осуществленной на практике (в варианте
бессознательного одержания теоретическим бытием). Суть - в революции в
изобретении: осознание единственности не есть теоретизация ее, но
практически-педагогическое осознание, благая весть ценности единого и
единственного поступка! Доктрина исторической индивидуальной ответственности во
времена круговой поруки - это не просто риторика, это отчаянно бескорыстная
гомилетика. Практика следующих лет жизни Бахтина полностью подтвердила этот
гомилетический модус его сочинений. В 20-х его лекции похожи на проповедь, его
статьи и книги - на записи их учениками его. Верность - очень верное слово...
Впрочем, в современной философии замечается некоторый уклон понимать единство
сознания и единство бытия как единство некоторой ценности, но и здесь ценность
теоретически транскрибируется, мыслится или как тожественное содержание
возможных ценностей, или как постоянный тожественный принцип оценки, т.е.
некоторая содержательная устойчивость возможной оценки и ценности, и факт
действия зримо отступает на задний план. Но в нем-то все дело. Не содержание
обязательства меня обязывает, а моя подпись под ним, то, что я единожды признал,
подписал данное признание. И в момент подписания не содержание данного акта
вынудило подпись, это содержание не могло изолированно побудить к поступку -
подписи-признанию, но лишь в соответствии с моим решением дать обязательство -
подписанием-признанием-поступком; в этом последнем также содержательная сторона
была лишь моментом, и решило дело [1нрзб] действительно бывшее признание,
утверждение -
101
ответственный поступок и т.д. Всюду мы найдем постоянное [?] единство
ответственности - не содержательное постоянство и не постоянный закон поступка -
все содержание только момент, а некоторый действительный факт признания,
единственного и неповторимого, эмоционально-волевого и
конкретно-индивидуального. Конечно, все это можно транскрибировать в
теоретических терминах и выразить как постоянный закон поступка, двусмысленность
языка это позволяет, но мы получим пустую формулу, которая сама нуждается в
действительном единственном признании, чтобы затем никогда более не возвращаться
в сознании в свою содержательную тожественность. Можно, конечно, вдоволь
философствовать о нем, но для того чтобы знать и помнить и о ранее сделанном
признании как действительно бывшем и именно мною совершенном, а это предполагает
единство апперцепции и весь мой аппарат познавательного единства, - но всего
этого не знает живое поступающее сознание, все это появляется лишь при
теоретической транскрипции post факта. Для поступающего сознания все это - лишь
технический [?] аппарат поступка. (110-111)
Ответственно действуя, я волей-неволей (случай неволи и есть отпадение в
пассивность и одержимость) беру на себя обязательства, признаю свою
ответственность за сказанное, даю поймать себя на слове, подписываюсь под
совершенным поступком. Проверка этой ответственности предполагает, конечно, и
технический аппарат - теоретическую транскрипцию содержания моих слов и
последующую их верификации в бытии-событии, но все это Бахтин здесь выносит за
скобки, вернее ставит в квадратные скобки теории, о которой практика в момент
свершения-признания-подписи вроде бы ничего не ведает, отсюда и это бесстрашие
неповторимого и единственного поступка! Однако ответственность за
102
будушее порождает теоретический страх, от которого можно отмахнуться только
отрешившись от своей единственной ответственности и причастности, только
разрушив свою индивидуальность. Отдаваясь только настоящему моменту (одержание
бытием), отрекаясь от факта и смысла свершившегося события-бытия, мы отрекаемся
от ответственности и за будущие события, теряем на них влияние!
Можно установить даже некоторую обратную пропорцию между теоретическим единством
и действительной единственностью (бытия или сознания бытия). Чем ближе к
теоретическому единству содержательное постоянство или повторяющаяся
тождественность), тем беднее и общее, дело [?] сведено к единству содержания и
последним единством оказывается пустое себе-тожественное возможное содержание;
чем дальше отходит индивидуальная единственность, тем она становится конкретнее
и полнее: единственность действительно свершающегося бытия-события во всем его
индивидуальном многообразии, к краю которого придвигается поступок в его
ответственности. Ответственное включение в признанную единственную
единственность бытия-события и есть правда положения. Момент абсолютно нового,
небывшего и неповторимого здесь на первом плане, ответственно продолженный в
духе целого, однажды признанного. (111)
Все-таки новое есть ответственное продолжение целого, однажды признанного.
Момент бытия-события - это не момент настоящего, не ведающего ни прошлого, ни
будущего, нет, ответственный поступок есть включение в свою ответственность и
прошлого и будущего в действительном (а не только настоящем) моменте принятия
ответственного решения. Изобретение как момент абсолютно нового - включение в
себя действительного действенного прошлого и действительного действенного
будущего, охваченных логосом настоящего. Только в таком
103
случае новизна может быть ответственно поступательной.
В основе единства ответственного сознания не принцип как начало, а факт
действительного признания своей причастности к единому бытию-событию, факт, не
могущий быть адекватно выражен в теоретических терминах, а лишь описан и участие
пережит; здесь исток поступка и всех категорий конкретного единственного
нудительного долженствования. И я - есмь - во всей эмоционально-волевой,
поступочной полноте этого утверждения - и действительно есмь - в целом и
обязуюсь сказать это слово, и я причастен бытию единственным и неповторимым
образом, я занимаю в единственном бытии единственное, неповторимое, незаместимое
и непроницаемое [?] для другого место. В данной единственной точке, в которой я
теперь нахожусь, никто другой в единственном времени и единственном пространстве
его бытия не находился. И вокруг этой единственной точки располагается все
единственное бытие единственным и неповторимым образом. То, что мною может быть
совершено, никем и никогда совершено быть не может. Единственность наличного
бытия - нудительно обязательна. Это факт моего неалиби в бытии, лежащий в основе
самого конкретного и единственного долженствования поступка, не узнается и не
познается мною, а единственным образом признается и утверждается. Простое
познание его есть низведение его на низшую эмоционально-волевую степень
возможности. Познавая его, я его обобщаю: всякий находится на единственном и
неповторимом месте, всякое бытие единственно. Здесь мы имеем теоретическое
установление, стремящееся к пределу совершенного свобождения от
эмоционально-волевого тона. С этим
104
положением мне нечего делать, оно ничем меня не обязывает. Поскольку я мыслю мою
единственность как момент моего бытия, общий со всем бытием, я уже вышел из моей
единственной ответственности, стал вне ее и теоретически мыслю бытие, т.е. к
содержанию своей мысли я не приобщен, единственность как понятие можно
локализовать [?] в мире общих понятий и тем установить ряд логически необходимых
соотнесений. Это признание единственности моего участия в бытии есть
действительная и действенная основа моей жизни и поступка. Активный поступок
implicite [?] утверждает свою единственность и незаменимость в целом бытия и в
этом смысле внутренне придвинут к его краям, ориентирован в нем как целом. Это
не есть просто утверждение себя или просто утверждение действительного бытия, но
неслиянное и нераздельное утверждение себя в бытии: я участен в бытии как
единственный его деятель; ничто в бытии, кроме меня, не есть для меня я. Как я -
во всем эмоционально-волевом единстве смысла этого слова - я только себя
единственного переживаю во всем бытии; всякие другие я (теоретические) не есть я
для меня; а то единственное мое (не-теоретическое) я причастно к единственному
бытию: я есмь в нем. Далее здесь неслиянно и нераздельно даны и момент
пассивности, и момент активности: я оказался в бытии (пассивность) и я активно
ему причастен; и мне данное и заданное: моя единственность дана, но в то же
время есть лишь постольку, поскольку действительно осуществлена мною как
единственность, она всегда в акте, в поступке, т.е. задана; и бытие и
долженствование: я есмь действительный, незаменимый и потому должен осуществить
свою единственность. По отношению ко всему действи-
105
тельному единству возникает мое единственное долженствование с моего
единственного места в бытии. Я-единственный ни в один момент не могу быть
безучастен в действительной и безысходно-нудительно-единственной жизни, я должен
иметь долженствование; по отношению ко всему, каково бы оно ни было и в каких бы
условиях ни было дано, я должен поступать со своего единственного места, хотя бы
внутренне только поступать. Моя единственность как нудительное несовпадение со
всем, что не есмь я, всегда делает возможным и единственное и незаменимое
действие мое по отношению ко всему, что не есмь я. То, что я с моего
единственного в бытии места хотя бы только вижу, знаю другого, думаю о нем, не
забываю его, то, что и для меня он есть, - это только я могу для него сделать в
данный момент во всем бытии, это есть действие, восполняющее его бытие,
абсолютно прибыльное и новое и только для меня возможное. Это продуктивное
единственное действие и есть долженствующий момент в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22